Бывает и так

      Немного погодя, мы зашли внутрь, по-хозяйски прикрыв за собой дверь. Я быстро осмотрела то помещение, куда мы попали из бесконечного коридора. Н-да, если честно, я ожидала увидеть что угодно, но такого…       - Что?! Какой к… - хм, ладно, не буду чертыхаться, Женя же предупреждал. - Какого хрена снег? - я вопросительно взглянула на Шута, а мой вопрос прозвучал каким-то детским тоном, как будто это выговорила пятилетняя девочка, которой вместо обещанного щенка или котёнка подарили бездушную куклу. - Я так не играю.       Женя как-то нервно улыбнулся, глядя на меня.       - Здесь не всё так, как представляют себе люди. К тому же это только, так сказать, прихожая.       Я одарила Шута удивлённым взглядом.       - Откуда ты это знаешь?       - Я уже бывал здесь.       - Хм… и что же тебя заставило посетить столь приятное место? - вот наверняка не ответит. Я же знаю. Сама такая.       - Неважно.       - Я так и знала, - я вздохнула и вновь перевела взгляд на снег. - Ты не любишь удовлетворять моё любопытство.       Как-то удручающе всё это смотрится – белоснежный снег на фоне чёрных стен. Здесь даже потолок есть. Я-то думала, что Ад – бесконечное пространство, ну или хотя бы что-то отдалённо напоминающее город, а тут… лажа какая-то. Я разочарована. Чёрт, ну я что-то совсем «того». До конца так и не понимаю, где нахожусь и зачем. Дайте мне мозги! Двести грамм, пожалуйста. И память с осознанностью.       - Кать, я… просто… лучше не буду говорить этого, - Женя подошёл ко мне. - Идём дальше?       - Да, - я взяла его за руку.       Странное спокойствие царит в душе. Как будто есть уверенность, что мы всё сделаем так, как задумали. Но так же не может быть! Мы думаем одно, но всё зависит не только от нас, а ещё и от других людей. Только в данном случае нелюдей. А Шут неспокоен. Глаза его выдают с головой. Может, стоит остановиться и попытаться выбраться отсюда? Правда, неизвестно, что будет потом. И будет ли это «потом» вообще. Я что-то сильно сомневаюсь. Да и отступать некуда… позади Москва… Так, снова я не о том.       - Тогда держись крепче.       - Это ещё зачем?       - Сама увидишь.       Тут же по «прихожей» пронёсся порыв ледяного ветра. Если бы Шут не держал меня за руку, боюсь, меня бы уже снесло, и я лежала бы в снегу и мёрзла. Но Женя держал меня крепко, а ветер был настолько сильным, что спутал наши с ним волосы. Вот чёрт. И зачем я их только отращивала? Как их теперь распутать? Или так и пойдём дальше?       - А ты мне говоришь, зачем я волосы собрал в хвост, - Женя нервно улыбнулся. - Вот подожди теперь… - он начал распутывать узлы волос, созданные ветром.       - Но тебе с распущенными лучше, - отозвалась я, помогая ему.       - Ох, да уж… Оно заметно.       Через неопределенный промежуток времени все узлы были разрушены. Сколько это было – минута, две, три – я не знаю. Времени до сих пор не было рядом.       - Теперь мы можем идти дальше.       Снова взявшись за руки, мы побрели по снегу куда-то вперёд. Но дороги не было, поэтому не было и уверенности, что мы выбрали правильное направление. И что мы не собьёмся с него. Пока мы шли, я всё время смотрела по сторонам. А нет здесь стен – их чернотой оказались бескрайние просторы, уходящие куда-то глубоко вдаль. А вот потолок всё-таки был. Оценочно метров десять-двенадцать. Странное помещение. Интересно, а где именно оно находится относительно города? А относительно центра Ада? Немного надоедает уже идти. Ноги стынут от снега. Надо было сапоги зимние надеть, а не кеды. Но я и не думала, что здесь будет так холодно. А Шуту по фигу, блин. А идёт ведь в одной рубашке, принадлежащей моему отцу. И ему нехолодно?       - А тебе по фигу мороз, да? - не вытерпела я.       - Моя душа где-то здесь. Я чувствую. Поэтому мне тепло, - ответил Женя.       - И каково это – быть без души?       Он пожал плечами.       - Не знаю. Я не помню, что значит быть с ней.       - Но ты же… вроде испытываешь чувства? Как же ты можешь быть без души?       - У меня есть душа, только она отдельно от тела, - невозмутимо проговорил Шут.       - Так, всё интересней и интересней… хм… И ни черта не понятно, но интересно, - я почесала голову. Ничего не понимаю. Он меня специально путает? Как я всё-таки люблю задавать вопросы и не искать на них ответы.       А между тем мы всё шли по снегу. Временами на нас опять накатывал ветер и едва не сносил нас с ног. Но мы держались крепко. И хоть бы капля страха упала мне в душу. Почему он исчез? Уже даже страшно от того, что его нет. Ведь я так и не соображаю, где нахожусь. Как страшный сон. Ведь так не бывает в жизни. И почему в Аду холодно и пусто? Никого вообще. Или гости к ним не заходят, вот и в прихожей нет ни души? Хотя, скорее, нежити. Какие уж тут души, если даже я с бездушным иду рука об руку… А в голове ещё такой странный мотивчик играет. Никак не могу вспомнить, что за песня. До жути знакомо, но вот хоть убейте – не помню.       Наконец где-то вдалеке показалась очередная дверка. Или, скорее, просто дверной проём – плохо видно, света же тут нет. Только слабое свечение от снега. А Шут вообще никаких признаков жизни не подаёт – идёт рядом, как фантом. Только что тёплый и вполне осязаемый. И грустный. Как будто тоска его гложет. Даже странно, так он выглядит ещё красивее… Прямо-таки хочется обнять, прижать к себе крепко-крепко и сказать, что всё будет хорошо. Я же рядом. Ты не один, как много жизней подряд. Ах ты ж, мать твою, не умирает во мне сентиментализм… Била, била, а он всё не дохнет. Живучий, скотина.       - Жень, - тихо позвала я, - всё нормально?       - А? Да… - снова растерянность в глазах. Что же происходит с ним? Как жаль, что нельзя залезть в голову к людям. Или наоборот – хорошо это. Но иногда можно было бы, я думаю.       - Не особо на то похоже.       - Учитывая, где мы с тобой находимся, всё быть нормально просто не может.       - Но мы же вместе.       - И это радует и согревает, - Женя улыбнулся. Всё-таки обаятельно это у него выходит. Я так не могу. У меня какой-то оскал получается вместо улыбки.       В этот момент мы оказались возле прохода. Над ним висела табличка, или, вернее, указатель, что ли: «Ад». Вот так просто. Без прикрас. Просто Ад. Как это чудесно. Всегда мечтала побывать здесь. «Газпром» – мечты сбываются! Всегда знала, что можно рассчитывать на власть. Только что касательно вопросов по доставке в такие места.       Мы переглянулись с Шутом и, кивнув друг другу, шагнули за пределы «прихожей». Взору открылась бесконечная улица с кучами полуразрушенных домов. Здесь преобладал цвет ржавчины, от которого сразу же начали болеть и слезиться глаза.       Я подняла взгляд наверх: серое небо, затянутое ржавыми облаками, сквозь них пробиралось такое же ржавое солнце. А на улице как будто царило безмолвие и пустота. Было тихо. Иногда завывал порыв ветра, поднимая песок с дороги и увлекая его за собой. Складывалось одно неуютно ощущение: город вымер. И только в некоторых домах почему-то горел свет. Такой же оранжево-ржавый, как и всё вокруг. Но среди сплошного кошмара радовало одно обстоятельство – здесь было тепло.       Мы постояли немного, а потом неуверенно прошли чуть по улице. Хм, странно выглядит Ад. Где же обещанная геенна огненная? Или это только одно из помещений? Я внимательно рассматривала дома, что ютились почти друг на друге. Такая разруха и тоска, мама дорогая! Хм, и что это за таблички такие возле заборов? Стоп. Имена и фамилии. И цифры какие-то. А вот это уже интересно.       - Шут, а ты не знаешь, что это всё означает? - поинтересовалась я у друга.       - Я не помню, - с тревогой в голосе ответил тот. - Давно было. Но от этого места мне до жути не по себе… - он глянул на меня.       - Удручающая обстановочка, - я кивнула. - Как будто мы с тобой приехали в далёкую русскую деревню.       - Главное, чтобы нас с тобой не заметили черти и демоны… Хотя, если честно, я не помню дороги во дворец Дьявола.       - А что будет, если нас заметят?       - На секундочку: мы с тобой живые люди. А живые сюда о-очень редко заглядывают. И они здесь не в почёте, уж поверь.       Я хмыкнула. Прекрасно. Да уж. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, что так резко залезли ко мне в голову, я принялась читать надписи на табличках. Хм… обычные фамилии и имена. Вот тебе и Сидоров В.А., и Колосков Д.Н., и Щенкина Н.К., и ещё много кого… Скука. Я зевнула и покрепче сжала руку Шута. Как-то не по себе идти по пустому городу. Хоть и всегда об этом мечтала, но это, оказывается, страшно…       - Почему-то вспомнилась кишовская сказка «Скрипач в аду», - тихо проговорила я скорее самой себе, чем Жене, но реакция с его стороны последовала незамедлительно.       - В данной ситуации глупо думать «почему», - Шут усмехнулся, глядя на меня. - Мы с тобой как тот скрипач Каспер.       - Ага, Господи, благослови.       Как только я это произнесла, по Аду раскатился протяжный вой сирены, и задул сильный ветер. Отлично. Всего-то процитировала сказочку. Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники… А вдалеке показались странные фигуры. Вот и по наши души идут, пожалуй.       Мы в панике переглянулись с Женей. Что теперь делать? Чёрт меня дёрнул упомянуть Господа. Но кто ж знал, что этого нельзя делать?       Неожиданно сзади раздался голос:       - Сюда! Скорее!       Мы обернулись и побежали к тому дому, откуда доносился голос – терять уже всё равно было нечего. На пороге дома показалась фигура в чёрном костюме и с кепкой на голове. Что-то смутно знакомое было в ней, как будто я уже когда-то видела этого человека. И чего я на табличку не глянула?       Мы прошли в дом, а человек закрыл за нами дверь.       - Что ж вы, живые, в ад подались? Негоже это, - вздыхая, проговорил незнакомец.       - Производственная необходимость, - промолвила я. Ну же, выйди на свет!       Шут крепче сжал мою руку и посмотрел на меня в упор. По его взгляду было ясно, что он узнал этого человека. И почему бы не поделиться этой светлой мыслью со мной?       - Что ж, надеюсь, это так и есть. Я вас спрятал от охраны, но в другой раз мне вряд ли удастся это сделать. Можете подождать у меня, пока они уйдут.       Наконец мне удалось разглядеть лицо говорящего. Мать моя Европа…       - Владимир Ильич Ленин… - в ступоре прошептала я, не понимая, как так могла случиться такая встреча.       Мужчина кивнул.       - За свою деятельность, - сказал Ленин, предугадывая, какой сейчас вопрос хотел слететь с моих губ. - И быть мне здесь ещё долго. Так что очень рад, что мне удалось встретиться с живыми людьми. Чаю хотите?       Мы отказываться не стали.