Новые ощущения

Гарри чувствовал себя намного лучше. Проблема с наследием Рода была решена, магическое сообщество предупреждено всеми возможными способами (давать интервью всё же не стоило), он заручился поддержкой сокурсников и готовил их к возможной битве. И в качестве бонуса даже убедил одного известного зельевара, с которым Гарри ещё не был знаком, занять место преподавателя. Жизнь налаживалась.              С Дереком Гарри поговорил на следующий же день. Смущаясь и запинаясь, он всё же смог извиниться и чётко дать понять, что занят. Ну, если «Аа… Э… У меня вроде как кое-кто есть. Н-но не в Хогвартсе» можно считать чётким ответом. С этой недели должны были начаться уроки с новым преподавателем по Зельям, а значит, понедельник мог оказаться не таким неприятным, как обычно. Прямо сейчас они с Роном со всех ног неслись в подземелья, нещадно опаздывая на Зельеварение. Они не помирились, но всё ещё жили в одной спальне, ходили на одни и те же занятия и просыпали первые уроки вместе, так что их злость друг на друга просто перешла в состояние тихой обиды. — Мистер Поттер, — поприветствовал похожий на облако мужчина со смешными закрученными усами. — И… — Уизли, — в попытках отдышаться произнёс Рон. — Да-да, я знаю, конечно! Волосы вашей семьи ни с чем не сравнятся, — быстро проговорил он. — Кстати, вы знали, что волос истинной рыжины даже иногда используют в качестве сердцевины палочки? А среди магглов ходит поверье, что по цвету волос можно определить волшебника. И чем более диковинный цвет волос, тем могущественнее и опаснее его обладатель! Он, кажется, действительно был впечатлён Роном, и впервые кто-то обратил внимание сначала на него, а не на его знаменитого друга, чему лично Поттер был только рад. А ещё это значило, что профессор, который пока не представился, знаком и с другими Уизли. Неужто он преподавал здесь ещё во времена учёбы Артура или же старших братьев Рона? Уизли покраснел — под стать своим волосам, которые разглядывал сейчас весь класс, как будто видели впервые. — Какой же я болван, так и не представился, — учитель звонко ударил себя по лбу, и Гарри понял, что они подружатся. — Меня зовут Гораций Слизнорт. Молодые опоздавшие, — обратился он к ним двоим, — возьмите, пожалуйста, учебники вон из того шкафа. За пятый курс. По тем учебникам, что занимались вы, мы заниматься не будем. Я предпочитаю более старое издание. Гарри послушно кивнул — ему в целом было без разницы, главное, чтобы этот учитель не был таким же извергом, как Снейп. Он прошёл к своему месту, оставляя там сумку, а Рон со всех ног побежал к шкафу, и не зря. К тому моменту, как Гарри заглянул внутрь, там уже оставался всего один учебник. Задрипанный и очень помятый. От одного взгляда на него хотелось перекреститься и побрызгать чем-нибудь ядовитым, чтобы убить насекомых, что наверняка там поселились. Но взяв его в руки, Гарри не ощутил ни неприятного запаха, ни прочих прелестей полуразвалившейся книги. «Стоит поколдовать над ним на досуге», — решил он и быстро убедился, что внутри учебник совершенно нормален и не старее остальных. Студенты расселись по своим местам, и начался урок. Слизнорт оказался абсолютно не таким, как профессор Снейп. Нет, Северус был гениальным зельеваром — по крайней мере, так говорила Гермиона, он-то вообще в этом ничего не понимал — но преподавал не очень хорошо. Почему он вообще решил стать учителем, для Гарри оставалось загадкой, но что-то подсказывало, что этот вопрос Снейпу задавать не стоит. Слизнорт же часть урока посвятил рассказам о своём прошлом — как оказалось, был он действительно очень стар, чего совсем не скажешь по внешности. Он преподавал ещё Хагриду, родителям Рона и даже Мародёрам. Почему он не слышал про него раньше, было неясно. Этот человек находился в центре всех самых ярких событий и конфликтов, происходящих в Хогвартсе. Возможно, он даже близко общался с самим Лордом, ещё до того, как тот стал предводителем Тьмы. — Иногда я устраиваю научные вечера, куда зову наиболее интересующихся этой темой учеников, ну или тех, кто может быть полезен остальным. Надеюсь, мистер Уизли не будет против присоединиться к группе в эту пятницу? За остальными я понаблюдаю в течение этого и других занятий, — произнёс Слизнорт, вызывая перешёптывание однокурсников. Малфою и остальным слизеринцам явно досаждало, что бывший декан Слизерина выделяет среди студентов именно Уизли, но они лишь тихо перешёптывались, не решаясь открыто выказывать своё недовольство. Гарри ждал, что Драко начнёт очередную тираду о предательстве крови Роном и его семьёй, но парень был отрешённым и не участвовал в разговорах, лишь изредка с опаской поглядывал на Гарри. Профессор вполне доступно рассказал им классификацию медицинских зелий, изучать которые они будут в этом полугодии, и когда он попросил открыть учебник на нужной странице, Гарри уже вовсю листал исписанную поверх напечатанного текста книгу. Почерк был красивым и аккуратным, даже скорее женским, как сначала показалось Гарри, ведь его собственный был как курица лапой. Но на форзаце была подпись «Собственность Принца-полукровки» и дата — 1975 год. Странно, что за все эти года учебник не выкинули, выглядел он и правда потрёпанно. Хотя… Может поэтому и не выкинули? Книга столько лет пролежала нетронутой в самом тёмном углу шкафа, возможно, даже скрытая чарами. За столько лет они могли попросту рассеяться или же Гарри заметил книгу только потому, что она осталась последней. Другие словно не замечали её. На полях и в самом тексте были размашистые заметки. Где-то просто мысли вслух, где-то поправки в рецептах. Тут и там были исправлены масса ингредиентов или время помешивания. Гарри открыл страницу с сегодняшним зельем, которое должно было восстановить любые повреждения, имеющиеся в организме. Оно, конечно, не было чудотворным, но могло помочь, если рядом не было целителя. «Интересно, сможет ли оно восстановить моё разбитое сердце?» — гласила надпись рядом, и Гарри передёрнуло от приватности этих заметок. Он чувствовал, что беспардонно