"Шутки шутками, а я влюбился."

— Жанусик… Жанчик… — ласковый шепот донёсся до дремлющего сознания Кирштайна. Кто-то пытался его разбудить, но выходило не очень. Измотанный парень лишь еле заметно нахмурился, но просыпаться не собиралась ни в коем случае, ещё бы, терять такую исключительную возможность поваляться с Адэной в обнимку не хотелось, — да Жан, твою налево! Кирштайн зашипел от боли, когда получил мыском форменного сапога в живот. Над ним, нависнув темной грозовой тучей, стояла вся их компания во главе с хихикающим Конни, у которого видимо и не хватило терпения разбудить Жана по — человечески. Жмурясь, сведя брови к переносице, Жан слегка поднялся на локтях, стараясь не потревожить Адэну, что тихонечко сопела у него на груди. — Тише вы, шпана. Она спит, — Жан громким шепотом попытался утихомирить жужжащих ребят. Бросив взгляд на рыжеволосую в подтверждение того, что девушка действительно находится в объятиях сна. — Вставай, мы уходим, — сказала Микаса достаточно громко, чтобы разбудить Адэну. Рыжеволосая в ответ лишь шмыгнула веснушчатым носиком, не обращая внимания на нарастающий гомон вокруг нее. — Мы останемся здесь, я не хочу ее будить, Адэна очень устала, — Жан предпринимает действительно отчаянную и заранее обреченную на провал попытку удержать Адэна подле себе как можно дольше. — Не неси чепухи, — сухо буркнул Эрен, зашагав в сторону казарм, — мы все очень устали. А если Шадис утром найдет вас так, то вы вдвоем прямо отсюда поедете на поля. Ну, если в твоём случае я буду безмерно рад, то лишиться подруги по твоей вине, дорогуша, хотелось бы меньше всего. Жан утружденно выдыхает, понимая, что не желает Адэне зла, следовательно досыпать законные часы на траве в окружении жучков — паучков не получиться. Придется разбрестись по спальням. — Адэна… — Жан осторожно, боясь напугать спросонья, тормошит девушка за плечо. — Жан… — лежащая на груди у Кирштайна ладошка Адэна слабо, но упорно, надавливает парню на грудь. Видимо, рыжеволосая хочет, чтобы тот лег обратно, — давай спать, — пробубнила она себе под нос еле различимо. — Нам надо идти… Адэна… — Жан убрал с лица девушки выбившуюся прядь, — ну же… — призывно шепчет он. Наконец девушка через силу перевернулась на противоположный бок, давая парню встать. Жан поднялся на ноги под звонкий хруст коленей, так и не скажешь, что на тренировочном полигоне он один из лучших, хрустит весь, прямо как старый дед. Разгладив на себе одежду руками, бесполезно, но что ж поделать, если выглядишь так, будто катался по земле кувырком несколько часов к ряду, Жан нагнулся немного к земле, подхватив Адэну под локоть, он с какой — то грациозной лёгкостью оторвал девушку от земли и поставил ее на ватные ноги. Рыжеволосая покачнулась из стороны в сторону, будто пьяная, толком не соображая, где, что и зачем. Жан ловко подхватил её подмышки, видимо, привык уже таскать ее тушку. — Эй, Лошадиная морда, на! — Конни кокетливо напомнил другу о его прозвище и втюхивает ему пару корзин, почти опустошенных после пикника, но оттого они не стали менее тяжелыми. Саша и Конни, свалив весь свой груз на несчастного Жана, с пустыми руками бегут счастливые вслед уходящим ребята, оставив Жана тащить не только спящую Адэну, но ещё и корзины впридачу. — Ну Адэна, — хнычет парень, нагруженный как вол, — давай ты сама… ножками… Девушке наконец — то возвращается чувство координации и ориентации, и она