***
За окном уже светает, женская казарма наполняется сонным гоготанием, только что поднявшихся с кровати девочек. Адэна с трудом открыла глаза, прищурившись, она перевернулась с бока на спину. Положив ладони на живот, девушка, дезориентированная после пробуждения, шевелила извилинами, силясь определить свое местоположение. Она шумно выдохнула, осознав, что сегодня очередной будний день и судя по пасмурной погоде за окном, ждать от инструктора послабления сегодня точно не следовало. У старикашки каждый раз перед дождем шарики за ролики съезжали, и он становился ещё злее, чем обычно. Скинув босые ноги с кровати, Адэна потянулась в тумбочку за носками. — Доброе утро, героиня! Здорово же ты его вчера отделала! — воскликнула Саша, заметив признаки жизни со стороны подруги. — Очень… -Адэна прокашлилась, потому что сейчас ее голос больше напоминал мужчину «в самом расцвете сил» после продолжительного запоя, -… доброе. — Да, мальчишке не повезло, дня три сношаться точно не сможет, — хихикнула Имир, натягивающая форменную рубашку. — Что ты сделала с несчастным? — произнесла Микаса из своего угла. — Отвела к инструктору, пусть сам разбирается. Ещё мне не хватало мальчишку за непослушание по спине кнутом шлёпать, — на ходу выдумала рыжеволосая, не скажет же она, что променяла принципы на сон. По дороге к умывальнику, до ушей Адэна не раз долетали обрывки фраз ее одноклассниц. «Что было?» спрашивала одна озадаченно, «Да ты что, соня!» отвечала другая удивлённо, «Ему Адэна в ночи по шарам дала!» с придыханием и гордостью за всю женскую часть кадетов добавляла третья подруга. Да уж, эта новость, пробирающая своей неординарностью до мозга кости, станет главной сенсацией во всем кадетском корпусе на долгие недели. Особенно учитывая то, что кроме тяжести ранений, полученных от «поцелуя» с деревом от неловкого использования УПМ, среди молодежи обсуждать было нечего. Инструктор держал их в ежовых рукавицах, запрещал не то что шутить, а даже улыбаться. Мальчикам и девочкам строго настрого было наказано держаться друг от друга на расстояние вытянутой руки во избежании создания нежелательных пар. Разбитые коленки и вывихнутые плечи были единственной сплетней, которая могла добавить красок в их серые будни. Судя по всему, молодежь растет суровая.***
Адэна еле перебирала ногами, поспевая за строем своих товарищей, идущих на утреннее построение. «А вот и он, наш дорогой, уважаемый узурпатор! Ой как пыжится и вышагивает гордо, как настоящий индюк!» с гордо вскинутой головой ты наблюдаешь за появлением инструктора. Пожалуй, это единственный человек, при виде которого ты вытягивалась по струнке и задирала подбородок так высоко, как только могла. Нет, не потому что хотела выслужиться перед вышестоящими, а потому что как никогда желала показать свое внутреннее «Я». Вот он начал свой каждодневный обход с целью принижения достоинства учеников. «Вы не больше чем солдаты!» твердил он им каждый день. «Солдаты» значило, что у новобранцев не должно быть ни чувств, ни собственного мнения. Всячески унижая, инструктор всеми силами старался заглушить в кадетах личность. Они должны были стать спасением человечества, идеальными войнами. Без воли и страха, с притупленным чувством сострадания и эмпатии, без умения дружить и любить. Они должны были стать … Да, именно так. Неживыми. Деревянные солдаты Урфина Джюса идеально подошли бы. Из размышлений тебя вырвал знакомый голос. — Никак нет, сэр! — прокричал юноша в ответ инструктору. — Во имя кого ты бросишься на клинок?! — Король и только король, сер! — ты обернулась на звук. Перед узурпатором дрожа стоял тот самый полуночник. Как его там, Жан? «Ну и поделом тебе. А ночью то страха не знал» фыркнула ты сама себе. Сегодня инспектор обошел твою красную макушку стороной, встав перед строем заорал: «50 кругов вокруг казарм! Живо, индюшачьи тушки!» Утро начинается не с чая.***
