***
Жан и Адэна синхронно приземляются на пыльный полигон, долетев до него на УПМ. — Эй! Вы чего творили! — даже не поприветствовав друзей беспокойно спросил из Конни. — Вроде как титанов резали, а что? — хихикнула Адэна, — ты, кстати, неплох. Потом хочу кое-что у тебя спросить. — Вы делали это вдвоем! Вы сдурели?! Я хотел вас предупредить, но вы же неуловимые! — все не унимается Конни. — Ну и? Что с того? Главное результат, а не то, как мы этого добились? — Жан вскинул бровь в ответ на воинственный настрой Спрингера. — Работать в командах запрещено, я же правильно говорю, Райнер? — Конни поднял голову высоко, чтобы взглянуть в лицо своему другу — столбу, вымахавшему уже почти под два метра ростом. Если быть откровенным, Конни ему дико завидовал, загадывая под падающую звезду исключительно такой же рост, как у Брауна, а ещё лучше, как у Бертольда. Конни даже не успокаивался, когда все друзья хором твердили ему, что он все ещё растущий организм и обязательно ещё станет выше. Правда, мало кому в это действительно верилось, хотелось просто друга успокоить, чтобы тот не жужжал и не хныкал. — Да, малявка верно говорит, — пробасил Райнер, не замечая того, как насупился Конни обиженно и оскорблено, — Шадис ни разу ничего не говорил про командную работу, следовательно…- Браун развел руками, — это не дозволено. — Черт… — закусила губу Адэна, развернувшись к Жану. — Прости… Я хотел как лучше… — Кирштайн заботливо положил руку на плечо рыжей, извиняясь. — А получилось как всегда… Убери руку, он идёт! — шепнула Адэна, дёрнув плечом, смахивая с него руку Жана. — Смирно! — на полигон наконец-то пришел зачинщик веселья, которому все дружно отсалютовали, — не могу сказать, что ваши результаты меня обрадовали, но… поразили… «Да тебя никогда ничем не обрадуешь! Ходишь с такой миной, будто тебе с утра пораньше кот в тапочки нассал» морщиться от распирающей злости и обиды Адэна. — Итак, — Шадис переворачивает листок в своей записной книжке, куда все его ассистенты, ответственные за муляжи титанов, поспешно посчитали и вписали количество «убийств» каждого кадета. Инструктор принялся читать. — Райнер Браун. Шесть титанов. Конни Спрингер. Семь титанов. Адэна Фриман. Один титан. Жан Кирштайн. Два титана, — громогласно объявил Шадис. Адэна истерично хохотнула, услышав свой результат, а Жан и вовсе напрягся всем телом, сжав кулаки до побелевших костяшек. — Но! Но! — продолжил свою речь Шадис, — сегодня меня весьма… приятно удивили, — он осторожно подбирал слова, чтобы никому в лишний раз не польстить, — кадеты Фриман и Кирштайн. Двое одновременно и настороженно подняли головы на своего преподавателя. Что же он скажет на сей раз? — Они избрали интересную тактику парной работы, Адэна — стратег, а Жан скорее грубая рабочая сила в этой паре, — Конни и Райнер с любопытством взглянули на стоявщих с высоко поднятой головой Адэну и Жана, — количество «убитых» в паре целей — четырнадцать. Поздравляю! — Шадис несвойственно себе ухмыльнулся. Адэна еле как сдержалась, чтобы не взвизгнуть прямо на месте, девушка прикрыла рот руками, чтобы не дать волю чувствам. А вот Жан сдерживаться не собирался. Он с лёгкостью подхватил девушку под бедра, оторвал от земли и с радостным смехом прокрутил ее на своих руках вокруг своей оси. — Но… Вы же сами говорили, что командная работа не засчитывается? — запротестовал Райнер. — Когда я такое говорил? Я ни разу ни словом не обмолвился о командной работе. Это вы сами себе додумали, что она запрещена. Главное для солдата не боятся совершенствоваться и придумывать новые техники боя, трусы, — сказала Шадис, словно не замечая инфальтильной радости Жана и Адэны. — Но Инструктор… — промялил Конни себе под нос, пытаясь оспорить вердикт Шадиса. — Никаких «но»! Следующая двадцатка по позициям! — скомандовал Шадис, развернулся и двинулся обратно в сторону леса. — Я же говорил, что мы чудесная команда! — воскликнул Жан, поставив наконец девушка на землю после того, как сделал с нею на руках пару десятку кругов. Адэна, которая смеясь поправляла волосы, норовящие залезть в рот, показала высунутый язык Конни. Жан выставил вперёд руку ладонью вверх, заметив этот жест, Адэна с силой ударила по ладони парня, давая «пять», что он аж крякнул от боли, осматривая покрасневшую руку. — Пошли… — сказал Жан еле слышно, схватив Адэну за запястье и уволок за собой, — это продлится ещё очень долго… Пошли на луг.***
— Я действительно восхищаюсь Конни, ему вообще не представляет сложности петлять на виражах, как только он захочет, — Адэна брела от леса прочь, в котором сейчас сновали, словно мошки, пара десятков кадетов, пытаясь доказать то, что достойны уважения и признания таланта Шадисом, — в этом моя проблема, я не так маневрена. Хотя за последнюю пару месяцев научилась кое-чему новенькому. — Хочешь, потренируемся как-нибудь вместе? — Жан следует за Адэной, выслушивая ее рассказы о слабостях и сильных сторонах в пользовании УПМ, — я все-таки сегодня шестнадцать муляжей перерубил. — Ага, четырнадцать из которых одолел в тандеме со мной, — рассмеялась Адэна, — не устану поражаться твоей убийственной скромности. — Знаешь, а если без шуток. Я думаю, так оно и работает на реальном поле боя. Мало кто сможет зарубить титана в гордом одиночестве, особенно если он, ну допустим, какой-нибудь шестиметровый, — Жан принялся расстёгивать ремни на корпусе, которые жутко пережимали грудную клетку, фактически полностью лишая возможности дышать полной грудью, — ну если это, конечно, не какой-нибудь Эрвин Смит, Майк Захариус, — Жан принялся перечислять столпов местной разведки, — или Шадис, хотя его я почти ни разу не видел в действии… — Тренера не играют, — заметила Адэна с лёгкой улыбкой. Шадис действительно чересчур много пыжился, принижая заслуги своих учеников, хотя сам фактически ни разу не вступал в бой с картонками. Тем не менее Адэна верила, что он настоящий профессионал своего дела, как никак пару годиков назад, до падения стены Мария, служил Главнокомандующим разведки. А на такие должности кого попало не берут. Его гений определенно стоит признать. — А ещё ты слышала про капитана Леви? — с искоркой в глазах Жан посмотрел на Адэну. — Тот, что сильнейший солдат человечества? Мало верится, если честно, — фыркнула рыжая. О Леви Аккермане трещали в кадетском корпусе из-за каждого угла, но чаще всего кадеты делились на два лагеря: восхищённые и неверующие. Восхищённые мальчишки и девчонки сносили сплетни и слухи о величайшем таланте со всех углов города и чуть ли не молились на капитана. А неверующие, включая Адэну, не могли принять все те толки, что без конца ползли по корпусу. — Говорят, что он один стоит целого отряда. Талантище! — воодушевленно воскликнул Жан. — Ой, только не говори, что молишься на него по ночам, — хихикнула девушка, чем вогнала Кирштайна в краску. Тот лишь смущённо почесал затылок, — что касается командой работы, то я думаю, что так слажено, чтобы действительно убить титана, могут работать только те солдаты, которые друг другу слепо доверяют. Вот представь, летишь ты на своем УПМ, откуда ни возьмись выбегает титан, а времени договориться у тебя просто нет. Тут надо просто друг друга чувствовать, координировать действия без слов. Это великое искусство — проникнуться товарищами настолько сильно, чтобы доверить свою жизнь им в руки. И я бы хотела этому поучиться… — У нас вышло неплохо. Значит, ты мне доверяешь? — Жан с приподнятой бровью и ехидной ухмылочкой взглянул на Адэну. — Выходит, что да, — не без смущения