открывает в себе возможность стоять ровно без помощи Жана. Вырываясь из его цепкой хватки, она шепчет хриплым от сна голосом: — Пошли… Кое — как разбирая дорогу, освещённую лишь тусклым свечением звёзд, Жан и Адэна чуть ли не на ощупь петляют меж деревянных зданий — коробок, в которых сейчас нормальные ребята смотрят уже седьмой сон. Дойдя до нужной двери в полном молчании, Жан распахивает ее перед Адэной, пропуская внутрь. Девушка вваливается внутрь с полной уверенностью в том, что вернулся к себе домой. Остатками не спящего разума до нее доходит, что что — то поменялось в комнате с того момента как она ушла тусить в друзьями. — У-ля-ля, — тяжёлый баритон разносится по спальне. И кого так за ночь из девчонок помяло, что у нее спросонья такой голос, — Жан, кажется, ты уже выиграл спор, раз привел ее сюда. — Райнер?! Ты чего здесь забыл?! — взвизгнула Адэна, узнав голос кадета и поняв, что это мальчик. Ситуация из серии «смеяться или плакать». С одной стороны, как Адэна могла только предположить, что этот голос откровенно взрослого мужчины принадлежит девочке, а с другой, кто ошибся дверью: Адэна или Браун? — Это я тебя должен спросить, хотя… думаю, Жан объяснит лучше, — хихикает Браун. Не успела Адэна придумать очередной колкий ответ, чтобы не проиграть в словесной дуэли, как она чувствует холодные пальцы Жана на своем запястье. Парень решительно тянет ее на себе, вырывая из мужской казармы от греха подальше, покуда кто-то ещё не проснулся и не обнаружил девушку у своей кровати по среди ночи. А то ещё что-то не то надумает, никому не поздоровится. Вытащив Адэну на свежий воздух, Кирштайн тяжело вздыхает. — Прости… — Да ничего… — хмыкает Адэна, не видя в небольшой путанице никакой вины Жана, — слушай, а про какой спор он лялякал? — девушка в сопровождении парня направилась к своей спальне, теперь ошибки возникнуть не должно было. — Забудь. Мальчик просто не выспался, — если бы не стоящая на улице тьма, Адэна бы с лёгкостью увидела бы, как Жан безбожно краснеет, пытаясь скрыть горькую правду. — Утром объяснишь, осторожно, ступени, — Адэна легко взлетев по лестнице вверх, попыталась предостеречь своего друга, но было поздно. Лестница вздрогнула, и раздался грохот, как гром средь бела дня. Закатив глаза, предугадывая, что увидит, рыжеволосая обернулась. Растянувшись на лестнице лежал лицом вниз ее друг, заваленный с ног до головы корзинками и содержимым, чем они были нагружены. Адэна не смогла сдержать смех, по свинячьи взвизгнув, она затряслась чуть ли не в эпилептическом припадке, стараясь смеяться бесшумно, лишь периодически было слышно то, как Адэна отчаянно и истерично глотает воздух. — Все хорошо? — встревоженно спрашивает Жан, наблюдая пугающую картину: темный силуэт девушки пробирает дрожь, и слышатся звуки, который человек издаёт обычно при удушье. А что следовало ему думать, как не о том, что пришел час Адэны откинуть коньки. — Д… Да… — выбирая момент между припадками смеха, выдавливает из себя рыжеволосая. А у ее ног корежется Жан, пытаясь собрать все то, что рассыпал. Потерев ушибленное колено, Кирштайн галантно открывает дверь перед хрюкающей от смеха Адэной. Девушка вваливается в комнату, сдерживаясь, чтобы не заржать так сильно, что все подскочат с кроватей. Парень без приглашения входит внутрь, и стоило Адэне открыть рот, чтобы зачитать лекцию о нормах и гранях приличия и напомнить о том, чем парень