Антон Шастун (3:16): Ну нихуя Америку открыл. Че надо?
Сергей Матвиенко (3:16): Слушай, я тут вам обоим пытаюсь помочь, так что давай повежливей. Поговорить он хочетАнтон Шастун (3:17): Да хоть послушать. Мы уже все обсудили
Антон только откинул от себя мобильник, как тот начал непрерывно вибрировать. — Слушай, Арсений, — Шастун потер переносицу и зевнул, — мы уже все обсудили, отъебись пож… — Это отец, — ровным голосом проговорил Попов, — это из-за него мне пришлось уехать. — Арс, я в курсе. — Что?.. — голос предательски задрожал, — но откуда? — У нас родители друзья, придурок. Они до сих пор общаются, думаешь, мне мама не рассказала все, когда видела, как я постепенно убиваю себя?! — Антон невольно прикрикнул, но тут же закрыл себе рот ладошкой, в надежде, что мама не проснулась. — Подожди, я был уверен, что… Стоп, что значит «убиваешь себя»?1.5 года назад
На часах четыре часа дня, а Шастун не ел с самого утра. Вика уже давно заподозрила что-то неладное. С тех пор, как Антон узнал, что Арсений уехал, ничего не сказав, он начал винить себя. Он мог не питаться сутками, ограничиваясь кофе и жвачкой, стал выкуривать по пол пачки сигарет за два дня. Такой образ жизни явно не шел на руку: кожа стала бледней, лицо осунулось, и стали еще более заметны острые скулы, ему даже пришлось покупать новые джинсы на два размера меньше, так как прошлые слетали с него даже с ремнем. Одним вечером, когда ни мамы, ни Вики не было дома, Антон упал. Бессознательно упал в ванной, когда пошел умываться, почувствовав головокружение. Непонятно, сколько времени он там провалялся. Если бы не сестра, пришедшая домой намного раньше, чем планировала, все могло бы оказаться по-другому. С того момента Шастун взялась строго следить за режимом дня своего брата. Она считала каждую сигарету, наблюдала за тем, как он ест, и радовалась, когда видела прибавления на весах и новые вещи Антона, чьи размеры были на порядок больше предыдущих. — Но почему ты не сказал? — Арсений бы никогда не подумал, что все так может обернуться. — А смысл, Арс? — Антон зевнул и потер переносицу, — ты уехал, поменял номер. А потом, оказалось, что общаешься с моей сестрой. — Но… — Не перебивай, — сказал, как отрезал, — я из-за тебя чуть не умер. Ты мог просто мне сказать! Просто объяснить ситуацию! — истерика пришла оттуда, откуда ее не звали, — Мы бы придумали что-нибудь, Арсений! Ладно, если бы ты подошел ко мне в первый день учебы и прояснил ситуацию, так нет! Ты повел себя как сука. Спасибо, блять, за это! — слезы невольно полились из зеленых глаз. Он не хотел это рассказывать, не хотел срывать свою маску, но не смог. — Разговор окончен. Так и не дав Арсению сказать и слова, Шастун сбросил трубку. Слезы непрерывно лились из изумрудных глаз. Он не хотел. Не хотел опускаться до такого состояния, в котором он провел последний год. Он решил, что этот год изменит все. Изменит. Только не в ту сторону.***
-Черт… — Арсений бросил телефон рядом с собой, — черт-черт-черт! Он бил подушку, а хотелось ударить себя. Он винил отца, хотя осознавал, что это его вина. Он хотел сделать как лучше, а вышло наоборот. Он хотел быть счастливым, но не может без зеленых блестящих на солнце глаз. — Эй-эй-эй, — во время очередного удара, который пришелся бы ровно в стену, Матвиенко перехватил тяжелую руку, — что случилось? — Сереж, я виноват в этом! — вырвав руку, прокричал Арсений, — я! Не отец мой. Я! Я, Сереж! Он умирал, пока я был тут! А я даже не догадывался… Черт… Арсений повалился лицом в подушку, желая заглушить все свои боли в той, на которой много лет назад любил спать Антон. Матвиенко в это время не находил себе места. Он, конечно, знал, что будет не сладко, но чтоб настолько… Друг просто сел рядом и стал поглаживать напряженную спину. — Хочешь посмотрим «Достать ножи»? — склонившись над самым ухом, тихо прошептал Сережа. Это был один из любимых фильмов Арса, поэтому тот, услышав название, чуть приподнялся и заплаканными глазами посмотрел на друга. Сережа лишь немного улыбнулся, потрепал по темной макушке и залез в Кинопоиск в поисках фильма. Даже самым сильным позволяется быть слабым.***
