***
Если считать по возрасту, как обычно делают родители, отпихивая тебя к детскому столу, лишним должен был быть Нахоя. Однако, на данный момент чувствует себя неуютно Риндо, который совсем не может, даже не хочет вникать в суть разговора. Он делает всё, только бы не слушать болтовню «друзей». Вспоминает название песни, которая заиграла у кого-то на телефоне, а потом думает, почему он не взял с собой телефон. Ответ очевиден. Он думал, что здесь будет младший Кавата. Не то чтобы Соя был интересным или болтливым, но из его уст можно было услышать что-то более адекватнее, чем бесконечная мелочь с морем смеха. А ещё Соя может заставить его улыбнутся и забавиться. Риндо вспомнил тот день, когда они с ним столкнулись и младший от испуга подпрыгнул, заставляя свои кудряшки подпрыгнуть вместе с ним. Услышав смешок со стороны блондина, тот сразу же покраснел и обошёл старшего. Риндо редко читает манги, не интересуется аниме, но в одной манге был момент, когда стройный и красивый парень со своим другом встретился взглядом с девушкой низкого роста. На ее лице нарисовали полоски в виде румянца. Банально, сопливо. Хайтани не понравилось. Он выбросил эту мангу на следующий день, оставляя где-то на выдвижном ящике компьютерного стола страницу с этим моментом, может где-то в глубине души надеясь о таком же случае с красавицей его школы, по имени Акира. Вспыхнул. Кровь бросилась в лицо блондина с голубыми прядками. — Рин, ты в порядке? Ты чего так раскраснелся?— отвлекаясь от шума, спросил брат, вытаскивая младшего из его немногих приятных воспоминании. Подняв взгляд на старшего, Риндо тут же отвёл его. Специально прокашливаясь, младший Хайтани изобразил больного с жаром. Встав с удобного стула больницы, жертва назойливых «друзей» подала голос. — Я уже устал,— протер глаза тот,— пойду к себе,— указывая большим пальцем сторону дверей. Остальные лишь кивнули, попросив его посмотреть как там состояние Сои. Кивнув в ответ, Риндо направился в свою палату, ибо здоровье голубоглазого его совсем не ебет. Эгоист, токсик—а ему до лампочки на эти высказывания. Уже дойдя до своей палаты, он взглянул на соседнюю дверь, где на синей белым шрифтом написано «палата №435», а снизу на листке добавлено «Нахоя Кавата, Соя Кавата». Устало выдохнув, парень поплёлся к ней. — Идиот ты, Кавата, идиот,— бубнил под нос старший,— Я это делаю только чтобы совесть не грызла перед братом, ни в коем случае не из-за тебя, не надумай себе там. Приближаясь к полу открытой двери, он остановился, услышав свою фамилию.***
Младшие всё никак не перестают обсуждать странные поведения пациентов в этой больнице. Им хотелось поделится со всем, что накопилось. — Тот чудак, который вечно трогает рыжего. Он меня пугает. Почему он хочет сбросится с моста, так ещё и с рыжим, хотя низенький этого по виду не желает. — А ещё парень был. С голубыми волосами прямыми и глазами тоже большими такими. Худенький такой, низенького роста. Невидимка такой, славный паренёк, надо бы познакомится, всё равно будем торчать здесь пока ножки не восстановятся. Если бы не «прямыми», то кто угодно мог бы подумать, что это сам Соя. — Всё не могу с головы выбросить Хайтани. Такой назойл… — Он тебе нравится? Шорох, что спалил вошедшего в палату, не дал ответить младшему. — Х.Хайтани!— опешил Шиба, сидящий напротив двери. Голубоволосого, который лежал, уткнувшись в подушку будто током пробило. Моментально посмотрев в сторону белой двери, он обнаружил чуть шокированного блондина. Он все услышал?— думает про себя Кавата, пока неизвестная паника окутывает его. Почему паника? Зачем ему беспокоиться? Все это останется в секрете даже для самого голубоглазого. — Ты наверное всё не так понял,— пытается успокоить своего друга Шиба,— Мы говорили… о твоём брате! Да…,— и сразу же жалеет о своих словах, когда голова Сои резко поворачивается к нему. Взгляд ничего хорошего не предвещает. — О Ране?— наклоняет голову на бок,— В общем меня это не беспокоит. С тобой все хорошо, Кавата? Там взрослые беспокоятся. Ушёл резко, будто кто-то зажал тебя,— услышав тихое «Я в порядке», парень кивнул и ушёл подальше от чужой палаты. Но далеко уйти не смог, ибо их палаты соседние, от чего разделяет их сейчас лишь не толстая стена, за которой обычно слышатся ругань братьев. Кулаки невольно сжимаются, а в голове миллионы мыслей, разных, не похожих, надоедающих. Почему они говорят о моем брате, будто у них есть много воспоминании вместе? Почему этот черноволосый спросил нравится ли Кавате мой брат? Это у них только что была ссора? Но когда парочка ревнует друг друга, они не спрашивают напрямую, так ещё и с довольным лицом. Это он узнал из сёзде манхвы, которую купил в магазинчике с разными западными комиксами, мангами, манхвами и тому подобными. Кстати, эта была последняя манхва. Он успел ее забрать до того, как какой-то черноволосый запыхтевши зашёл в этот же магазин со своим беловолосым другом, который был в волейбольной форме. Акааши вроде, как его назвал волейболист, очень расстроился, но желание отдавать парню манхву не было.***
— Я пришёл!— восклицает старший, будто зашёл домой и здоровается со своей любимой или же со своим домашним животным. — Мог бы и не приходить,— устало листает ленту соцсети младший. Парень с косичками театрально наигранно хватается за сердце,— Мог бы и помягче сказать, Риндо-кун…,— получив в ответ что-то вроде «Отстань», Ран плюхается на кровать. — Мне Изана звонил.