***
- Ну, давай тогда вместе посидим, - усмехается он и зачем-то идёт на кухню. Огни Москвы завораживают. Мысли плавно текут одна за другой, но спать не хочется от слова совсем. Внутри столько всего, что я путаюсь в собственных эмоциях и ощущениях. Хочется улыбаться и разрываться на части от наполняющего меня счастья, но горло почему-то неприятно пощипывает, что говорит о желании вылить всю горечь моего скорого уезда тонной слёз. Ваня садится рядом. В его руках большая чаша поп-корна. - Ну, раз ты решила посмотреть не фильм, а в окно… - улыбается он и протягивает чашку. Я усмехаюсь и кладу в рот кусочек карамельной сладости. Он снова поднимается и приносит две большие подушки. - Давай-давай, - тараторит он, заставляя меня встать. Ночь, тишина, мы, сладкий попкорн и потрясающий вид из панорамных окон его квартиры. - Ты не замёрзла? - спрашивает он и собирается снова встать, чтобы взять плед. - Ты чего так суетишься? Всё же в порядке, - улыбаюсь я, на что он просто мотает головой. Такой невероятно заботливый и внимательный… Он. Живой. Рядом. Пожалуйста, пусть этот момент длится вечно.***
Подушка неудобно мнётся, и я уже сто раз перекладываю ноги, не зная, как лучше сесть. Могу я подвинуться к ней ближе? Или это только напугает её? Наверное, ещё слишком рано… Боже, ну почему все эти ситуации, связанные с чувствами, такие сложные? Она усмехается, заметив моё волнение. - Всё в порядке? Я ловлю в её голосе нотку кокетства, хотя всё выглядит так, словно это вышло само собой. Вздыхаю слишком резко и киваю. - Неудобно просто… Крис усмехается снова и придвигается ближе. Сердце замирает. Длинные золотистые волосы приближаются неожиданно резко, и девушка кладёт голову на моё плечо. Бабочки в животе. Они… они… Её ледяной нос на секунду касается моей шеи, и я почти начинаю дрожать, чувствуя, как холод её дыхания волной растекается по всему моему телу, доходя до самых стоп. - У тебя очень приятный парфюм, - тихо говорит она. - Такой свежий, но при этом глубокий… Как океан. - Ну, я теперь океан, получается, - нервно усмехаюсь я. Не знаю, куда деть руки, поэтому просто оставляю их где-то сзади, облокачиваясь, пока её голова мирно лежит рядом. Прямо как во сне…***
Мы говорим сначала об одном, потом о другом, потом о третьем... Иногда молчим, но как будто тоже - об общем. - Ты так с девчонками сегодня общалась… - начинает он и ложится щекой на мой висок. - Как “так”? - Как-то по-особенному, что ли… Как будто уже давно была с ними знакома. - А, ты об этом… Да, есть такое. Для меня фанатство - это какая-то отдельная категория отношений. Как друзья, знакомые или родственники даже. Вот тебе кажется, что видишь этих людей впервые, а они знают тебя больше, чем ты сам. - Никогда об этом не думал, - медленно произносит он и ловит карамельный поп-корн, подбросив его в воздух. - Разве? Ты же был фанатом Братишкина? - Ну ты и вспомнила, - смеётся он. - Было дело. Но я бы не сказал, что рассматривал вопрос фанатства с... как бы это сказать... с теоретической точки зрения. А почему у тебя эти мысли возникли? - Это связано с детством. - Если тебе тяжело говорить об этом, то… - Нет, всё в порядке, не переживай. Я бы не начала, если бы не хотела. Что ж, наверное, это долгая история... Лет в 15, наверное, музыка была единственным, что меня спасало. Ну, помимо учёбы, конечно. Я тогда постоянно ходила в наушниках, слушала разное… Все стены в комнате были увешаны плакатами любимых исполнителей. Помню до сих пор этот ярко-розовый скотч, на котором всё держалось. Заходишь в комнату, а она вся в