поплатился в последний раз, когда лез в приватное пространство девушек, Жан приподнял в воздухе корзины, намекая на то, что просто оставит их и свалит от греха подальше. Юноша все ещё помнит ту боль и унижение, что испытал в ту роковую ночь. Впрочем, он уверен, что нанесенные Адэной увечья определенно стоят их знакомства. Если жизнь такой ценой готова преподнести ему ещё такие чудесные последствия, то Жан готов платить вечно. Забравшись в кровать, пока Кирштайн педантично расставлял корзинки, Адэна помахала ручонкой парню, собиравшемуся уходить. Вдруг волосы Жана всколыхнуло лёгкое дуновение ветерка, парень оглядел комнату в поисках источника воздуха. Наконец он остановил взгляд пронзительных глаз на открытом настежь окне. «Примечательно» думает парень. Адэна все ещё машет ему рукой прощально, но внутри нарастает какое — то непонятное, незнакомое желание. Не в силах бороться с ним, Жан в два прыжка преодолел расстояние от центра комнаты до кровати Адэны. Парень набросился на девушку с распростёртыми объятиями, почти повалив ее на спину. Рыжеволосая невольно хихикнула, положив ладони на широкую спину Жана, она уткнулась носом в его плечо, вдыхая терпкую смесь запахов, которую подметила ещё в конюшне. Тогда она предложила, что ей показалось, знаете ли, в конюшнях стоит не очень приятный запах, так что почудится могло что угодно. Да и не верилось, что парень может так приятно пахнуть. Но нет, ее нос не подвёл. Жан действительно великолепно пахнет. Кирштайн же уложил большие ладони на выпирающие лопатки девушки, прижав ее к себе, он мог даже чувствовать, как бьётся ее сердце. А ему отчего — то в объятиях Адэны было так спокойно, юноша забывал о всем и всех, все проблемы исчезали, а мир вокруг замирал и вовсе переставал существовать. — Хорошего сна… — шепнула Адэна, отстраняясь от парня, потому что до нее донеслось шуршание одеял: кому — то ночной балаган не особо понравился и есть риск быть замеченными. Такая себе картина. Просто друг обнимает просто подругу, сидя на ее кровати, посреди ночи. Любой нормальный человек подумал бы что-то непристойное. — Спокойной ночи, веснушка… — в ответ на новоизобретенное погоняло Адэна тепло улыбнулась, откинувшись на подушку, она натянула одеяло по самые глаза. Жан в последний раз бросил взгляд на рыжую макушку, торчащую из-под покрывала. Нежно и беззлобно ухмыльнувшись, он вышел прочь. Ему чертовски хотелось попросить разрешения остаться на ночь, он был готов даже спать на пол, притворяясь прикроватным ковриком, но знал заранее, что получит отказ. Впрочем, он парень целеустремленный ему не нужно просить разрешение. Если он что-то действительно хочет, то получит так или иначе. Если перед ним закрыта дверь, то он полезет в окно. А Адэна этого стоит. Ой какой силы воли стоило Адэне сдержать ехидный смешок, когда до нее снова из-за двери донёсся грохот. Жан, оступившись, скатился вниз по лестнице кубарем. Но судя по тому, что он был в силах поносить все, на чем свет стоит, он остался по крайней мере жив. Адэна прикрыла веки, а в голове снова и снова проносились ласкающее уши «спокойной ночи, веснушка». Улыбнувшись самой себе, девушка решила для самой себя, что Жан невыносимый чудак. Но почему-то именно этот невыносимый чудак дарит ей окрыляющее чувство дикой эйфории. Кто же знал, что эта ночь действительно будет самой спокойной в ее жизни, и все благодаря Жану — невысимому чудаку.

