Brave new world

Вики подошла к Мальбонте, плавно, но неумолимо, не сводя с него игривого взгляда из-под опущенных ресниц. Аромат его духов, густой и одурманивающий, ударил ей в ноздри. Девушка чуть наморщила лоб, а потом широко улыбнулась и положила руку мужчине на грудь. Её пальцы пробежали по скользящему шёлку рубашки и остановились на расстёгнутом вороте. Вики почувствовала учащённое биение сердца под своими пальцами, которое заставило и её собственное сердце затрепетать в предвкушении. Она помедлила пару секунд, словно наслаждаясь этой близостью, а потом приподнялась на носочках и поцеловала мужа в шею — мягко, почти неощутимо. Кончик её языка сначала осторожно исследовал его кожу, а потом коснулся небольшого бугорка у основания шеи. Мальбонте не двигался, лишь глубоко и шумно дышал, позволяя своей жене взять инициативу в свои руки губы. На очередном выдохе он наклонился к ее уху и прошептал, тихо, почти неслышно, словно они не были в этой комнате одни: — Позволишь мне раздеть тебя или разденешься сама? Вики оторвалась от изучения языком оголенных участков кожи своего мужчины и хитро взглянула на него, закусив нижнюю губу. — Я сама. И ещё, — руки сами потянулись к пиджаку Мальбонте, стягивая его с широких плеч, — Я хочу раздеть тебя, — пиджак полетел на красный ковер, практически сливаясь с ним цветом. — Даже так, — ухмыльнулся Мальбонте, — Обычно тебе нравится, когда я доминирую. — Но не сегодня, — ровным и уверенным голосом произнесла Вики, невозмутимо расстёгивая пуговицы на его рубашке, — Я хочу почувствовать, каково это — быть правительницей. — Ты и так правительница. Моей души и моего сердца, — заверил мужчина. Его голос звучал горячо и страстно, но вместе с тем спокойно, не позволяя усомниться в сказанном ни на секунду. Вики рассмеялась, задорным, переливчатым, по-девичьи звонким смехом. Он прозвенел в тишине комнаты подобно колокольчикам. — Ох, дорогой, — Уокер расплылась в улыбке, — Неужели за столько лет совместной жизни ты так и не понял, что мне всегда будет мало? Я хочу расширять границы своей власти над тобой. Каждый день. Каждую минуту. При любой возможности. (Meg Myers — Desire) В глазах Мальбонте зажглись огоньки возбуждения и неподдельного интереса. Он зашёлся в низком, немного хрипловатом смехе, и произнёс: — Ты — маленькая тиранша, — провёл пальцем по её щеке, очерчивая контур лица, — И для меня станет честью пасть жертвой твоих экзекуций. Мальбонте позволял ей делать то, что не было дозволено другим. Никому в этом мире. Он был господином, а она — его госпожой. Их связь являлась совершенством и порядком, установленным самой судьбой. Вики властно обхватила Мальбонте за запястье и потянула его за собой, в сторону кровати. Он подчинился и послушно последовал за ней. При этом на его губах играла плотоядная ухмылка. Уокер легонько толкнула мужчину в грудь, заставляя его сесть на кровать. Затем она принялась снимать с него рубашку, уже чувствуя под руками тепло его обнаженного тела. Её движения были грациозны и точно рассчитаны. Мальбонте, в свою очередь, вёл себя смиренно и покорно. Наконец его рубашка оказалась на полу, повторив участь пиджака. Рука Вики, ловко и без промедлений, скользнула к кожаному ремню, опоясывающему его талию. Девушка проворно расстегнула его, отложила в сторону, и с усердием принялась стягивать с мужчины брюки. Когда с этой частью мужского гардероба было покончено, Уокер с завидной сноровкой проделала то же самое с собственной одеждой. В последнюю очередь она справилась с тесёмками своего бюстгальтера. Маль, в свою очередь, откинулся назад, подложил руки под голову и стал наблюдать за её действиями. Он любовался игрой света от мерцающих свеч на обнаженном женском теле. На его губах сама собой возникла блаженная улыбка. Оставшись без единого элемента одежды на своём теле, Вики бросила быстрый взгляд на мужа, чтобы убедиться, что он не собирается ей мешать. Затем она подхватила с кровати ремень и с ликующим видом склонилась над лицом брюнета. Раскрыла свою ладонь, провела по ней холодной стяжкой ремня, как бы пробуя на ощупь. Задумчиво произнесла: — Думаю, где-то в замке у Люцифера наверняка завалялся набор для БДСМ, — вдруг резко хлопнула ремнём по ладони, тут же ощутив