* * *
От запаха пыточной Хуана подташнивало. Упыренку, впрочем, было еще хуже, судя по выражению лица. Кровь была здесь повсюду, так что спрятавшиеся было клыки снова вылезли. В попытках их скрыть юноша в итоге пропорол нижнюю губу, так что теперь подбородок был украшен несколькими алыми струйками. По приказу инквизитора стража раздела юношу, и, приковав к деревянной раме, выглядящей чуть менее скверно нежели проржавевшие цепи, удалилась. Вампира била дрожь, грязное обнаженное тело оказалось почти ледяным, когда Хуан решил проверить, надежно ли пленник зафиксирован. Возможно, стоило оставить ему часть одежды, однако мужчине нужны были ответы — быстрые и честные. Даже если все пойдет хорошо и до пыток дело не дойдет — чувство уязвимости сыграет инквизитору на руку. Понимание, что от палача тебя не отделяет даже тонкий слой ткани, невероятно стимулирует к честности. — Как тебя зовут? — отойдя от пленника на некоторое расстояние, Хуан пробежался пальцами по коллекции угрожающего вида дубинок с шипами и крючьями. — Андре, — юноша говорил невнятно, мешали клыки. Что ж, симптомы были понятны. Хуан был знаком с вампирами куда ближе, чем ему бы хотелось, и обычно они выглядели куда менее… людьми. Они не прятали клыков, глаза их светились в полумраке. И уж точно на алебастровой коже не виднелось ссадин и синяков. Юноша не питался — по крайней мере человеческой кровью — очень давно. Если вообще питался. Попытки надругаться над козой это только подтвердили. — Андре, — мужчина задумчиво кивнул. — Ну и как давно ты обзавелся клыками? Взгляд пленника был растерянным. Кажется, он не понимал, чего от него хотят. Оно и ясно, если в этом городе систематически вешали за вполне невинные манипуляции с лекарственными травами — что говорить о судьбе вампира? — Около года назад. — И сколько тебе лет? — Девятнадцать. — Девятнадцать. Похоже на правду. Расскажи, как это произошло. Как ты стал вампиром? — Хуану мучительно хотелось разделаться со всем поскорее, но юноша как назло умолк, глядя в пол и сжав кулаки. — Ну же, мальчик, я не буду ждать ответов до второго пришествия! Брать в руки заляпанные бурыми пятнами инструменты не хотелось до тошноты. На счастье, в углу ждала часа бадья с вымоченными розгами. Вылив туда остатки святой воды и позаботившись, чтобы пленник это увидел, Хуан вынул один прут и, примерившись, пока слегка хлестнул юнца между лопаток. Андре вздрогнул — святая вода обожгла сильнее, чем собственно удар. — Я не помню ничего толком! — затараторил он. — Мы жили на окраине города, с семьей. А потом ночью к нам забрел загадочный путник. Утром я был таким, а почти вся моя семья — трупами. Хуан кивнул. Известная история. В то время, как одни вампиры жили вполне мирно, другие развлекали себя массовыми убийствами. И не всегда заботились о том, чтобы не оставить после себя других проклятых. Которые, не зная иных вариантов, чаще всего шли по стопам создателя. — Ты сказал — почти вся семья. Кто-то еще обратился? — Нет! — то, как быстро выпалил ответ юноша, не оставляло сомнений. Новый удар пришелся ниже, заставив зашипеть. — Давай договоримся, — Хуан вернулся к кадке. — Ты не будешь больше пытаться морочить мне голову, тем более получается у тебя прескверно. Ты расскажешь мне, сколько еще твоих родных отрастило клыки, а я, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы тебя и их не отправили на костер. — И я должен поверить? — Андре попытался засмеяться, но звук вышел придушенным. Сколько, интересно, он не пил? — Честно? У тебя не так много вариантов, — Хуан вновь взялся за розгу, но, воспользовавшись тем, что парень на него не смотрит, выудил ее из другой бадьи, той, где не было святой воды. Следы от обычного прута пройдут быстро, а вот ожоги остались бы куда дольше. — Если ты не будешь отвечать на мои вопросы, сегодня я тебя просто