этих мелких розовых пятнышках и лицах моих кумиров, с которыми, я знала, никогда не встречусь. С тех пор розовый цвет стал ассоциироваться у меня с надеждой и любовью. Это как… не знаю. Когда смотрю на розовые вещи, сразу вспоминаю тот самый оттенок, и становится тепло на душе. - Ну, почему он ассоциируется с любовью, это понятно. А почему с надеждой? - С надеждой… Я тогда на гитаре решила научиться играть. Насмотрелась на своих гитаристов и решила, что хочу так же. Просто хотелось как-то приблизиться к ним, наверное… Может, поэтому, ты привёл на Твич большую аудиторию, которая стала не просто зрителями, а ещё и стримерами? Они вдохновились и хотели попробовать себя в том, чем занимаются их кумиры. Вот и я так же. Сначала акустика, потом электро… - Так ты играешь? - он расплывается в улыбке. - А поиграешь сейчас? У меня гитара где-то была, Колян на новоселье подарил. Сказал, что это самый идиотский подарок, раз я играть не умею… Стой, а тебе удобно с ногтями? Я поднимаю руку, показывая, что маникюр за это время изменился. - Ого, у тебя же длинные были, когда мы асмр стримили. Ты их обрезала? Я киваю и поднимаю голову с его плеча, отворачиваясь. - А почему? Тебе же нравились, вроде… - Да, нравились. Просто…***
Напряжение замирает где-то в воздухе, нагревая его и заряжая электричеством. Крис выглядит слишком сосредоточенной на своих мыслях, а я нахожусь в полной растерянности, не понимая, какую больную тему мог задеть. Неужели всё дело в длине ногтей? - Крис? - совсем тихо зову я, боясь помешать ходу её мыслей. - Да-да, всё в порядке, просто… - она медлит, и я вижу, как её костяшки белеют от сжатых кулаков. Я, не думая ни о чём, кроме этих напряжённых пальцев, протягиваю руку и касаюсь её ладони. Мы вздрагиваем одновременно, оба не ожидав этого жеста. Мои пальцы словно живут своей жизнью, отдельно от меня и моего рассудка, когда мягко пробегаются по её руке. В любом случае, это срабатывает. Её кулак медленно расслабляется и в какой-то момент разжимается полностью. Пальцы магнитом притягивает к её, они не могут оторваться от нежной кожи, и, вероятно, они бы так и сплелись вместе, если бы я вовремя не убрал руку, погладив тыльную сторону ладони напоследок. - Они были… Они были слишком острыми, - хриплым голосом говорит она. - Острыми? Крис кивает и закусывает губу, явно пытаясь справиться с напором слёз. - Может, я их верну когда-нибудь. Когда буду в порядке, - она утыкается мне в плечо, а мне ничего не остаётся, кроме как крепко её обнять. - Потому что тогда… тогда я была не в порядке. Она говорит загадками, но я понимаю абсолютно всё. Тогда она была не в порядке. - Ты справишься. Ты уже справилась, - шепчу я, одной рукой поглаживая её спину, а другой - плавно массируя голову. Одна только мысль о том, что тогда могло происходить, не укладывается у меня в голове. Крис? Сама? Да как такое возможно… Раньше я думал, что этим людям просто нужно внимание, но сейчас понимаю, что им нужна помощь. Мы сидим так несколько минут, пока её и без того редкие всхлипы полностью сходят на нет. Крис, милая, пожалуйста, только держись. Держись, потому что ты не одна. Потому что я всегда рядом.***
