"You left your diary at my house
And I read those pages, you really love me, baby"
Willow — Wait a Minute
Солнечный свет еле пробивался через ткань палатки. Прижавшись вплотную к краю, на боку лежал Джордж, рядом с ним посапывал на спине Рон, сложив накрест руки. Джинни лежала лицом к Гарри, уткнувшись парню в шею. Гермиона приоткрыла глаза, ощутив, что прижата к кому-то крепкой рукой. Ещё секунда, и она поняла, что этот кто-то равномерно дышит ей в волосы, отчего по коже пробежали мурашки. Осторожно, стараясь не потревожить спящих, она повернулась на другой бок, чуть не коснувшись своим носом носа спящего Фреда. Впервые он был так близко. Его дыхание коснулось её губ, а рука принялась вновь нащупывать талию. Гермиона подумала, как же будет неловко, если она случайно разбудит Фреда сейчас, и поэтому осторожно выбралась из спального мешка, к большой удаче не потревожив ни парня, ни лежавшую спиной к ней Джинни. Прохладный утренний воздух подействовал освежающе. Роса, скопившаяся за ночь на траве чуть намочила щиколотки, а солнце ясным лучём заставило на миг зажмуриться. Гермиона принялась собирать в кучу всё то, что они оставили после себя вчера вечером. По всей видимости, Рон и Джордж легли до прихода Джинни и Гарри, и в темноте никто не стал прибираться. Сзади раздался шорох, Гермиона развернулась, увидев Джинни, потирающую глаза. — Ты громкая, как слон, — тихо сказала она, разминая руки. — Я что-то вчера натворила? — Только не говори, что ничего не помнишь, — хмыкнула Гермиона. — Я мало что помню с того момента, как мы с Гарри сидели на бревне. Кажется, там я уснула. — Как же ты оказалась в палатке? — спросила Гермиона, собирая стаканы, в которых вчера плескалось мохито. — Мне тоже интересно, — задумчиво ответила Джинни, и выражение её лица начало меняться на удивлённое. — Почему ты говоришь так, будто сама не знаешь? Гермиона прикусила язык, всё ещё возясь с посудой. Неужели придётся всё рассказывать Джинни? — Эй, Гермиона, что произошло после того, как мы с Гарри ушли? — снова спросила подруга. Грейнджер осеклась, глянув на палатку, но та не подавала никаких признаков жизни. — Мы с Фредом вышли прогуляться, — тихо ответила девушка, решив не посвящать Джинни в подробности. Информация об их ночном купании была бы для младшей Уизли сенсационной. — И вернулись позже нас? Где же вы так гуляли? — Джинни хитро сощурила глаза, ухмыляясь. — Ладно, — выдохнула она, взяв один из мусорных мешков, чтобы помочь подруге. — Будем надеяться, что ни ты, ни я ничего катастрофического этой ночью не наделалаи. Чуть позже проснулись все остальные, и компания совместными усилиями свернула все мешки и разобрала палатку. Гермиона всеми силами старалась не смотреть на Фреда, но тот совершенно не изменил своего поведения относительно неё, всё так же периодически подшучивая и много болтая. Впрочем, девушку это более чем устраивало, потому что неловкостей она не любила. Гарри же был доволен днём своего рождения от начала и до конца, но заявил, что алкоголь должен быть строго противопоказан для семейства Уизли. Джинни за обедом шепнула Гермионе, что во что бы то ни было постарается узнать у Гарри, что же было в тот вечер. Подруга только покачала головой, думая о том, что ей и самой не мешало бы кое-с-кем поговорить. Впрочем, эта задумка с каждым часом уносилась всё дальше и дальше прочь из её головы: действия парня были совершенно обычными, что наводило на мысль о том, что произошедшее его никак не волнует. Собственно, Гермиона и сама подумала, что ничего такого между ними и не было. Подумаешь, сходили вместе искупаться. И ладно что он на руках носил её по озеру, это была лишь необходимость. С такими мыслями Гермиона пыталась сосредоточиться над книгой, сидя на своей кровати. Джинни пошла решать важные вопросы с Гарри, а где были Рон и близнецы, она не знала. Первый день августа, до конца лета остался ровно месяц. А потом им придётся вернуться в Хогвартс, только теперь всё будет по-другому. Теперь все знают о возвращении Волан-де-Морта и ожидают войны. Ребята уже слышали о том, что школу теперь будут охранять мракоборцы, и такое явление было далеко не пустым звуком. В дверь постучали, и в проёме показалась улыбающаяся голова Фреда Уизли. Гермионе не пришло ни единой мысли о том, зачем он мог к ней прийти, поэтому она просто вопросительно уставилась на друга поверх внушительного тома. — Грейнджер, у тебя есть весы? — спросил