С утра голова гудела. Антон снова не спал все выходные. А сигареты и энергетики послужили ему едой, но если раньше он чувствовал себя более-менее, то сегодня живот урчал так, будто в нем поселились гномы, которые ежесекундно сверлят дрелью стенки желудка. Шастуну как бы похуй, но это уже просто неприлично будет, если в школе на весь класс послышится звук умирающего кита. Но готовить было очень лень. Как хорошо, что есть старшая сестра, которая заметила, что ее самый любимый братик снова начал страдать хуйней, и приготовила целую стопку блинчиков со сгущенкой и заварила любимый зеленый чай с клубникой. — Слышь, пидорасина, — ну да «любимый братик», — ты че снова нихера не ешь? Мне потом снова тебя откачивать от голодного обморока что-ли? — Да все нормально. Мне полезно будет, — проговорил Шастун, жуя блин. Сорвался все-таки. — Совсем больной? — Вика покрутила пальцем у виска. — У кого чистая совесть, тому скрывать нечего. Рассказывай! Антон, сдерживая смех, чуть не выплюнул очередной блин себе же на тарелку. Не каждый день, извините, старшая сестра цитирует Нюшу из «Смешариков». — А что говорить-то? Ну… — Скажешь «хуй» — пойдешь туда же, — девушка отодвинула тарелку с блинами, как только заметила шаловливую рученьку, которая так и норовилась забрать еще блинчик. — Говори давай. — Да блин, нечего рассказывать, — поняв, что похищение еды пройдет безуспешно, Антон отклонился на спинку кухонного стула и закрыл руками лицо. — Арсений этот из головы уже какой день не выходит. — Ну и? — В смысле «Ну и»? — Шастун растопырил пальцы рук и посмотрел на свою сестру через образовавшиеся прорези. — В прямом, братец. Не хочешь с ним поговорить? — Нет. — Уверен? А уверен ли он? Да, он злой на Арсения. Да. Но не обижен. Обида прошла после того, как он выяснил причину столь вынужденного отъезда. Он каждый день до переезда мечтал о встречи с ним. Антон представлял, как они встретятся, как все обсудят, как вновь станут лучшими друзьями. И Шастун был готов на это все. Готов был потушить свою злость и быть с Поповым снова вместе. Но тот повел себя как последний придурок, распоров старые шрамы. Но вместе с этим парень открыл в нем чувство, которое Антон не мог определить, пересматривая старые фотографии и вспоминая моменты из совместного времяпрепровождения. Любовь. Шастун любит Арсения всем сердцем. Всегда любил. Просто раньше смахивал это на привязанность и братскую любовь. — Non… Je pense que je suis amoureuse de lui, — в его голосе прозвучало осознание. — Чего? — Вика прищурила глаза и уставилась на брата, — по-русски можно? — Антон на это закатил глаза, вздохнул и пошел в свою комнату. Вот как можно было не выучить французский, когда он стоял вторым языком у нее в школе? — ну и не надо.***
Арсений не понимал, почему во всех школах обязательно изучался английский? Почему, например, не учить французский? «Язык любви», как говорил когда-то Антон.2.5 года назад