жжение на коже, — Ну знаешь, плётки, наручники, кляпы… Мальбонте тихо рассмеялся и сказал: — Впервые вижу в тебе такой бурный энтузиазм. Хочешь поиграть в связывание? — И не только, — многозначительно ухмыльнулась Виктория. Она кокетливо тряхнула волосами, расправила в руках ремень, — Хотя подручные средства для этого тоже подойдут. Подними руки. Маль послушно последовал её указаниям. Кровать очень удачно имела затейливое кованное изголовье. Девушка сомкнула руки мужчины вместе и привязала их к изящной ковке, зафиксировав оба его запястья так, чтобы он не мог высвободиться. Полудемона, казалось, такое развитие событий ничуть не смущало. — Что дальше, meus princeps? — поинтересовался он, сверкая чёрными глазами. Он буквально развалился на подушках, расслабленно, безмятежно, и терпеливо выжидал, пока Вики возьмётся за него как следует. Его бордовые крылья широко раскинулись в обе стороны, словно два веера. Настало время перейти от слов к действиям. Виктория выгнулась и провела языком по груди Мальбонте. Тот шумно втянул в себя воздух и закатил глаза. Язык стал спускаться все ниже и ниже, пока не коснулся возбуждённой плоти вокруг пульсирующего бугорка. Пробежалась пальцами по всей длине набухшего от возбуждения члена. Обхватила его рукой и заскользила вверх-вниз, чувствуя, как он пульсирует внутри её ладони. Уокер провела по венам под поверхностью его атласной кожи, а затем погладила пальцем по мягкой головке. Дыхание Мальбонте стало резким и дрожащим, а когда она взглянула на него, то увидела, как он откинул голову назад и сжал челюсти. Победоносно улыбнулась. Значит, тебе приятно. Подожди, это ещё только начало. Вики сильнее сжала член в руке и опустилась ртом на головку, наслаждаясь и смакуя каждый дюйм. Хриплые стоны любимого мужчины, сопровождающие каждое её действие, были усладой для её ушей. Она принялась медленно заглатывать его, одновременно целуя и лаская языком головку. Повторяла эту процедуру, пока член не стал пульсировать под её губами с удвоенной силой. — Садистка, — прохрипел Мальбонте, до треска сжимая пальцами ткань покрывала, — Я больше не могу терпеть. Тогда Вики довольно усмехнулась и прекратила оральные ласки. Подалась вперёд и сильно сжала ягодицы, приподнимая таз. Опустилась сверху на его пенис, разом вогнала его в себя до конца и резко сдвинула ноги, так, чтобы он оказался зажат между её округлыми плотными бёдрами. Застыла так на мгновение, буравя возбужденным взглядом лицо Мальбонте, а затем плавно, неторопливо задвигалась, медленно разгоняясь до нужного ритма. Выгнулась назад, опёрлась руками по обе стороны от его ног и стала изящно балансировать на его члене, как на покачивающемся канате, с каждым толчком наращивая темп. — Ты раньше занималась верховой ездой? — вдруг спросил Мальбонте. — Что? — Вики на секунду затормозила. — У тебя очень хорошо получается, — он улыбнулся, облизнув нижнюю губу. Его грудь вздымалась и опадала в такт убыстрённому дыханию. Уокер посмотрела на него с торжественно-клятвенным выражением. — Я не наездница, но оседлать тебя мне под силу. Она снова задвигалась на нём, и мужчина мгновенно подстроился под её ритм. Девушка провела рукой по его прессу. Мышцы его живота были мягкими и тёплыми, но в то же время очень напряжёнными от частых движений. Каждая жилка его тела в этот момент была невероятно чувствительна и уязвима, что необычайно возбуждало Вики. Полностью контролируя процесс, она задавала ритм их страстному танцу; то погружалась в Мальбонте, то словно выныривала на поверхность, чтобы замереть на несколько коротких мгновений, снова оказаться на глубине и, наконец, окончательно утонуть в его жаркой плоти. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, Вики подалась вперёд и прикоснулась губами к пульсирующей венке на шее Мальбонте, не переставая двигать бёдрами. Мужчина вздрогнул всем телом. Его руки, прочно прикреплённые к спинке кровати кожаным ремнём, мелко дрожали от напряжения. А Уокер и не думала прекращать ласки. Она проникла языком в его ухо, пощекотала кончиком языка мочку и медленно облизала её. Мальбонте зарычал и попытался повернуть к ней голову, но ремень не позволил. Тогда Вики проделала то же самое с другим его ухом, а затем скользнула к его губам и запечатлела на них поцелуй — сладостный и властный, полный жажды обладания. Не размыкая губ, они вместе задвигались, словно парные танцоры — ускоряя ритм, доводя его до головокружительной скорости. Их тела, тесно сплетённые в единое целое, поднимались и опускались, а плечи и ягодицы Вики перемещались вслед за рваными, почти остервенелыми движениями бёдер. На щеках девушки проступил румянец, мышцы живота напряглись, а рот приоткрылся в беззвучном стоне. Горло у неё пересохло, но она не останавливалась. Мощные упругие толчки убыстрились, слились в одно стремительное мерцающее пятно, и вот уже сдерживать рвущиеся наружу стоны стало невозможно. Вики, словно со стороны, услышала свой крик. Губы онемели, а глаза закрылись сами собой. Толчки стали ещё сильнее, теперь они пробивали её насквозь, ведь Мальбонте, пусть и со связанными руками, очень активно включился в процесс. Уокер чувствовала накатывающие на неё волны наслаждения, одну за другой. Словно морской прилив, набегающий на берег. Она уже не могла говорить, лишь стонала и всхлипывала, ощущая неописуемое наслаждение. Казалось, жалобно скрипящая кровать вот-вот развалится на части от натиска двух тел. И тут… Что-то внутри Вики взорвалось и изверглось фонтаном бешеного оргазма, заставив её вскрикнуть. Мириады ослепительных звёзд, одна за другой, вонзились в мозг. Тело перестало подчиняться мозговым сигналам, и девушка рухнула на кровать рядом с Мальбонте, который тоже содрогался от оргазма. Падая, Уокер увидела, как вспышки со всех сторон погасли, и в глазах потемнело, словно выключили свет. В ушах звенело, и всё, что она чувствовала сейчас — это эйфорию и блаженное умиротворение. Пока Вики справлялась с только что пережитым наслаждением, Мальбонте ловко высвободил руки из затяжки и потёр запястья. Уже в следующую секунду он притянул девушку к себе и припал горячими губами к её лицу, оставляя на нём влажные дорожки из поцелуев. Разгоряченные и утомлённые, они прижались друг к другу и некоторое время молча, но без остановки, переводили дыхание. А потом Мальбонте сказал: — Из тебя получилась великолепная правительница. Мое тело узурпировано тобой окончательно и бесповоротно. Вики с нежностью и удовлетворением поцеловала его в щеку. Провела указательным пальцем по ложбинке между его ключицами и ответила: — Оно было узурпировано мной ещё десять лет назад, любимый. Теперь я лишь подтверждаю свои права на обладание им.

***

Разумеется, привести себя в полный порядок им не удалось. Их выдавали раскрасневшиеся лица, растрёпанные волосы, которые так и не удалось нормально пригладить, и немного помятая одежда. Вики и Мальбонте чувствовали себя как школьники, сбежавшие от взора строгих родителей на несанкционированное свидание. Было во всем этом что-то постыдное и в то же время волнующее. Они вернулись в бальный зал и с удивлением обнаружили, что прошло больше часа с того момента, как они улизнули с праздника. Оркестр играл ненавязчивую мелодию. Некоторые гости были заметно пьяны и бесцельно слонялись по залу, а другие разбрелись по разным углам и вели оживлённые беседы, иногда перебивая друг друга. Вики приходилось держаться за локоть Мальбонте, чтобы не свалиться с высоченных каблуков, потому как ее ноги все ещё тряслись после бурного секса. Мими танцевала под задорный аккомпанемент, весело кружась по блестящему полу. Подол ее платья взлетал вверх, когда демоница делала очередной поворот, и опускался вниз, когда раскручивалась в пируэте. Дино и Эсмери наблюдали за ней со стороны. Девочка радостно хлопала в ладоши и неуклюже пыталась повторить движения Мими. Вики и Мальбонте подошли к ним и остановились рядом. Эсмери, увидев их, принялась танцевать с новой силой, стараясь впечатлить их своими движениями. Она подпрыгнула и чуть не свалилась на пол, запутавшись в полах собственного платья. Но Мальбонте ловко подхватил её на руки, спасая от падения, и закружил в воздухе. Мими, завидев подошедших друзей, прекратила танцевать и, улыбнувшись, подошла к Вики. Протянула к ней руку, коснулась её губ кончиками пальцев. — Что такое? — удивлённо спросила Вики. — У тебя помада смазалась, — ухмыльнулась демоница, стирая с её кожи бордовые разводы, — И тушь потекла. Подруги обменялись