он, входя внутрь и закрывая за собой дверь. — Мы оставили свои в магазине. — Я единственная, у кого есть весы в этом доме? — Гермиона скептически подняла бровь. — Не знаю, но у Рона их точно нет, Джинни и Гарри катастрофически заняты, а мама скорее наведёт порчу на Перси, чем отдаст нам что-то из своих инструментов. Гермиона закатила глаза, но всё же встала с кровати, чтобы покопаться в чемодане. Достав несколько книг, положила их на тумбочку и принялась искать дальше. Фред тем временем с интересом взглянул на аккуратную стопочку литературы. — Ты обокрала библиотеку? — усмехнулся он, взяв верхнюю книгу в руки. — Очень смешно, — хмыкнула Гермиона. — Там есть несколько пособий по зельеварению, можешь посмотреть, вам могут пригодиться. Полистав первую книгу, Фред пришёл к выводу, что это пособие по Истории магии, которая не очень его интересовала. Отложив сомнительное чтиво, он взял следующую книгу с крепким чёрным корешком. Что-то выпало из раскрывшихся страниц, незаметно залетев под кровать, и Фред этого не увидел, его внимание много больше привлекли те строчки, что случайно попались ему на глаза. Он резко закрыл книгу, тут же встретившись взглядом с глазами Гермионы, которая уже достала весы. Взгляд девушки опустился с его застывшего лица на руки, и только тогда Гермиона поняла, какую именно книгу взял друг. Нет, этого не может быть. Если бы Фред просто увидел пустые страницы, врядли бы так резко её захлопнул. Но как он мог что-то увидеть, если содержимое исчезает при закрытии и появляется только от её прикосновения к корешку?.. И так было всегда, чары никогда не работали неправильно! — Ты что-то увидел? — резко спросила она друга. — Ничего такого, о чём тебе стоило бы беспокоиться, — с улыбкой ответил он, протягивая пальцы к весам. — Я могу их взять? Мысли Гермионы носились как ураган. Она определённо ослабила бдительность. Дневник не должен был показать своё содержимое, и тем не менее... В сознании начали всплывать самые компрометирующие записи в нём, и оставалось только гадать, что именно попалось Фреду. — Ты что-то увидел! — продолжала она интонацией, граничащей с отчаянием. — Скажи, что именно. — Обычные скучные житейские записи, Грейнджер, твой дневник, судя по почерку. Или там есть что-то, что мне нельзя было видеть? — парировал парень. — Конечно было, это же дневник, — нервно ответила Гермиона. Выдох. Всё хорошо. Судя по реакции, он вполне мог открыть страницу с какой-то ерундой. Её повышенная обеспокоенность может только породить ещё больше подозрений. — Слушай, я закрыл его, как только осознал, что предложения написаны твоим почерком, — уже более серьёзным голосом ответил Фред. — Или там есть что-то про меня? — с усмешкой всё же добавил он. — Да, про то как один рыжий дурачок наводит суету, — фыркнула Гермиона, забирая дневник из рук парня, заменив его на весы — И получит по заслугам, если с моими вещами что-то случится. Можешь идти. Фред покинул комнату, а Гермиона тут же села на корточки, обняв себя за ноги. Достав с тумбочки дневник, пролистала страницы, но найти ту, которая выпала Фреду, само собой не получилось. Она перебирала жёлтые страницы, в попытках найти причину, по которой чары не сработали, но тщетно. Тем не менее, внимание Гермионы привлекла одна из записей, которую она точно узнала бы из всех других по дрожащему почерку и пятнам поплывших чернил. "26 июня 1995, Как же страшно об этом писать, когда я ещё сама ничего не осознала! Позавчера завершился Турнир Трёх Волшебников. Позавчера погиб Седрик Диггори. Я не могу этого принять, сколько бы ни думала. Мы с ним почти не общались, разве что во время чемпионата по квиддичу, но он был хорошим человеком. Он был одним из студентов, при этом одним из самых лучших: его имя выбрал Кубок Огня. Врядли он ожидал такого окончания одного из самых значимых событий в своей жизни. Невинный человек погиб просто потому, что оказался в нужное время в нужном месте. Ему было всего 17 лет, и это мог бы быть любой из нас, и это пугает меня больше всего. Жизнь любого из нас может закончиться в произвольный момент. Гарри сказал, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, многие ему не верят. Я верю ему и понимаю, что жизнь отныне сильно поменяется. Будет война, и смерть Сердика — только начало. Я знаю, что мы должны быть сильными, чтобы со всем справиться, но как же мне становится страшно, когда думаю о том, что могу потерять кого-то