ещё одна прекрасная ложь

В Париже звёзд не видно из-за яркого электричества. Да и зачем звёзды, если вот она – самая яркая – Эйфелева башня. Подумать только, эту красоту хотели разобрать... Слишком сентиментально, подумала Хлоя, отходя от кристально чистого окна своего номера и ложась в мягкую кровать. Нужны силы перед завтрашним длинным днём. Девушка лениво потянулась к телефону и, выключив свет, решила в последний за сегодня раз пролистнуть ленту в Инстаграме. Давняя привычка. Однообразные посты от одноклассников, Скука, Скука, Скука, А это что? «Принц Али прилетел в Париж на неделю, чтобы заняться благотворительностью»? Ах, принц Али. И дело даже не в том, что он наследник Ковара. Он просто... Не такой, как все они. Даже Адриан меркнет рядом с ним. Добрый, готов всегда помочь, красавчик к тому же, ну и да, принц всё-таки. Она дочь мэра столицы Франции, но всегда найдутся такие, как эта Маринетт Дюпен-Чен. И не то чтобы Хлоя хочет власти. Она хочет самоутвердиться, чтобы остальные знали своё место, знали, кто они и кто – она. Дочь мэра. Другое дело – принцесса, а в будущем и королева, может быть. Разве тогда найдутся всякие Маринетт, которые смогут высказывать своё «фи»? Нет. Едва ли. Очередной лайк на пост принца. Хватит. Пора спать. Итак, сегодня... Так, если вчера было двадцать второе, то сегодня... Число, следующее за двадцать вторым. А, двадцать третье, спасибо, телефон. Хлоя проверяет сообщения. Снова назойливые фанаты вроде Ле Тьена, но кто они такие, чтобы надеяться на её благосклонность? Она чуть ли не роняет телефон из рук на лицо, когда видит сообщение от принца Али. Глаза расширяются, пульс учащается, руки, дрожа, открывают беседу. «Привет. Как насчёт встретиться на крыше Женераль Бертан, NN*? Сегодня, в 7pm. Пойдёт?» Хлоя судорожно отвечает согласием, боясь подрагивающими пальцами нажать не ту кнопку. «Это мой шанс» – мысли, словно мыши, быстро-быстро бегают в сознании. 6:57pm, девушка стоит на Женераль Бертан около дома NN. К встрече она распустила свои золотистые волосы и надела лучшее из своих дизайнерских платьев: полосатый чёрно-жёлтый верх и длинная золотистая юбка-пачка. И всё же Хлою одолевают сомнения, идти или не идти? А если её поведение не понравится Али, или ещё что угодно пойдёт не так? Нет, она Хлоя Буржуа, она добьётся своего, и это принц должен волноваться перед встречей с ней, а не наоборот. Она не помнит, как поднялась на лифте, а затем ещё на чердак по лестнице на крышу, помнит лишь, как дверь открылась от прикосновения и лицо окрасилось кровью умирающего Солнца. Надо же, каждый день умирать и возрождаться вновь, видеть всё, что происходит на Земле. Интересно, наверное. Принц, её принц, сидел на краю крыши, спиной к девушке, наблюдая за смертью звезды. Первая мысль, она не знает, что сказать. Но уж точно не боится. Хлоя неслышно подошла и проворно села рядом. Только отсюда она смогла разглядеть его. Чёрная рубашка и светло-индиговые джинсы пестрели от кровавого огня, а глаза, эти два зелёных агата, завороженно смотрели на Солнце. Но, когда в их поле зрения попала Хлоя, Али повернулся, и лицо его украсила искренная улыбка.       – П... Привет, – голос Хлои предательски задрожал, девушка потупила взгляд, но всё же смогла взять себя в руки, – Зачем звал?       – Здравствуй. – он улыбнулся ещё шире и снова стал наблюдать за звездой, – хотел встретиться. Да и не каждый же день ты смотришь на закат. Из-за высоких зданий с земли его не видно... Говорил он медленно, и Хлоя впитывала каждое его слово, каждое движение. Действительно, когда она в последний раз смотрела на закат? Казалось, это было ещё в прошлой жизни, когда мать ещё была рядом. Она слегка тряхнула головой, чтобы выбросить из неё горечь, и сосредоточилась на своём собеседнике.       – У тебя же весь день расписан, как ты смог выкроить время для... Меня?       – Сбегáть от надзирателей иногда полезно. – его улыбка стала ещё шире и превратилась в лёгкий смех, – Ты не увидишь истинного мира, пока будешь жить по чужим правилам изо дня в день. Через секунду Хлоя заметила, что тоже смеётся, причём не так, как ей обычно доводится: смеяться над неуклюжестью Чен или нелепостью Кима – а по-настоящему, искренно. И кажется, весь мир стал таким лёгким, смешным, хотелось покорять горы, обнимать небо и петь любимую песню.       – Знаешь, – она начала крутить в двух пальцах волнистый локон чёлки, – я почему-то боялась, что мне придётся сегодня говорить что-то красивое, а я не умею... Боялась, что буду волноваться, как только увижу тебя. Но сейчас мы просто сидим, здесь так красиво, и я чувствую, что... слова и не нужны, лишь бы и сидеть вот так... Вместе... Понимаешь?       – Кажется... да. Солнце зашло, пустив последнюю каплю крови, и Эйфелева башня загорелась тысячами огней. Они оба вдохнули этот воздух, чистый вечерний прохладный воздух, и от удовольствия и светлой тоски на миг закрыли глаза... Когда Хлоя снова их открыла, взору её предстал собственный номер утром... красные шторы... Девушка в недоумении потянулась к телефону и взглянула на сегодняшнее число. Прекрасней нету лжи, чем сон.