Брачный ритуал

Когда я вышел из душа, завтрак был уже накрыт, а Том с интересом читал презентацию моего проекта. Оторвав задумчивый взгляд от пергамента, Реддл сказал: – Это отличная идея. Проблема интеграции оборотней в общество будет решена безболезненно и не нарушая прав ни той, ни той стороны. Я могу взять это? – Да. – А пробный артефакт? – У друга семьи – Ремуса Люпина. Он оборотень. – Договоришься с ним, чтобы он предоставил его на изучение и поделился впечатлениями от использования? – Конечно. Также могу изготовить несколько в качестве тестеров. – Это будет хорошо. Нам нужно будет три вида. Женский, мужской и детский. Я задумался. Это правильно. Во-первых, физиология даже в рамках одного вида у этих трёх групп существ различна. Во-вторых, дизайн и размер артефакта (а он представлял из себя браслет) для мужчин, женщин и детей будут разными. – Да, я учту это при изготовлении. Спасибо! Том с изумлением посмотрел на меня. – За что? – Я очень хотел, чтобы браслет попал в массовую продажу. А единолично сделать этого не мог, лишь при поддержке извне. Для налаживания массового производства у меня нет ни опыта, ни средств. И потом, хотя бы для детей цену за браслет я бы назначил исключительно символическую. Я знаю Ремуса всю свою жизнь и насмотрелся на его страдания. Он заразился ликантропией в четыре года. Сейчас ему 36. За это время он обернулся 384 раза. И дело даже не в боли физической при трансформации тела. Да и потом, я включил в браслет чары, облегчающие оборот. Дело в том, что он морально страдает от страха перед возможностью навредить окружающим. Сейчас же он уверен, что при первых симптомах оборота он окажется в безопасном месте и спокойно переживёт там свою «пушистую проблему». – Том хмыкнул, услышав этот термин, придуманный отцом. – И потом само Министерство максимально заинтересованно в том, чтобы оборотни были безопасны. В общем, это вопрос не моего уровня, именно поэтому я максимально заинтересован, чтобы мой проект был рассмотрен. – Да, решить проблему с местом для резервации на время оборота можно только на государственном уровне. И это я должен поблагодарить тебя за гениальную идею. Создадим под неё грант. Это было даже лучше, чем то, на что я мог рассчитывать в своих мечтах. Том аккуратно отложил пергаменты на столик, поцеловал меня в висок и ушёл в ванную. Я же решил выкопать себе одежду. Джинсы, конверсы и футболка. Джинсы без потёртостей и дырок, чтобы не скандализовать… мужа. Мерлин всемогущий. Если даже я не могу привыкнуть, что будет с родными? После завтрака мы всё же вышли из менора. Я так этого хотел. Менор был уютным, но я не привык к такой изоляции. Разве что первые годы Хогвартса я был так же ограничен в передвижениях во время учёбы. Том изменил нам внешность, потом ещё и наложил мощные чары отвлечения внимания, а потом открыл портал. Это было феерическое зрелище. Он уколол палец, выдавил каплю крови, сказал фразу на странном рычащем языке и пальцем в воздухе начертал знак, который засветился огненными росчерками. Потом знак дрогнул, рассыпался искрами, и на его месте появилась овальная зеркальная плёнка. Она чуть подрагивала. – Не бойся, ощущений при переходе не будет никаких, я пойду первым и встречу тебя уже на новом месте. Том шагнул в это ртутное мерцание и пропал, будто в жидком серебре утонул. Я шагнул следом. Ощущений от перехода действительно не было никаких. Как если бы я пересёк порог комнаты. Но вот ощущения от контраста между местом, откуда мы пришли и куда попали, были оглушающими. На меня обрушились запахи и звуки. В полутёмном помещении пахло перьями, помётом, сухим кормом, опилками. Пространство шуршало перьями, скрежетало, мяукало, стрекотало, щебетало, шипело. Хорошо, что Том встречал меня и сразу поймал за предплечье, притянув к себе. Потому что я был несколько дезориентирован. Немного оглядевшись и адаптировавшись, мы пошли искать продавца. Помещение зоомагазина было огромным, полутёмным и путанным. Клетки, террариумы, аквариумы, образовывали извилистые хаотичные коридоры. – Дракклово отродье! – услышали мы за очередным поворотом, а потом кто-то зашипел как змея. Немолодой мужчина, наклонившись и стоя к нам спиной, запихивал кого-то в клетку, ругаясь под нос. – Уважаемый, – обратился к нему Том, и мужик смешно взвизгнул и подпрыгнул на месте, а из клетки рвануло что-то на космической скорости и как по дереву взобралось по мне на самую голову. В мой скальп впились когти. Я замер. Том тоже. Продавец тихо застонал. А потом начал причитать: – Простите, умоляю, простите. Я сейчас собью его Ступефаем. И обработаю ваши раны. Ох, как же он меня достал! Он прицелился в мою голову, и сразу произошло несколько событий. Существо на моей голове утробно завыло. Том выбил палочку из рук продавца. А я просто сунул руки в то, что на мне торчало подобно шапке Мономаха. Существо оказалось шерстяным, горячим и жилистым. Когда мои руки сомкнулись вокруг тела, то существо вдруг расслабилось, втянуло когти и позволило снять себя с головы. Я аккуратно опустил его на уровень своих глаз на вытянутых руках и вгляделся. И дёрнулся от ужаса. У существа была редкая шерсть, сквозь которую светилось розовое тело, на мордочке шерсти вообще не было, плотная кожа лоснилась. Сама же шерсть была жёсткой и по цвету будто соль с перцем. Огромные жёлтые глаза с узким зрачком смотрели на меня изучающе. На веках чёрный пигмент выглядел как подводка. Длинный хвост, торчащие в растопырку когтистые лапы с выраженными пальцами на ногах и руках и пузатое тело. Честно говоря, он был похож на Ремуса Люпина, когда к тому приходил волк. Так как Рем его ненавидел, то и волк у него был невыносимо убогий и уродливый. – Это что за хуйня? – спросил я продавца. А потом неожиданно сам для себя, да впрочем и для «хуйни», прижал её к телу, усадил на согнутое предплечье и начал поглаживать, успокаивая. Существо прильнуло ко мне, как родное, вцепилось лапками-ручками в футболку и судорожно вздохнуло. – Это кот, – печально сказал продавец, и мы с Томом дружно вылупились на него. – В каком месте это кот? – спросил я. – Это порода Ликой*. Новая мутация, найденная в Америке. Мне прислали его на пробу, посмотреть, будет ли к нему интерес. А он сожрал редкую кенийскую канарейку, поцарапал нескольких покупателей и спутался с питоном. – В смысле, спутался? – мы с «котом» посмотрели на продавца с возмущением, и он крупно вздрогнул. – Он спит у него в террариуме. Иногда подкармливает крысами, которых ловит в соседней секции. Я уже сто раз пожалел, что взял его. – Сколько? – спросил я. – Сто галлеонов! – вскричал продавец в экспрессии. – Я заплачу вам сто галлеонов, если вы его заберёте! Том открыл рот, чтобы сказать, что мы возьмём кота без доплаты, но я пнул его в голень. Пусть продавец не радуется раньше времени. – Договорились. Том, возьми деньги. – Я погладил эту смесь обезьяны-оборотня-кота по жёсткой шерсти и сказал, воркуя: – Я назову тебя Красавчик. Раздался сдавленный хмык и звон монет. Продавец рассыпал деньги, услышав, какую кличку коту я решил дать.