Берлинская кровь

      С событий той ночи прошла неделя, и внешне Август пришел в себя. Однако это было далеко не так. Август снаружи казался таким же как обычно, только еще более безэмоциональным, но внутри с каждым днем все сильнее и сильнее разрасталась пустота. Он часами смотрел куда-то в пол. Он не мог приступить к работе, и поэтому все отчеты и документы взяла на себя Шарлотта. Он реже и реже выходил из своего кабинета, а на предложение прогуляться отвечал отказом. Он не брал трубку, когда ему звонили друзья, а с Шарлоттой общался только по делу.       Девушку все это расстраивало. Ей очень не хватало его внимания и его заботы, к которой оказалось так легко привыкнуть. Она чувствовала себя брошенной игрушкой в компании отчуждённого и холодного спутника. Казалось, даже лед теплее, чем он. Теперь он позволял себе срываться на подчиненных, хотя раньше был сдержанным и корректным. В конце концов Шарлотте это надоело, тем более, что однажды Август едва не наорал и на нее.       Это произошло из-за букета ромашек, который девушка принесла в офис, чтобы немного освежить обстановку. Он лежал на столе — Шарлотта просто не успела поставить его в какую-нибудь вазочку — но одним своим видом рассеивал серость кабинета. Август тогда, как только увидел цветы, выбросил их, ни минуты не задумываясь. Девушка расстроилась, она сама купила букетик, хотелось порадоваться. Она так и не поняла, чем Августа обидели цветы, предположить, что Август приревновал ее к кому-то, было уже практически невозможно: мужчина своим отношением заставил Шарлотту вспомнить, что значит быть неуверенной в себе. С тех пор девушка стала избегать Августа и сама.       Причина же на самом деле была простой: ромашки любил отец, Шольц-старший, — цветы всегда стояли на столе в гостиной, их растили в саду. Для Августа они стали символом сразу нескольких травмирующих воспоминаний, и тревога окутала его разум, стоило лишь увидеть букет.       Всего этого он ей не сказал, только ожег воспаленным взглядом. Шарлотта, несмотря на то, что была личным секретарем Шольца, ухитрялась свести общение к абсолютному минимуму, и самые пустяковые бумажки передавала с посетителями. Она брала работу домой, часто сбегала из приемной, не желая терпеть к себе такого отношения. Ей хватило горького опыта с Вальтером. Августу было абсолютно все равно. Он слишком сосредоточился на прошлом, ничего и никого не видел вокруг себя.       Август глубоко внутри осознавал, что делает другим больно, но собственная боль, душившая его поминутно, не давала мужчине сочувствовать чужим эмоциям. Он хотел бы быть с сестрой в хороших отношениях! Не он первый начал эту войну, однако он ее закончил. Он посмотрел на папку с ее делом, на фото, где она смотрела прямо в камеру, будто ему в глаза, и, оторвав фото, сложил его в блокнот, в который записывал все, что ни происходило.       Теперь у него осталась только Шарлотта, и он не хотел потерять ее. Он попытался бы объясниться, если бы после недели жестокости и десятка обид ему удалось поймать ее и поговорить. Она избегала его с мастерством бывалого шпиона.       Лишь спустя день или два ему представился шанс перехватить девушку в офисе. Это был обычный вторник, она возвращалась с объезда лагерей, и уже собиралась уходить, но ей это не удалось. Август схватил ее за руку, Шарлотта вскрикнула — он прятался до этого момента и напугал ее. Мужчина поволок ее в свой кабинет, она упиралась как могла, но все было бесполезно. Сознание захватила паника, это напомнило ей тот вечер с Вальтером, она не смогла даже закричать, только сдавленно просипела:       — Что ты делаешь?!       