быстрыми взглядами. Уокер смущённо улыбнулась, взяла с ближайшего стола льняную салфетку и протянула её Мими, чтобы та быстро ликвидировала с её лица следы косметики. Пока брюнетка осторожно подтирала салфеткой «пострадавшие» участки её кожи, Вики спросила: — А куда подевались Люцифер и Синдер? — Сказали, что им нужно отлучиться ненадолго, — пожала плечами Мими, — Видимо, решили последовать вашему примеру. — Только не говори, что тебя это удивляет, — хмыкнула Уокер. — Разумеется, нет, — в глазах демоницы сверкнули лукавые огоньки, — Я бы удивилась, если бы они этого не сделали. Она отошла на два шага назад, окинула Вики придирчивым взглядом, скептически наморщила нос и, наконец, произнесла: — Вроде бы всё. — Спасибо, — с благодарностью улыбнулась шатенка, — Что бы я без тебя делала? — Я поражена, что ты, спустя столько лет, наконец-то научилась краситься, — Мими беззлобно закатила глаза, — А вот обеспечивать сохранность своего макияжа у тебя всё ещё получается плохо. В ответ на это Вики лишь показала ей язык. Брюнетка рассмеялась, и они вдвоём повернулись к остальным. Уокер поймала на себе внимательный взгляд Дино. Он разглядывал её лицо с едва заметной улыбкой, как будто уже сделал в своей голове все надлежащие выводы, но тактично промолчал. Эсмери увлекла Мальбонте в какой-то забавный танец. Со стороны это смотрелось очень умилительно. Вики с улыбкой наблюдала за ними, пока не заметила, что на неё из другого конца зала смотрит Ребекка. Серафим слегка качнула головой, как бы приглашая к разговору. Девушка перевела дыхание, вся подобралась, чтобы не выглядеть нелепо, и направилась к матери. Женщина стояла ровно, с выражением строгой сосредоточенности на лице, и во взгляде её голубых глаз была какая-то спокойная убеждённость. Было видно, что она не наслаждалась торжеством, как все остальные, и терпеливо ждала его окончания. Дойдя до неё, Вики остановилась рядом. Только сейчас она заметила в руке у матери граненый бокал, до краев наполненный Глифтом. Ребекка задумчиво покрутила его в пальцах и наконец обратила свой взор на Викторию. Выражение лица Серафима из жёсткого и аскетичного тут же сделалось более доброжелательным и умиротворённым. Прошло ещё около минуты, в течение которой обе молчали, не решаясь заговорить. Не выдержав, Вики спросила: — Как тебе праздник? — Он заставил меня задуматься о некоторых вещах, — Ребекка вдруг усмехнулась, как-то странновато скривив уголки губ. — Что ты имеешь в виду? Серафим отвела глаза в сторону, сосредотачиваясь на каких-то своих мыслях. Она окинула все помещение отсутствующим взглядом, словно что-то вспоминая. А потом вдруг заговорила, сбивчиво и торопливо, словно не могла справиться с нахлынувшими чувствами и спешила поделиться ими с дочерью: — До сегодняшнего дня я относилась к Аду с некоторым пренебрежением. Мне казалось, что демоны только и знают, что круглыми сутками кутить и пропивать своё бессмертие, а дела мира, особенно — дела созидания, для них просто не существуют. Однако сегодняшний вечер помог мне осознать кое-что, — она нервно сглотнула, — Знаешь, наверное, проблема не в них. А во мне. — О чём ты? — непонимающе нахмурилась Вики. — Я все время загоняю себя в рамки и запрещаю себе за них выходить. Проецирую эти рамки на всех окружающих и наказываю их за то, что они не соответствуют моим жизненным принципам. На самом деле, мне есть чему поучиться у демонов, — Ребекка глубоко вздохнула, словно это признание давалось ей тяжело, — Они умеют отвлекаться. И у них гораздо больше внутренней свободы, чем у меня. — Это правда, ты бываешь слишком строга к демонам, — согласно кивнула Вики, — То, что они более беспечные, чем ангелы, не значит, что им плевать на свои дела и обязанности. Просто они умеют разделять работу и отдых. Верховный Серафим горько усмехнулась. — Я уже забыла, что такое «отдых». Даже не позволила себе станцевать хотя бы разок на сегодняшнем вечере. Но знаешь, — она подняла на дочь серьёзный, полный затаённой боли взгляд, — Если бы Винчесто был здесь, я бы подарила ему танец, — и залпом осушила весь бокал до дна. Вики посмотрела на мать с выражением глубокого сострадания, ощущая, как внутри тугим ледяным комком сворачивается тоска по безвозвратно ушедшим