«Я к вам травою прорасту, Попробую к вам дотянуться, Как почка тянется к листу Вся в ожидании проснуться, Однажды утром зацвести, Пока её никто не видит, - А уж на ней роса блестит И сохнет, если солнце выйдет. Оно восходит каждый раз, И согревает нашу землю, И достигает ваших глаз, А я ему уже не внемлю. Не приоткроет мне оно Опущенные тяжко веки, И обо мне грустить смешно Как о реальном человеке. Геннадий Федорович Шпаликов»
***
Какие ощущения вы испытываете, когда дыхание в груди спирает, когда ноги перестают ощущать почву под собой, когда глаза не могут видеть из-за накатывающихся слёз, что вы чувствуете, когда понимаете, что то, что вам было дорого и тот кто вам был дорог, теперь потерян навсегда? Боль. Отчаяние. Одиночество. Страх. Всё вместе. Весь спектр эмоций выплёскивается, словно вы являетесь переполненным сосудом, а ваши эмоции и чувства – водой. Когда в независимости от своей выдержки внутри себя, вы срываетесь в истерике. Сколько прошло времени с того самого момента, пока Алиса сломя голову неслась среди деревьев, куда глаза глядят? Уже и не вспомнить отчётливо, лишь только отчего-то вспоминается яркий диск солнца, что очерчивал землю под её ногами трижды, и стволы деревьев, мелькающих то тут, то там. Девочке было холодно, невыносимо холодно, но больше не физически, а душевно. Алиса уже не понимала зачем бежит и для чего, а самое главное куда и к кому. Возможно нужно было вернуться обратно и попытаться отыскать Маркуса. Возможно она поступила глупо, но что она могла сделать? Смогла бы она отыскать одного человека в уже обрушившемся здании? Смогла бы вытащить вслед за собой из этого места? Нет. Где-то внутри она всё равно корит себя, но говорит самой себе, что не смогла бы помочь и это немного, но успокаивает её. Оправдывает ли она себя? Пожалуй, и из-за этого осознания становится ещё больше паршиво. Алиса остановилась, не понимая где оказалась. Голова была как- будто под куполом. Она пришла в чувства, лишь услышав громкий шум возле себя. Оглядевшись она увидела высокие, каменные здания, стоящие близко друг к другу. Широкая дорога, тротуар, по которой толпами брели люди, и быстро несущиеся машины, издающие противные гудки. Когда она успела очутиться в городе? Она не помнила. Девочка в панике стала оглядываться, замечая на себе странные взгляды прохожих. Они цеплялись за ней, осматривали, сканировали. Алиса чувствовала себя плохо под стольким вниманием посторонних. Девочка ощущала себя загнанным зверем в клетке перед множеством зрителей. Слишком много высоких людей, они начинали казаться какими-то монстрами. Все лица словно фарфоровые, бледные маски, глаза цепкие, скользящие, неприятные. Рвано вздохнув, Алиса сорвалась с места. Она неслась сквозь недовольную толпу, юрко протискиваясь сквозь них. Сердце отплясывало чечётку, а волосы ощутимо поднялись дыбом на затылке как у зверя. Ребёнок упорно бежал среди серой толпы великанов в чёрных одеяниях, вздрагивая всем телом каждый раз, стоило её слуху услышать поблизости громкие крики людей, или гудки машин. Казалось, что она никогда не сможет выбраться отсюда, но ей повезло заметить небольшую брешь среди толпы. Её спасением оказался небольшой проулок. Выбравшись из толпы, Алиса почувствовала облегчение, даже дышать стало куда легче. Неприятная, ноющая боль в мышцах сковывала, парализовала. Сбитое девичье дыхание казалось оглушающим среди живых стен. Алиса чувствовала себя крошечной среди каменных джунглей, она хотела спрятаться, спрятаться от всего этого, скрыться. Закрыться от реальности, и просто подумать, решить для себя, что ей делать в дальнейшем. Где-то вдалеке были слышен шум оживлённого города, где-то совсем рядышком лаяла собака на проезжающую машину. Алиса не горела особым рвением идти в сторону людей. Даже в такой ситуации она не хотела видеть никого постороннего. Что-то холодное и мокрое, и до жути неприятное, упало на лицо девочки. Алиса резко дернулась и зажмурила глаза, слегка поморщив нос. Затем это повторилось ещё и ещё раз. Подняв свою голову к небу, ребёнок почувствовал, как несколько капель разбились о её лицо, стекая по щекам. Холод дождя заставлял вздрагивать каждый раз, когда холодные капли соприкасались с разгорячённой кожей лица. Воздух отчего-то показался раскалённым и душным сейчас. На небе сгустились серые тучи, они словно чёрное покрывало застелили его, не давая ни малейшего шанса, на хоть какой-нибудь просвет. Они плыли по небу медленно и как- то совсем уныло. И снова несколько капель упало на лицо ребёнка. Дождь мелкими каплями падал на землю, оставляя после себя мокрые следы. Где-то вдалеке сверкнула яркая молния и громыхнул рьяный гром, содрогая своим звучанием землю, и пугая собой детвору. Алиса не хотела промокнуть под начинающимся дождём. Она развернулась лицом к тёмному переулку и побежала. Узкий проулок среди домов казался каким-то туннелем в мифическом лабиринте минотавра. Петляя среди разветвлённых проулков некоторое время, Алиса наткнулась на небольшую, закрытую со всех сторон множеством домов маленькую улицу. Она была небольшая, и на ней ребёнок увидел огромную гору из наваленных железных балок, листов и каких-то картонок. Так же, возле некоторых стен был навален различный хлам из старых вещей. Где-то лежал сдутый, порванный мяч, а где-то валялась сломанная кукла, либо же были разбросаны осколки бутылок. Многоэтажки выглядели совсем потрёпанными. Некоторые окна были плотно закрыты, а какие-то