Затащив ее в кабинет, он закрыл дверь на ключ. Она злобно посмотрела на него. Сердце колотилось, разгоняя кровь по телу, а в ушах стоял шум.       — Я просто, — он подошел практически вплотную, тяжело дыша. — Я просто хочу понять, почему тебя нет на рабочем месте? — он сказал это как можно спокойнее и как можно сдержаннее, чтобы она успокоилась.       — Я ездила на объекты! — Шарлотта отвернула голову, чтобы глаза не выдали ее чувств к нему.       — Я не про это! — Август был на пределе: никто не смеет ему лгать! — Я не видел тебя три дня!       — Я пишу отчеты, и вы их получаете, я выполняю работу, что вас не устраивает?       — Шарлотта Браун, не выводите меня из себя! — он процедил сквозь зубы. — ты должна работать как раньше. — он взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза.       — С чего бы это?! — она повысила голос. — Раньше вас устраивало, если я работала дома, а теперь не устраивает. Обершарфюрер Август Шольц, если вы думаете, что я буду терпеть неподобающее отношение, то я вернусь в гестапо! — она, сказав это, отошла на метр.       — Нет, — он смотрел сквозь нее. — нет… — повторил он в шоке. — Нет только не это! Ты правда считаешь, что я стал сумасшедшим? Что я стал как все те, кто убивает сотнями?! — он снова подошел к ней, — Шарлотта, милая Шарлотта, прошу не уходи от меня, я же пропаду без тебя.       Он говорил это как в бреду, он и правда немного сошел с ума. Шарлотта с возмущением вдохнула, широко открывая рот, чтобы что-то сказать. Закрыла. Она мужским движением потерла лоб, собралась с силами.       — Август, я не знаю, можешь ли ты теперь убивать сотнями, но ты никуда не выходишь, ты всем грубишь, срываешься по пустякам, — она перевела дух, теперь девушка почти кричала. — Ты выбросил мои цветы! Я должна делать за тебя всю работу, уже даже рабочие поговаривают «Шольц слетел с катушек». И ты не хочешь их разубедить.       Тут Шарлотта остановилась, потому что Август с ужасом смотрел даже не на нее — в пол. Она, едва справляясь с дрожью, попыталась немного успокоиться.       — Ты не справляешься, а я не могу тебе помочь. Не знаю, что у вас с сестрой были за отношения, но после вашей стычки ты ведешь себя отвратительно. Тебе нужна помощь. И я сейчас о психиатре. — она заметила недовольство, промелькнувшее по его лицу. — Август, я не шучу.       — Это неправда! Шарлотта, о господи, не нужна мне помощь! Ты меряешь по себе, хочешь, чтобы я тоже сидел на таблетках, как наркоман.       Девушка проглотила обиду. Эти слова лишь доказали полную неадекватность Августа. С горечью она проговорила: — Ты не понимаешь, Август. Даже зависимость для тебе сейчас лучше, чем то состояние, в котором ты находишься…       — Я не сумасшедший, как ты! — выкрикнул мужчина, сжимая голову руками.       Шарлотта не выдержала. Ее терпению есть предел, тем более, что до Августа не представлялось возможным достучаться. По себе девушка знала, как тяжело признать собственную беспомощность, обратиться к медикам, позволить себе довериться. Но ей и самой теперь нужна была помощь, она не намного стабильнее Шольца и эта «беседа» предвещает ей ночные кошмары.       — Открой дверь. — ледяным тоном отчеканила девушка. — Открой или ты ничем не лучше убийц, на которых боишься походить, потому что приволок меня сюда силой.       Мужчина взъярился, будто лопнула струна, вскинулся. Сил бояться у Шарлотты уже не осталось, по щекам потекли нервные, неконтролируемые, горячие слезы. Это отрезвило его ровно до того, чтобы зло распахнуть дверь и выпустить девушку. Он стоял, тяжело дыша и слушал, как ее каблуки стучат сначала по пустому коридору, затем по лестнице. Стук гулко отдавался в ушах и когда она уже ушла. Август прислонился к стене. Что он наделал? Он же хотел извиниться. Видимо, он действительно идиот. От злости он снял свою фуражку и бросил на пол.       Шарлотта ехала в полупустом из-за позднего часа трамвае абсолютно разбитая. Нет, она не плакала больше. Август не колеблясь ударил по самым больным ее точкам, ни разу не подумал о ее состоянии, ни разу не обратил внимание, каково ей. Обида разъедала былое самообладание девушки.       Придя домой, она прошла в свою комнату и, не раздеваясь, легла на кровать. Укрылась пледом с головой, желая только одного — тишины.       — Шарлотта? — из гостиной вышла сестра.       — Я просто… — она запнулась, так как голос дрогнул, она не хотела показывать своей слабости сестре. — Оставь меня ненадолго.       — Что-то случилось? — проигнорировала Агнет ее просьбу.       Она подошла к сестре и, откинув одеяло, увидела ее заплаканные глаза.       — Ничего, — девушка отвернулась к стенке.       — Шарлотта, я твоя сестра и я знаю, что последний раз ты такая приезжала с пансионата.       — Ты хочешь знать всю правду или только половину? — она повернувшись к сестре, вытерла слезы.       — Конечно всю, — Агнет присела на край кровати и посмотрела в родное лицо.       — Ты помнишь, что неделю назад была зачистка СА?       — Да, я помню. Такой балаган стоял. Они сломали мне витрину в ателье.       — В тот день Августу пришлось убить свою сестру, так как та была из этой организации. И с тех пор он стал сам не свой, на всех стал срываться, скрываться. Сегодня он сорвался и на меня. Назвал меня сумасшедшей, когда я просто хотела ему помочь.       — А что ты сказала ему, раз он так бурно отреагировал?       — Я сказала, что ему нужна помощь, и он один не справится. На что он ответил, что не такой сумасшедший как я.       — И ты после этого ушла, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Агнет.       — А что еще мне оставалось делать? — Шарлотта села на кровати. — Он был не в состоянии слушать.       — Шарлотта, моя милая сестра, — она обняла ее. — Мы все сумасшедшие, наш мир полон странностей, однако люди — такие существа, они никогда не признают, что не в себе. Мы живем по правилам, мы загоняем себя в рамки нормы, но то это такое, кто устанавливает эти правила? Никто не сможет ответить. И никто не хочет выделяться. Поэтому так сложно признать себя сумасшедшим, ненормальным, для этого нужно мужество.       Шарлотте хотелось возразить, хотелось сказать, что сестра не к месту философствует, но почему-то вместо этого спросила:       — А много сумасшествий в нашем мире?       Агнет нежно поцеловала ее в макушку.       — Много. Ненависть. Фанатизм. Война. — она отстранилась и заглянула в глаза Шарлотты. — Любовь.       — Думаешь, он вернётся? — она посмотрела в ответ.       Агнет едва заметно улыбнулась.       — Думаю да, он не дурак и дорожит тобой, просто ему сейчас тяжело, он перешагнул через себя, Шарлотта, он смог стать сильнее. Дай ему время.