Адэна плюхнулась на скамью в столовой рядом с Эреном, отбив себе тазовые косточки. И так после тренировок тяжко, а тут ещё и неудачное приземление. Ребята полдня с нетерпением ждали окончания тренировки, со всех ног бежали в столовую на обед, чтобы получить скудный паек. — Приятного аппетита, — вздохнул Армин. — С финансированием все хреново… — на завтрак сухая булка, ударом в голову которой можно запросто убить, да кружка холодного чая, напоминающего скорее подкрашенную воду, — они из нас войнов вырастить хотят или хилых щуплюков? Саша завидев брошенную на стол булку Микасы захлопала глазками. — Ешь, я не буду, — замечает та мольбы знакомой. Саша с жадностью вгрызается в черствое тесто. — Эрен, — Адэна тянет букву «е». — Чего тебе? — друг прекрасно знает этот тон рыжеволосой, сто процентов сейчас что-то попросит. — Нужна помощь… в кое-каком деликатном деле… — Неужто любовные интриги…- бурчит Конни, подперев голову рукой. Смех залпом раздался на всю столовую, ученики с недовольством обернулись на стол в углу столовой, возмущенные внезапным весельем. — Чего эти придурки ржут? — спрашивает лучшего друга Кирштайн, кивая в сторону стола Йегера. — Ну и молодцы, хоть они находят позитив в этой дрянной жизни, — Марко отпивает жижу, гордо названную чаем. После уборки, стоящей у кадетов по расписанию во второй половине дня, Адэна игриво подмигивает Эрену перед отходом ко сну. «Сегодня следует хорошенько отоспаться, завтра сложный день.» решает Адэна и проваливается в черноту лёжа на кровати под веселый шепот кадеток. Обсуждают ночное проникновение в казармы Жана, а как же.***
Утром Адэна с непривычной для себя резвостью запрыгнула в форменные сапоги, попутно натягивая на плечи рубашку. Кое-как расчесав огненные патлы, выдрав добрую часть толстых волос, девушка распахивает окно (которое стали закрывать с прошлой ночи). «Простите, девочки. Досыпать вам придется в холоде.» — думает взбудораженная девушка, выходя в окно. Приземлившись, она как ни в чем ни бывало хлопает в ладони, отряхивая их от пыли и песка. Адэна резво вскакивает на ноги и обходными путями, где ее точно не заметят учителями — жаворонки, решившие устроить утреннее рандеву, бежит в сторону мужских казарм. «Время мстить!» хихикает про себя рыжеволосая, невольно сордрогаясь от холода и сырости. Противная весенняя погода, чтоб тебя! Утром дрожишь как собака, днём даже тень от жары не спасает. Приближаясь к такой же кирпичной стене, как и стены женской казармы, Адэна замечает свисающую из окна бритую голову Конни. «Не проспал - таки, мой хороший!». Девушка неловко цепляется за слегка выпирающий кирпич, подтягивается, ставит ногу в сапоге в микроскопическую щель меж кирпичной кладкой. Повторяя непростой цикл действия, Адэна кряхтя и чертыхаясь лезет по отвесной стене. — Видел бы меня сейчас инструктор, без раздумий отдал бы мне первое место среди кадетов. Хотя его только мне сейчас не хватало, — бурчишь ты самой себе под нос. Из окна с деревянной рамой тянутся две пары рук, которые хватают тебя за локти, как только ты оказалась в зоне их досягаемости. Конни и Эрен с трудом втаскивают тебя в окно, то и дело приговаривая в шутку «ты поправилась» или «стоит тебе жертвовать булки Саше». Зло шипя на них, как рассерженная кошка, Адэна плюхается на деревянный пол. Стоило ей только поднять голову, она замечает вокруг себя плотный круг из парней — кадетов. Кое-кто прознав про их хитроумный и жестокий план, начинает лыбиться раньше времени. — Ну, веди меня, — озорно обращается девушка к Армину. Пробившись через широкоплечих парней, Адэна, ведомая другом, входит в комнату, плотно забитую кроватями. — Что за благовоние! Проветривать не пробовали? — ухмыляется девушка, смущая некоторых из кадетов. Местные парни чистоплотностью не отличались. На удивление, все парни проснулись и были даже эмоционально возбуждены, не