***
Он ужасно не выспался. Ещё не было семи, когда пришло сообщение от кузена с ценными указаниями, номером рейса и окончательным временем прилёта его подруги. Габриэль ответил на автомате «Хорошо», не особо вчитываясь. Но почти сразу, как удалось снова заснуть, пришло ещё одно — тоже от Тома. На этот раз с другими данными: отличался не только номер рейса, но и время сдвинулось на двадцать минут. Понадобилось хорошенько напрячь мозги и перечитать всё ещё раз — гораздо внимательнее. Оказалось, что вдобавок к Эдвину и своей подруге кузен просит забрать из аэропорта троюродного брата Лоренсена и его девушку. Нашли таксиста… Даже выспаться не дают. Чёртова свадьба! Несмотря на сильное искушение, посылать Тома с его блестящими идеями Габриэль не решился. В конце концов у того сегодня день рождения. Поэтому вместо проклятий отправил ему смайлик с тортом и задранный вверх палец. На сон оставалось ещё два с половиной часа, но Габриэль злился и не мог уснуть, мысленно проигрывая дюжину вариантов, как стоило бы ответить кузену на такие поручения. В итоге проворочался до десяти, пока не заиграл будильник. Нехотя встал, принял душ, собрался. Затем сдал номер, купил в первом попавшемся кафе крепкий двойной чёрный кофе с собой и неторопливо спустился на парковку. Уже из машины скинул на телефон Эдвина геолокацию и короткое описание: модель, цвет и номерной знак. Не маленький, разберётся. Пусть скажет спасибо, что не придётся тратиться на такси или трястись в автобусе несколько часов по заснеженным просторам. Не то чтобы от предстоящей перспективы Габриэль испытывает восторг. Он вообще с удовольствием бы подвёз сейчас совсем другого Эдвина — того, из клуба. А может, даже повторил бы с ним что-нибудь из ночной акробатики на заднем сиденье в каком-нибудь безлюдном переулке. Интересно, это его настоящее имя? Габриэль тянет руку к кнопке радиатора, чтобы увеличить температуру, заодно включить обогрев кресел. Осторожно ёрзает на сиденье, прислушиваясь к отголоскам нового постельного опыта. Задница ноет, но не сильно. Вполне терпимо и даже приятно — напоминает о запретном удовольствии. А за них всегда приходится платить. Он аккуратно отпивает из стаканчика через крохотное отверстие на крышке. Кофе горячий и невкусный, но делать нечего — как-то просыпаться надо. Впереди ещё поездка в аэропорт, а потом три с лишним часа в дороге. Брат Эмиля задерживается: они договорились в одиннадцать, а сейчас уже десять минут двенадцатого. Габриэль убавляет громкость радио, опускает стаканчик в специальное отверстие на торпедо, расстёгивает пальто. Приподнимает на пояснице джемпер и лезет в задний карман за мобильным. Собирается выяснить, куда подевался Эдвин, но не успевает — отвлекается на входящее сообщение Кайи. С ухмылкой читает, машинально представляя её ехидное личико: «Я, между прочим, жива. Спасибо, что не спросил. По тебе не скучала. Зато провела ночь с ленсманом. Он классный. Надеюсь, твоя ночь была не хуже». Ленсман? Неужели Сэм Тофт? Представить, что у того общего с Кайей, не выходит. Сэм весь из себя правильный, занудный. Как Том. Неудивительно, что они так скорешились, прямо не разлей вода. «У меня всё отлично. Торчу в Эгерхусе. Скоро домой». Через секунду мобильный возвещает о новом сообщении: «Приглашение на ужин в силе?» «Конечно. Заеду за тобой в 18:55». Габриэль несколько секунд смотрит на отправленное сообщение и всё-таки не выдерживает, посылает Кайе ещё одно: «Что там с ленсманом? Надеюсь, обошлось без наручников и ареста?» В ответ приходит стикер обезьянки с закрытым ртом. Вот стерва. Ладно, подробности он выудит вечером. Обычно Кайя не скрытничает и рассказывает о своих похождениях с удовольствием, не требуя от него взаимных