***

      Шольц все еще размышлял о том, что они наговорили друг другу. За окном стремительно темнело. Он, понимая, что это невозможно, ждал ее возвращения, поминутно оглядывался на дверь. Ему хотелось ее видеть, ему хотелось снова почувствовать ее объятия. Зачем он тогда сказал это?! Зачем? Он ведь знал, что это ее слабое место. Как подло. Просто кошмар. Шарлотта права, ему не выбраться самому, он тонет и тонет, он в беспросветном отчаянии, а она луч света, который озарял его жизнь. Вернётся ли она — или это конец? Август не знал, на что надеяться. Он ничего не знал. Все, что ему оставалось, это сидеть и курить, выпуская дым, снова и снова вспоминать ее.       Может, ему и правда нужна помощь? Он вздохнул и, пододвинув телефон, набрал номер. На том конце провода не отвечали. Август не терял надежды и через минуту трубку сняли.       — Да, — ответил ее брат Франц.       — Франц, это Август Шольц, помнишь меня? — спросил он осторожно. Он боялся, что тот бросит трубку.       — Август, конечно, помню. Ты не звонил нам никогда домой. Что случилось?       — Честно сказать, мне нужна Шарлотта, не позовешь ее?       — Ладно, не вешай трубку, я позову ее. Но, если она откажется говорить, пообещай принять это — она и так сегодня много плакала из-за вашей ссоры.       — Понимаю. — после этих слов он стал ждать, пока она подойдет. Минуты тянулись словно вечность. Наконец-то он услышал в трубке возню и ее голос.       — Да, вы что-то хотели, обершарфюрер Шольц? — хлестнула она резким тоном.       — Шарлотта, я хотел извиниться за сегодняшние, прости меня. Я не со зла. Просто я так много держал в себе. Ты права. Я не справлюсь один.       — Очень рада, что вы поняли, — Шарлотта стояла и еле сдерживала улыбку.       Август услышал в ее голосе эту улыбку, это прощение и едва не упал со стула от облегчения.       — Ты вернёшься ко мне?       — Как секретарь? — она задала этот вопрос для уточнения, однако прекрасно понимала все.       — И как секретарь и как девушка.       — Я подумаю.       — Ты мне тоже нравишься, — иронично произнес Август, скрывая, сколько тонн свалилось с его души в эту минуту.       И, пока головой владел счастливый дурман, быстро попросил:       — Шарлотта отведи меня к своему врачу.       Девушка оторопела. Так быстро?       — Завтра? — спросила она с любопытством.       — Да, завтра, мы завезем документы в главный штаб и после осмотра лагеря поедем.       — Но я была сегодня на осмотре.       — Мне нужно лично все проверить.       — Хорошо, я поняла тебя. Я и сама завтра к ней собиралась.       — Тогда спокойной ночи, Шарлотта Браун       — Спокойной, Август Шольц.       Он положил трубку и закурил сигарету. Теперь, когда тяжелые мысли испарились из его головы, он смог обратить внимание на пейзаж за окном. Синева сгущалась над крышами домов, по улицам проносились машины, зажигались фонари, разгоняя первый прозрачный мрак на тротуарах. В их уютном янтарном свете люди прогуливаются перед сном, их лиц не разглядеть, но почему-то кажется, что все они расслабленно улыбаются. Август вдруг вспомнил, как он совсем еще ребенком лет пяти поехал с семьей в Мюнхен к бабушке. Это были те редкие поездки, когда даже их ссоры с сестрой прекращались. Они бегали и ели собранные яблоки, или помогали бабушке готовить шарлотку. Он до сих пор помнил запах этой шарлотки, от этих воспоминаний становилось горько. Август, глядя на это через призму своего сегодняшнего понимания жизни, винил себя за то, что не ценил тогда эти моменты, наивно полагая, что их будет еще много. Он ухмыльнулся и, затушив сигарету, отправился домой.       Проходя мимо кабинета Лемана, он услышал очень интересный разговор. Тот говорил с кем-то по телефону, и с первых слов Август догадался, с кем.       — Неужели ее все-таки убрали? — Леман был взволнован, их операция по убийству Августа очень невовремя сорвалась. Придется придумывать новый план. Они надеялись остаться вне подозрений, сестра была идеальным вариантом. Они недооценили Августа, придется идти другим путем.       — Надеюсь, мы уберем его, Вальтер, и оба получим, что хотим. — Леманн положил трубку.       Август в панике сбежал по лестнице вниз. Так это они все устроили. Господи, как он раньше не догадался! Правда что-то ему подсказывает, что Закс и Леман действовали не совсем самостоятельно, и есть кто-то еще… Но кто?