врывается в чью-то личную жизнь. Особо не задумываясь и уже вполуха слушая рассказы Слизнорта, он приложил палец к надписи «прикоснись» и почувствовал, как его затягивает внутрь книги. На миг промелькнула мысль, что это очередной крестраж, но Гарри даже не успел закричать, как очутился в этом же кабинете, но только стены и потолок были другого цвета. Вокруг кто-то носился, а рядом спиной к нему сидела рыжеволосая девочка. Всё внимание человека, чьими глазами он смотрел, было приковано к её крупным идеальным локонам. Это было воспоминание, что Гарри сразу и понял, узнавая знакомое голубоватое свечение по периметру и звуки, доносящиеся словно сквозь беруши, но отличие было в том, что он смотрел глазами того, кому воспоминания принадлежали. Да и никакого Омута Памяти не требовалось! Один из юношей, разглядеть которого не удалось, бежал по проходу, размахивая чужим учебником. Девушка сдержанно рассмеялась и оглянулась на Гарри. Зелёные глаза. Его мама. Возможно. Она была совсем не такой, как на колдографиях или на более поздних снимках с отцом, здесь ей было столько же, сколько ему самому. Его, так же неожиданно, как минуту назад, вытянуло наружу, и он часто задышал, хватаясь за края парты. Это не было крестражем, по крайней мере, не типичным. Тот человек, что оставил эти записи, действительно поместил часть души в этот предмет, но совершенно не в том смысле, как это сделал в своё время Тёмный Лорд. — Мистер Поттер, с вами всё в порядке? Он быстро закивал, пытаясь взять дыхание под контроль. Кто же ты, чёрт возьми? Тот, кто смог заключить фрагмент воспоминания в бумагу. Этим же днём, спрятавшись за пологом своей кровати, он поколдовал над учебником, убеждаясь, что тот действительно был напичкан различными чарами, делавшими его таким непривлекательным на вид. Гарри ещё несколько раз окунулся в воспоминание, пытаясь лучше разглядеть окружающее пространство и людей, но всё внимание хозяина учебника было приковано к девушке, а остальные объекты были размыты. К десятому разу он уже точно был уверен, что это его мама. Мог ли этот учебник быть его отца? Кто ещё мог так смотреть на его маму и писать о разбитом сердце? Этот неизвестный явно очень тепло относился к Лили. Но почему тогда Принц-полукровка? Да и его отец вроде не блистал в Зельеварении. Может быть, это был учебник Ремуса? Оставляя домыслы, он углубился в чтение учебника, надеясь, что найдёт ответы внутри, ну а если нет, то попросту спросит у Люпина. На другой странице был описан ритуал, позволяющий повторить трюк с помещением воспоминания в предмет, и Гарри остаток вечера тренировался в этом непростом деле.                                                                                                                                                                                                                                                                                      На следующий день был назначен их первый урок по Защите в этом году. Со звонком в кабинет привычно влетел Снейп вместе с подолом своей мантии, опаздывающим за хозяином на секунду. Он презрительно оглядел учеников, по-видимому, не ожидая ничего хорошего, но можно было заметить, как за искривлёнными в недовольстве губами прячется улыбка. Всё-таки к этой должности он стремился давно, и вот, мечта сбылась. Не без участия Гарри, кстати, так что Северус мог и поблагодарить его. — Чего улыбаетесь, Поттер? — пронеслось прямо над ним. — Ничего, просто рад, что наконец-то возобновились занятия, — быстро нашёлся Гарри. Снейп лишь хмыкнул и вернулся к своему столу. — Сегодня мы с вами проведём диагностику ваших знаний. Предполагаю, что они должны быть на нуле, но чтобы убедиться, мы всё-таки потратим немного времени на тестирование, — в его руках появилась стопка листов. — Может быть, минут пять или десять, — он явно наслаждался бестолковостью студентов и фантазиями о том, как он поднимет их знания на новый уровень. Но когда листы были розданы, перья с такой скоростью зашуршали над пергаментами, что едва не задымились. Часть студентов, что не состояли в Отряде или не занимались самостоятельно, удивлённо озирались по сторонам, пытаясь понять, не розыгрыш ли это. Гарри горделиво улыбнулся и приступил к своему тесту. Снейп, вернувшийся через несколько минут и не обнаруживший пару дюжин плачущих разочарованных в жизни студентов, с подозрением выхватил лист у Невилла и, поселив между глаз глубокую морщину, принялся вчитываться в кривой почерк. — Не понимаю, — растерянно начал он, но быстро собрался. Гарри едва успел спрятать улыбку в кулак, когда Снейп бросил на него подозрительный взгляд. — Хорошо, дописывайте, кому сколько нужно времени, и приступим к уроку. Гарри всё же расплылся в улыбке, гордясь своими учениками. Перед глазами на секунду предстала картина, как он, уже будучи по-настоящему взрослым, стоит в этом же кабинете и зачитывает очередную тему урока. Хотя он знал, что учителем ему не быть, успеть бы школу закончить, но он и так неплохо постарался. — Мистер Поттер, останьтесь, — проговорил Снейп, когда урок закончился. Большая часть студентов с тревогой оглянулась на него, но Гарри успокоил их жестом, что явно не прошло мимо внимания учителя. — Да, профессор? — произнёс он, оставляя сумку на ближайшем стуле. Снейп какое-то время смерял его взглядом, видимо, ожидая чистосердечного признания. Но Гарри не планировал раскрывать все карты, да и сдаваться в случае угроз тоже. И не такое переживали. — Опережу ваши отнекивания и спрошу, — он сглотнул. — Не нужны ли вам в помощь методические материалы? У Гарри отпала челюсть, он хотел уже было попросить повторить сказанное, но собрался: — Я, конечно, не понимаю, о чём вы, но нет, не нужны… пока что… спасибо. — Учтите, если я узнаю, что вы учите их чему-то… запретному, то молчать не стану. — Об этом можете не беспокоиться, — Гарри чуть расслабился. — Мы пока всего лишь где-то на третьем курсе. Повторяем материал. — Подходите сегодня вечером с Грейнджер в мой кабинет. — Это отработка? — вскинул бровь