откровений. Габриэль снова берёт стаканчик с кофе. Отпивает, стараясь не обжечься. И пока раздумывает, какой смайлик отправить Кайе, дверца со стороны пассажира распахивается. — Извини, как последний кретин перепутал этажи. Ты на минус втором, а я зачем-то припёрся сразу на третий, — раздаётся знакомый голос на галльском. — Кажись, ещё не проснулся. Раньше, чем он видит его лицо, Габриэль уже знает, каким оно будет. От неожиданности сжимает в пальцах картонный стаканчик, едва не выплёскивая на брюки и мобильник кофе. — Луг? — Брови того самого Эдвина из клуба изумлённо взлетают. Он так и замирает на полпути в сидячее положение, не сводя удивлённого взгляда с Габриэля. Вряд ли его собственный сильно отличается сейчас. — Привет, — испуганно мямлит Габриэль. Зачем-то уточняет, хотя и так понимает, что услышит в ответ: — Ты же брат Эмиля? Эдвин Маро? — А ты кузен Тома? Габриэль, верно? Или всё-таки Луг? Более дурацкое положение трудно представить. Габриэль нервно сглатывает слюну. Откашливается. — Не Луг. — Он дважды мотает головой. Отмазок, которые легко сошли бы за правду, у него нет. Остаётся либо отмалчиваться, либо говорить, как есть. И первое явно не вариант. — В моей семье не в курсе, что я… зачем приезжаю сюда. — Так стыдно ему не было давно. Попался на вранье, как мальчишка. — Поэтому предпочитаю не использовать настоящее имя. — У тебя есть семья? — Эдвин наконец-то отмирает и шумно плюхается на сиденье. Опускает между лодыжек прямо на пол тёмно-синюю спортивную сумку, небрежно проталкивает носком ботинка подальше вперёд. Закрывает дверцу. — Жена, дети, собака? — Родители, кузен. Они не знают… — Что ты гей? — заканчивает за него Эдвин. На нём та же одежда, что и вчера, только поверх рубашки наброшена рыжая дублёнка с белым мехом. — Я не гей. — А кто ты? — Судя по нахальной физиономии, к Эдвину возвращается привычная самоуверенность. Габриэль чувствует себя максимально тупо. Натыкается взглядом на последнее сообщение Кайи. Суёт мобильный в карман пальто, отвернувшись к окну, лишь бы не смотреть Эдвину в глаза. — У меня есть девушка. — И красивый зад, в который я тебя трахал. Трахал. Габриэлю очень понравилось, как. — Я тоже тебя трахал. Сбоку доносится смешок. — Так себе аргумент. Ты же понимаешь, что это делает тебя ещё большим геем? Он прав. И ведь не пошлёшь. Чревато. Эдвину ничего не стоит рассказать брату. Или Нилу. Или им обоим. А может, сразу Тому. Почему нет? Он явно из тех, для кого собственная ориентация — не проблема. Наверное, если бы мог, ходил бы по улицам, завернувшись в радужный флаг, и чувствовал себя великолепно. У Габриэля только от одной мысли, что кто-нибудь из близких догадается, холодеют внутренности и замирает сердце. Сейчас он готов провалиться сквозь землю. — Мои родители — верующие католики. Они не поймут и… В общем, я не хочу, чтобы они узнали. — Собрав волю в кулак, он всё-таки заставляет себя посмотреть на Эдвина. — Мы можем сделать вид, что ничего не было? — Чего именно не было из того, что было? В его тоне не слышно насмешки, но Габриэль замечает её в глазах Эдвина. — Мы не виделись с тобой в клубе, тем более не… — он запинается, и Эдвин тут же подхватывает: — Трахались. Габриэль подтверждает коротким кивком. — Мы впервые познакомились здесь. На парковке. Ты ничего не знаешь обо мне, я ничего не знаю о тебе. У каждого своя жизнь, свои заботы. Я не лезу в твою, ты — в мою. — А твоя девушка в курсе? От волнения не получается быстро соображать. — В курсе чего? — Что ты без проблем даёшь парням отсосать. Да и сам не прочь это сделать. Специально приезжаешь сюда. Кстати, — Эдвин цинично причмокивает, — у тебя отлично получается. Может, повторишь прямо сейчас? — он недвусмысленно