даже заколочены. Где-то можно было разглядеть слабый свет, а где-то окна были разбиты. Стены покрыты множеством трещин и дыр, которые явно принадлежали какому-то огнестрельному оружию. Всё выглядело ещё более мрачным и нелюдимым, как будто здесь уже давно не было людей. Почему-то было такое впечатление у Алисы, что дома сами выгнали жильцов, от этого атмосфера становилась лишь боле напряжённой. Приободрившись от такой находки, Алиса не теряя времени направилась в сторону оставленного материала, из которого она подумывала соорудить для себя своеобразное укрытие. Тем временем дождь лишь усиливался. Вечер наступал слишком быстро, унося вслед за собой прожитые будни и все трудности и проблемы, скопившиеся за один день. Накрыв последнюю железную пластину поверх какой-то картонки, девочка оглядела получившийся «шалаш» и довольно выдохнула. Гроза усиливалась, её яркие блики озаряли землю, за которыми неуклонно следовал гром, словно как верный, старый товарищ, следующий за другом. Холодный дождь опрокинулся на город проливным дождём, смывая казалось- бы все следы и напряжённость города. Присев на корточки, девчушка второпях заползла под крышу своего маленького дома. Всё же, Алиса не была глупым ребёнком. Место для укрытия она выбрала всё-таки очень хорошее, на возвышенности, чуть дальше от земли, чтобы вода вместе с грязью не попала внутрь, если вода поднимется. Она очень сильно ненавидела сырость и холод. Уместившись на подстеленной картонке с парочкой газет, Алиса принялась сильно растирать свои окоченевшие руки и ноги, в тщетной попытке отогреться. А дождь тем временем не переставал лить – усиливаясь с каждым часом. Промёрзлый осенний ветер иногда забредал в укрытие ребёнка, заставляя того кривить лицо и пытаться закутаться в газету, чтобы сохранить хоть какое-нибудь тепло как маленького, одинокого котёнка. Наблюдая за разбушевавшейся не на шутку погодой, девочка морщила нос если какие-нибудь мелкие капельки попадали ей на лицо. В первые за всё время, Алиса вспомнила про сумку, болтающуюся у неё на плече. Дрожащими от холода и волнения пальцами ребёнок осторожно коснулся грубого материала, очерчивая его границы кончиками пальцев. Она осторожно расстегнула кнопки и залезла внутрь рукой, тихонько шерудя. Рукой она чувствовала какие-то бумаги, дальше её ладони коснулись чёрствых сухарей, обёрнутых в тряпку, а после, совсем на дне она наткнулась на что-то холодное и железное. Вытащив руку, она поняла что это и немного загрустила. В её руках находился резной, складной нож, которым часто пользовался Маркус. Девочке всегда он нравился, мужчина его не давал ей в руки говоря, что это опасно и она может ненароком порезаться. Грустные мысли снова всплыли в голове. Алиса снова вспоминала те хорошие моменты в её жизни и не понимала, как так всё получилось, в какой момент всё пошло наперекосяк. А самое главное – почему? Девочка с особой осторожностью проводила большим пальцем по искусно выделанным резным узорам на рукоятке, трепетно, словно в её руках было самое дорогое сокровище в этом мире, она сжала его в руках и прижала к груди. В этот самый момент ребёнку казалось, что металл не был холодным, а напротив, он был чертовски горячим, словно только что был передан ей Маркусом. Возможно, что всё это из-за холода и помутневшего от усталости рассудка, но Алиса готова была поклясться ,что в этот самый момент, когда одна слеза прокатилась по щеке, она почувствовала тепло на щеке. Такое тёплое, мимолётное касание и голос, такой родной и одновременно далёкий, нашёптывающий словно не на ухо, а в самые далёкие частички сознания ребёнка успокаивающие слова. От этого сердце затрепетало, а предательские горячие слёзы вновь невозможно было сдержать внутри себя. Глаза сильно щепало от солёной жидкости, но она не могла ничего поделать с собой. Всё же, она всё ещё только ребёнок. Ребёнок, который не был готов к чему-то подобному. А возможно ли подготовиться к тому, что в один момент потеряешь самого дорогого человека в своей жизни? Можно ли предугадать, что всего одно мгновение может так круто изменить жизнь, и тот человек, что вроде бы находится совсем рядом, в один момент исчезает навсегда. Ребёнок плакал, плакал так как никогда прежде. Её слёзы скатывались с ресниц без остановки. И вот она готова сделать всё. Всё, лишь бы Маркус вернулся, лишь бы он был рядом и всё так же по-доброму улыбался, когда она проказничала. Сейчас она молила бога, хоть и никогда прежде не верила в него, но сейчас она в отчаяние шептала лишь одно желание. Роняя горькие слёзы она всхлипывая молила, чтобы Маркус остался в живых, чтобы это всё оказалось лишь дурным сном. Лишь очередным страшным кошмаром, которые снятся ей каждую ночь, но после, утром её каждый раз будит Маркус. Вот и сейчас она так отчаянно желала этого, не осознавая, как медленно засыпает, всё так же сильно сжимая складной нож между ладонями. На этот раз ей ничего не снилось, лишь бесконечная темнота под звуки дождя. Казалось, что кто-то свыше посчитал, что ребёнок пережил достаточно несчастий и решил подарить безмятежный, лёгкий сон, непринуждённый никакими красками, а лишь покой и темнота. Даже погода слегка присмирела, словно мать природа скорбила вместе с девочкой, а ветер был её нежными руками, которые, как руки любящей матери поглаживали красные щёки ребёнка, смахивая накатывающиеся хрустальные слёзы. Но долго это безмятежное состояние не продлилось.Продолжение следует...