Гарри, всё ещё не веря, что Снейп так просто всё оставит. Неужели он позволит кому-то, тем более ему, вмешиваться в учебный процесс? — Почти. Я нашёл для вас занятие. Вы же хотели помочь. — Вы хотите сказать, что нуждаетесь в нашей помощи? — юноша лукаво улыбнулся. — «Нуждаюсь» — слишком громкое слово, скорее хочу занять ваше время, чтобы вы ещё чем интересным и опасным не занялись, — профессор передразнил его победную улыбку и рукой указал на дверь. Гарри, радостный, вылетел из кабинета. Год обещал быть интересным и уж точно необычным! Но… Как оказалось, какими-какими, но интересными встречи со Снейпом точно не являлись. И были скорее похожи на отработку. Когда вечером они с Гермионой пришли в кабинет, то профессор пробыл там от силы минуту. На столе уже стояла стопка книг, которую им предстояло изучить и пометить страницы, в которых речь шла о душе, её разрушении, восстановлении и лечении. Ничего особенного они не нашли, но пометили для Снейпа пару глав. Наконец-то на Зельеварении у Гарри начало что-то получаться. И дело было не только в новом преподавателе. Учебник был и правда прекрасен. Помимо улучшенных рецептов, там было и несколько интересных заклинаний, наподобие того, как поместить воспоминание в предмет. Когда он незаметно вложил Гермионе в ладонь заколдованный камушек, который должен был показать ей его путешествие в Гринготтс, то наслаждался сначала её растерянностью, а потом и восхищением. Он показал ей, как провернуть этот же фокус, не раскрывая, где нашёл это заклинание. Что-то подсказывало, что учебник у него тут же отберут. — Это было больно, да? — спросила она, сжимая в руке камушек, который они уже успели расколдовать, чтобы никто не увидел, как он принимал наследство. Он неоднозначно махнул головой. Момент, когда Магия выходила из него, окрашивая Родовой камень в чёрные, красные и золотые цвета был скорее страшным, чем болезненным. — Я это почувствовала, — тихо сообщила девушка, выбрасывая гладкий камень в озеро. — Как бы я ни пытался скрыть это при создании воспоминания, — он улыбнулся. — Это удивительно, Гарри! — девушка снова перешла в стадию восхищения. — Ты точно не помнишь, как называлась та книга, где ты прочитал о нём? — К сожалению, нет, — произнёс он в сторону, слегка краснея.                                                                                                                                                                                                                                                                                      Не рассчитывая на помощь Гермионы, он начал своё собственное расследование, захваченный личностью автора учебника. Он вспомнил, как на первом курсе они неделями рылись в библиотеке в поисках информации про Фламеля, пока случайно не обнаружили его имя на карточке шоколадной лягушки, поэтому начать Гарри решил именно с них. Он перехватил парочку первокурсников и воспользовался их коллекцией, но фамилии Принц среди их образцов не было. Тут как раз подходила дата первой встречи у Слизнорта, и Гарри решил, что пора впервые в жизни воспользоваться своим положением и порасспрашивать учителя, который каждый урок хвастался знакомством с известными личностями, насчёт Принцев. Небольшой торжественный зал, в который превратил кабинет для занятий Слизнорт, был оформлен в цветах слизеринского факультета. Как выяснилось, преподаватель учился именно там, но, в отличие от того же Снейпа, никогда не выделял учеников «своего» факультета. В центре стоял длинный стол, выполненный из стекла, украшенный ажурной скатертью и свечами в форме разных животных. Гарри пришёл в костюме, который отыскал на дне своего чемодана. Он даже не помнил, как покупал его. Точнее… плохо помнил тот день. Да, он выглядел немного по-маггловски без мантии, но надеялся, что чопорные слизеринцы смогут пережить этот факт. Вокруг всё было увешано колдографиями выпускников, рядом с которыми коротко значились их заслуги. Выглядело это действительно захватывающе. И пока остальные подтягивались, Гарри изучал стенд со снимками и вырезками из газет. Среди них он увидел множество знакомых фамилий — Малфои, Уизли, Долгопупсы… Эванс, но Принцев не было. В центре стенда красовалось изображение его матери, на ней была тёмная безразмерная мантия, но счастливая улыбка, с которой она держала кубок, выполненный в форме колбы, делал её поистине прекрасной. Он сморгнул с глаз влагу и улыбнулся ей в ответ. Вскоре подошли остальные студенты, большая часть была со старших курсов и в основном с громкими фамилиями, но, к удивлению Гарри, Малфоя среди них не оказалось. Это наверняка ударило по его самолюбию, хотя… может, и нет. С недавних времён Поттеру всё сложнее было предположить, что там происходило в голове у Драко. Встреча прошла вполне сносно, если не считать наигранности, созданной начищенным серебром, чрезмерной вежливостью присутствующих и дороговизной костюмов, в которые облачились окружающие. Как будто все они лишь играли в ужин, а не действительно им наслаждались. Сбоку от Гарри сидела Гермиона, и если бы не её понимающие взгляды, он бы вряд ли досидел до конца вечера, а ведь он планировал переговорить со Слизнортом. В остальном вечер прошёл отлично, в кои-то веки на него почти не обращали внимания. К удивлению всех, большая часть реплик профессора была обращена к приглашённому всё-таки Рону, хотя он и не особенно активно отвечал. Интерес профессора уже достигал такой степени, что становилось немного неловко. Неужто его волосы настолько ценны? Гарри решил для себя, что, видимо, все зельевары немного безумны, и старался об этом не думать, а поглощать, наслаждаясь спокойствием, невероятной вкусноты пудинг. Когда все разошлись, Гарри и Гермиона вызвались помочь профессору убрать со стола и вернуть комнату в её первозданный вид. Слизнорт немного перебрал с огневиски, так что помощь ему действительно не помешала. Осталось только придумать, как сплавить Гермиону. Гораций, казалось, вовсе не хотел, чтобы вечер заканчивался, и принялся рассказывать о