ответила девушка, — было бы здорово, поработать с тобой в команде на реальной миссии. Авось никто бы из нас и не сдох. Жаль, что ты идёшь по пути наименьшего сопротивления вступая в полицию, — Адэна пару раз хлопнула парня по груди, тот было рот открыл что-то возразить, но из-за спины внезапно выросла Микаса. — Микаса! Ну? Что-то там? — Адэна с нетерпением встретила подругу, чуть ли не подпрыгивая на месте, желая как можно скорее узнать её очередной крышесносный результат. — Шестнадцать, — ответила девушка безо всякого удовольствия и самолюбования. — Боже мой! — Адэна поднесла руки к голове и рассмеялась истерично, — у нас с Жаном на двоих четырнадцать! Опять рекорд, Микаса? — Ты прирожденный талант, Аккерман, — улыбнулся Жан, получив в ответ лишь скромное и скупое «спасибо», — что там с Марко? Он был с тобой? — Нет, он только пошел сдавать зачёт, — ответила Аккерман. — Ты же не против, если я украду Микасу ненадолго? — Адэна схватила подругу за руку и уволокла прочь от Жана на важное совещание, где будут подняты самые важные темы: полет на УПМ, талант Микасы и мальчики. Девочки отошли на пару сотен метров и плюхнулись на ярко-зеленую травку. Адэна согнула колени, положив на них руки, и принялась что-то преисполнено вещать Микасе, то и дело смеясь так громко, что отголоски девичьего смеха долетали и до ушей Жана. Парень же в свою очередь остался стоять в ступоре там, где его бросили. Кирштайн очень надеялся поболтать с Адэной наедине и признаться наконец, что уже передумал идти в полицию, но как назло появилась Микаса, оборвав Жану все счастье. Ещё бы полгода назад он бы неимоверно обрадовался тому, что Микаса подошла к нему, а сегодня он уже успел пожалеть о том, что она увела у него Адэну своим появлением. Жан присел на небольшую возвышенность на лугу, с которой открывался прекрасный вид на Адэну, сидящую в низменности. Кирштайн вдруг вытащил из-за пазухи маленький кусочек бумаги и обгрызанный со всех сторон карандаш, который хранил как зеницу ока, потому что вылазки в город случались крайне редко и купить новый возможность не выпадала. Этим карандашиком он нарисовал десятки портретов Микасы, которые сейчас валяются скомканные где-то в его тумбочке, а раньше то лежали под подушкой. Жан разгладил на коленке помявшийся от полетов на УПМ клочок бумаги, прокрутил карандаш пару раз меж пальцев, о чем-то думая, и вытянул наконец руку вперёд, измеряя пропорции сидящей чуть поодаль Адэны. Внезапно от заметил, как девушка тыкнула в него пальцем, указывая на Кирштайна Микасе, и громко расхохоталась. Жан впал в ступор, что аж отбросил карандашик в сторону. Парень нахмурил брови, пытаясь понять, отчего Адэна подняла его на смех. Юноша задумчиво почесал затылок, но активная работа извилин плодов не принесла, он не нашел ни одной предполагаемой причины, почему его могли обсмеять. • «Мы» — Дайте танк (!) Кирштайн принялся за дело — он уверенной рукой сделал первый штрих на бумаге, а потом ещё один, и ещё один. В конце концов парень и вовсе вошёл во вкус. Часто бывало у него такое, что когда он принимался рисовать, то спустя считанные минуты забывал о всем на свете, оставаясь наедине лишь со своими мыслями и натурщицей. То и дело переводя взгляд с Адэны на листок и обратно, работа закипела полным ходом. «Мы разрисуем все заборы своими стихами. Достань, пожалуйста, краску из рюкзака. Нам ни к чему учителя — мы придумаем сами Правила нашего языка. Когда экономят силы все остальные Мы заранее готовимся к ностальгии, Мы решили дорога каждая минута Мы валяем дурака, и пока Впечатления — наша валюта. Мы сказочно богаты». «Ты и я» «Эй, подожди, куда ты? Молодость моя?» Адэна ни с того ни с сего плюхнулась на землю, раскинув руки по обеим сторонам. Жан тяжело вздохнул, все, вся