Не люби меня

***

      К вечеру заметно похолодало. Встроенный в автомобиль термометр показывает минус двадцать семь градусов Цельсия. Не самый точный датчик, но вряд ли сегодня ошибается: на тёмном небе ни одной тучи, только россыпь искрящихся звёзд, а при ясной погоде всегда холоднее. Зато нет ветра, кристально чистый воздух застыл и, кажется, вот-вот зазвенит от напряжения. Вдыхать его приятно, но больно — горло сразу дерёт. Да и вообще находиться на улице чревато: глаза от мороза слезятся, кожу на лице покалывает, а пальцы ног даже в тёплых ботинках на меху превращаются в ледышки.       Уже в салоне Сэм делает ещё один глубокий вдох, чувствуя, как стылый озон проникает в лёгкие и помогает окончательно проснуться. Называется, лёг подремать на полчасика. В итоге проспал около четырёх часов и наверняка дрых бы до рассвета, если бы Юль не позвонил уточнить, когда Сэм собирается к ним заехать.       Вообще-то он собирался быть вовремя — Сэм терпеть не может опаздывать, но сегодня явно не судьба. Слава богу, одежду и подарок хватило ума приготовить заранее, хотя бы на этом время сэкономил, а то провозился бы ещё дольше.       До дома Юлей быстрее и короче добраться по объездной через промзону, чем делать круг мимо гостиницы и петлять по центру. Сэм почти всегда так ездит, в том числе на работу на другой конец Флёдстена. Привык. Кладбище давно не смущает.       Из-за вчерашней бури могил и вовсе не видно — выглядит, будто едешь по бескрайнему белому полю. Так и хочется прибавить газу, но Сэм не поддаётся. Эту дорогу чистят редко, а из-за вечных перепадов температуры под снежным покровом наверняка осталась наледь. Стоит разогнаться и не факт, что даже его внедорожник с полным приводом справится.       Сегодняшний вечер Сэм планирует провести в обществе друзей, а не в кювете среди надгробий, поэтому ползёт пятьдесят километров в час, как ученик на экзамене по вождению.       В конце концов, городское кладбище, а следом и переливающаяся огнями промзона с яркими билбордами заканчиваются. Не сбавляя скорости, Сэм сворачивает у банка. Нужная улица — налево на следующем перекрёстке, но он машинально бросает взгляд вперёд — на двухэтажный дом бледно-жёлтого цвета с правой стороны. Много лет в нём жил местный терапевт, лечивший несколько поколений Флёдстена, но два с половиной года назад он уехал с женой в пригород Квебека. Так и не смог найти себе место после гибели единственной дочери, которую зарезал его лучший друг.       Теперь здесь живёт мать Кайи с дочерью и сыном.       Мелькает шальная мысль остановиться и зайти к ним. Ненадолго, просто узнать, как себя чувствует Кайя. Вдруг после вчерашних посиделок ей стало хуже?       Глупо. Такая забота не входит в полномочия ленсмана, а других причин искать встречи с девятнадцатилетней девчонкой у взрослого мужика быть не должно.       Сэм с усмешкой сворачивает на соседнюю улицу, прибавляя скорость. Едет мимо заснеженных газонов до самого конца, притормаживает, только когда впереди виднеется обшитый белыми досками с причудливо скошенной крышей дом Юля. Снаружи он выглядит небольшим, но это впечатление обманчиво. Фактически внутри три этажа и это не считая подвала: огромная гостиная с камином, просторная светлая кухня с непривычно высоким потолком и отдельным входом, гостиная поменьше, четыре спальни, один кабинет, две ванных и три туалета, а ещё крохотная котельная. Сбоку к зданию жмётся просторный гараж на три машины, откуда можно попасть сразу в дом, не выходя на улицу. Удобно, учитывая, какое короткое канадское лето, а солнечных тёплых дней и того меньше.       