своей молодости — те истории, что вряд ли поведал бы на трезвую голову. — В один из подобных вечеров, — он громко икнул, стукая себя по груди. — Ещё когда я учился в школе, я с-с-синтезировал дивный алкогольный напиток! — мужчина поднял указательный палец вверх, но снова икнул, сбивая всю напускную серьёзность. — Вот тогда я и решил стать зельеваром! Гарри и Гермиона едва сдерживали смех, боясь обидеть профессора, но он сам начал так заразительно смеяться, что вряд ли бы его это задело. — И вот тогда, — снова начал он, — я наконец получил признание всего факультета, хотя ведь моя фамилия была не такой громкой, как остальные, а сам я был обыкновенным скучным ботаником. На этом моменте он немного погрустнел и устремил взгляд на бесчисленное множество лиц своих учеников, смотрящих на него с колдографий. Гарри уже решил, что сегодня вряд ли сможет вытянуть из профессора нужную информацию да и без подозрений отогнать Гермиону, как в кабинет вальяжной походкой вошёл Снейп. — О, Слизнорт, ты не один. Ребята, завтра я жду вас у себя сразу после обеда, — не поинтересовавшись, есть ли у них планы на субботу, он попытался их сплавить, но Гарри так легко не сдавался. Девушка как-то сразу отвлеклась на персону Северуса, и в голову Гарри пришла гениальная мысль. — Хорошо, профессор, мы будем. А, Гермиона, — привлёк он внимание подруги. — Помнишь, ты хотела обговорить с профессором некоторые моменты перед нашей следующей встречей? — он надеялся, что она не начнёт отнекиваться. Она сделала задумчивое лицо, и Гарри буквально увидел, как закрутились шестерёнки. — Мне кажется, это лучше сделать не сейчас… — начал Снейп, но тут Слизнорт резко поднялся, замечая своего друга. — Дорогой Северус! — он моментально полез с объятиями. — Да-да, Гораций. Похоже, тебе пора в постель, — слегка смутился Снейп, но виду не подал. — Я должен тебе кое-что показать, — он безропотно схватил профессора за локоть и потащил к стенду с фотографиями. Судя по лицу Снейпа, он и сам был готов поскорее смыться. Гарри и Гермиона, любопытствуя, последовали за ними. — Посмотри, Северус, — Слизнорт схватил Гермиону за плечи и повернул лицом к ним. — Скажи, что мисс Грейнджер и мисс Эванс очень похожи! Когда я впервые её увидел, то даже немного испугался. Такая же добрая, такая же милая, умная, — Слизнорт поцеловал руку девушки, отчего та немного смутилась и бросила испуганный взгляд на Снейпа. — Ох, вы так дружили раньше, Северус! Так дружили! Ты должен знать, что я ставил на тебя. Я проиграл всю свою первую стипендию тому младшему Блэку. Он возвёл руки к небу, а потом оглянулся, как будто только сейчас замечая студентов в своём кабинете. — Так, ладно, — проговорил пришедший в себя Снейп. Он достал из внутреннего кармана маленький бутылёк и протянул его Гарри. — Если мисс Грейнджер так хочет поговорить со мной, то напоить учителя Отрезвляющим поручаю вам, Поттер, — он легко коснулся длинными пальцами плеч девушки и повёл в сторону двери, ретируясь. Гарри раньше считал, что Снейп был из тех, кто ненавидит прикосновения к другим людям, да что уж тут лукавить, вообще других людей. А сейчас он самолично придерживал его подругу за плечи. «Надеюсь, её это не напугает». Но размышления его были прерваны усаживающимся в большое тёмное кресло Слизнортом. Он делал это с таким видом, будто это причиняло ему одновременно невероятную боль и облегчение. — Ой, я так извиняюсь, — он снова начал размахивать руками перед своим лицом, словно это могло отмотать время назад. Гарри протянул ему бутыль с Отрезвляющим. — Извините меня, Гарри, — он с грустью смотрел на портреты своих бывших учеников, расположенные прямо напротив. — За то, что вспоминал о вашей маме. — Что вы, мне, напротив, очень приятно, что вы помните о ней и что считаете мою подругу похожей на неё, — руки Гарри слегка задрожали, и он выронил графин на пол, тут же восстанавливая его Репаро. — А Снейп и моя мама правда дружили? Я никогда об этом раньше не слышал. Ни от кого, — он уже не удивлялся, что не в курсе совершенно обыкновенных вещей. Неужто никто за все эти года не обмолвился таким немаловажным фактом? Со стороны двери послышался глухой удар, словно кто-то приложился о стену. Но Гарри лишь приподнял бровь от удивления, тут же отвлекаясь на слова Слизнорта. — Ох, что вы, Гарри, правда? — казалось, Гораций был не меньше удивлён, чем он сам. — Да, это так. Насколько я знаю, ваша мама и Северус были соседями. Два магглорождённых волшебника, вот это совпадение! А потом они вместе отправились в Хогвартс. Но… — Профессор Снейп тоже магглорождённый? — не удержался и перебил его Гарри, снова чуть не роняя поднос с посудой. — Ох, нет, — он задумался и покрутил в руках опустевший бутылёк из-под зелья. — Наверное, я неправильно выразился. Северус полукровный маг, но жил в маггловской семье, как и ваша мама, — он дождался понимающего кивка от Гарри и продолжил, — так вот, они вместе приехали в Хогвартс. Но, к сожалению, ну или к счастью, попали на разные факультеты. Они ещё общались несколько лет, ваша мама была очень добра к нему, несмотря на его сложный характер. Но с тех пор, как Лили начала отношения с вашим отцом, их дружба сошла на нет. Кто знает, как сложилась бы судьба, если… — он снова схватился за голову, кажется, его тошнило. — Вам помочь? — подорвался юноша. — Нет, мой мальчик, со мной всё в порядке, наверное, просто нужно отдохнуть, — Гарри почувствовал, что его прогоняют, но не мог уйти, не выполнив свою задачу до конца. — Спасибо, что рассказали мне про маму, — сквозь ком в горле проговорил он. — Мало кто говорит со мной про моих родителей. Наверно, им всё ещё слишком больно. — И я очень хорошо понимаю их, Гарри. Но ребёнок должен знать про своих родителей как можно больше, раз уж ты провёл с ними так мало времени. — Я хотел бы ещё кое-что узнать у вас, профессор, — он быстро сложил в голове дважды два. — На одной из вещей, что мне осталась от родителей, я увидел подпись «От Принца». Наверно, это был их друг, но среди членов Ордена Феникса я такой фамилии не