THE SCARLET FLOWER/АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК - True Offenderman story/История Оффендермена

      Солнечный свет начал пробиваться сквозь потолок пещеры, ласково касаясь лица спящей юной девушки, завернувшейся в чёрную ткань. Дженнифер проснулась от тёплых лучей и села, обняв свои коленки. Руки были в запёкшейся крови, а костяшки пальцев с содранной кожей опухли и покраснели. Но Джен было всё равно. Она бессмысленно уставилась в одну точку прямо перед собой. Время тянулось медленно, как будто весь мир вокруг замер в вакууме.       Дженни просидела так несколько долгих часов. Даже мысли не могли проникнуть в пустоту в её душе, появившуюся в ответ на давящую безысходность. Сквозь затуманенное сознание в голове возникали вчерашние воспоминания.       – Безумие… Не знаю, что делать. Не понимаю. Он не даст мне даже умереть, пока не получит своё. Я не могу пойти на это… Это последнее, чего я всё ещё боюсь. Мне невыносимо даже от одной мысли об этом… Но почему после того, как меня спас, он не сделал ничего? Ведь мог сделать это прямо тогда: я стояла перед ним без одежды и сил сопротивляться. Наверняка соблазн был велик… Но он не сделал этого… Почему остановил меня, когда я разбивала руки о камни?       Джен укуталась в плащ и почувствовала, что от ткани исходит аромат дорогого парфюма. Он был холодным и фундаментальным, как тайные и тёмные глубины океана. Дженнифер невольно уткнулась носом в воротник плаща и вдохнула запах, закрыв глаза.       – Мне тоже нравится этот парфюм, – послышался знакомый бархатный голос позади.       Девушка вздрогнула, закрыла лицо руками и вздохнула, уже устав постоянно пугаться появлений Безликого. Посидев так немного, Дженни решилась сделать то, чего боялась, но почему-то считала правильным. Она медленно и робко подошла к Безликому. Оффендермен внимательно смотрел на неё. Затем, собрав всю свою смелость, Джен сделала ещё шаг и обняла его.       – Спасибо… – прошептала она.       Оффендермен замер. Не двигался, молча смотрел на девушку и ничего не говорил, только пальцы и кисти его рук немного напряглись и изменили положение. Безликий не помнил, когда в последний раз чувствовал такие объятия. И было ли это вообще. От Джен он ощущал тепло и искренность. И это после всего, что она пережила, и того, что он сделал и собирался сделать...       – Сплендор меня побери… – выругался про себя Безликий, не понимая происходящего.       Обхватив её кисти, он разжал объятия и посмотрел на маленькие окровавленные ладони в своих руках. Джен убрала их.       – Не надо меня лечить. Эта боль отвлекает от самых тяжёлых ран. И от мыслей о том, что меня ждёт.       – Сильная… – невольно подумал Оффендермен.       Дженнифер хотела отойти к берегу, но поняла, что ноги подкашиваются, и она не в силах сделать шаг. Безликий успел поймать девушку, не дав упасть. Она чувствовала невыносимую слабость во всём теле, голова болела и шла кругом.       – Вот дерьмо… Итак, вы завели себе человека… – язвительно подумал Оффендермен, догадываясь, что происходит.       Он положил её на землю и исчез. Дженни свернулась калачиком и смотрела в одну точку, не особо понимая, что происходит, пока не отключилась.                     Сквозь сон спящая услышала слова:       – He would be my first man, and with a careful hand… He wiped up the tears that ran down my face…       Бархатистый низкий голос с лёгкой хрипотцой звучал завораживающе мелодично. Джен медленно обернулась и замерла, будто заколдованная, слыша знакомые строки в новом звучании: это было жутко и… красиво.       – On the second day I brought her a flower        She was more beautiful than any woman I'd seen        And I said, «Do you know where the wild roses grow        So sweet and scarlet and free? »        On the second day he came with a single red rose        Said: «Give me your loss and your sorrow? »…       На этой фразе песня оборвалась. Оффендермен, по-прежнему без плаща, в штанах и шляпе, развалился на стуле. На откуда-то взявшемся столе перед ним и вокруг валялось с десяток бутылок крепкого алкоголя. Безликий залпом осушил до дна полбутылки виски и ювелирным жестом кинул стекло в костёр. Оно вдребезги разбилось и распалило пламя. Джен ахнула. Оффендермен взглянул на неё и снова молча уставился на огонь. В другой его руке, в тени, прятался нежный цветок с тёмно-синими лепестками. Это была роза.       