композиция разрушена. Придется рисовать по памяти, благо, каждый образ Адэны, непроизвольно впечатывается в память, так что это будет задача не из самых тяжёлых, тем более, рисовать эту рыжую девушку одно удовольствие. «…дополнение к очкам нашим розовым… В этом возрасте легко быть философом. В этом мире даже на приключения поднимается цена, Но она не имеет значения» «Мы сказочно богаты Ты и я» «Эй, подожди, куда ты? Подожди, куда ты? Молодость моя.» — Микасу рисуешь? — знакомый голос у самого уха вывел Жана из транса. Парень вздрогнул от неожиданности и аккуратно посмотрел себе за плечо. Позади Кирштайна, склонившись к его уху, стоял Марко и довольно улыбался, видимо, набрал неплохой результат. Жан же на вопрос не ответил, — пять титанов, два в команде с Бертольдом. Думаю, неплохо, — Марко присел рядом с Жаном. — С каких пор вы все начали работать в команде? — буркнул Жан, не поднимая глаз со своего рисунка, делая очередные уверенные штрихи склонив голову слегка на бок. — С тех самых, как вы с Адэной ввели эту моду, действительный оказался метод, сейчас там все по парам летают, — Марко тряхнул головой откидывая челку с глаз, — но с вами, конечно, не сравнится. Вы там прям зажгли! — с гордостью в голосе за своего лучшего друга произнес Бодт. Отчего-то все успехи Жана он воспринимал как свои и гордился ими, как своими личными достижениями, при этом неустанно повторяя, что сам бы такого никогда не смог, и Жан прирожденный лидер, в отличие от него, — что там у тебя с Микасой? — С Микасой? — Жан аж вздрогнул от такого прямого вопроса если не в лоб, то точно в затылок, потому что парень был настолько увеличен, что даже не удосужился повернуться к другу лицом, — ничего у меня с Микасой нет. Все в прошлом. Ошибка юности. — Стой, постой… У тебя на рисунке волосы длинные… — сказал негромко Марко, ткнув пальцем прямо в рисунок, чем вызвал недовольное шипение со стороны Жана, сколько раз он учил его не тыкать руками в его рисунки, без толку, как об стенку горох, — так значит это Адэна! — заорал Марко, увидев на горизонте рыжую подружку. — Завались! — прошипел Жан, заметив, как Адэна настороженно подняла голову и взглянула в сторону Марко. Бодт в ответ скрестил руки крестом, давая понять Адэне, что тревога ложная. Девушка пожала плечами и повернулась обратно к Микасе, возвращаясь к увлекательным сплетням. — Ну и как давно? — хмыкнул Марко, поняв, что Жан выдал себя с потрохами такой бурной реакцией, — ну не отпирайся же ты! Я твой друг. Я могила! — Марко провел пальцем у рта, будто зашивая его. — Не знаю… Осознал вчера — позавчера, — буркнул Жан нехотя, сознавая, что Марко от него не отстанет, не получив ответа. — Я тебя поздравляю! Как двигается? Хочешь, я сам узнаю? — воодушевленно воскликнул парень, наблюдать за любовными интрижками друга доставляло ему неподдельное удовольствие. — Только ты не лезь, ладно? — Кирштайн потряс угрожающе указательным пальцем прямо перед самым лицом Марко. — Подари ей этот рисунок, — Бодт кивнул Жану на руки. — Нет, вряд-ли. Оставлю его себе. Я даже толком сам не разобрался, хочу ли я чтобы она узнала о моих чувствах или… Я скажу, когда придет время, — Жан отложил карандаш в сторону, закончив рисунок. Хотя от карандаша осталось почти ничего, стоит выбросить этот огрызок. Кирштайн вытянул руки с рисунком вперёд, прикрывая то один, то другой глаз, оценивая. Удовлетворившись, парень вскочил на ноги, отряхивая штаны от налипшей травы. — Постой! Ты куда? Так когда ты скажешь? — Марко поспешно встал вслед за Жаном. — Когда придет время, — с расстановкой произнес Жан, явно не желая получать лишнего внимания от своего друга. — А когда оно придет! Да ответь же ты мне! Или мне самому спросить? Я могу попросить Сашу, ну или Армина, они же друзья, они узнают. Или… Подари ей что-нибудь. Цветы там, рисунок! Чудесный портрет! Почему ты не хочешь? — под назойливое жужжание Марко и Жан двинулись в сторону казарм. Марко все пытался вывернуться так, чтобы разглядеть лицо друга. — Закрой рот, — выкрикнул Жан, закрывая уши руками, чтобы абстрагироваться от словарного недержания лучшего друга.***