высеку. Потому что я устал и не собираюсь торчать тут всю ночь. А вот завтра, — он размахнулся и поперек спины пленника вспыхнула алая полоса, — завтра у меня будет куда больше времени и способов развязать тебе язык. Юноша молчал, лишь заново прокусил начавшую заживать губу. Удары раскрашивали бледную кожу бугристым узором. Будь он человеком, не лег бы хорошую неделю, но на вампире, благо, через час хорошо если легкая краснота останется. Руку Хуан не сдерживал. Во-первых, чтобы дать пленнику понять, что шутить с ним не станут. Во-вторых, чего уж греха таить, чтобы выплеснуть накопившуюся за день злость. Лишь когда юноша стал тихо вскрикивать, и, кажется, всхлипывать между ударами, инквизитор остановился. — Ну как, желание пообщаться не появилось? — мужчина провел кончиком изрядно истрепанной розги по боку юнца, заставив вздрогнуть и отпрянуть. — Если нет, я продолжу, потому что, как ты понимаешь, без ответов я остаться не готов. Ты вряд ли кого-то когда-то убивал, но это не значит, что все такие же. Возможно, сейчас в одном из темных переулков вампир, которого ты покрываешь, потрошит невинную семью, как когда-то растерзали твою. — Она никогда никому не причиняла вреда! — вскинул голову юноша, лишь через секунду осознавая, что проговорился. — Она? Сестра? Мать? — Хуан щелкнул розгой по бедру Андре, заставив тихо вскрикнуть. — Ну же. — Сестра, — вот теперь парень действительно расплакался. — Умоляю, она никогда никого не кусала, даже животных. Я резал коз и носил ей кровь, потому что ей жалко причинять боль. — Где ее найти? — Не скажу! — Андре мотнул головой. — Хоть на части режьте — не скажу! — Не скажешь, — согласился Хуан, отлично понимая, что у него есть методы заставить мальчика сказать что угодно. Как и то, что этого не потребуется. — Я сам ее найду. А потом мы с вами побеседуем. А теперь будь хорошим мальчиком и пообещай, что не попытаешься на меня напасть, если я тебя развяжу. В противном случае ты проведешь ночь распятым на этой раме. После недолгих колебаний Андре кивнул, и, когда мужчина развязал узлы, безвольно сполз на пол, обхватив себя руками и вздрагивая. Это было проверкой, потому, повернувшись к юноше спиной, мужчина сделал вид, что сворачивает веревку, ожидая, что вампиреныш на него бросится. Но тот так и остался на полу, давясь беспомощными слезами. — Ладно, прекращай реветь, — рявкнул Хуан. — Я тебе еще ничего не сделал, чтобы так заливаться. И сестре твоей не сделаю, если она не попытается меня убить. — Простите, — почти бесшумно прошептал Андре, пытаясь взять себя в руки. — Я просто… — Устал, испугался и чертовски голоден, — подытожил за пленника Хуан. И, мысленно решив, что сам он вряд ли сможет чувствовать себя еще хуже, присел рядом, оголяя запястье. — Пей, иначе связного диалога у нас завтра не выйдет. Юноша уставился на него так, будто инквизитор предложил ему умыться святой водой. — А вы не… В смысле, если я вас укушу, вы же станете… — Не стану, — Хуан заставил себя не смеяться над мальчиком, в конце концов, откуда ему знать? — Чтобы сделать человека вампиром, нужно осушить его до конца, а затем не упокоить. Не все, правда, восстают, чаще только молодые и сильные. А теперь пей, пока я не заставил тебя ловить на ужин крыс. Аккуратно взяв юнца за загривок, он наклонил его голову к своему запястью и тут же почувствовал неаккуратный укус. — Осторожнее, — велел он. — И не жадничай. Много я тебе не дам, но этого хватит, чтобы уверенно стоять на ногах. Секунд через двадцать, почувствовав, как прижимавшиеся к коже губы стали теплеть, Хуан осторожно сгреб спутанные кудри в кулак и медленно, но настойчиво, отстранил вампира от себя. Тот поддался на удивление легко. — Спасибо, — юноша почти перестал дрожать и даже попытался слабо улыбнуться. — Умойся, — поднявшись, мужчина указал на плошку с водой. — Завтра, скорее всего, у тебя будет недоброе утро. Когда питаешься человеческой кровью, солнце жжет намного сильнее, так что не пугайся, просто держись подальше от окна. Ты ведь до этого разгуливал днем, верно? — Да, хотя и редко, — Андре смыл с подбородка кровь, и, решив, что не запрещенное разрешено, принялся натягивать одежду, брошенную стражей в углу. — Солнце почти не жжет. Скорее неприятно саднит. — Теперь будет, — пообещал Хуан, и, сжав плечо, повел пленника в камеру. — Постарайся не делать глупостей, клыкастый.* * *