События последних дней поставили Безликого в тупик, сколько бы он не пытался себе объяснить собственные действия и ощущения. Он поступал несвойственным ему образом и намеревался это исправить как можно скорее. Злился на себя. Злился на Дженнифер. И на весь мир вокруг.       – Красивая… Песня, – робко сказала Дженни.       – Знаешь, о чём она?       – Знаю…       Джен поняла настроение Безликого, и ей стало не по себе.       – Подойди, – сухо сказал Оффендермен.       Девушка встала, подвязала плащ поясом и подошла к столу, держа дистанцию. Она не хотела его провоцировать в таком состоянии, но и ближе подойти боялась. – Это твоё, – Безликий кивнул на тарелку на столе, прикуривая сигарету сверкнувшей отблесками костра зажигалкой.       Дженни ощутила аппетитный аромат свежеприготовленного на костре мяса. Она внезапно поняла, что ужасно голодна. Девушка села за стол и набросилась на еду.       – Не думал, что голод может заставить людей есть себе же подобных… – протянул Безликий, наблюдая за ней.       Дженнифер подавилась куском мяса и закашлялась.       – Какие же вы внушаемые, – мрачно засмеялся он.       Девушка кинула на него недовольный взгляд, но доела мясо. Ей стало немного легче. Джен повернулась к костру и стала молча смотреть на языки пламени. Оффендермен делал то же самое, покуривая сигарету. Некоторое время они просто сидели в натянутой, как струна, тишине.       Сознание Дженни снова начало медленно и мучительно тонуть в боли и тяжёлых мыслях, заставляя слёзы наворачиваться на глаза:       – Чего он ждёт?.. Это невыносимо! Страшно. Я обречена. Всё равно… Всё равно это случится. Боюсь больше, чем когда бы то ни было, но я не могу дальше сидеть так и ждать, когда мой персональный ад распахнёт передо мной свои объятия. Как перед казнью… Сколько это ещё будет длиться? Я так устала. Больше не вынесу… Я уже не хочу задавать вопросов своей судьбе. Просто хочу, чтобы всё скорее закончилось… Надо набраться смелости.       Внезапно, Джен пришла странная идея. Она сжала кулаки до боли, пытаясь собраться с силами.       Докурив, Безликий открыл очередную бутылку виски и выпил половину за раз. Несколько капель стекло по его шее, ключицам и рельефному телу вниз, отражая блеск костра. Он задумчиво крутил синюю розу в своей руке.       – Знаешь, что?.. – внезапно сказала Дженнифер, резко встала и быстро подошла к Оффендермену.       Её слова и действия были пронизаны отчаянием, и он это чувствовал. Джен выхватила бутылку из его рук и сделала столько глотков, сколько смогла. Напиток обжёг горло, она закашлялась. Это было ужасно противно, Дженни не понимала, зачем люди вообще пьют.       Безликий насмешливо за ней наблюдал. Он лениво взял что-то со стола и протянул своей пленнице. Это был кусочек ароматного вяленого мяса. Джен не смогла отказаться – вкус алкоголя был слишком непривычным и жёстким. Девушка отметила, что еда оказалась невероятно вкусной, и продолжила заливать своё горе отменным виски. Когда Дженни прикончила бутылку, она попыталась кинуть её в костер, но благополучно промахнулась. Девушка начала чувствовать действие спиртного на себе.       – Вы, люди, конечно, забавные… Дженнифер, ты знаешь, что делают парни, когда рядом с ними пьяная красивая девушка? – вкрадчиво протянул Оффендермен.       – Что пьяная…Что трезвая… Рядом с тобой разницы нет!       – Посмотри-ка… Тебе не страшно? – ухмыльнулся он.       – Ты вроде бы умнее людей. Я пью, чтобы не бояться… – осмелела девушка.       Дженни, в общем-то, много было и не надо, в силу комплекции и пола, а также отсутствия какого-либо опыта в употреблении алкоголя. Полбутылки чистого крепкого виски сделали своё дело. Чувство страха притуплялось. Точнее, становилось всё равно. Все было как в тумане. Она так много пережила за последнее время, что реакция была – отключить все.       – Вообще плевать, что будет… Всё равно это неизбежно. Лишь бы быстрее всё это закончилось… – подумала она.       Наконец девушка решилась шагнуть в бездну:       – Ты же всё равно это сделаешь… И заберёшь мою жизнь или память… К чему этот театр? Давай… – сказала девушка с каким-то то ли безразличным, то ли философским видом.       Оффендермен больше не чувствовал её страха. Такого вкусного, тягучего и прохладного, чему был удивлен. Только глупую решительность и безразличие. Он резко переместился прямо к Джен, оставив розу на стуле.       – Хм-м… И правда не боишься, – прошептал Безликий, обхватывая её талию щупальцами и приближая к себе.       – Не боюсь… – тихо повторила за ним девушка.       – И так? – спросил он, запустив один из векторов под пальто.       – …       Дженнифер вздохнула и просто склонила голову набок, ничего не делая. Она была сильно пьяна. Глаза закрывались, тело не слушалось, а разум – как в тумане.       Безликий внезапно прекратил свои действия и поставил Джен на землю. Она едва не упала и от удивления пришла в себя.       – Что?.. Ты же этого хотел, Оффендер? – она впервые назвала его по имени, – Так давай! Чего ты медлишь?! Хватит мучить себя и меня! Сделай это!       Оффендермен нахмурился, но промолчал.       – Что тебе нужно? Могу помочь тебе… Раз не можешь сам… – Дженни, пошатываясь, подошла к Безликому и неловко стала расстёгивать его брюки.       – Хочешь, на колени встану?.. Или какие ты там позы любишь? Как во сне, да? – бормотала она, копаясь с ремнем. В конце концов ей удалось с ним разобраться.       Схватив Джен за руку, Безликий не дал ей двинуться дальше. Пояс на пальто ослаб, и оно сползло с плеча девушки, красиво оголяя тело. Оффендермен сделал медленный вдох, пытаясь контролировать себя. Он был в шаге от того, чтобы сорваться.       – Господи, боже мой… Что случилось? Ты Оффендермен или кто?.. Гонялся полмесяца за вожделенной добычей, и отказываешься? Вот она я – здесь, и готова сделать всё, что ты скажешь… – не унималась Джен, чётко понимая, что если не закончит эту историю сейчас, то уже никогда не решится на это.       Безликий посмотрел на неё свысока и тихо вздохнул.       – Дженни, Дженни… Пытаешься манипулировать тем, кто в этом искусстве гораздо дольше любого из людей. Милая провокация. Я, конечно, это запомню. И напомню тебе об этом, когда протрезвеешь.       – Ты меня не хочешь?.. – удивлённо спросила Дженнифер, пропуская его последние слова мимо ушей, – Тогда зачем я тут вообще? Забери мою жизнь. Или дай мне самой сделать это! Отпусти! Сделай уже хоть что-нибудь! Я так больше не могу!       – Хочу, – Оффендермен сильнее сжал её запястье, – Но сейчас… Ты не просто не боишься. И не просто не хочешь. Ты не чувствуешь ничего. Ни боли, ни страха, ни желания, ни удовольствия. Ты пуста. Как будто мертва внутри, – он сделал паузу, – Я знаю, что это такое, девочка. Мне приходится опустошать весь ваш алкогольный магазин, чтобы испытать подобное. Чтобы не чувствовать ничего.       Безликий очень странно посмотрел на неё своим внутренним взором.       – Так ты же… И так ничего не чувствуешь… Как будто всегда мёртв внутри… Разве нет? – еле внятно пробормотала она, уже едва понимая происходящее.       – Ты пьяна, Дженнифер.       – О-очень, мой безжалостный Безликий… – пробормотала она, облокачиваясь прямо на его ширинку, – …Какой же, блин, он огромный… А-а… Ты всё-таки хочешь меня…       Оффендермену, конечно, понравились эти слова, но в итоге он чуть не рассмеялся, глядя на пьяную девушку, и покачал головой.       – Достаточно для того, чтобы заставить тебя кричать так громко, как ты только умеешь. Запомни, я всегда получаю то, чего хочу. А сейчас – иди проспись.       – Ты тако-ой… Добрый стал… Сплендор бы порадовался.       Оффендермен изменился в лице. Было видно, как напряглись его скулы и опустились надбровные дуги.       – Я говорил, что ты наивная? Твоё тело будет моим в любом случае. Но ты отдашь мне гораздо больше. Я дождусь, когда ты придёшь в себя. И напомню тебе каждое твоё слово. Посмотрю, как ты назовешь меня добрым ещё раз, – жёстко ответил он.       Дженни поёжилась и пожала плечами.       – Ты знаешь, куда идти, – холодно сказал Безликий и отпустил её руку.       Дженнифер, шатаясь, послушно направилась к проходу в пещеру, где она очнулась в самом начале, но споткнулась о камень и упала, разбив коленки. Оффендермен раздраженно вдохнул и покачал головой, видя эту картину. Он подошёл к девушке и взял её на руки.       – Невыносимая… Надо заканчивать с этим – едва успел подумать Безликий, как Джен обняла его за шею.       – Спасибо… – снова поблагодарила она его.       Он замер на секунду – его снова посетили странные чувства – но потом молча переместился вместе со своей пленницей к камню в соседней пещере, который плотно порос пышным и мягким мхом.                     Оставив Дженнифер, Оффендермен вернулся к костру. Подойдя к стулу, он взял оставленный синий цветок, одиноко лежавший там, и задумчиво посмотрел на него. Затем медленно протянул руку к пламени и разжал пальцы. Огонь принял в свои губительные объятия нежный цветок, и тот, погибая, растворился в нём без остатка. Безликий нахмурился и сжал челюсть. Он выглядел так, будто пламя боли коснулось его холодной души, и в костре тлели отнюдь не лепестки розы.