***

• «Сильно красивая» — Монатик. Висящую гробовую тишину внезапно прикрывает тихий писк половиц, прогнувшихся под весом человека, проникшего в женскую казарму через распахнутое окно. Спрыгнув с оконной рамы, на пол приземляется темный силуэт парня. Юноша подносит руку ко рту, и, отплевываясь, забирает изо рта букетик цветов, который сжимал для удобства зубами, чтобы забираться по стене легче было. Наконец темный силуэт делает шаг вперёд, и из тени выступает различимый образ парня. Посреди женских казарм стоит Жан Кирштайн собственной персоной, решивший повторить свой малоприятный опыт с нелегальным проникновением в женскую обитель. В одной руке он сжимает букетик полевых цветов, которые только что скурпулезно собрал на лугу у кадетского корпуса, а другой парень тянется к карману брюк и выуживает оттуда маленький клочок бумаги, на котором на коленке в попыхах написал всего три слова: «Доброе утро, Адэна». «Пока ты спишь, я смотрю тише, осторожничаю. Улыбаешься, значит видишь счастливое. Я рад, так рад, радуюсь сильно, А ты — сильно красивая!» Жан на цыпочках, еле дыша, подкрался к кровати Адэны. Присев на корточки у кровати, он принялся с педантичной аккуратностью раскладывать свои подарки на прикроватной тумбочке. «Все, что слышно — это только дыхание, и слышать хочу, и без, и в сознании. Я ловлю себя на мысли: ты — та, вызываешь зависимость, что же так? Я рад, так рад, так радуюсь сильно, а ты сильно красивая.» Закончив наводить свои порядки в комнате, Жан молча развернулся к Адэне, вглядываясь в ее мирно спящее личико. «Буду думать опять, вот бы так навсегда, я буду думать опять, вот бы так навсегда. Я рад, так рад, так радуюсь сильно.» Жан заботливо натянул одеяло повыше, чтобы, не дай Боже, Адэна не замерзла. Ловким движением руки он невесомо смахнул спавшую на глаза прядь огненно — рыжих волос. Вытянувшись в полный рост, парень последний раз бросил взгляд, полный нежности, на Адэну. Кирштайн просто рад находится рядом с ней, просто рад наблюдать за девушкой. Абсолютно безразлично, ответит ли она взаимностью на его неоднозначные чувства, он все равно будет неизменно рядом, чтобы оберегать и защищать от всех жизненных невзгод. «Я рад, так радуюсь сильно, очень сильно красивая.» • «Зацепило» — Нервы. Довольный совершенным бесславным подвигом, ведь Жан даже не оставил свое имя на записочке, Кирштайн резво на крыльях влюбленности выпрыгивает в окно. Отряхнув руки друг об друга, он со спокойной душенкой и с уверенностью в том, что завтра Адэна будет самым счастливым человеком, пошел наконец — то на боковую. Сегодня Жан действительно заслужил отдых. Запрыгнув в кровать, Кирштайн, подложив руки под голову, впервые серьезно задался главным вопросом: что с ним? Он, совсем ещё юноша, сам толком не сумел разобраться в себе. Ему просто отчего-то очень-очень хочется радовать Адэну, отчего-то тянет к ней невыносимо. А ещё ему до умопомрачения хочется, чтобы она смотрела только на него. Каждый раз, когда перед внутренним взором Жана представал образ рыжеволосой Адэны, он расплывался в улыбке. «Я не хочу казаться лучше, чем есть.» Сколько бы мыслей ему не приходило на ум, он раз за разом делал один единственный неизменный вывод: чем-то Адэна его все — таки зацепила, да так крепко, что Жан бы хотел провести с ней остаток жизни. «Зацепило меня, зацепило тебя. Зацепило меня, зацепило тебя.» Разуверившись в себе, парень решил, что это уже не та детская влюбленность от «нечего делать». Этот случай намного серьезней и запущенней, тут он втюхался по уши. И пусть он согласен даже быть пассивным наблюдателем ее жизни, не вмешиваясь, если Адэна того пожелает, было бы все — таки чудесно, если бы эту жизнь они прожили вдвоем, деля радости и невзгоды. Адэна, которую он до этого и вовсе не замечал, зацепила его чем-то. Жан и сам не мог объяснить, чем же. Просто казалось, что они были созданы друг для друга, больно уж они похожи. Этой ночью было принято важное решение для самого себя: Адэна нравится Жану, как бы он не пытался строить из себя «просто друга». И он настроен так решительно, как никогда. Пожалуй, он не хотел вступить в полицию так сильно, как быть с Адэной. Планы на девушку у него долгоиграющие. И единственное, что ему сейчас хотелось, это чтобы все оказалось взаимно. Под тихий сонный бубнеж Бертольда, прогоняя в голове раз за разом обрывки их с Адэной диалогов, вспоминая теплые объятия, Жан наконец — то заснул. «Зацепило меня, зацепило тебя. Зацепило меня, зацепило тебя.»