мгновениям. Судя по всему, Ребекка разделяла это чувство. Её лицо побледнело и осунулось, а плечи мелко затряслись. Обычно сдержанная и горделивая, сейчас она была похожа на маленькую девочку, потерявшую в жизни что-то крайне важное. — Ты любила его? — тихо спросила Вики, от волнения сминая пальцами подол платья. — Да, — без колебаний ответила Ребекка, словно вынашивала в себе эту правду многие десятки лет, — Я никогда ему в этом не признавалась. А он бы ни за что не стал требовать от меня этого признания. — Может, стоило сказать ему? — Стоило, — женщина поджала губы и покачала головой, — Тогда бы мне не пришлось сожалеть о том, что он умер, так и не услышав от меня этих слов… — Ты считаешь, что чувства для такой, как ты, неуместны, — вдруг выдала Вики, осмелев, — Но это не так. Ты не должна бояться озвучивать их своим близким и родным. Чтобы они знали, что дороги тебе. И я сейчас говорю не только про Винчесто, мама. Все эти годы, с нашей самой первой встречи, когда я была ещё наивной и неопытной Непризнанной, а ты — такой таинственной и недосягаемой советницей Цитадели… Мне так хотелось дотянуться до тебя! Так почему же сейчас, когда мы стоим так рядом, я всё ещё чувствую, что нас разделяет огромная пропасть? — Слова ничего не значат. Важны поступки, — отчеканила Ребекка. — Для меня значат, — прошептала Вики, чувствуя, как в уголках глаз предательски защипало от подступивших слез. Почему я должна вымаливать твою любовь? Неужели мне тоже следует умереть, как Винчесто, чтобы ты нашла в себе смелость признаться в том, что чувствуешь? — Вот только не нужно сейчас плакать, это будет неуместно, — пренебрежительно бросила Серафим, но потом вдруг осеклась, видимо, уловив что-то во взгляде своей дочери. Она сделала глубокий вдох, как бы набираясь решимости, и сказала: — Я люблю тебя, Вики. И я очень тобой горжусь. Мне следовало чаще тебе это говорить. Наплевав на все понятия о личном пространстве, Уокер-младшая радостно улыбнулась и, обвив руками шею матери, притянула её к себе. Обняла её так крепко, насколько это было возможно. — Я тоже люблю тебя, мама. Ребекка несмело обняла её в ответ. Ещё один барьер в их взаимоотношениях, который они разрушили. Понимание этого порождало в душе Вики ликование и воодушевление, которых ей так не хватало. И теперь она была уверена, что они сметут любые другие барьеры, если они однажды встанут между ними. Вечер продолжился своим чередом, плавно переходя в завершающую стадию. Оркестр отыгрывал свой репертуар добросовестно, но уже не так лихо и громко. Некоторые гости ещё танцевали, но большинство уже устали и, рассевшись на мягких диванах, вели пьяные непринуждённые беседы. Люцифер и Синдер вернулись примерно спустя час, и, надо сказать, выглядели практически безупречно, ничем не выдавая того, чем они занимались все это время. Дино рассказывал Мими и Эсмери забавные случаи со своих заданий на Земле, а те внимательно слушали его и сопровождали каждую брошенную шутку взрывами неподдельного смеха. Вики и Мальбонте медленно покачивались в танце, наслаждаясь беззаботной обстановкой. Время, казалось, растянулось бесконечностью, словно завтра никогда не наступит. Музыка и этот танец наполняли их сердца невыразимым трепетом и счастьем. Когда ноги уже начали гудеть от усталости, а глаза нещадно слипаться, Мальбонте принял решение, что пора возвращаться домой. Вики незамедлительно согласилась с ним, памятуя о том, что путь из Инфериса до дома им предстоит неблизкий. Эсмери немного расстроилась, что пришло время сворачивать все веселье (ведь она только вошла во вкус!), но Вики и Мальбонте заверили её, что с этого момента они постараются выбираться куда-нибудь втроём как можно чаще. Попрощавшись со всеми близкими и знакомыми, Маль, Вики и Эсмери направились к выходу из бального зала. Краем уха Уокер услышала разговор Дино и Мими, который заставил её улыбнуться. — Слушай, Мими… — Да, Дино? — Может, как-нибудь поужинаешь со мной? — С радостью. Я уж боялась, что не предложишь! Зарождающиеся чувства. Несмелые, робкие и трепетные, как распускающиеся после долгих холодов бутоны первых цветов. Неважно, как долго им придётся расцветать… Главное — решиться на первый шаг навстречу друг другу. И они сделали его.