часто станешь свидетелем такого представления, что планировалось. Парни плотно гурьбой встали за спиной Адэны, все, кроме одного. По середины комнаты, вальяжно раскинув руки и приоткрыв рот, из которого текла прелестная струйка собой, на кровати валялся Жан Кирштайн. — Готова? — спрашивает Спрингер. Адэна старательно прокашлялась и подошла к изголовью кровати Жана. Кто-то весьма нетерпеливый захихикал раньше времени, ставя под угрозу всю операцию «месть подаётся холодной», за что и был изгнан в дальний угол комнаты товарищами. Адэна нежно кладет ладонь на лоб Жана, начав гладить парня по волосам, она самым нежным и певучим голосом, что смогла только выдавить из себя, шепчет ему: — Жан, дорогой мой! Вставай! Уже утро — высунув язык, девушка поворачивается на товарищей, прыскающих со смеха в кулак. — Ну маам, ещё пять минут… — тянет сонный Кирштайн. Да! Все идёт по плану! Этот дурак повелся на худшую актерскую игру в мире! — Вставай, сынок… А то в школу опоздаешь. Я тебе там завтрак приготовила, рисовый омлет, как ты и любишь, — продолжает рыжеволосая полушепотом произносить, гладя юнца по щеке. Тут Жан хватает руку девушки, подносит в губам, чмокая ее в тыльную сторону ладони. — Ты лучшая, мам! Кто-то уже не стесняясь ржет во весь голос, переводя взгляд с Жана на руку, останавливая взгляд на выпученных в немом шоке глазах девушки. «А мальчишка то не промах. Если продолжила бы играть роль, то вообще бы в щеку поцеловал?» ухмыляется девушка своим же мыслям. Обернувшись на восторженную публику, она замечает Эрена, который показывается ей указательный и средний палец и упорно одними губами произносит «два». «Вторая часть марлезонского балета»!». Адэна аккуратно высвобождает свою руку из хватки Жана, отходит от кровати на пару шагов. Выдохнув, она кричит самым суровым голосом что есть мочи. — Рядовой Жан Кирштайн! Подъем! На том свете отоспишься, мешок картошки! Бурная реакция не заставила себя ждать, Жан подрывается с кровати, путаясь в одеяле, встаёт ровно, руки по швам и с закрытыми глазами орет: — Так точно, сэр! Дикий залп хохота заставляет пацана распахнуть глаза. Озадаченно озираясь, он обнаруживает перед собой десятки его товарищей (кажется уже бывших), ни одного инструктора и рыжеволосую девку, которая валяется у него в ногах, ухахатываясь и сгибаясь от коликов в животе. — Классный прикид! — выдыхает она, стараясь отдышаться. Опустив глаза вниз, Кирштайн с ужасом осознает, что стоит вовсе полуголый, в одном лишь нижнем белье. — Придушу! — кричит он дико, хрипя. Адэна же в ответ бросается в окно, перекинув ноги за оконную раму, она оборачивается к Жану. — Увидимся сегодня ночью в женских казармах, Жанусик! — выплёвывает она презрительно. И под громогласные аплодисменты и скандирование своего имени, отталкиваясь от рамы, прыгает вниз. Жан то ли распереживался за судьбу и сохранность рыжеволосой (казарма находилась отнюдь не низко, даже выше, чем женская), то ли в желании прикончить ее, подбегает к окну. Когда он выглядывает из него, на своих двоих, цела и не вредима, Адэна посылает ему саркастический воздушный поцелуй. — Черт! — орет Кирштайн, ударяя раму, кусок от которой, не выдержав твердого кулака парня, отлетает в сторону.***
Под неудачные подкольчики товарищей, вроде «тебя во второй раз отделала девчонка» или «как хозяйство, после встречи с коленом Адэны?», Жан натягивает правый сапог. -Слушай, а что эта за девчонка? — спрашивает он у Марко. — Так это Адэна из нашего 104-го. — Почему я ее раньше не видел? — Да потому что смотрел только на Микасу, дурень, — после недолгого молчания Бодт добавляет, — а что, понравилась? — ухмыляется он, — она девчонка хорошая, правда непоседа такая, однажды… — Заткнись, — прерывает Жан друга самым бесцеремонным способом, — не неси ерунды. Просто хочу знать, кому мне теперь мстить. **Значение имени Адэна — огонь, да символизм