слышал. Не могли бы вы рассказать мне про этого человека? Мужчина тяжело вздохнул, но отказать в разговоре уже не мог, особенно после своей последней фразы. В глазах мужчины появилось больше осмысления, он углубился внутрь себя, размышляя. — Кажется, эта фамилия мне знакома, — он оглядел взглядом стенд, останавливаясь снова на снимке его матери. — Эта фамилия принадлежит чистокровной семье, но давно завядшей. Занимались тёмной магией, вроде как, это в целом-то не очень полезно для Рода, но окончательно всё испортилось с замужеством последней из Принц на маггле. Большинство чистокровных семей так слабы на самом деле, Гарри. Многие из них могут иметь лишь одного ребёнка, да ещё и постоянно смешиваются друг с другом, что не очень хорошо. Поэтому семья вашего друга Уизли так уникальна и по-своему прекрасна. Иногда чистокровным семьям, особенно старым и могущественным, нужно разбавлять род такими умными, как твоя мама или мисс Грейнджер. Свежий приток крови очень полезен. Профессор продолжил рассуждать, а Гарри задумался о том, что услышал. Тот самый Принц-полукровка вполне мог быть ребёнком от этой пары. — Эйлин Принц я знал не очень хорошо, мы учились на разных факультетах, да и на старших курсах она покинула школу, видно, что-то случилось в семье. Но она была худощавая, с чёрными волосами и чёрными глазами, бледная и замкнутая, нелюдимая. Я очень плохо помню её, но её талант в Зельеварении забыть невозможно. Очень часто учителя ставили её в пример, и это… — он рассмеялся, — должен признаться, подстёгивало меня тренироваться усерднее. А вот насчёт ваших родителей и её семьи, — Слизнорт покачал головой. — Не думаю, что они когда-либо пересекались, мне неизвестно, родила ли Эйлин от того маггла детей и были ли другие Принцы. — Спасибо за рассказ, профессор. Мне пора в спальню, а то скоро отбой. Когда Гарри вышел наружу, его ждал уже только пустующий коридор. Он поёжился от звенящей тишины и собственных эхом отдающихся шагов. Его одолевали разные чувства: от непонятного беспокойства за подругу, которая не дождалась его, до липкого чувства обиды после рассказа Слизнорта. Верить его словам не хотелось, Гарри даже подумал, что лучше бы он и дальше оставался в неведении. Да, образ его мамы расширялся с каждой историей, но… Его мама и Снейп? Дружили и может, даже… Гарри, испугавшись собственных мыслей, махнул головой. Нет, слова Слизнорта о том, что он «ставил» на Снейпа, могли значить всё, что угодно. Но с другой стороны… Тогда вся нелюбовь Северуса к нему и эти «ты такой же никчёмный, как твой отец» обретали смысл. Но… если его мама смогла разглядеть в, как выяснилось уже тогда, закрытом и грубом человеке друга, то сможет ли Гарри иначе к нему относиться? К своей радости, он нашёл Гермиону в гостиной, она сидела перед камином, подперев под себя ноги, и смотрела на огонь. Он легко тронул её за плечо, отчего она вздрогнула. — С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросил он. Девушка лишь неоднозначно махнула головой, опуская подбородок на колени и продолжая смотреть на языки пламени. Ему показалось, что её глаза заблестели от влаги. Гарри не нашёл ничего лучше, чем усесться рядом, приобнимая за плечи и утыкаясь взглядом в камин. Мгновенно эти движения огня заворожили и его, перемещая в транс бессознательного.                                                                                                                                                                                                                                                                                      Следующим вечером они снова направились к Снейпу. Но эта встреча не особо отличалась от предыдущей. Всё тот же пустой кабинет и та же дюжина книг. И так всю неделю. Профессор теперь назначал встречи почти ежедневно, сообщая о них через Грейнджер. Сам Поттер не говорил со Снейпом с того самого вечера у Слизнорта, даже на уроках профессор словно избегал его, лишний раз не обращаясь. Спустя почти сотню пролистанных книг, терпение Гарри подошло к концу. Скорее всего, Снейп просто издевался над ними, решая проучить и занять их время этим почти бесполезным занятием. Времени на тренировки с Отрядом теперь почти не оставалось, и это ещё больше убедило Гарри, что в этом, вероятно, и состоял изначальный план Северуса. И пусть занятия по ЗоТИ возобновились, Поттер не считал, что тренировки стоило прекратить. Защиту Снейп, конечно, преподавал лучше, чем Зелья, но Отряд, с этой атмосферой равенства и их увлекательными занятиями, стал уже слишком ценным для Гарри. — Так он знает?! — выпучила глаза Гермиона, когда за очередным листанием книг он рассказал ей, что профессор догадался обо всём ещё во время первого занятия по Защите. — И он не запретил тебе их проводить? — её брови лезли вверх всё выше. — Ну… — недовольно начал Гарри, оглядывая помещение, в котором они работали. — Официально нет, но мне кажется, такой был его изначальный план. Девушка задумчиво отвела взгляд. — Ты не думаешь, что он просто пытается нас сплавить? Занять чем-то? Чтобы не мешались под ногами? — продолжал наступать Гарри, и на лице подруги он обнаружил болезненное понимание. — Ладно, пойдём отсюда, — он хлопком закрыл учебник и поднялся. — Всё равно скоро отбой. Пора было вернуться к прошлой жизни, где не было места кооперации с учителями, по крайней мере, не со Снейпом. И как Гарри мог поверить в искренность его просьбы о помощи? Он ожидал криков и угроз, но точно не такой тонкой работы по отвлечению его от занятий с Отрядом. А ещё Гарри постоянно думал о том, что узнал про него и свою маму. Теперь он на сто процентов был уверен, что учебник принадлежал Северусу, и чувствовал от этого даже какое-то гаденькое удовлетворение, как от чтения чужого дневника. И всё же он не хотел в это верить. Ему вроде и хотелось поделиться своим открытием со Снейпом и бросить в лицо «Я всё знаю. Я знаю, почему вы ненавидите меня. И я считаю, что это низко», но это бы окончательно всё изменило между ними. А ещё он часто думал о Мелиссе и