***

      Шарлотта до последнего не хотела выходить, ее психическое состояние со вчерашнего дня не сильно улучшилось, настроение скакало, подкрадывалась истерика. Однако она собралась с мыслями и, одеваясь, посмотрела в зеркало. Хорошо подобранная одежда, казалось, не красила ее, как раньше. Да, эта девушка явно сломлена. Жалость к себе затапливала с головой, но Шарлотта приучилась отрешаться от самой себя еще до встречи с Августом.       Подходя к работе, она заметила его. Мужчина ждал ее, но до назначенного времени еще оставалось несколько минут, поэтому Шарлотта сперва оправила одежду, успокоила дыхание.       — Доброе утро, — заметил ее Август.       — Доброе, — Шарлотта сразу заметила перемену — Август перестал быть таким напряженным.       — Сейчас занесем документы и едем на стройку.       — Ты поведешь?       — Да. Но мы поедем на другой, вместительнее и новее.       — Ты…?       — Я обменял старую и немного доплатил сверху. — он указал в сторону, где стояла новая машина.       Август сегодня был крайне вежливым и внимательным, он шел всегда первым и открывал двери, вел и под локоть. Шарлотте было приятно, однако резкая перемена пугала. Будто он хочет усыпить ее бдительность.       — Шарлотта, скажи, какие фрукты ты любишь? — они поднимались по лестнице и девушка недоуменно повернулась к спутнику.       — Фрукты? Ну, я люблю яблоки, на этом, наверное, все. А с чего ты вдруг спрашиваешь?       — Хочу узнать тебя. Я понял, что был эгоистом в некотором плане.       — Правда продолжим позже, — он открыл перед ней последнюю дверь и пропустил вперед.       Они поехали на стройку. Дорога много времени не заняла. Шарлотта все время смотрела по сторонам, разглядывая пейзажи, хоть и видела их раз сто, подмечала для себя что-то новое. Август же все время смотрел на нее. Он не мог отвести от нее взгляда. Он наверстывал упущенное за неделю, когда не обращал никакого внимания. В ней что-то изменилось, или он наконец-то смог разглядеть что-то новое в ней. Посмотреть свежим взглядом. Может, она и есть тот волшебный элемент, который поддерживает его в равновесии?       Они подъехали к лагерю. В обычно шумном месте застыла непривычная тишина. Ни рабочих, ни администрации на улице не было видно. Людей должно быть десятки, не могли же они испариться! Что произошло?       В здании, едва они открыли дверь, обнаружился бессознательный бригадир.       — Эй, — Август потряс мужчину за плечо. — Ты слышишь меня? — мужчина никак не отвечал, дыша перегаром.       Август заметил бутылку и брезгливо тронул ее перчатками, чтобы заглянуть внутрь. В пиве плавало что-то еще, из горлышка резко несло спиртом и яблоками.       — Вчера тут все было так же? — Август понимал, что что-то не так.       Запах не давал покоя. Яблоки сами по себе так ярко не пахнут, он где-то уже слышал подобный аромат, но не мог вспомнить, где, пока юркая мысль не замерла на секунду. Отцовские фабрики! Если память ему не изменяет, так пахнет только стрихнин.       — Нет вчера было все нормально. — немного запоздало ответила Шарлотта.       Девушка тоже не понимала, что к чему, вчера, когда она приезжала, все было обычно. Август решил, что все были в другом здании, которое так же находилось неподалеку. Они направились туда, однако по дороге Август издалека заметил что-то странное: небольшой холмик возвышался там, где его не было.       Он едва успел заслонить мертвые тела от Шарлотты, когда все же понял, что свалено небрежной кучей у одного из недостроенных бараков.       — Шарлотта, доберись до телефона и звони в полицию.       — Что там? — попыталась заглянуть ему через плечо девушка.       Август остановил ее.       — Не надо. Иди и не оборачивайся, хорошо? Шарлотта кивнула.       — Что сказать полиции?       — Чтобы они срочно приезжали. Массовое убийство.       