Стоянка вдоль дома забита автомобилями. Сэм наклоняется вперёд, вглядываясь в темноту и узнавая синий внедорожник Дениз, рядом с ним — белый новенький Нила, чуть подальше — у самого крыльца — серебристую легковушку родителей Стефф, а впритык к ней — тёмно-красную, принадлежащую её средней сестре. Не долго думая, паркуется там же.       Все в сборе, не хватает только его. Хорошо хоть Юль не стал устраивать застолье, ограничившись шведским столом — опоздание проще скрыть, когда с порога удаётся прошмыгнуть в дом и сразу затеряться среди гостей. Но не тут-то было! Стоило Сэму войти, как именинник в тёмных брюках и идеально выглаженной светлой рубашке с воткнутой в воротник позолоченной булавкой-штангой преграждает путь ещё в прихожей. Не один, а с едва достающей ему до подбородка красивой блондинкой под ручку. На ней — бархатное чёрное платье-футляр без рукавов, остроносые белые туфли на шпильке и улыбка знающей себе цену женщины.       — Ну наконец-то! Фрида не хотела тебя отпускать? — нарочито недовольно ворчит сияющий словно новенькая крона Юль.       Сэм не успевает ответить, тот уже торопится объяснить шутку спутнице:       — Фрида — его кошка. Близнецы от неё без ума. А это, — Юль бросает на него быстрый взгляд, снова оборачивается к блондинке, затем опять смотрит на Сэма, — мой друг и бравый ленсман Флёдстена Сэмуэль Тофт, про которого я тебе рассказывал.       — Надеюсь, только хорошее?       — Не надейся, — хмыкает Юль. — Знакомься, та самая Сиф Ольсен.       — Сэм, — он пожимает протянутую ладонь. Рукопожатие у неё сильнее, чем ожидаешь от хрупкой женщины. Но Сэм помнит: она — опытный оперативник, не раз работала под прикрытием, больше десяти лет в органах. Сначала в Королевской полиции, потом в УБН. Пугливых скромниц туда не берут.       — Сиф. — Её улыбка становится приветливей, но не менее уверенной. — Рада познакомиться.       — Взаимно. — Сэм спохватывается, отпуская её руку. Торопливо лезет во внутренний карман куртки. — Держи. — Протягивает Юлю запечатанный конвертик с логотипом спортивного клуба. — С днём рождения, лодырь!       — Там же не то, что я думаю, — хмурится друг, но подарок забирает. Аккуратно, будто оттуда может выскочить дюжина троллей, надрывает бумажный уголок.       — Годовой абонемент, — подтверждает Сэм. — Тренажёрный зал, бассейн, теннис. Больше не отвертишься.       — Ох, ну спасибо, дружище! — На лице Юля потешная смесь счастья, вины и сомнений. — Пойду похвастаюсь Стефф, что теперь у меня уважительная причина не сидеть с детьми. Она точно обрадуется. Позаботишься пока о Сиф?       Не дожидаясь ответа, он оставляет их вдвоём смущённо топтаться в прихожей. Сэм поспешно избавляется от куртки, вешает её на крючок поверх других и с дружелюбной улыбкой разворачивается к Сиф. Она совсем не похожа на женщину, ждущую, когда же о ней позаботятся. И, судя по промелькнувшему в глазах недовольству, готова броситься следом за Юлем, чтобы прояснить этот момент. Да и Сэм, прямо скажем, сомнительный кавалер на вечер, однако хренов сводник не предоставил им выбора. Не игнорировать же теперь друг друга, как школьники.       — Не против, если для начала мы выпьем?       — Звучит так, будто потом будет интересней, — хмыкает Сиф.       — Сделаю всё от меня зависящее.       Сэм пропускает её впереди себя. Вежливо, едва касаясь придерживает за локоть, пока они минуют гостиную. Кивает в знак приветствия Лоренсену, увлечённо беседующему у окна с троюродным братом. Тот перехватывает взгляд Лоренсена и тоже разворачивается к ним, расплываясь в улыбке. Приветливо машет рукой, но внезапно не Сэму, а Сиф.       — Ты всех тут уже знаешь? — интересуется он с надеждой. Перспектива представлять её гостям немного пугает, они ведь сами познакомились минуту назад, пусть наверняка Сиф наслышана о нём от Юля не меньше, чем он о ней.       — Типа того, — не поворачивая головы, охотно отвечает она. — Некоторых ещё по Новой Дании. Эмиля с братом, например. Нила ещё раньше. Насколько я понимаю, кроме них и нас остальные — так или иначе родственники Юля.       — Ага, — Сэм зачем-то подтверждает кивком, хотя Сиф не может этого видеть. — Слава Одину, его родители и сёстры не приехали.       — Почему? — Она ждёт, когда они поравняются, и с любопытством смотрит на него. — Ты с ними встречался?       — Один раз, на свадьбе Юля и Стефф два года назад.       — И уже хватило?       — Не в этом дело, — смеётся Сэм. — Они милейшие люди, но с мужьями и детьми это ещё плюс восемь человек. — Он выразительно обводит глазами набитую людьми гостиную: — Здесь было бы не протолкнуться. На входе пришлось бы раздавать кислородные маски.       — Не любишь шумные вечеринки? — делает логичный вывод Сиф, когда они подходят к бару.       — В молодости любил. — Сэм придирчиво изучает этикетки на бутылках. — Теперь не особо. Мне на работе шума хватает. Вино, эль?       — Лучше аквавит. Или водку.       — Так аквавит или водку?       — На твой выбор, — пожимает плечами Сиф.       — Тогда аквавит. У него название красивее — «Бриллиант Хакона», а не какой-то «Новгородский медведь». И потом бриллианты — лучшие друзья девушек, а не медведи. Так?       — Зависит от девушки, — усмехается она. — Но бриллианты мне тоже нравятся. Особенно со льдом.       — Тебя ведь не было на свадьбе Юля? — спрашивает Сэм, приседая, чтобы взять чистые стопки с нижней полки. — Или мне просто не повезло тебя встретить?       — Тебе повезло меня не встретить, потому что я была в Торонборге.       — Работа помешала приехать?       — Юль меня не приглашал.       — В смысле? — Сэм замирает с зажатым в щипцах кубиком льда. Удивлённо встречается с Сиф взглядом. — Вы же с ним дружите ещё с Академии.       — Ага, дружим. — Объяснять причину она явно не спешит.       Пока он обдумывает, как тактичнее задать вопрос и стоит ли вообще лезть в их отношения, к ним приближаются Нил с Эмилем. Они напоминают двух попугаев-неразлучников, которых держал отец, когда Сэм был маленьким. Такие же милые, яркие и безобидные. Разные, но одновременно похожие друг на друга: Нил выше и светлее, а Эмиль с тёмно-каштановыми вихрами и весь в веснушках. А ещё они всегда вместе, что бы ни происходило.       Сэм знаком с ними всего неделю, не считая рассказов Юля, но, кажется, эти двое всегда жили по соседству. Во всяком случае с тех пор, как он сам вернулся сюда.       — Вот ты где, красотка, — расплывается в широкой обезоруживающей улыбке Нил. — Здорова, Сэм. Как дела?       — Отлично. Как вы? — он обменивается улыбками с Эмилем. Переводит взгляд на Нила, заканчивая наполнять стопку Сиф. Хватается за бутылку с водкой. — Вам тоже налить?       — Только если не выпишешь потом штраф за езду в нетрезвом состоянии, — отзывается Эмиль.       — Уверен, вы пришли пешком, — отшучивается Сэм, протягивая ему свою стопку и наклоняясь за чистыми.       — Я пас. Юль обещал мне «Просекко», — сообщает Нил. — Не хочу мешать с водкой. А то правда придётся пешком добираться. На вас-то, — он поочерёдно бросает взгляд на Сиф и Эмиля, — можно не надеяться. А на тебя тем более. Нажрёшься в сопли первым.       Уверенный, что Нил обращается к нему, Сэм вскидывает голову. Но оказывается к их компании присоединился ещё один гость — симпатичный паренёк, на вид едва старше двадцати.       — Эдвин Маро, — представляется тот, кивая на Эмиля. — Младший брат этого недоразумения.       Если бы у Нила с Эмилем мог быть общий ребёнок, он точно был бы похож на него. Светло-русые с рыжим отливом волосы, крошечные брызги веснушек на переносице, квадратный, как у брата, подбородок и такой же выразительный рот, смеющиеся, как у Нила, светлые лучистые глаза и торчащие в стороны уши. Даже в одежде он будто смешал стили обоих: широкие приспущенные на бёдрах голубые джинсы, как у Нила, и аккуратная наглухо застёгнутая белая рубашка мальчика из церковного хора, как у Эмиля.       — Приятно познакомиться. А я Сэм.       — Ты тут что-то вроде бармена?       — Вообще что-то вроде ленсмана, но сегодня обслуживаю гостей-не родственников именинника на добровольных началах. — Сэм со смехом выпрямляется, осторожно, чтобы не разбить, опускает чистые стопки на столик. — Тебе тоже водки или предпочитаешь дожидаться «Просекко» с Нилом?       — Мне текилу. Здесь же есть текила? — Эдвин деловито склоняется над баром.       — Вот. Держи, — Сиф выуживает из общего ряда прозрачную пузатую бутылку.       — Нужен лайм. И соль, — напоминает Эмиль.       — Лучше корицу и апельсин, — с видом знатока парирует его брат. — Меня один новгородец научил.       — Попробуй «Туман». Это круче, — встревает Нил. — И проще. Мешаешь текилу со светлым пивом. И готово.       — Ты сейчас его научишь, — Эмиль выразительно закатывает глаза.       — Пиво-то точно всегда есть в холодильнике, — смеётся Сэм. — Насчёт лайма и корицы — не уверен. Но могу прове… — он замолкает на полуслове, встречаясь взглядом со спускающейся по лестнице на противоположном конце гостиной Кайей. На ней короткое вязаное платье винного цвета и высокие, облегающие стройные ноги, коричневые замшевые сапоги на высоком каблуке. Русые длинные волосы распущены, на губах — тёмно-вишнёвая помада в тон маникюру. И тот же знакомый, пронзающий взгляд, который он запомнил в «Тобис». Юная, вызывающая, соблазнительная и дерзкая.       Откуда она здесь взялась? Её пригласил Юль? Но зачем? Они ведь не знакомы. Или знакомы?       Сэм запоздало отмирает, обнаруживая, что Нил, Эмиль и Эдвин тоже обернулись и теперь смотрят туда же, куда и он.       — Это Кайя Фог. Девушка Габриэля, — произносит кто-то из них.       — Девушка Габриэля?.. — вырывается у Сэма.       Он не был готов встретить Кайю здесь. Но ещё меньше — узнать, что она встречается с Габриэлем. Почему она ничего не сказала ему вчера? Не то чтобы у неё была причина это делать, они ведь не говорили ни о чём таком. Или говорили? Странным и совершенно необъяснимым образом Сэм чувствует себя обманутым и злится.       — Всё в порядке? — спрашивает Сиф.       — Да… Да, конечно. — У Сэма получается взять себя в руки и улыбнуться. Хочется верить — непринуждённо и уверенно. — Просто не ожидал её здесь встретить.       — Вы знакомы? — в тоне Эдвина сквозит неприкрытое любопытство.       — Можно и так сказать. — Сэм возвращается к бутылкам, заставляя себя двигаться размеренно и спокойно: в два раза медленнее, чем хочется. Достаёт стакан, щедро наливает себе «Новгородского медведя». Бросает туда несколько кубиков льда. Отпивает, как будто пьёт воду. Морщится — водка крепкая. Зачем-то произносит вслух: — У неё колесо лопнуло посреди леса, а я как раз возвращался в город. Подвёз до дома.       На его счастье к ним подходят Лоренсен с женой, а следом Стефф со второй сестрой и отцом. Они успевают перекинуться парой фраз, когда из кухни появляется виновник торжества и приглашает всех выпить за своё здоровье.       Потом они разбиваются на группки, смешиваются, обсуждают новости и планы, разговаривают ни о чём и обо всём сразу. Снова пьют за здоровье именинника.       Водка притупляет эмоции, расслабляет. У Сэма получается отвлечься и даже, на удивление, ни разу не пересечься взглядом с Кайей. Она тоже как будто избегает его, держится весь вечер на расстоянии, о чём-то перешёптывается с Габриэлем, который сегодня слишком тихий, будто ему неловко и он специально не привлекает внимания. Что, конечно же, полная чушь. С чего ему таким быть?       