Его шея - спасательная соломинка, и я утыкаюсь в неё лицом, стараясь выкарабкаться. Только бы не испачкать слезами. Всё в порядке. Я не одна. Ваня не задаёт лишних вопросов, за что я безумно благодарна. Знает, что я и так могу рассказать всё, к чему готова на данный момент. Прижимаюсь к нему ещё ближе и чувствую, как он сжимает меня крепче. Просидев так ещё пару минут, я возвращаю привычный ритм дыхания. - Гитара, говоришь, есть? - спрашиваю я уже с улыбкой. Он радостно кивает. - Ну, давай поиграем. Только если ты подпевать мне будешь. - Слушаюсь и повинуюсь. Мы отлипаем друг от друга и расходимся по разным комнатам: он - вглубь прихожей за гитарой, я - в его спальню за медиатором, который с пятнадцати лет ношу с собой в качестве талисмана. Открываю рюкзак. Так, он всегда лежал во внутреннем отделе… Глаза округляются и увеличиваются раз в сто за секунду, когда я вижу в рюкзаке то, чего там точно быть не должно. На дне кармашка лежит лента из фольгированных квадратиков, напоминающая упаковку леденцов. Только вот это совсем не леденцы… Чёрт, Даша! С самого начала я знала, что сборы моего рюкзака её руками до добра не доведут. Повязка ещё ладно, пригодилась, но презервативы? Серьёзно? Кажется, она слегка перешипперила нас с Ваней… Краснея, я нащупываю медиатор и, пытаясь сделать вид, что этого неловкого момента не было, выхожу из комнаты.***
- Сто лет гитару в руках не держала. Крис заворожённо смотрит на инструмент и нежно обхватывает его. Слегка откашлявшись, она делает глубокий вдох, и я замираю, поймав эту секунду тишины, пока её мелодичный голос ещё не начал играть на моих нервах.Снова одна гуляешь
Или вообще не приходишь домой
Ноты поднимаются высоко-высоко, уводя меня из этой реальности. Она сбивается, тихо смеётся и говорит что-то про отсутствие практики, начинает снова и сбивается опять, а я сижу, как под гипнозом, не в силах сказать ни слова.Ты мне не доверяешь
Или не замечаешь
Дай номер свой
Гитара впервые поддаётся, и мелодия начинает набирать обороты. Крис смотрит куда-то вдаль, и её черты приобретают совсем другой вид под этим лунным светом.Хватит прощать обиды
Хватит терпеть всё это
Мысли долой
Мысли и правда растворяются в гитарных струнах и звучании её голоса. Она такая волшебная, что в происходящее верится с трудом.Просто открой мне сердце
И сделай шаг навстречу
Я здесь, с тобой
Она бросает на меня быстрый взгляд и смущённо улыбается, продолжая петь. Я смотрю на её губы. Почему мне так хочется…?Небо, звёзды, ночь
Танцы под луной
Крепче обниму
Заберу с собой
Гитарный бой меняется, а её голос так идеально ложится на мелодию, что я даже не хочу спрашивать название песни. Не смогу слушать оригинал, не смогу. Теперь у этой песни для меня существует только эта версия. Её версия.Просто улыбнись
Подойди ко мне
И весь этот мир
Я подарю тебе
Она проходится по струнам ещё пару раз. - Ну, там ещё второй куплет, неважно… - она неловко смеётся и уже собирается откладывать гитару. - Нет-нет, ты чего. Сыграй ещё раз. Пожалуйста. Я смотрю на неё, как на восьмое чудо света, и она, вероятно, заметив этот взгляд, смущается и отворачивается к окну. - Ты вообще-то обещал мне подпевать. - Так я слов не знаю. Она усмехается и начинает наигрывать до боли знакомую мелодию. - Ну, эти слова ты знаешь точно…***
- Ревнивая луна, ревнивая луна… - начинаю я, глядя на него. Ваня расплывается в улыбке, узнав текст с первой секунды. - Начала играть в молчанки, - продолжает он. - Все её слова, все её слова… - Вывернули наизнанку… Наши голоса сплетаются вместе, и я тяну верхние ноты, пока Ваня поёт нижние.Как жаль, что
Осень забыла нас,
Как будто бы не было нас
Как будто бы не было
Тех вопросов с ответами
Я вспоминаю, как мы впервые пели эту песню по видеосвязи. Прошло совсем немного времени, но как много мы пережили? Теперь вот сидим рядом и поём её, словно в первый раз.Не успев стать,
Мы остались куплетами
Мы остались куплетами
И между нами огромный припев.