***

— Подъем! Подъем, подъем, подъем! — вопит Саша, раскачивая распластавшееся на матрасе тело Адэны, — вставай, соня! — Ты чего разоралась… — прохрипела Адэна спросонья, — я не хочу спать, — рыжеволосая натянула одеяло чуть ли не по самые глаза и отвернулась в противоположную от назойливой Саши сторону. Ночные гулянки по корпусу явно не были лучшим решением, о котором она сейчас ужасно жалела, потому что и без того тяжёлый подъем давался ей сегодня ещё тяжелее обычного. — Ну же! У нас очень много вопросов к тебе! — Саша навалилась на Адэну, отчего она захрипела. Перевалившись через рыжеволосую, Блаус заглянула в ее лицо. Горячее дыхание обожгло лоб Адэны, — Микаса, помоги! — Саша не бросала попытки разбудить Адэну, схватив ее за руку, она пыталась стянуть ее с кровати, тем самым не оставив ей выбора. — Да отстань ты от меня… Ай! — Адэна потеряв точку опоры, молитвами и усилиями Саши наконец-то скатилась вниз по кровати. Ударившись копчиком о деревянные половицы, она негромко взвизгнула, — да встаю я, встаю! — запыхавшаяся от раздражения Адэна поднялась на ноги. Потирая ушибленный копчик, она бросила быстрый взгляд на свою прикроватную тумбочку, которую делила с Кристой. Адэна неловко улыбнулась, заметив букетик цветов на тумбе. Кто-то снова принялся ухаживать за Ленц, судя по всему. Цветы на их тумбочке она видит не впервые, ещё бы, Криста вон какая красотка, не было среди кадетов мужского пола ни одного, кто бы не признавал ее поистине аристократическую красоту. Она вся прям источает грацию, лёгкость и невероятную притягательность. Цветы ей, в этом нет сомнений, только вот от кого? Имир? Райнер? А может кто новый решился — таки? Адэна на негнущихся ногах поплелась в ванную комнату, взглянув в запотевшее зеркало, она свела брови к переносице. По утрам она выглядит кошмарно, можно хоть непослушных детишек ее образом пугать. Растрёпанные, выбившиеся в разные стороны рыжие пакли, нос, усыпанный кривыми кляксами — веснушками, да и вся она какая-то несуразная. Если уж есть высшие силы, то лепили они ее «на отвали». Вот и получилась Адэна. До этого года тема любовных интрижек не была так популярна среди кадетов, но видимо сейчас они уже достаточно созрели для того, чтобы начать проявлять признаки внимания. В целом, Адэну вся эта тема не особо интересовала, но чем чаще она наблюдала за тем, как за ее подругами бегают толпами, тем больше ее брала зависть. Они прекрасные, правда, и внимание в их сторону вполне заслуженно и оправдано. Но тем не менее, Адэна из раза в раз задавала себе риторический вопрос «а почему не она?». Предпочитала думать, что она просто умеет дружить, такая теория была больше по душе, нежели та, что гласит, что Адэна просто — напросто девчонка не первой красоты. И терять такого верного товарища, как Адэна, никому не хочется. Вот поэтому все и находят дружбу с ней выгодней, чем пускание слюнок по рыжеволосой. Адэна выползла из ванной комнаты, вытирая лицо. полотенцем, она и не заметила поджидающую за углом Сашу. Приглушённо ойкнув, когда Адэна уткнулась головой в грудь Блаус, она. вопросительно подняла взгляд на подругу. — В чем дело? — Адэна уже почти привыкла к странностям Саши, но сегодня она что-то больно уж рано начала чудить. Даже толком проснуться не дала. — А ты свои цветы намерено игнорируешь? — Саша изогнула бровь вопрошающе и ткнула большим пальцем себе за спину, примерно туда, где должна была располагаться кровать Адэны. — Это же Кристе… — буркнула себе под нос Адэны как что-то само собой разумеющееся. Перевесив такое же красное, как и ее волосы, полотенце себе через плечо. Адэна решительно двинулась по направлению к своей тумбочке. С какой-то