***

К тому моменту, когда они вернулись в Вальтелльскую долину, солнце уже выбросило над горизонтом первое яркое зарево. Его тёплые лучи наполнили долину множеством золотистых бликов, дрожащих и переливающихся в воздухе. Все вокруг постепенно расцветало. Природа пробуждалась от ночной дрёмы, и всюду слышалось мелодичное пение птиц, становившееся все громче и громче по мере того, как восходящее солнце отгоняло сумрак. Фыр и Тралл отправились отдыхать в свои загоны. Вики, Мальбонте и Эсмери расположились на цветущем лугу, наблюдая за стремительно светлеющим небом. Влажный ветер приносил с собой густой аромат невидимых цветов. Уокер с наслаждением вдохнула его полной грудью, ощущая, как смываются усталость и напряжение этой ночи, а по коже бегут прозрачные солнечные зайчики. Девушка мысленно порадовалась, что практически не пила на празднике, иначе голова бы раскалывалась от жуткой боли. Мальбонте сидел, оперевшись на обе руки и устремив задумчивый взгляд на проплывающую мимо вуаль облаков. Его обычно серьёзное лицо сейчас было совершенно разглаженным и умиротворённым. Смольные волосы блестели в лучах восходящего солнца. Вся его поза выражала полную расслабленность, словно в этот миг ничего больше в мире не существовало. Вики сидела, положив голову на плечо своего мужа. Первым делом она сбросила с ног каблуки и теперь ощущала, как трава приятно щекотала пятки. Эсмери ловила бабочек. Они кружились пёстрым роем, описывали сложные петли и пикировали в разные стороны, рассыпая в воздухе целую кучу цветных, почти не заметных глазу пятнышек. Наконец, девочке удалось поймать одну из бабочек. Она осторожно сомкнула вокруг неё ладони, чтобы та не улетела, и подошла показать «добычу» своим родителям. — Это Alcides Metaurus, один из самых редких видов бабочек, — произнёс Мальбонте, внимательно разглядывая насекомое с розово-желтыми крылышками, — Они обитают только в этих местах. — А можно я оставлю её себе? — весело поинтересовалась Эсмери, прижимая бабочку к груди. Та затрепыхалась в её руках, пытаясь вырваться. — Милая, разве не будет лучше вернуть её в естественную среду обитания? — мягко спросила Вики. — Но я не хочу, — девочка обиженно надула свои пухлые губы, — Она мне нравится! — Все живые существа ценят свободу. Мы должны уметь отпускать их, чтобы не причинять им боль, — Маль покачал головой, — Ты ведь не хочешь, чтобы эта бабочка умерла? — Конечно, не хочу! — испуганно воскликнула Эсмери. Её глаза расширились от ужаса: она не хотела допускать даже мысли о смерти бабочки, которая ей так полюбилась. — Тогда отпусти её. Поверь, это сделает тебя счастливой больше, чем её заточение. Эсмери вздохнула, отошла в сторону и, подняв руки вверх, раскрыла ладони. Бабочка тут же стремительно выпорхнула из них и понеслась к своим сородичам. Девочка задумчиво глядела ей вслед, пока та не превратилась в едва различимую точку на горизонте, а потом подбежала к родителям и плюхнулась на траву рядом с ними. Обняв одной рукой маму, а другой папу, она с улыбкой взглянула на них, показывая, что довольна тем, как поступила. И пусть Эсмери больше никогда не увидит эту прекрасную бабочку, ей будет приятно знать, что где-то там она летает, свободная и совершенно недосягаемая. Вот так втроём, обнявшись, Вики, Мальбонте и их малышка сидели на поляне, пристально вглядываясь в предрассветное небо, медленно светлеющее над восточными холмами. Они встречали рассвет. Рассвет их дивного нового мира.