Сириусе, который, по сути, оказался в том же положении, что и Снейп. И от этого Гарри чувствовал себя ещё более тоскливо. Он бы и рад обсудить всё с Гермионой — держать все тревоги в себе было невыносимо. Но подруга и так вела себя странно, когда речь заходила о Снейпе. Видимо, он совсем зашугал её ещё во время их работы над перемещением Гарри в Гринготтс. Да и сравнение с его мамой вызвали у неё почему-то неоднозначные чувства, по крайней мере, обсуждать она это отказалась. А значит, и она только выиграет, если они перестанут приходить сюда и заниматься этой ерундой, перестанут играть в игры Снейпа. Хоть он практически и отсутствовал, но его пропитанные ядом реплики в первые две минуты их присутствия портили настроение на весь остаток дня. Не успели они выйти из кабинета, как дверь резко распахнулась и в проходе появился Снейп, недовольно на них взирая. — Стоять, — произнёс он свою любимую фразочку, и Гарри едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Сядьте на место. — Вы нас подслушивали? — догадался он, хотя мозгом их команды была Гермиона, которая сейчас предсказуемо сжалась и послушно вернулась на место. Гарри нахмурился сильнее, готовясь защищать её, если Снейп скажет хоть одну гадость. — Приглядывал, вдруг тут Пиковую даму вызовете. Поттер, сядьте, — приказным тоном сказал учитель. — Скажу ровно один раз и буду отрицать, что этот разговор вообще состоялся, — он дождался кивков и сел за учительский стол, словно нарочно напоминая о своём главенствующем положении. — Я был… приятно удивлён, когда узнал о ваших занятиях с другими студентами. Это очень осознанно с вашей стороны, — его тон был максимально равнодушным. — И впредь, — он скривился, — я готов обговаривать с вами время встреч заранее, чтобы у вас была возможность продолжать тренировки. Гарри сначала смерил его подозрительным взглядом, но вскоре, не найдя подвоха, расслабился. — Спасибо, — проговорил он. — Это ещё не всё, — вот теперь его тон стал раздражительным и холодным, словно металл. Он поднялся со своего места. — Несмотря на то, что я сказал, вы — всего лишь дети, которые мало как могут мне помочь, кроме перебора книг. И если вы сдались на первой сотне, то можете уходить прямо сейчас. Потому что это далеко не последняя стопка учебников, что мы должны изучить. — Но вы же не думаете так на самом деле, — перебил его Гарри, тут же жалея, что открыл рот. — Что за дешёвые манипуляции, Поттер? Наверное, я знаю, что я думаю, — его глаза сузились, превращаясь в щёлки. — Уверен, что когда вы были в нашем возрасте, то оскорбились бы, услышав подобное в свой адрес. Мы — не просто дети. И уже это доказали! Если бы не Гермиона, то я бы не добрался до Гринготтса живым. — О, значит, сначала ты сравниваешь себя с Лордом, а теперь ещё и со мной? Не многовато ли для вас одного, Поттер? — Снейп приблизился к нему. — Чёрт, нет! Дело вообще не в этом, — Гарри растерялся. Он, конечно, не считал себя умнее Северуса, он не смог бы изобрести и доли того, что мужчина изобрёл, когда был в его возрасте, но вместе с Гермионой они точно стоили одного Снейпа. — Вы просто из тех людей, которые забывают, какого это, когда тебе шестнадцать, как только им исполняется семнадцать. Это неправильно! Может, вы хотите, чтобы я вам напомнил? — Гарри осёкся. Учебник Принца-полукровки буквально прожигал сумку, так и хотелось достать его и ткнуть Снейпу в лицо. — Что ты сказал? — мужчина немного охладил свой пыл, изучающе рассматривая лицо Гарри. — Ничего, — быстро спохватился он, отступая. Так глупо раскрывать свою тайну было бы слишком беспечно. Ведь как только Снейп узнает о книге, пути назад не будет, он сразу же отберёт её. Подходящее время ещё не пришло. — Вы слишком много возомнили о себе, дети. Вы, пожалуй, забыли, Поттер, что я знаю обо всех ваших глупостях, совершённых этим летом. Хотите, чтобы я начал отчитывать вас прямо при подруге? То, что вы до сих пор живы — большая удача! А вы, девушка, — он резко повернулся к Гермионе, которая всю их ссору притворялась невидимкой. Видя её жалкий вид, Гарри, который уже было согласился со своей никчёмностью, почувствовал новый прилив негодования, — та ещё выскочка. И если вы считаете, что та выходка с Банком и создание амулета было чем-то уникальным, то вы очень ошибаетесь. Ваша заслуга лишь в том, что вы такая невыносимая заучка! — Снейп перешёл на крик, и когда он закончил свою тираду, в кабинете повисла звенящая тишина. Гарри знал, что он, может, и заслужил всех этих слов от профессора, ведь действительно совершил много глупостей. Но Гермиона? Отчего он так взъелся на неё, было неясно. И очень несправедливо. — Это правда говорите вы? — Гарри не дождался, пока девушка окончательно расплачется, и выступил вперёд неё, наступая. — Человек, который переписал учебник по Зельеварению в том же возрасте? Вы правда называете самовлюблённой выскочкой… её? — он произнёс это самым спокойным и разочарованным тоном, на который был способен, и пока смысл сказанного доходил до Снейпа, Гарри схватил подругу под локоть и вывел из кабинета. Уже на подходе к Башне Гриффиндора к Гермионе наконец вернулся дар речи. — О чём ты говорил, Гарри? И ему пришлось показать ей учебник, но, к его удивлению, она не начала кричать или ругаться. Или даже с любопытством рассматривать книгу. — Я не стану копаться в его личных вещах, — лишь сказала она и ещё более опечаленная ушла в спальню. Гарри снова остался один.                                                                                                                                                                                                                                                                                      