— Куда он подевался то? — Адэна все не может усидеть на месте, крутясь чуть ли не вокруг своей оси и хлопая ресничками. — Его лошади признали за своего и увезли далеко и навсегда, — буркнул Эрен, поднося ко рту ложку с рагу. Парень уже устал наблюдать за тем, как Адэна не успокоиться, пытаясь высмотреть в толпе, собравшейся посреди столовой на ужин, Жана. — Он не появлялся с самой тренировки, даже Марко здесь! — Адэна тычет рукой в сторону жующего Марко, — и то он не знает, куда Жан запропастился. — Да вернётся твой Жанусик, он, собака, живучий, — Йегер хмыкнул, пытаясь успокоить подругу, которая безо всякого аппетита смотрит на свою порцию, теплящуюся у нее под носом. — Вот же он! Явился не запылился! — зоркая Саша вытягивает руку вверх, чтобы Жан увидел их стол. Парень, остановившись у входа на пару секунд, заметив руку Блаус, уверенно двинулся к их обеденному месту. — Вспомнишь дер… — Конни запнулся и прокашлился, — вспомнишь лучик — вот и солнышко! — произнес Спрингер с наигранной натянутой до ушей улыбочкой. — Где ты шлялся? — Адэна тыкнула Жана локтем в бок, когда тот присел рядом с ней на скамью. Пододвинув ему заслуженную порцию еды, Адэна не смогла сдержать радостной улыбки, вызванной появлением Кирштайна. — Ходил по делам, все в порядке, — беззлобно ухмыльнулся Жан, потрепав Адэну по голове под ее недовольный писк, растрепав рыжие волосы. — Боже мой, несите ведро, я буду блевать, — еле слышно промямлил себе под нос Эрен. — Да ну тебя, — Адэна безбожно покраснела и уткнулась взглядом в свою тарелку, скучающе ковыряясь в рагу ложкой. — Ешь, — шепнул Жан, подтолкнув подругу локтем в бок, — надо есть, сегодня был сложный день. Послушавшись Кирштайна, Адэна поднесла первую ложку ко рту. Разжевав, она хмыкнула оценивающе, все не так плохо, как могло быть. Медленно, с расстановкой, Адэна принялась за ужин. — Господа! — входная дверь внезапно с грохотом растворилась, в дверном проеме стоял возбуждённый Томас Вагнер, придерживая одной рукой створку двери, — я от Шадиса. Завтра мы едем в город! — громогласно объявил парень. Не успел он перевести дух после небольшой пробежки от кабинета Шадиса до столовой, как обеденный зал буквально взорвался радостными криками. Все кадеты, побросав свою еду, подскочили на месте, обрадовано вопя. Кто-то из парней налетел на Томаса с объятьями, вовсе сбив его с ног. — Завтра выход в семь утра… — прохрипел Вагнер, оказавшись придавленным Райнером на полу. Томас из последних сил брыкался, пытаясь скинуть с себя увесистого Брауна, но попытки оказались тщетными. Освободили Томаса лишь тогда, когда кто-то из его дружков оттащил Райнера прочь, заверив, что его радость не стоит жизни товарища. Саша и Конни аж просияли, понимая, что им представилась перспектива накупить вкусностей на местном рынке. Армин и Эрен просто были счастливы наконец-то выбраться из этого ужасного места, которое видела все их многочисленные провалы и ту боль, через которую они прошли на тренировках, радовались тому, что в кое-то веке смогут развеяться в городе, ну и пусть, что они едут туда с целью помочь солдатам гарнизона прочистить пушки. Такая невеликая задача и в сравнение не идёт с возможностями повеселиться, которые им открывает вылазка в город. Жан после оглашения новости встрепенулся, задумался на пару мгновений, быстро — быстро запихал за обе щеки недоеденное и рванул с места, только пятки и сверкали. — Жан! Ты куда?! — крикнула вслед Адэна Кирштайну, который ее и вовсе не услышал, — а я хотела предложить погулять после еды… — Адэна уронила голову на руки, сложенные на столе. Удручённо выдохнув, она хотела было придаться мимолетному огорчению, как горячее дыхание обожгло ее висок. — Погуляешь со мной, — прошептала Саша ей на ухо ехидным тоном, — нам есть о чем поговорить.***