Шарлотта кивнула и зашагала к администрации. Август понадеялся, что там ей не встретятся трупы, а сам приблизился к окровавленным телам. В куче оказались и заключенные и административные работники. Многие головы были прострелены, однако все явно скончались в результате действия яда. Попытка замаскировать?       Такое происшествие не останется без внимания. Гиммлер вызовет его к себе, возможно, его понизят в звании, если не выставят из СС. Кому могло понадобиться убивать всех этих людей? Было ли это нацелено на него или среди десятков убитых попытались спрятать одну истинную цель? В любом случае это неслыханная жестокость.       Прибыла полиция. Августа осматривали, лагерь оцепили, мертвецов растащили для внимательного изучения. Все пришли к выводу, что это убийство. Он знал что это дело рук одного из тех двоих, что хотели его убрать, но как доказать свою невиновность? Он не знал, что они пойдут так далеко. Стоит ли говорить Шарлотте? Их отношения пришли к хрупкому равновесию, он боялся его разрушить, он решил пока обо всем умолчать. Ей не стоит знать. Он опасался что Вальтер и Фридрих скоро и ее вовлекут в это. Он дал себе слово, что теперь она не отойдет от него ни на шаг.       Он посмотрел на ее бледное лицо и, подойдя к ней в два шага, обнял.       — Август, — Она была взволнована, Шарлотта абсолютно ничего не понимала.       — Ничего не говори, — он, закрыв глаза, обнимал ее. Это была его точка опоры, женщина, ради которой он был готов на многое. Она рядом и этого достаточно.       Шарлотта потеряла счет времени, она сидела и смотрела на то, как Августа спрашивали одни и те же вопросы по несколько раз, как записывали и, как снова и снова приводили его к этой горе трупов. Когда они ехали назад Шарлотта предложила перенести посещение психиатра на завтра, видя разбитое состояние Августа, но тот категорически отказался, сказав, что еще чуть-чуть и он сам ляжет в клинику. Они приехали и Шарлотту немного передернуло, при взгляде на него: как он рассматривает неприметную трехэтажную постройку. Шарлотта хотела сказать, что подождет вне кабинета, но поняла, что это будет ошибкой, Август нуждается в ней. Холл встретил их крепким запахом препаратов, спирта, прокаленных инструментов и бинтов. В кабинет зашли вместе, взявшись за руки.       — Шарлотта, ты давно не заходила ко мне, — Берта обняла ее, а, посмотрев на Августа, быстро сообразила, что это и был тот самый парень.       — Я тоже рада вас увидеть. Я хотела бы зайти за препаратами, а также познакомить вас: это Август Шольц, — она указала на него.       Он, до этого стоя в стороне, протянул руку, и они пожал мягкую ладонь женщины, но — все же врача. — Он хотел бы получить консультацию.       — Я выдам тебе препараты после, — с мягким намеком произнесла психиатр и улыбнулась. Шарлотта понятливо вышла из кабинета.       Она, конечно, боялась, что Август не сможет открыться Берте, но верила в профессионализм женщины.       — Август Шольц, прошу, садитесь, — она указала на стул, стоящий возле ее стола.       — Спасибо. Я впервые прихожу сюда, поэтому мне не очень удобно.       — Я понимаю. Расскажите, что с вами? Если вы пришли сюда по собственному желанию это значит, что рядом с вами есть тот, кем вы дорожите, и что вам есть за что бороться.       — Это действительно так. Недавно прошла чистка СА, о которой вы, вероятно, знаете. И в этой операции мне пришлось убить свою сестру и отдать приказ о расстреле людей. Я никогда не стрелял в живых существ, и пришел служить в СС, потому что мне нужно было спасти свою шкуру, я знал, что когда-нибудь мне придется убивать. Но не думал, что это будет так скоро. Я потерялся после этого. Я думал, что моя сестра… что она в тюрьме, куда ее должна были отправить за долги нашей семьи, однако она избежала этой участи. И я чувствую, что ее смерть давит на меня и смерть всех тех людей. Я становлюсь строже к самому себе. Я недавно сорвался на Шарлотту, и после этого я решил, что приду к вам. Ии — он не смог больше говорить так как перед глазами вновь встала сестра.       — Скажите, а в каких отношениях вы были с сестрой при жизни?       — В плохих, мы никогда не ладили. И когда в тридцать втором году умер отец, я отдал весь семейный бизнес ей.       — Вы хотели сказать что-то еще, но не договорили, — врач придвинулась к своему столу.       — Да. Я руковожу постройкой концентрационный лагерей, однако сегодня, приехав на место, я застал гору трупов. Кто-то хочет меня убрать.       — Скажите, Август, в каких отношениях вы находитесь с Шарлоттой? — этот вопрос был задан неожиданно.       — Ну… Я ее ценю как работника, и она мне нравится как девушка, но мы больше находимся с ней в платонических отношениях, у нас много свободы.       — Но, видимо, она вам очень нравится, раз вы пошли ко мне, потому что сорвались на нее. Август, из-за неразрешенных внутренних конфликтов и часто изменяющихся обстоятельств у вас начинается депрессия. Вам пришлось непросто, вы в некотором плане сломали себя, — Берта дала немного времени пациенту, чтобы осмыслить ее слова. — Я могу сказать вам по поводу сестры, что ваше подсознание не может ее отпустить. Вы чувствуете вину, хотите попросить у нее прощения, и боль от того, что это невозможно выбивает вас из равновесия. Я выпишу вам препараты и скажу, когда их нужно принимать. У вас не все так запущено.       — Хорошо, надеюсь они мне помогут. — с этими словами Август встал со стула, чтобы размяться, а Берта собирала его препараты. Она написала, когда их нужно принимать и отпустила его. Следом за ним вошла Шарлотта и, сев, стала ждать свои лекарства.       — Шарлотта, я хочу тебе сказать, что ты ему нужна, он не справиться один, — Берта открыла ящик стола, и стала рыться в нем.       — Я? — Шарлотта удивленно взглянула на врача.       — Да ты, ты можешь его сдерживать. Ему предстоит нелегкий путь, и ты можешь ему помочь. Он пропадет без тебя.       — Берта, не придумывай, я себе - то помочь не могу, куда мне помогать кому-то?       — Но он может взамен помочь тебе, — Берта поставила препараты.       — А почему так мало?       — Тебе больше не нужно. Он оказывает положительное влияние на тебя, ты на него. Шарлотта, пойми, он не выгребет из этого. На него сейчас начнут спускать всех собак за убийства. Вряд ли кто-то станет разбираться. Не бросай его. Он пошел ко мне, потому что не хотел терять тебя, — Шарлотта посмотрела в пол. Она была права. Девушка понимала, что в свете последних событий Августу придется тяжело. И ему необходимо, чтобы кто-то был рядом.       — Хорошо, — на этом она, попрощавшись с врачом, вышла в коридор, где стоял Август.       Он сразу же встретил ее взгляд со слегка детским выражением лица.       — Ну что, пошли? — он протянул ей руку.       — Да, пойдем, — она вложила свою руку.       Они спустились по лестнице, Август быстро огляделся и подхватил ее на руки, выходя из здания. Она, хохоча, просила опустить ее на землю, на них оборачивались, однако Августу было все равно. Ему было радостно и от этого чувства хотелось кричать на весь город. Он закружил ее в своих объятиях, и не хотел отпускать — она спасла его. Он никогда бы раньше и не подумал, как девушка может изменить его, но теперь он вел себя как влюбленный идиот и ему не было стыдно.       Он боялся ее потерять, и впервые в жизни признавал это. Ему было страшно, что на ней могут начать отыгрываться.       — Шарлотта, скажите, вы любите конные прогулки? — Август посмотрел на нее с любопытством.       — Если это приглашение на верховую прогулку по лесу, то я согласна, правда, я не очень хороша в езде.       — Я научу вас, не переживайте. Если захотите, обучу вас стрельбе из лука.       — Я начала забывать, Август, что вы аристократ и практически принц.       — Я и есть принц в черной форме СС. Я пришел, чтобы охранять ваше сердце.