Что-то происходит в этот момент. Происходит прямо сейчас. Какая-то невидимая связь между нами укрепляется, и взгляды становятся более понятными друг другу. - Не хочешь закончить прошлую песню? - внезапно спрашивает он, когда мы допеваем. - Она тебе понравилась? - Да, очень. - Это был Вишнёвый Закат. Обязательно послушай. - Нет. Это была Крис. Вкус карамельного попкорна - ничто по сравнению со сладостью, которая появляется на моих губах, когда я смотрю на него. Я заправляю прядь за ухо и кладу руки на струны, собираясь допеть незаконченную песню. - Нет, ты не поняла… - неловко говорит Ваня, и я поворачиваюсь в его сторону. - Как, говоришь, песня называется? - Танцы под луной. - Смотри, луна есть, а танцев нет, - улыбается он и кивает в сторону окна. - Непорядок. Я пытаюсь понять, к чему он клонит, но нахожу ни одного варианта. Ваня поднимается и протягивает мне руку. - Потанцуешь со мной? Нет, я точно сплю. Это слишком нереально, слишком сладко, слишком… Я молча откладываю гитару и принимаю его ладонь. Оригинал песни доносится из динамика его телефона, и я располагаю свои руки у него на плечах. Ваня, смеясь, расталкивает ногами подушки, чтобы освободить немного места, а потом кладёт руки на мою талию.Небо, звёзды, ночь
Танцы под луной
Крепче обниму
Заберу с собой
В первые секунды мы оба чувствуем неловкость, как на первом медляке в детском лагере, и мне кажется, что я вижу его покрасневшие щёки даже в темноте. С каждой строчкой я расслабляюсь всё больше, а когда Ваня нежно берёт мою руку и кружит меня, я полностью забываю о неловкости, растворяясь в этом мгновении. Я, хихикая, делаю оборот, и он прижимает меня к себе, оставив мою ладонь в своей. Слишком сладко, слишком.Просто улыбнись
Подойди ко мне
И весь этот мир
Я подарю тебе
Голова кружится, и все чувства улетают куда-то далеко-далеко, прямиком к Луне. Он обнимает меня, покачиваясь, а я понимаю, что уже через несколько часов буду сидеть в самолёте. А может, сдать эти чёртовы билеты? Может, забить на эту пару и остаться в Москве хотя бы на один денёчек? Ваня снова приготовит завтрак, а потом мы весь день проваляемся в обнимку, смотря какой-нибудь старый сериал. Как же мне не хочется уезжать…***
Песня идёт по кругу, а я делаю вид, что не замечаю этого. Она проиграла всего-то три раза, так что мне могло показаться, что она просто слишком длинная. Кажется, я уже выучил все слова наизусть, и композиция, смешиваясь с запахом шампуня Крис, рождает какое-то новое чувство внутри меня. Пауза. Крис замирает, вырванная из нашей реальности телефонным звонком. Я вздыхаю, вынужденно отстраняюсь и подхожу к телефону. Ярик. Разговор длится несколько секунд, резко обрубая всё то, что только что происходило. Он уже подъезжает. А может, сдать ей эти чёртовы билеты? Может, забить на эту пару и остаться в Москве хотя бы на один денёчек? Я снова приготовлю завтрак, а потом мы весь день проваляемся в обнимку, смотря какой-нибудь старый сериал. Как же мне не хочется, чтобы она уезжала…***
- Пора, - многозначительно говорит Ваня и кидает телефон на диван. - Ну, что ж, - я стараюсь приободриться, но ощущение его руки, которая только что держала мою, не позволяет мне делать вид, что всё в порядке. Парень тяжело вздыхает и садится на диван, запуская пальцы в волосы. - Я же приеду ещё, эй. Ну ты чего? - я мягко сажусь рядом. Ночь такая же звёздная, как и во время нашего танца, только вот звонок жестоко оборвал её, превратив нашу реальность в какую-то чужую. Его лицо выглядит слишком напряжённым, когда на него падает тень, скрывая глаза за волосами. Я пытаюсь всмотреться в темноту и не замечаю, как начинаю плавно наклоняться. - Не уезжай, - низко хрипит он. Я замираю. - Пожалуйста, останься ещё хотя бы на день. Он накрывает своей ладонью мою и только сейчас позволяет мне увидеть его взгляд. Серьёзный и умоляющий. - Я не могу… Голос остаётся где-то внутри, и фраза выходит наружу шёпотом. Он снова вздыхает и отворачивается, убирая руку. Мне хочется послать все свои принципы, билеты на самолёт и чёртовы пары после того, как он посмотрел на меня вот так. - Ну что, пошли собираться? - улыбается он, как ни в чём не бывало, но я вижу, с каким трудом ему это даётся. Я киваю и пытаюсь так же выдавить подобие улыбки. Мы оба страдаем. Но оба притворяемся. И оба об этом знаем.***