— Где?! Где она?! Это ты ее спёр, да, ты, Йегер! Закончив с ужином, Эрен в сопровождении с Армином и Конни направились обратно в казармы, оставив девчонок болтать о своем женском. Ну никак они не ожидали, что будут встречены Кирштайном, который с остервенением метался по комнате, разбрасывая вещи из своей прикроватной тумбы направо и налево, очевидно, пытаясь что-то срочно найти. Парень подлетел к Йегеру, схватив того за шиворот. Эрен, напуганный внезапным переполохом, не успел и слова сказать, как Жан принялся трясти его за плечи, добиваясь ответа. — Где она?! — кричит надрывая глотку Жан. — Кто она?! Ты сдурел, бошка лошадиная, — Эрен еле как отбился от назойливого Жана, впившегося в него мертвой хваткой. — Где моя заначка! Она была здесь! Это ты взял, я знаю! — взбешённый Кирштайн продолжил наступать на Эрена, все ближе и ближе подходя к стенке, не оставляя Йегеру путей отхода. — Я ее переложил, Жан, — совершено спокойный голос раздался на спиной Жана, будто всей той вакханалии и не было, — вот она, — под звон монет, Марко, появившийся за спиной у Кирштайна, передает ему серенький мешочек, бренчащий от монеток внутри. — А… Да… Спасибо… Переложил… — Жан сделал шаг назад, чем не преминул воспользоваться Эрен, молниеносно ускальзывая от Жана от греха подальше. Кирштайн взял в руки мешочек, словно взвешивая его, парень чешет затылок и смущённо отходит к своей кровати и бардаку у нее, который он сам же и устроил, в попытках найти деньги. Под звонкий смех собравшихся ребят, ставших свидетелями этой убийственно комичной картины, Жан со звоном и бряканием высыпал все содержимое мешочка на кровать и принялся одна за другой методично пересчитывать денюжки, бубня себе под нос что-то. — Черт! — взвыл Жан, закончив пересчет, — Марко, родимый, самый дорогой! — Кирштайн, стоявший до этого на коленях перед своей кроватью, поворачивается к Марко, расположившемуся на соседней кушетке, читая книгу. Все так же на коленях Жан чуть ли не молит друга о просьбе, — одолжи мне денег, совсем немного. Я верну! Клянусь! — сложив в руки в молитвенном жесте, Жан поднимает их чуть выше своей головы. И все находящиеся в казарме снова лопаются от смеха. — Что это с ним сегодня? — шепчет Эрен Армину на ухо, задыхаясь от смеха. — Что-то он сегодня с ума сходит, — подмечает Арлерт, в недоумении глазеющий на открывшуюся картину, тихонечко перелистывая страницу книжки подушечками пальцев. — Да одолжу я тебе денег, только с коленей встань, — Марко в шоке подхватывает Жана под мышки, поднимая с пола, стараясь не обращать внимания на повсеместный смех. — Ты мой спаситель, — шепнул ему на ухо Жан, поднявшись с колен. Кирштайн сам не может сдержать стыдливой улыбки, осознавая, что все это время стоял перед Марко на коленях, умоляя его дать другу взаймы. — Зачем тебе? — буркнул Марко, отсчитывая купюры в черном кошелечке, — и где ты был после тренировки? Я сам тебя потерял, а Адэна и вовсе вся на нервах. — Адэна? А что говорила? — улыбнувшись, спросил Жан, услышав имя подружки. — «Где мой Жан, где мой Жан!» — Марко спародировал рыжую, протягивая другу нужную сумму из своей заначки, — держи. Так где ты был? — Я оставил ей букет, — шепнул Жан с самодовольной улыбкой во все зубы. — Правда? Ну ты и шустрый! А теперь ложись спать, пожалуйста, тебя сегодня конкретно несёт, а завтра длинный день, — Марко слегка надавливает на плечи Жана, но этого хватает, чтобы Кирштайн присел на кровать. Спрятав деньги Марко в свой серый мешочек, Жан действительно уходит в ванную комнату, чтобы подготовиться ко сну. Заперев за собой дверь, он чуть ли не прыгает от радости от того, что Марко рассказал ему. Адэна переживает о нем, действительно переживает, отмечает Жан. Ну если только Марко не врет, а Бодт врать не может, определенно.***