импульсивной грубостью схватив с нее букетик цветов, который затрепыхался в руках Адэны от такой неожиданной резкости и, не выдержав, обронил на пол пару белых лепестков, рыжеволосая с шуршанием развернула бумажку, идущую с букетом в комплекте. — Доброе утро, Адэ… — не дочитав до конца, рыжая с приоткрытым в растерянности ртом перевела взгляд на Кристу, которая, сидя на своей кровати, с кряхтением натягивала носки. Щеки Адэны мгновенно запалыхали адским пламенем, став огненно — красными. Вот тебе и доброе утро. Очень доброе… — я польщена… — выдавила из себя Адэны, почувствовав на себе взгляд десятков пар глаз. Она была готова дать руку на отсечение, сейчас на нее пялиться если не вся женская половина кадетов, то хотя бы ее добрая часть точно. Промямлив себе что-то под нос, лишь бы подруги отстали, Адэны уже нежно и аккуратно положила букетик обратно на тумбу, продолжив свои рутинные утренние сборы, так внезапно прерванные нежданным сюрпризом. — И все?! — пискнула Саша, видимо, она ожидала криков ликования и слез радости от Адэны, — это все, что ты можешь сказать? — Саша, поговорим потом, — шепнула Адэна подруге, не желая, чтобы поднялась недовольная волна. Но было уже поздно, из разных углов комнаты послышался возмущенный шепот. Девчонки явно не удовлетворились реакцией Адэны. Ещё бы, кто-то тайно пробрался в их комнату, приложил столько усилий, а она всего-то польщена. «Не заслужила» донеслось до Адэны. Серьезное заявление. Полыхая то ли от смущения, то ли от гнева, ведь кто они такие, чтобы решать, заслужила Адэна цветов и внимания или нет, рыжая с пыхтением натягивала рубашку, растрепав при этом волосы. Саша ещё долго маячила за спиной у Адэны, периодически подбегая к тумбочке. Сложив ручки, она все восхищалась красотой букета. Не обошлось и без подколов, куда же. — Ну и кого ты там охмурила, пока я не видела? — Блаус слегка толкает подругу в бок, пока она склонившись над полом, затягивала на сапогах ремни. Не ожидав толчка, Адэны крякнув села на пол. Хмуро и укоризненно взглянув на Блаус исподлобья, она принялась оправдываться. — Откуда же я знаю?! Общалась со всеми, как и до этого. Видимо, кто-то сам охмурился, — Адэна покончила с сапогами и принялась затягивать портупеи на корпусе. — Ну не бывает такого! — все никак не отставала Саша, — ну расскажи мне! — принялась клянчить Блаус, потряхивая Адэну за плечи. Руки дрожали, а пряжка ремня все никак не хотела закрываться. — Саша, ради всего святого, дай мне закончить с портупеей! — только после того, как Адэна прикрикнула на подругу, та отвязалась от нее с вопросами, на которые нет ответов. Надув губки, она удалилась из казармы прочь в сопровождении Микасы, которую, кажется, этот инцидент вообще не поразил. «Главное, чтобы не от Эрена» рассуждала Аккерман. Она последняя, кто стал бы совать нос в чужие интрижки. «Не стоило Сашу обижать, конечно. Она ко мне со всей душой, а я…» Радует хотя бы то, что Саша простит тебе любой грех и обиду, стоит ей всего-то сунуть в рот свою булку с обеда. Девчонка она отходчивая… и очень шумная. Приветственным кличем она так громко встречает кого-то, что слышно аж из казармы. Видимо, встретила — таки Конни. Адэна уверена, Саша разболтает Спрингеру про цветы в ближайшем будущем, если ещё не поведала. А вот здесь и начнется точка невозврата. Именно с тех пор, как Конни узнает все в деталях, о сюрпризе, появившемся в комнате девочек магическим образом, будет болтать весь 104 кадетский корпус. Во главе с Кисом Шадисом, до него слушок определено доползет, что не может быть приятным. Заколотит все щели в женской казарме, а того хуже, попрет весь женский род с территории корпуса, дабы мальчишкам глаза