Конечно, к утру Андре сбежал. Выпитая кровь придала ему больше силы, чем мальчик мог себе представить, так что выломать решетку и выскользнуть в тюремный двор под покровом тьмы вряд ли стало для него проблемой. Улыбнувшись, Хуан провел пальцем по стальным прутьям, смятым, будто бумага. Интересно, мальчик догадывается, что новообретенной силы ему хватит часа на два? Конечно, кровь Хуана давала энергии куда больше, чем кровь простых смертных, но и она не была вечным двигателем. Сам мужчина прекрасно выспался, позавтракал и приказал не беспокоить. Осталось вынуть из еще не до конца разобранных сундуков небольшой чемоданчик со всем необходимым и раздобыть карту города. У вампиров свои хитрости, у охотников — свои. В частности, нет ничего проще, чем выследить вампира с помощью крови того, кем он в последний раз питался. А заодно и тех, кого он побежал предупреждать об опасности. Старый как мир фокус. Старый и рабочий.* * *
Сестра Андре скорее напоминала ангелочка, нежели вампира. Ее ледяные ручки дрожали и не нужно было даже никаких проверок, чтобы понять: крови в ней даже меньше, чем вчера было в самом Андре, а ведь он был почти иссушен. После короткого допроса — в кабинете, вести девушку, почти девочку, в камеру пыток Хуан нужным не счел — ее увели в камеру. Ту самую, из которой с утра выгнали рыжую аптекаршу. Теперь следовало разобраться с Андре, но прежде — отправить письмо на родину.* * *
«Моя дорогая герцогиня, Простите мне мою фамильярность, но этот ужасный город наводит меня на мысли, что даже Вашу компанию можно счесть приятной. Не обещаю, что приглашу Вас выпить, сами понимаете, чем это грозит нам обоим, однако, я надеюсь, что Вы и Ваши дети в добром здравии. Пишу я Вам потому, что всегда подозревал в Вас сильный материнский инстинкт и желание помогать заблудшим душам. Так случилось, что в мои руки попали как раз две такие души. Надеюсь, Вы соблаговолите взять их под свое крыло и воспитать в лучших традициях Вашей семьи. P.s.: Вы не поверите, но они питались козами».* * *
Андре выглядел притихшим. Во-первых, был смущен тем, что ворвавшаяся в их дом стража не попыталась напасть на сестру, которую он так рвался защищать, а лишь вежливо предложила проследовать с ними. Во-вторых, вдвойне смущен был тем, что после попыток с его стороны сопротивляться, инквизитор сцапал его за ухо, будто мальчишку, и пообещал так провести по улицам. Что было крайне неприятной перспективой с учетом выглянувшего невовремя солнца. Ну и, в-третьих, сложно выглядеть очень уверенным, если тебя раздели донага и приковали к уже знакомой раме. Вчера ужас и голод путали мысли, не оставляя места смущению, сегодня же хотелось провалиться сквозь землю. Когда мужчина вошел в камеру, Андре неосознанно вздрогнул. Инквизитор улыбнулся. — Понравилась сила, которую дает настоящая кровь? Врать не было смысла, юноша кивнул. — Это правда, что вампиры умеют летать? Мне казалось, я способен взлететь. — Правда, — мужчина слабо улыбнулся. — Если не дашь повода убить тебя раньше, я отправлю вас с сестрой на север, в герцогство Ло. Его прелестная хозяйка научит вас летать, разумно питаться и много чему еще. Порядочная женщина, хоть и с клыками. У Андре округлились глаза. — Герцогиня?! Вампир?! — И образцовый, смею заметить, — кивнул мужчина. — Но сейчас речь не о