— Он же тебе нравится, я права? — задала откровенный вопрос прямо в лоб Саша, вглядываясь в ошеломленное лицо Адэны, насколько это позволяло скудное освещение, состоявшие лишь из одинокой лунной дорожки тусклого света, проникающего в комнату через небольшую щелку между плотными шторами, которую девочки специально оставили, чтобы хотя бы видеть лица друга и друга. И то, как они будут краснеть, задавая друг другу откровенные вопросы. Саша, Адэна и Криста сидели на кроватях, сдвинутых друг к другу. Вокруг все уже давно улеглись спать, только лишь полуночницы перешептывались в кромешной темноте. — Ты про Жана? Я тоже заметила, — хихикает в кулачок Криста, сложив ноги в позе лотоса. Адэна тяжело вздохнула, понимая, что на сей раз ее припёрли к стенке и отвертиться не получиться, хотя если все — таки выйдет, то будет крайне неправдоподобно. Да девчонки сами уже обо всем догадываются. К тому же, они в делах сердечных разбираются куда лучше Адэны, так пускай помогают подруге, попавшей в просак. — У меня есть возможность сказать «нет»? — ехидно улыбнулась Адэна, отмечая, что Криста и Саша замерли не дыша. Девочки взялись за руки, ожидая вердикта Адэны, — да, он мне нравится, что с того? — на одном дыхании выпалила рыжая, собрав в кулак, кажется, всю свою смелость и решительность, чтобы признаться себе и своим лучшим подругам. В один миг Криста и Саша синхронно завизжали, не сдерживаясь. Адэна расплылась в смущенной улыбке, перебирая в руке платочек с вышитыми инициалами. Когда изо всех углов комнаты послышалось шипение, означающее, что троица неспящих потревожила сон остальных, Саша и Криста поспешно зажали рот друг другу руками, хихикая теперь друг другу в ладони. — Вот тянет же вас на дураков! — прошипела как можно тише Криста. — Он не дурак, правда. Стоит лишь ближе приглядеться, — шепнула в ответ Адэна, заворачиваясь в одеяло, как в кокон. — Ну уж рассматривать его поближе буду не я, — хихикнула Саша, успев кое-как увернуться от пролетевшего совсем рядом с головой тапка Адэны. — Хочешь подскажу тебе, как его закадрить? — ёрничает Криста. — Пусть сам кадриться, — с зевком ответила Адэна, — девочки, все, клуб сплетен закрыт, я спать, — девушка встала с кровати Саши, прощально махнув ручонкой. — Ну стой… Мы ещё столько всего интересного не спросили… — захныкала Саша, обернувшись в одеяло с ног до головы. — Завтра, все… — Адэна запнулась испуганно, уставившись на прикроватную тумбочку, — завтра… Девочки! — Что такое? Ты там прозрела что-ли? Третий глаз, все дела… — буркнула Саша. — Цветы… Снова… — промямлила Адэна, аккуратно и нежно приподняв очередной букет с тумбочки, который лежал аккурат у стаканчика с водичкой, в которой Адэна заботливо поставила свой первый букетик. — Что? Опять? — воскликнула Саша снова достаточно громко, чтобы вывести из себя Имир. Та, взбешённая тем, что прервали ее заслуженный сон. час, закидала бедную Сашу словесными ругательствами. Блаус только и оставалось, что стоять, приподняв руки вверх ладонями вперёд, изображая невинность и кое-как отбиваться скромными фразачками на целый артиллерийский словесный обстрел Имир. — Спать! — рявкнула она, подытожив. Саша, перепугавшись не на шутку, засеменила к своей кровати, плюхнувшись в нее с разбега. Укрывшись с головой, она ещё долго подрагивала от страха перед озлобленной