- Здорово! - Давно не виделись, - почти безразлично кидаю я Ярику и открываю заднюю дверь машины для Крис. Он нервно откашливается и, обойдя меня, обнимает почти вбежавшую в него девушку. Закатываю глаза. Их объятия почему-то кажутся мне слишком крепкими. - Спасибо, Яик! - пищит она и смеётся. Я что, шутка какая-то для них? Стою, как идиот, и жду, пока она сядет в эту машину. - Да не за что, мне не трудно, - отвечает он и треплет её волосы. - Крис, давай уже в машину, холодно же. Она кивает и, улыбнувшись Ярику, садится в салон. Я сажусь следом, хлопнув дверью слишком сильно. Хозяин машины по привычке ворчит, но это почему-то только веселит меня. Музыка из динамика расслабляет больше, и через пять минут мы уже тянем ноты любимых "Фотографирую закат", "В моей голове" и "Рапапапапам". Ощущение счастья вновь наполняет меня, и я вспоминаю, как в этой самой машине увидел её впервые. Её нервно перебирающие красную шапку руки, неловкую улыбку и первое: "Привет…". Вновь смотрю на её ладони. Несколько минут назад я касался их, словно у меня было право касаться, а сейчас это право у меня отняли. Жестоко отняли. И теперь я вынужден сидеть и смотреть на них, не имея никакой возможности дотронуться. Словно эта ночь разделилась на две части. На две разные реальности. Красное чувство неловкости заполняет щёки, и я не знаю, как вести себя теперь, после того, что было. А было ли что-то? Чёрт, да! Несколько минут назад мы буквально соединились в одно целое, причём без глупых и никому ненужных пошлых подтекстов. Теперь между нами есть связь, которую не разорвут эти чёртовы километры.***
Что ж. Вот и всё. Ручка чемодана неприятно натирает руку. Или я сама так вцепилась в неё? И нечего говорить. Слов просто не осталось. Они обязательно выйдут вместе со слезами, как только я перешагну порог своего дома в Омске. И смогу ли я считать то место домом? Ту холодную и одинокую квартирку в двадцати минутах от универа, в которой, несмотря на мои старания, так много воспоминаний о моих травмах и попытках справиться с ними? Разве смогу я теперь называть домом ту серую комнату с идеальным порядком на столе, а не эту просторную квартиру с огромным диваном и панорамными окнами с видом на всю Москву? Здесь мой дом. С Аминой и Колей, с Яриком, с Серёжей и… и Ваней. Мой дом - его блинчики с кленовым сиропом на завтрак, растрёпанные волосы и объятия во сне, когда он думает, что я сплю. Мой дом - рядом с ним. - Что ж, пора прощаться… - начинает Ярик. Я из последних сил сдерживаю подступающие слёзы. Ничего-ничего, я обязательно дам вам волю чуть позже, а пока посидите где-то глубоко, на самом дне сердца. Можете кричать и выть, не переживайте, они не услышат. Я смотрю в его глаза и всё понимаю. Он слышит. - Я буду скучать, - хнычу я, обращаясь сразу к обоим. - Мы тоже будем, - улыбается Ярик и притягивает меня к себе. Я крепко обнимаю его за шею, стараясь поднятья на носочках как можно выше. Тепло и уют от этого парня окутывают меня с ног до головы. - Я буду. Очень, - шёпотом добавляет он и сжимает меня крепче. Я кутаю нос в его капюшон и чувствую, как он мягко убирает руки с моей талии. Смотрю на Ваню. Это правда всё? Последние объятия? Словно всего этого и не было вовсе… Он делает шаг навстречу, и я крепко обвиваю его тело, утыкаясь щекой в грудь. Учащённое сердцебиение парня, звучащее как будто в моих ушах, свидетельствует о его волнении. Я прижимаюсь ещё ближе, хотя это, казалось бы, уже невозможно, и в последние секунды вдыхаю аромат его парфюма. Моего любимого парфюма. - Ты же ещё приедешь, да? - шепчет он. - Приеду, - односложно отвечаю я, пытаясь не проронить ни слезинки. - Обещаешь? - длинные пальцы путаются в волосах, словно хотят вплестись в них и уехать вместе со мной. - Обещаю. - На мизинчиках? - На мизинчиках. Он опускает руку и своим мизинцем нежно захватывает мой. Слёзы не выдержали. Слёзы ведь тоже не железные. Мы стоим так, посреди зала ожидания, взявшись за мизинцы, а вокруг бегают люди, а наши сердца бьются одинаково быстро, нарушая все возможные ограничения скорости, а мои слёзы катятся по щекам. Я хватаюсь за его кофту. Пожалуйста, не уходи, не бросай меня здесь одну. Глубокий вдох. Всё в порядке. Он рядом. Пока ещё рядом. - Мы ещё встретимся, Кит, - усмехается Ваня и теребит меня по голове. Я улыбаюсь. Два шага назад, к стойке регистрации. Мы отходим друг от друга, и наши мизинцы разъединяются в самый последний момент. Я ухожу на несколько метров и оборачиваюсь. На том же месте стоят два высоких парня и машут мне, как пятилетние дети, улыбаясь во все тридцать два. Я машу рукой и улыбаюсь в ответ. И все трое знают, что скрывается за этими улыбками.