том. То, что ты не попытался меня убить — это хорошо. Но это не отменяет побег, попытки сопротивления, испорченную решетку и невинно убиенную козу. И, кстати, ужасно грязный язык. Не думал, что голодный вампир может краснеть от стыда, но, клянусь, твоя сестра покраснела от того, как ты выражался. — И за это вы, как обещали, опробуете на мне все эти чудные приспособления? — Андре нервно хихикнул. За сказанное в присутствии сестры действительно было стыдно. — Зачем же, если есть пара простых и проверенных методов на этот случай, — инквизитор вынул из-за пазухи сверток. В нос ударил резкий запах, юноша невольно зашипел, выпуская клыки. — Да, это чесночный сок. И пара зубчиков самого чеснока. Открой-ка ротик. Давай, не упрямься, если мне придется разжимать тебе челюсть силком — будет хуже. Страх и предчувствие боли заставили сердце бешено колотиться, но понимание, что испытывать это «хуже» совсем не хочется, возобладало. Разомкнув чуть дрожащие губы, юноша с ужасом смотрел на приближающийся к ним зубчик чеснока. Однако когда овощ коснулся языка, жжения не последовало. Это скорее напоминало навязчивый зуд — неприятный, но безболезненный. Очень хотелось выплюнуть, однако здравый смысл подсказывал, что это плохая идея. — Вот умничка, — инквизитор положил ему в рот еще два зубчика и потрепал по волосам. — Постарайся не проглотить и не раскусить. Поверь мне, ты очень не хочешь узнать, какие ощущения за этим последуют. Андре недовольно скривился, пытаясь уложить во рту коварную гадость. Щеки покалывало, верхнему нёбу было ужасно щекотно, язык немел, а клыки начинали вибрировать и удлиняться, рискуя все же рассечь и пустить сок. И черт знает, что из всего этого было неприятнее. — Впрочем, с действием сока тебе сегодня все же придется познакомиться, — продолжил мужчина, подходя к приснопамятной по вчерашнему дню кадке. Сегодня туда вместо святой воды отправилось мутное содержимое резко пахнущего флакона. Действие Андре оценил с первого же удара. Создалось впечатление, что его одновременно укусили три дюжины муравьев. Саднящая боль пульсировала, и от неожиданности юноша чуть не вонзил клыки в чеснок. Порка продолжилась, заставляя Андре нервно переступать с ноги на ногу, шумно вдыхая. И сгорать со стыда, потому что спину инквизитор не трогал, покрывая алыми росчерками ягодицы и верх бедер. Как ребенка, по заднице! Возмутиться, впрочем, возможности не представлялось, разве что выплюнув треклятый чеснок. И наверняка заработав еще большие проблемы. Постепенно на смену вздохам пришли глухие взвизгивания, а в уголках глаз начали скапливаться слезы. Когда же это все кончится-то, а? Наконец, розга перестала жалить и полетела в угол, а мужчина поднес к его губам тряпицу, предлагая выплюнуть изрядно замучившие зубчики. Неприятной неожиданностью стало то, что после выплевывания ощущения ослабли, но не исчезли. — А станешь так выражаться при герцогине, она тебя заставит чеснок жевать, — предупредил инквизитор, отвязывая пленника от рамы. — Настоятельно рекомендую следы порки не трогать, а то жечь будет еще и ладони.* * *
Повозка покачивалась, подъезжая к высокому замку, пережившему явно не один век. Пальчики сестры, непривычно теплые, впивались в его предплечье почти больно. Она еще не привыкла к силе, которую давала человеческая кровь. Зато сколько счастья было на лице, когда ей сказали, что для питания не обязательно никому вредить. Андре до сих пор смеялся, вспоминая с какой робостью она в первый раз припала к запястью инквизитора и сколько раз переспросила, не больно ли ему. А в замке герцогини, как им сказали, полно людей, за умеренную плату согласных кормить и не задавать вопросов. Повозка остановилась, и, выбравшись, Андре увидел бледную фигуру, напоминающую фарфоровую статуэтку. Статуэтка улыбнулась, обнажая аккуратные клыки. — Добро пожаловать.