Они пришли к Арсению домой после школы. Антону у Попова всегда нравилось. У него была просторная светлая комната, а на стенах висело куча всяких плакатов: тут и исполнители, и актеры, и любимые мультгерои — в общем все, чего не хватает у Шаста в комнате. Однако внимание его привлек лишь один: белый и с надписью на каком-то языке. — Эй, Арс! — Антон рассматривает каждый сантиметр бумаги, все пытаясь понять, что тут написано, — это че? — Le temps c’est de l’argent. — с красивым акцентом прочитал Арсений, — С французского как: «Время — деньги». Выдрал из какого-то маминого журнала. Понравился? — Попов подошел ближе и положил руку на плечо друга. — Ага… — Антон аккуратно провел пальцами по плакату и повернулся лицом к Попову, — хочу выучить французский. — Что? — Арс усмехнулся и покачал головой, — Из-за того, что тебе понравилась цитата из какого-то бабского журнала? — И это тоже! Это же язык любви, ты не понимаешь! — Антон начал активно жестикулировать руками, как он обычно делает, когда перевозбужден, — мне Вика говорила, что их в школе заставляют его учить. Она ходит по дому и орет: «Да сдался мне этот ваш «язык любви», «язык любви»!» Я-то думал, он реально ужасный, а так красиво звучит… Будто кот мурлычит! — Сам ты кот, балбес, — Арсений засмеялся и потрепал мальчика по светлой голове. — Да, Арсений, ты что-то хотел? Был урок литературы. Один из немногих предметов, который Арсений учил с удовольствием. Будь это чтение какого-либо произведения или зубрежка очередного стиха. Их учительница, Анна Владимировна, периодически давала им в качестве домашнего задания выучить любое стихотворение не меньше четырех строф. Так случилось и на этом уроке. — А можно выучить стихотворение на другом языке? — по классу прошлись удивленные перешептывания — обычно Арсений отсиживался на уроке, даже если был готов, в ожидании своей очереди. — Думаю, да. Если, конечно же, это стихотворение не будет содержать в себе никаких скверных слов, — учитель мило улыбнулась и продолжила вести урок. Удовлетворившись ответом, Попов засел в телефон в поисках того самого стихотворения, совсем не замечая на себе пристальный взгляд зеленых глаз.***
— Мам, ты не видела «Маленького принца»? — кричит Антон из своей комнаты. Он сидит на полу рядом с книжным шкафом и перебирает все книжки на иностранном языке, которые он когда-либо прочитал, но не может найти ту самую. — Ты про ту старую потрепанную книжку на французском? — Майя Олеговна вошла в комнату, вытирая руки от воды, — Я забыла тебе сказать — на днях виделась с Мариной Владимировной, она меня попросила занести им ее. Уж не знаю, зачем она понадобилась Арсению, — женщина вскинула руками. — Арсению? — Антон оторвался от просмотра книг и медленно повернулся к своей матери. Та вопросительно на него посмотрела, но так и не получив ответ на свой негласный вопрос, пожала плечами и вышла из комнаты, — вот черт…Антон Шастун (19:56):
Блять, Поз, у меня пиздец, какие проблемы, брат
Дмитрий Позов (20:00): Что случилось???Антон Шастун (20:01):
Нууу… как тебе сказать….
Дмитрий Позов (20:01): СловамиАнтон Шастун (20:02):
В общем, я ж тебе рассказывал про Попова. Ну и недавно до меня дошло, что… ну… я влюблен в него
Антон Шастун (20:05):
Блять, ну скажи че-нить… Вижу же, что в сети и сообщение прочел
Дмитрий Позов (20:05): Да подожди, я пытаюсь переварить информацию о том, что мой друг влюблен в чувака, который краш всея Питера и ебет исключительно баб Допустим я переварилАнтон Шастун (20:06):
Ну спасибо…
Короче, а еще я люблю французский. В моей семье и ближайшем окружении никто этим языком особо не увлекается, поэтому я решил записывать иногда свои мысли на отдельный листок, иллюстрировать их и прятать их в мою любимую книгу «Маленький принц», думаю, ты знаешь, о чем она. Так вот. Недавно, ну, когда я понял, что влюблен в Арсения, я нарисовал нас без 5 секунд от поцелуя и подписал «Мечта».