не мозолили. Адэна с горем пополам покончила с ремнями. Обычно этот процесс занимал у нее не более десяти минут, набила руку за три года обучения. А тут все как-то не клеилось. То Саша под руку жужжит, то девочки на нее обозлились. Хотя даже все это не являлось основной проблемой, Адэна все это время витала в облаках, думая о сюрпризе. Сама не понимала, почему так сухо отреагировала. Если бы только другие могли видеть, как сильно она покраснела, если бы только другие могли знать, какой зажигательный танец отплясывает она у себя в голове, то никаких вопросов бы точно не возникло. Ну а как она должна была отреагировать при полной комнате людей, пялящихся на нее неотрывно? С Адэной такое впервые, поэтому растерялась девчонка. «Стоит взять уроки у Кристы, хотя… думаю, этот навык мне больше не пригодится» пошутив про себя, Адэны невольно улыбнулась. Криста поможет ей научиться правильно отвечать на подарки, тем не менее, отчего-то Адэне чудилось, что такое с ней в первый и последний раз. Адэна напоследок присела на кровать, смяв все покрывало к черту. Закинув ногу на ногу, рыжая подперла голову ладонью. Она снова и снова перечитывала малюсенькую записочку, скупой ее ухажер на слова, однако. Поддавшись какому-то порыву, Адэна ткнулась носом в цветы, замарав весь нос в пыльце. «Оказывается, это чертовски приятно — получать подарки» красиво разложив цветы на тумбе, Адэна собралась с силами, выдохнула. Готовясь к тому, что стоит двери распахнуться, в нее вперятся сотни глаз, она сделала шаг из казармы. И, впрочем, не прогадала. *** Очень странная картина развернулась где-то между казармами. До безумия счастливая Саша носилась туда-сюда, играя в догонялки с Конни с утра пораньше. Неподалеку, ещё сонные, оттекшие и не выспавшиеся, стояли остальные кадеты. Из-за угла вышел на негнущихся ногах Жан, прикрыв в зевке чуть ли не половину лица. Заметив, что у казарм собрались почти все его знакомые, он остановился в ступоре — явно не было готов в такому столпотворению. Обычно все сразу идут на построение, а тут, как назло, решили постоять здесь. — Жан! — Саша остановилась, заметив друга, она принялась махать ему рукой, за что тут же поплатилась: Конни догнал ее наконец-то, стукнул по плечу и с диким смехом умчался в противоположную сторону, крича: «ты теперь водишь!». — Почему вы тут? Не логичней ли сразу идти на полигон? — буркнул Жан Эрену, сложив руки на груди. — Раз такой умный, то почему сам здесь? — парировал Йегер. — Мне… Я… — Жан замялся, не зная, что ответить. Нужно было срочно что-то придумать, ведь говорить правду вообще не вариант, — искал Сашу. — Ну так забирай эту неугомонную и проваливай, — все никак не успокоится Эрен, которому с самого утра такой встречей подпортили настроение. — Разберусь сам, — сьявзил Кирштайн, направившись в сторону носящихся туда-сюда друзей, которые сейчас наматывали круги вокруг несчастного дерева. — Угадай, что произошло! — внимание Саши тут же полностью переключилось на Жана. Она, схватив Конни за руки, принялась водить хоровод вокруг несчастного друга, который отчего-то выглядит потерянным и невыспавшимся. Он всего — навсего хотел встретить с утра Адэну у спален, чтобы проводить ее до полигона, в тишине и наедине разузнать у нее, как спалось после вчерашнего выходного. Кирштайн вчера заснул с мыслью об Адэне и проснулся с теми же думами. Пока собирался, все придумывал гениальные планы, как бы сделать так, чтобы побыть с ней вдвоем подольше. Парнишка настолько отчаялся, что даже был согласен на ещё одну потную и бессонную ночь в конюшне. Хотя Жан и решил для начала просто проводить Адэну до полигона, он уже тысячу раз пожалел о том, что просто не попросил