На следующий день, в воскресенье, когда он уже было решил, что их совместная работа со Снейпом навсегда закончена, а значит, можно возобновлять занятия с ребятами, профессор подозвал его после завтрака и отвёл в сторону. — Сегодня вечером вы свободны? — начал он их разговор с вопроса. — Нет, уже назначена тренировка, — холодно произнёс Гарри. — Но можно завтра после ужина. — Хорошо, завтра после ужина жду вас с Грейнджер у себя, — и он отвернулся, намереваясь уйти. — Профессор, — окликнул его Гарри. — И что, вы даже… учебник не заберёте? — Вы сами роете себе могилу, — он недовольно покачал головой. — Не заберу, можете считать, что это подарок. Может, вам пригодится, ну или хотя бы в Зельеварении преуспеете. — Уже, — быстро ответил Гарри. — И… спасибо, — не веря сам себе, сказал он. — Профессор, — снова окликнул он, заставляя Снейпа остановиться. — Извинитесь перед Гермионой. Она точно этого не заслужила. — Я знаю, — буркнул себе под нос Северус, возобновляя движение. Снейп быстро скрылся, а Гарри так и остался стоять, смотря ему вслед. Подарки от человека, который столько лет измывался над ним, да и даже в последнюю встречу наговорил всякого? И хоть так, Северус определённо сделал для него больше, чем многие. Единственный, кто рассказал про крестраж, помог добраться до Банка и носился с ним все эти годы. Наверно, для Снейпа тоже всё это сложно — видеть каждый день напоминание о своей несчастной любви. И если бы Гарри рассказали эту историю год назад, он бы не понял его так хорошо. Но сейчас, когда на теле его красовались золотые символы, а в груди растекалось приятное тепло, разгорающееся с каждым днём, он готов был хоть на толику понять его страдания. Для Северуса вспоминать о своём учебнике и вообще о том времени наверняка было нелегко. И он, возможно, просто не хотел даже видеть его, боясь окунуться в прошлое, в прямом и переносном смысле. А Гарри был и не против. Он привязался к этому замысловатому предмету. Было интересно изучать личность Снейпа, ещё не очернённую служением Лорду и смертью любимых. Снейп сдержал своё обещание и теперь договаривался о времени встречи, вместо слепого становления перед фактом. Так что Гарри ещё сильнее разрывался между тренировками, встречами с Северусом и собственной учёбой, почти полностью забывая об отношениях с другими людьми. Джинни, с которой они вроде начали сближаться в начале учебного года, Дерек, Рон и даже Гарольд — все ушли на второй план.                                                                                                                                                                                                                                                                                      Медленно приближалось Рождество, Гарри боялся даже спрашивать о том, сможет ли он приехать к Сириусу на время каникул. Да и сам он не знал, насколько это безопасно. Каждый раз рисковать парой десятков Авроров — слишком высокая цена. Встречи со Снейпом изменились, он чаще оставался с ними в одном кабинете и даже садился за один стол, разбирая тексты и обсуждая написанное. А иногда, когда порция книг, выделенная на этот вечер, казалось, совсем не уменьшалась, предлагал чай или кофе. В первый раз, когда перед Гарри поставили чашку с ароматным напитком, он не решился прикоснуться, ожидая подвоха. Но со временем привык и к этому. Невозможно, общаясь почти каждый день и на равных обсуждая те или иные идеи по спасению безнадёжного «пациента», остаться прежними. Постепенно даже эпизод со стиранием памяти забылся, и Гарри почти перестал обижаться за тот случай. И хотя ссоры насчёт того, что они с Гермионой всего лишь дети, иногда снова вспыхивали, но скорее от общей напряжённости, а не со зла, он также быстро угасал. Это всё потихоньку становилось обыденным. Но из хорошего, что можно было выудить из этой ситуации, пожалуй, всё. В остальном они не продвинулись ни на фут. Время от времени в книгах, конечно, попадалась информация об излечении души, но в основном речь шла про любовные раны или про «разрыв» души от применения тёмной магии. Ничего из этого не подходило на сто процентов и означало, что им придётся изобретать что-то совершенно новое. К Дню благодарения Снейп разработал какой-то особенный магический анализ, позволяющий создать проекцию души, и в тот день, забив на веселье в Большом зале, они впервые увидели то чудовище, что сидело внутри Гарри. Душа имела форму шара и удивительно напоминала Родовой камень, что Гарри видел в Гринготтсе. Ярче всего был заметен тёмный сгусток, напоминающий червя, что поселился внутри. Юноша поёжился, наблюдая за его движением, но не мог не отметить, что картина была завораживающей. — Теперь мы увидим, сработает ли какой-нибудь из способов, — заключил Снейп, указывая на почти рассеявшееся изображение, парившее в воздухе. Они действительно варили несколько зелий, которые с малой вероятностью, но могли помочь. И несколько из них к концу этой недели должны были уже приготовиться. — Или растёт ли эта штука, — тоскливо произнёс Гарри, натягивая рубашку обратно. Заклинание имело основу в виде зелья, для чего ему пришлось предварительно раздеться. — Гарри, не будь таким пессимистом, — попросила Гермиона, возвращаясь за стол, чтобы продолжить работу с книгами. Он лишь виновато ей улыбнулся. — Я почти заставил себя об этом забыть, — Снейп махнул в сторону знаков на груди парня. — Никаких изменений? Гарри растерянно отвернулся от внимательного взгляда. Что он имел в виду? Не разорвана ли помолвка? Не умер ли тот, с кем он был связан? Не заключил ли он уже магический брак? Он отрицательно махнул головой, ведь всё было как прежде. Писем от Гарольда больше не приходило, и с каждым днём становилось всё грустнее и грустнее. — Мне сегодня нужно пораньше вернуться в гостиную, — произнёс Гарри. — Кое-кто, обидевшись на то, что я указал на ошибку в контрольной, задал мне написать целых пять футов про защиту от летучих мышей, — он нарочито недовольно посмотрел на Снейпа, желая перевести тему. — Всё было вовсе не так, — начал он своим строгим голосом. — Я ненавижу, когда показушничают. Интеллект не обязательно демонстрировать таким наглым образом, пытаясь привлечь внимание девчонок, Гарри. — Я знаю-знаю, — тяжело вздохнул он, пытаясь избежать очередной лекции. — И я вовсе не пытался «привлечь внимание девчонок», — он едва