из близких мне людей." Последнее слово чуть растеклось от потемневшего круглого пятна чуть ниже. Гермиона вспомнила, как плакала в тот день, так и не сумев закончить запись в дневнике. Впрочем, пятна от слёз, что остались на страницах, говорили не меньше, чем то смогли бы сделать дрожащие буквы. Гермиона закрыла блокнот, покачав головой. С того момента она успела столкнуться с Пожирателями смерти, а Гарри потерял Сириуса, с которым мечтал стать настоящей семьёй, когда всё закончится... Не всем удастся добраться до конца, верно? В коридоре послышались шаги, Гермиона тут же встала, придавая лицу как можно более спокойноее выражение, и принялась убирать вещи обратно в чемодан. Джинни влетела в комнату, сделав два грациозных прыжка, подскочила к Гермионе, положив руки ей на плечи, и прыгнула ещё раз. — А я узнала, как оказалась в палатке, — восторженно-интригующим голосом сообщила она, наклонившись к уху подруги. — Дошла пешком? — спросила Гермиона, разворачиваясь, но Джинни не оценила сарказма, будучи на своей волне. — Гарри донёс меня на руках, потому что я уснула. Гермиона об этом уже догадывалась. Судя по состоянию подруги прошлым вечером, самостоятельно стоять на ногах она была точно не в состоянии. — То есть это воодушевляет тебя больше, чем то, как вы спали всю ночь? — усмехнулась Грейнджер. — А как мы спали? — Да вы как коты по весне прижались друг к другу, — ответила Гермиона, поражаясь, как Джинни могла этого не заметить с утра. — Когда я проснулась, то была раздражена тем, что ты меня разбудила, мне не было никакого дела до позы, — хмыкнула Джинни, всё же ещё больше расплываясь в улыбке от услышанного. — Он так и не ответил мне ничего внятного насчёт того, ничего ли я ему не наговорила. Но врядли что-то плохое, раз он донёс меня до палатки, и мы вместе уснули. Гермиона ненароком вспомнила, в каком виде проснулась сегодня она, и по телу предательски пробежали мурашки. Слишком много Фреда было для неё за одни сутки. Так много, что она начинала привыкать. А этого допустить было нельзя. За ужином всё было как обычно, разве что Гарри не сводил глаз с Джинни, сидевшей напротив, а Фред был подозрительно тихим. Мистер Уизли так и не смог освободиться с работы к ужину, и миссис Уизли ворчала от того, насколько запущены дела в Министерстве. — Тебе не кажется, что все сегодня какие-то странные? — шепнул Гермионе Рон, жуя запечёную картошку. — Вчера был непростой день, — пожала плечами она. С Гарри всё было понятно: что-то произошло между ним и Джинни вчера. А вот озадаченность Фреда её напрягала. Что если ему попалась запись с её страданиями о неразделённой любви к Рону? В голове предательски нарисовалась картина того, как старший близнец во всех красках рассказывает об этом брату. Нет, он точно так бы не сделал, это не в его стиле. По крайней мере, она в этом уверена. Вечер в Норе впервые был таким тихим. То ли дело было в слишком насыщенном прошлом дне, то ли в слишком большом количестве недосказанностей внутри компании. Сходив в душ, Гермиона вернулась в комнату Джинни. — Посмотри, я на тумбочке оставила, не твоё? — бросила младшая Уизли, читая какой-то журнал лёжа на животе и болтая в воздухе ногами. Гермиона подошла к тумбочке, с каждым шагом всё больше и большее убеждаясь в том, что глаза её не подводят. Это была засушенная незабудка, которая стала гладкой и ровной, пролежав долгое время между страницами её дневника. Как она сразу не догадалась? Между листами оказалось растение, и чары не сработали, так как с их точки зрения дневник не закрыли. Как можно было сразу об этом не подумать? Гермиона мысленно корила себя за невнимательность, как в голову пришла пугающая мысль. Фред Уизли ведь не мог открыть дневник прямо на этой, последней странице? Сердце бешено застучало. Если он действительно увидел хоть кусочек той записи, то ей конец. — Я вернусь, — бросила она Джинни, выбегая из комнаты. На ней уже были пижамные шорты и майка, которые она надела сразу после душа, но это её мало волновало. Она знала, что точно не уснёт, если не выяснит всё сегодня, хоть это было и не самым рациональным решением. Гермиона уже стала подниматься по лестнице на третий этаж, как из-за поворота вышел тот, кого она искала. — Ты куда? — резко спросила она. — Шёл к тебе, — вот так неожиданно. — А ты что забыла на третьем этаже? — Искала тебя, — честно ответила Гермиона, поднимая взгляд. В глазах Фреда пылал хитрый огонёк, смысл