Конни запихнуть рыжую в конюшню, где бы ее ждал Жан, и запереть дверь на пять замков. Не успел он встретить Адэну, как уже успел поцапаться с Эреном. К тому же, сейчас вокруг него водят хороводы, бубна только не хватает для полной картины. — Эрен! Идем к нам! — призывно крикнул Конни Йегеру, крутясь в диком танце вокруг Жана. Эрен отчего-то не смог удержаться от соблазна, видимо хотел закружить Жана до потери пульса. Йегер вклинился в круг, быстро подхватив дикий ритм пляски Конни и Саши. Кирштайн уеж успел окончательно отчаиться, положить голову на ладони и пожалеть о том, что Райнер не задушил его ночью подушкой, чтобы не просыпаться в этот день, а то все как-то совсем плохо, как донёсся пронзительный голосок Адэны. — Жан! — Адэна пулей подлетела к хороводу, заметив своего одноклассника. Рыжая помялась пару секунд перед хороводом и ловко пролезла между Сашей и Эреном. Даже не удивилась ведь всей вакханалии, что происходит вокруг, как-будто ритуальные танцы вокруг Жана каждый день исполняют. — Адэна, — сказал с облегченным выдохом Жан. Юноша, расплывшись в широченной улыбке, протянул ладонь вперёд для рукопожатия. В это же время рыжая раскинула руки в разные стороны, желая обнять Жана, ведь раз вчера обнимались, то в чем проблема? Кирштайн и Адэна впали в ступор, пытаясь подстроиться друг под друга, но выходило так себе, тогда инициативу в свои руки решили взять их друзья. Саша что-то громко шепнула Эрену и Конни, не останавливая хоровода, те кивнули с ехидной улыбочкой. Всем, наблюдавшим со стороны, сразу стало понятно: эти трое замышляют что-то нехорошее. Тут же трое друзей встали плотнее, сильно сжав круг. Жан невольно шагнул вперёд, чтобы не упасть. Адэна сделала то же самое. Тут и произошло то, чего и добивалась Блаус. Жан и Адэна оказались неприлично близко друг к другу, настолько тесно, что Адэна могла ощущать горячее прерывистое от волнения дыхание Кирштайна у себе на макушке. Конни, оказавшийся позади Жана, пнул друга под зад. Тот полетел вперёд, вытянув руки, чтобы удержать равновесие. Через секунду раздался пронзительный девичий крик: «извращуга!», громогласный смех всех наблюдавших за действом и бесконечная череда извинений со стороны Жана, тот совершенно случайно, хоть в это никто и не верит, падая, схватил девушку за грудь, о чем тут же пожалел, получив хлесткую пощечину. Весьма вовремя, как гром средь бела дня, появился из ниоткуда Шадис, приказавший всем немедленно следовать на построение, он и так опоздал. Адэна, раскрасневшаяся до невозможного, нервно дышащая от злобы, кипевшей внутри, оставила Жана стоять в компании мальчиков позади, удалившись в компании девочек, которые наперебой обещали Адэне отомстить за такую невиданную наглость. — Ну… Какие ощущения? — не нашел ничего лучше сказать Конни. — Да как ты смеешь! Это по твоей вине, между прочим! — Жан с размаху дал Спрингеру подзатыльник по его бритой макушке. Тот несмотря на боль все равно продолжил хохотать. — Да знаем мы твое «случайно», — подлил масла в огонь Йегер. — А я смотрю, у тебя тут делишки двигаются, — пробасил Райнер, все это время наблюдавший за до абсурда комичной сценой из тени. — Идите к черту! — заорал Жан куда-то в небо, адресуя «теплые» слова сразу всем. Сжав кулаки до побелевших костяшек, хотелось набить морду каждому, кто не только упомянет этот стыдный случай, а посмеет о нем подумать. Он обязательно узнает, и тогда никому не поздоровится. Все убежали прочь, спасая свои задницы одновременно от гнева Жана и Шадиса, который мог быть вызван их опозданием на утреннюю линейку. — Я знаю, ты случайно, но извинись перед ней, — сказал почти неслышно Армин самую очевидную вещь на свете.