К чему я клоню. Моя мама сегодня отдала эту книгу ему…
Дмитрий Позов (20:07): Ой бляяяяяяяяяяяяяяяяяяяя… Ну, удачи, брат. Я даже не знаю, что тебе посоветовать в данном случае. Сил?Антон Шастун (20:07):
Ну, спасибо…
Антон откинул телефон в сторону и устало завалился на кровать. Зачем. Зачем он только додумался до этого? Зачем Арсению понадобилась именно эта книга?***
Парень проснулся весь на нервах. Всю ночь он плохо спал. Ему снились варианты реакции Арсения на его «признание», и во всех Антона достигали крах и унижение. Он не выучил ни один урок просто потому, что все мысли сходились на одном человеке, который так красиво вошел в его грешную жизнь. В школе Шастун встретился с Димой и Оксаной. Если Позов понимал такое состояние друга, то Фролова каждую минуту спрашивала о его самочувствии, чем еще больше напомнили Антону о неминуемой встрече. Звонок. Первый урок — литература. Арсений сидит на своем месте с Матвиенко, и за все десять минут, что он находится в классе, ни разу не посмотрел на Антона. В то время как парень волей-неволей постоянно кидал неуверенные взгляды в одноклассника. — Итак, на дом вам было задано любое стихотворение на выбор, — Анна Владимировна пробежалась глазами по журналу, — а, Арсений, ты вчера уж больно разактивничался. Готов отвечать свое домашнее задание на иностранном языке, как ты вчера мне заявил? — Обижаете, — Попов лукаво улыбнулся литераторше и вышел к доске, — если честно, я не понял, кто автор, но мне слишком понравилось это произведение, что я решил все-таки его выучить. Надеюсь, вы не снизите мне за это оценку. — Посмотрим, начинай. И он начал. — Mon coeur, mon ange, mon amour, J’aime être à tes alentours Et quand j’attends ton retour Le bien-être me savoure… Его французский был не идеален, с небольшим акцентом, но читал он так, будто сам переживает то, что пережил автор. Хотя… Почему будто? — J’aime ton corps et ton âme Que mon esprit me réclame Quand tes doux gestes me calment L’amour en moi s’en exclame… После этих строчек Арсений посмотрел в класс, а именно на одного паренька с зелеными влажными от подступающих слез глазами, который внимательно выслушивался в каждое слово, что вылетало изо рта одноклассника. — Je t’aimerai pour toujours Comme on peut croire en l’amour J’aime quand tes bras m’entourent Loin des appels au secours… Повисла тишина. И только на третьем ряду послышались шмыг носом и тихое перешептывание одноклассников. — Арсений… — Анна Владимировна смотрела на ученика с уважением, — это было прекрасно. Я не буду снижать тебе оценку. Надеюсь, тот, кому ты посвятил это стихотворение, ответит взаимностью. Ты большой молодец. Остаток урока Антон не мог поверить, что Арс ради него выучил стихотворение на французском, который очень тяжело ему давался. Он не побоялся выйти и заглянуть ему в глаза, чтобы передать все его чувства. Надо поговорить. — Надо поговорить. — Шастун вылавливает Арсения на улице и тащит его в какой-то закоулок рядом со школой. А тот и не против, лишь довольно хмыкает и позволяет вести себя. — Я слушаю, — первый произнес Попов после минуты неловкого молчания, — раз надо поговорить, то надо поговорить. Я не понимаю, зачем ты повел меня сюда, если ты… Закончить бесконечный поток слов Арсений так и не смог. Его нагло прервали настойчивым поцелуем. Антон слишком много думал об этом, чтоб не поцеловать его здесь и сейчас. — Ты видел мой рисунок… — тихо произнес Шастун, когда отстранился от губ одноклассника, осознав, что его не целуют в ответ, — и это стихотворение… Я думал, это взаимно… Извини, я не должен был… Но и ему не дали договорить. Попов целовал напористо, ожидая взаимных действий с противоположной стороны. Когда Антон понял, что происходит, прижал Арсения ближе к себе. Было горячо, мокро, ненасытно. Оба дорвались. Оба ждали этого слишком долго. — Извинения не принимаются, — пробормотал брюнет прямо в губы, а затем поцеловал довольную улыбку уже своего парня.