удержался, чтобы не показать язык. — Мальчишек? — шутливо произнёс Снейп, не отрываясь от записей. Гарри саркастически рассмеялся, давая понять, что обсуждать это не намерен. — Скорее преподавателя, который не замечает успехи своего ученика, — негромко произнесла Гермиона, поднимая на него взгляд. Снейп тоже поднял голову и заинтересованно выгнул бровь. — Не важно, — не выдержав две пары внимательных глаз, Гарри всё же покраснел и схватился за ручку своей сумки, отмахиваясь от расспросов. — Ты со мной? — Не уходи без меня, Гарри, мне тоже нужно подготовиться к завтрашнему уроку. Подожди меня двадцать минуток, и пойдём вместе. — Ладно, — протянул он, усаживаясь за соседний стол. Он достал учебник по зельям и, стараясь, чтобы Снейп не заметил, что он читает, вернулся к тому месту, где остановился в прошлый раз. Они больше никогда не заговаривали об этой книге, и, казалось, профессор вообще забыл об её существовании, или забыл, что там писал, иначе никогда бы не позволил Гарри дочитывать до дыр его глубинные мысли. На одной из страниц был написан небольшой текст, перекрывающий рисунок каких-то трав: «Это заклинание поможет мне понять, подходим ли мы друг другу, пролегают ли между нами любовные нити. В том, что я люблю её, сомнений нет, но чувствует ли она нечто подобное?» Гарри задержал дыхание, тут же нарисовал палочкой в воздухе, согласно изображённой схеме, и прочитал несколько слов на латыни, что он перевёл примерно как «Раскрытие сердца». Его руки затряслись, а в голове застучала кровь, так что он решил не дожидаться, пока останется наедине в своей комнате — Гермиона и Снейп всё равно были слишком увлечены работой. Может ли получиться отыскать Гарольда с помощью этого заклинания, вот что беспокоило его в данный момент, и есть ли между ними те самые любовные нити. Он тихо произнёс нужные слова, махнул палочкой, но ничего не произошло. Поначалу. Спустя несколько мгновений он разглядел в воздухе несколько обрывчатых нитей, которые начинались и заканчивались непонятно где и уходили в никуда. Но они быстро померкли, и Гарри смог разглядеть плотную, выходящую прямо из его груди даже не просто нить, а скорее тонкий шнурок золотистого цвета — он направлялся куда-то в окно, устремляясь в сторону города. Юноша не видел, чтобы в его сторону тянулась какая-то другая нить, и гадал, не значит ли это, что чувства его безответны. Гарри оглядел пространство комнаты и заметил, что не все нити испарились. Его рот раскрылся от удивления. Через круглый стол, огибая стопки учебников и короткие заметки, тянулось несколько нитей, напоминающих пряжу. Они были достаточно толстыми, но при этом мягкими, бархатистыми, и имели красный цвет. И тянулись они между Гермионой и Снейпом, образуя общий шнур в некоторых местах. Оба они, казалось, не обращают внимания на нити, что пролегали между ними, и на ошарашенного Гарри, уставившегося на них. И только сейчас он заметил, как расслаблена и счастлива его подруга в этот самый миг. Она бросила внимательный и тёплый взгляд на Снейпа и, к удивлению Гарри, получила тот же взгляд в ответ. — ААА! — не выдержал он и закричал, стараясь отогнать это видение. Он схватил свои вещи и ринулся из кабинета, ничего не объясняя. Несясь по коридору, словно от того, что он узнал, можно было так легко убежать, он принялся снова листать учебник, чтобы отыскать другие объяснения увиденного, но не нашёл ничего, кроме надписи: «Увы. Она любит его так же искренне и чисто, как и он её. Лучше бы я никогда не знал этого. Ведь теперь тешить себя надеждами будет сложнее. Я должен отпустить её». Значит… Значит… Гермиона и Снейп? Гарри, не веря, покачал головой. С ума сойти. В голове быстро складывался пазл, и наконец становились понятными все эти странные вещи, что Гарри замечал последние месяцы. Её слова, её тревога, её радость. И если он не ошибся, то это значит… Он резко остановился, замирая в тёмном коридоре, освещённом лишь луной, что одиноко висела над Запретным лесом… Это значит, что он нашёл ещё одну, последнюю причину, чтобы совершить своё предназначение. И эта мысль иррационально придала сил. Он желал, чтобы все эти люди могли жить счастливо и спокойно в этом мире. От Мелиссы и Сириуса, Драко и других Пожирательских детей, до Гермионы и Снейпа. Семья, Дружба, Любовь. Гарри был согласен умереть ради всего этого.                                                                                                                                                                                                                                                                                      — Слизнорт сегодня на уроке снова назвал меня Лили, — тихо произнесла Гермиона, придя в себя после неожиданного ухода Гарри. Снейп поднял на неё изучающий взгляд, ожидая продолжения. — Забудьте, — она запихала перо и чернила в сумку, поднимаясь из-за стола. Северус устало потёр переносицу. — Твои приёмы, конечно, более тонкие, чем у Поттера, но я — не дурак. Так что можешь спросить прямо. Девушка подняла на него робкий взгляд. — Нет, ничего, это глупо, — она убрала волосы за ухо, стараясь унять беспокойство. Снейп повернулся всем корпусом к девушке, что застыла перед ним, неуверенно продолжая сжимать свою сумку у груди. Так она была выше него и сейчас смотрела своими испуганными кроличьими глазками на него сверху вниз, заставляя и самому смотреть и говорить прямо, не увиливая. Он поддался порыву и прикоснулся сначала пальцами к своему сердцу, а потом выставил перед собой открытую ладонь, как животным на какой-нибудь ферме протягивают корм. — Я не считаю, что ты похожа на неё. Не в том самом смысле, — он попытался смягчить напряжённое лицо. — Надеюсь, что это так, — она протянула руку навстречу, едва касаясь пальцами тыльной стороны ладони. На секунду их пальцы соприкоснулись и сжались в поддержке. Девушка широко улыбнулась и, перекинув сумку на другую сторону, направилась к выходу. — До завтра. — До завтра, — бросил он вслед. Его голос тоже был наполнен трепетом и, как это ни странно, счастьем.