которого она не до конца понимала. Он улыбнулся, жестом предлагая идти за ним и пошёл обратно наверх. Ещё один этаж, и они оказались на чердаке, с которого выходил широкий балкон. Свет исходил только с улицы, где начинали сгущаться сумерки. Лёгкий ветер прохладой погладил кожу, но было достаточно тепло. Они стояли друг напротив друга, окружённые старыми бесполезными вещами, которые сваливали сюда. — Зачем ты меня искал? — нарушила тишину Гермиона. Впервые она чувствовала между ними такое напряжение. — Хотел спросить насчёт того, что увидел. — А почему не спросил сразу? — Ты была такая раздражённая и напуганная, что я не стал рисковать, — с усмешкой ответил Фред. Гермиона дёрнула щекой, собираясь с мыслями. За последние два дня произошло столько событий, что она не знала, как собрать их воедино и к какому выводу прийти. Ситуацию усугубляла спонтанность её решения увидеться с Фредом и неожиданная инициатива самого парня. — Так что ты хотел узнать? — спросила она. — Я увидел совсем немного, но... Кто этот Уизли, который шутит шутки и рядом с которым тебе спокойно? Фред выжидающе смотрел на Гермиону и не дышал. Сердце девушки сделало двойное сальто, уходя в пятки. Надо же, она была права. По такой глупости спалиться перед парнем, который тебе нравится! Хотя, если подумать, она же не в любви клялась в тех строчках, правда? Почему ей не может просто быть спокойно рядом с кем-то? Это ведь ничего не значит, правда? — Грейнджер? — голос Фреда вывел её из раздумий, заставив вспомнить, что от неё ждут ответа. — Я правда нравлюсь тебе? Ну нет, это уже ни в какие ворота. — Там такого не написано, — возмущённо ответила она. Фред довольно усмехнулся: у него всё-таки получилось вывести её на те эмоции, которые она не могла держать в себе. — Так значит, речь всё-таки была обо мне? — на лице парня торжественно играло удовлетворение, и Гермиона это прекрасно видела. Впрочем, пытаться оправдаться уже смысла не было, а значит можно всё свести в свою пользу. — Да, о тебе, — уверенно прозвучал ответ. — Мне спокойно с тобой и мне нравятся твои шутки. Это проблема? Лицо обдало жаром. Это можно пережить. Если Фред не начнёт как-нибудь глупо шутить на этот счёт. Хотя даже если начнёт, в этом нет ничего страшного, потому что ничего компрометирующего она не сказала. — Нет, не проблема, — тихо ответил Фред, подходя ближе и наблюдая за реакцией Гермионы. Она уже давно покраснела, и это было заметно даже в полумраке. Чуть мокрые волосы падали на плечи, а майка оголяла красивые ключицы. Он сделал ещё шаг, и теперь их разделял десяток сантиметров. Она смотрела на него. Карие глаза выжидающе наблюдали за его действиями. Фред наклонился к ней, давая последний шанс не допустить того, что должно было произойти, но она оставалась на месте. Его губы накрыли её, правая рука нежно взялась за талию, притягивая к себе. Тело словно парализовало, в то время как внутренности сделали кувырок, разгоняя тёплую волну изнутри. Вкус её мягких губ победно ощущался его ртом, подначивая не сдерживаться и захватить её полностью. От места прикосновения его тёплой ладони по талии пошли мурашки, расходясь по всему животу. Он прикусил её нижнюю губу, чуть оттягивая за собой, прикоснулся к верхней и остановился. Мгновение. Другое. Гермиона привстала на цыпочки, отвечая на поцелуй, вторая рука Фреда легла на её поясницу, прижимая ещё ближе. Из головы вылетели все мысли, всё её сознание сосредоточилось на мягких поцелуях, которыми она отвечала на смелые движения Фреда. Ей хотелось, чтобы этот момент длился вечность, потому что больше ничего и не нужно... С характерным звуком, нарушающим царящую на чердаке тишину, Гермиона отошла назад, поднимая взгляд на Фреда. В голубых глазах плескался всё тот же покой, который она так любила. В голове всплывали десятки вопросов, ответы на которые не успевали находиться. Прикусив губу, Гермиона сделала ещё один шаг назад. — Прости, — виновато сказала она и выбежала прочь с чердака. Фред повернулся к выходу, понимая, что догонять её уже нет смысла, и мысленно дал себе затрещину. Его самодовольство вновь сыграло с ним злую шутку. Даже если Грейнджер что-то к нему чувствует, всё что показал ей он — это полную уверенность в этом. Страшно подумать, что сейчас творится в её голове. Провозгласив самого себя самым безнадёжным дураком, Фред отправился сдаваться Джорджу, который с нетерпением ждал возвращения брата в их комнате.