кладёт руки на свою ширинку, будто собирается её расстегнуть. — На бис. Вдруг получится меня убедить держать язык за зубами. Это что? Шантаж? Докатился. Габриэль смотрит на него исподлобья. — Ну и сколько раз мне придётся так тебя убеждать? До самой свадьбы? — Нашей свадьбы? — Эдвин в притворном удивлении вскидывает брови. — Твоего брата свадьбы. Потом ты уедешь. — Не совсем точная информация. Планы изменились. Я собираюсь задержаться во Флёдстене на какое-то время. — Красивые пухлые губы растягиваются в усмешке. — Уверен, ты в восторге от этой новости. Но ты прав. Отсасывать придётся регулярно. Не думаю, что в вашем городке есть много других развлечений. А я ненавижу скуку. Унизительное по форме, да и по существу предложение неожиданно вызывает обратный эффект и разливается в паху тёплой волной возбуждения. Габриэль чувствует, как заливается краской стыда. Не выдерживает наглого взгляда и торопливо опускает глаза, утыкаясь в несчастный стаканчик с кофе. — Да шучу я, шучу, — смеётся Эдвин. Садится удобнее, пристёгиваясь. — Ну что, поехали? — Куда поехали?.. — Габриэль окончательно сбит с толку. — Эмиль писал, нам надо кого-то забрать из аэропорта, — Эдвин хмурится, переставая улыбаться. Внимательно смотрит на него. — Эй, что с тобой? Ты правда собрался мне отсасывать? — Конечно нет, — врёт Габриэль, стараясь придать голосу нотки пренебрежения и всё ещё не веря, что получилось договориться. — Жаль. Да шучу, шучу! — хохочет Эдвин, перехватывая его взгляд. — Расслабься. Я — могила. Хочешь жить во лжи, ради бога. Не собираюсь тебе мешать топить себя в дерьме. Рано или поздно ты всё равно захлебнёшься и сам им расскажешь. Габриэль предпочитает поздно. Или вообще никогда. Никогда его бы отлично устроило. Вот получит лицензию адвоката, наберётся опыта и вообще ничего никому не будет должен. Никаких объяснений. Припрёт — женится на какой-нибудь смазливой девице, заделает ей детишек, потом разведётся. Родители получат долгожданных внуков, бывшая жена — алименты, он — наследников и спокойную жизнь. Плевать, что развод не сильно вписывается в парадигму благочестивых католиков. В конце концов, всё хорошо — тоже не хорошо. Все должны чем-то жертвовать. И лучше уж разведённый сын, чем сын-гомик. Эдвин вообще ничего о нём не знает, не понимает, какая у него семья, чтобы осуждать или советовать. Они знакомы меньше суток. Подумаешь, переспали. Это, конечно, сближает, но не настолько. Да родители скорее сами удавятся и его удавят, чем согласятся принять настоящим. — Она знает, — нарушает Габриэль молчание, выезжая с парковки. — Твоя девушка? — догадывается Эдвин. — Угу. — Ей норм? — Мы с ней не то чтобы серьёзно встречаемся. — Ясно. Курить можно? — спрашивает он, когда машина выныривает на улицу. — Да. Только окно приоткрой. Несколько секунд Эдвин возится, доставая из кармана сигареты и прикуривая. Шумно выдыхает дым к потолку. Смотрит на Габриэля, щурясь. — И в чём подвох? — В смысле? — Ну тебе-то понятно. А ей? Зачем ты ей сдался, если ты ищешь секс на стороне? — Не всегда. Иногда мы… — Габриэль осекается. Обсуждать интимную жизнь с Эдвином неловко. И неправильно. — У нас свободные отношения. Без обязательств. — Удобно, — то ли подтрунивая, то ли с искренним одобрением произносит Эдвин. — Тогда не возражаешь, если я её у тебя позаимствую? Ну или можем тройничок. — Они на миг встречаются взглядами, и Эдвин снова довольно гогочет: — Да шучу я. Что ж ты пугаешься так всё время? Не бойся. Я предпочитаю иметь дело только с мужчинами. Габриэль смотрит на дорогу. Он отнюдь не уверен, что признание Эдвина — не повод для опасений. «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнёт»Глава 2 (часть третья)
4 июня 2023 г. в 21:25