Имир. — Это цветы от того же? — Криста тыкнула тоненьким пальчиком в новый букетик Адэны. • «Enchanted» — Taylor Swift — Ты думаешь, что у меня так много ухожеров, что каждый из них мне по букету дарить будет, — отшутилась Адэна, пытаясь в скромном свете луны разглядеть новую записку от тайного поклонника, — тут кажется написано «доведение»… Бред. «Давление»? Черт, «доверие», да, точно, «доверие». — Какое к черту доверие, чувак, мы даже не знаем кто ты! — пискнула из своего угла Саша, которая не смогла удержаться от соблазна все — таки поучаствовать в поиске того самого принца на белом коне. — Кто бы он ни был, странный тип, носить цветы, даже не указывая имени. А вдруг я подумаю не на того? — улыбнулась Адэна, размещая букетик рядом со вчерашним в небольшом стаканчике с водой. — А на кого ты подумала, Жанчика? — Саша заиграла бровями, жаль, что в полумраке этого никто не увидел, а то получилось то как искусно! — Брось, начнем с того, что мои чувства вряд-ли взаимны, а закончим тем, что даже если вдруг, что он не романтик, чтобы таскать мне цветы окольными путями. — Не взаимны говоришь, если бы ты видела, как он тебя смотрит. Хоть книжки пиши! — в ответ на речи Саши Криста согласно закивала, — к завтрашнему дню я соберу сборник «десять лучших аргументов в пользу того, что Жан в тебя по уши влюблен», клянусь, — Саша угрожающе потрясла пальчиком. — Как убедительно то, мамочки! — Если так продолжиться, то наша тумбочка превратится в цветник, — засмеялась тихонечко Криста, заплетая золотистые волосы в нетугую косичку. — Знаешь, а я даже не против, приятно все — таки очень, спокойной ночи, девочки, — Адэна наконец залезла в кровать, пожелав своим подругам спокойного сна, ведь ее такой вряд-ли ждёт. Укрывшись по самые глаза, Адэна сверлила потолок взглядом, думая о том, кто же все — таки решил за ней поухаживать. Каждый раз, когда она задумывалась над словами Саши, сердце предательски ёкало. Очень — очень хотелось, чтобы это был Жан. Но шансы в пользу этого категорически малы, такое только в сказочках бывает. Впервые с Адэной такое, что всего-то думая о ком-то сердце то стучит с бешеной скоростью, то вовсе останавливается, руки трясутся, язык заплетается, а животе вылупляется с тысячу бабочек. «Эта ночь искрится. Сделай так, чтобы она не заканчивалась. Я потеряла голову, Всю обратную дорогу я краснела. Я всегда буду спрашивать себя — знал ли ты, Что я была околдована встречей с тобой?» «Мучительный вопрос не давал мне заснуть До двух часов ночи: кого ты любишь? Пока я не засну, я буду спрашивать себя об этом И теперь я хожу взад-вперёд, Мечтая о том, чтобы ты стоял у моей двери Я бы открыла тебе, и ты сказал бы «Привет» Я была околдована встречей с тобой Все, что я могу сказать — я была околдована встречей с тобой» «Эта ночь искрится. Сделай так, чтобы она не заканчивалась. Я потеряла голову, Всю обратную дорогу я краснела. Я всегда буду спрашивать себя — знал ли ты, Что я была околдована встречей с тобой?» «Я умоляю, пусть это будет лишь самой первой страницей, А не концом нашей истории Мои мысли будут повторять твоё имя, Пока я не увижу тебя снова Уходя так скоро, я не сказала тебе кое-что: Я была очарована встречей с тобой.» «Пожалуйста, не влюбляйся больше ни в кого. Пожалуйста, пусть тебя не ждёт кто-то еще. Пожалуйста, не влюбляйся больше ни в кого. Пожалуйста, пусть тебя не ждёт кто-то ещё.» «Эта ночь искрится. Сделай так, чтобы она не заканчивалась. Я потеряла голову, Всю обратную дорогу я краснела. Я всегда буду спрашивать себя — знал ли ты, Что я была околдована встречей с тобой?» — Как же чудесно было бы, если бы это оказался все же ты, Жан, — девушка крепко-крепко зажмурилась, стыдливо улыбаясь. А в голове лишь пустота. И Кирштайн, чертов Кирштайн.