Сэм раздражается и запрещает себе о них думать. И всё-таки продолжает. Осознаёт это, когда ловит себя на абсолютно дурацкой мысли: возможно, теперь Кайя не захочет работать в архиве, а значит, ему не придётся обращаться к бургомистру. Как ни крути, сплошные плюсы. Кайя — просто взбалмошная девчонка, какой и должна быть вчерашняя школьница. Это совершенно нормально. Ненормально, что он, взрослый мужик, так загоняется из-за ерунды.       Сэм пытается вспомнить, какую по счёту стопку пьёт, когда к нему подходит Сиф.       — Мне нужна твоя помощь. Хорошо?       Он соглашается молчаливым кивком. Наверное, она обижена на него. Вместо того, чтобы уделять ей внимание, он весь вечер не расстаётся с «Новгородским медведем». Не то чтобы он что-то кому-то должен, но Юль наверняка дал ей понять, что Сэм не прочь познакомиться поближе. Или нет? Он сейчас ни в чём не уверен, поэтому послушно спускается за Сиф по лестнице на нижний этаж. Пытается решить дилемму, как сильно испортит вечеринку, если переспит с подругой Юля прямо в его доме на его дне рождения. Или будет хуже, если он её отошьёт, потому что, как последний придурок, повёлся на малолетку-девушку его кузена?       Дилемма решается сама собой, когда Сэм понимает, что вместе с Сиф стоит в холодном гараже напротив трёх автомобилей.       — Какой из них Юля?       — Этот, — Сэм показывает на серебристый минивэн прямо посередине.       — Отлично. — Только сейчас он замечает в её руке три связки ключей. Одну из них она оставляет себе, две другие вкладывает ему в ладонь, сжимает его пальцы в кулак. — Положи, пожалуйста, обратно в первый ящик. Наверху, в прихожей. Тумба у самой двери.       — Погоди. — Сэм изо всех сил старается догадаться, что именно происходит. Выходит со скрипом. — Зачем тебе ключи от машины Тома?       — Мне должны позвонить. Важный звонок. По работе. А я сдуру не взяла телефон с собой. Хочу съездить и взять.       — Давай я тебя отвезу.       — Ты пьян. Тебе нельзя за руль.       Сэм знает, что она права, но позволить ей уехать вот так не кажется хорошей идей.       — Попроси Юля, чтобы он тебя отвёз. Или Нила.       — Не хочу никого беспокоить из-за такой ерунды. Я же не маленькая. Съезжу сама, здесь близко. Просто не хотела забирать все ключи с собой, пока мотаюсь туда-сюда. Мало ли…       — Но ты же замёрзнешь, — он выразительно обводит взглядом её платье и туфли. — Снаружи не Торонборг.       — Я в курсе, — усмехается она. — Есть печка. И обогрев сиденья.       У Сэма больше нет веских аргументов, почему ему не стоит отпускать её вот так. И пока он силится придумать хотя бы один, Сиф уже залезает в минивэн Юля. Заводит двигатель, включает фары. Автоматическая дверца гаража послушно ползёт вверх, впуская внутрь морозную ночь.       — Не переживай. Я быстро. — Сиф улыбается ему в приспущенное окно. Сэму кажется, она похожа на самоубийцу, который стоит на краю моста и полон решимости сделать последний шаг. — Не говори никому, а то ты же знаешь Юля. Ничего ещё не случилось, а он уже высылает спасательный отряд.       Наверное, он тоже сейчас паникует напрасно. Отсюда до Нила пять минут езды. Выйти из машины и войти в дом — от силы минута. Обратно — столько же. Сиф — не ребёнок, знает, что делает. Хочет заработать воспаление лёгких и вместо свадьбы проваляться в кровати — её право. Он не должен вмешиваться.       Сэм повторяет это трижды, пока металлическая створка не опускается окончательно, не позволяя ему всматриваться в красные отблески габаритных огней. И всё-таки он решает предупредить Юля. Его подруга, его машина — пусть сам разбирается, что делать.       Сэм на ощупь бредёт в темноте обратно и почти касается ручки, когда входная дверь распахивается и в проёме прямо перед ним замирает Кайя.