Серебряные пули

      Прошло почти две недели со дня, как Бункер ушел на север. Сулема раз ходила туда и знала, что дорога занимает очень много времени. От болот, где они жили, до Радара дня четыре ходу, если аномалий не много, а дальше, в обход Припяти по болотам и пустошам — еще дольше. Места малоизвестные, ни дорог, ни карты толком, зато аномалий хоть отбавляй. Причем такие, что не все детекторы улавливают. На улице весна, дороги, какие и были протоптаны, раскисли и утонули в грязи, зверье повыползало с приходом тепла, так что быстро добраться не получится при всем желании.       Несколько раз он ей писал, пока не ушел за город атомщиков, потом связь оборвалась. На севере был дикий лес и болота с разбросанными где-не-где остатками хуторов, которые еще до первого взрыва наполовину вымерли, так что ни о каком покрытии сети речи и не было.       Пока Бункера не было, на базе Долга кипела работа. Сулема, Доктор, долговский химик Бертолет и медик Афганец, механик и группка нейтралов, неравнодушных к беде защитников человечества, монтировали установку для очистки источника. Резали по цехам Ростка трубы, разбирали насосы, какие только находили, из запчастей от нескольких неисправных собрали рабочий. Искали реактивы по цехам, но находили затихарившихся мутантов, напалмом выжигали гнезда клопов, с которых все началось.       Найденные детали и материалы сносили в ангар за баром, где шли сборочные работы, благо завод был большим и долгари усердно защищали его от мародеров, так что трудностей с этим не возникало. Хуже было с реактивами для очистки: Сулема и Доктор пробовали разные вещества и соединения, но одни были слишком слабыми, другие не взаимодействовали с веществом, отравившим воду, третьи сами разлагались в результате реакции до токсичных продуктов. Артефактов нужных не было, долговцы за ними не могли отправиться, поэтому оставалось ждать Бункера, иначе решение проблемы затягивалось на неопределенный срок.       Сулема из упертости не оставляла попыток изготовить реагенты из того, что было доступно, и просиживала часами в лаборатории. Бертолет не выдерживал иногда ее упрямства и уходил, а она оставалась работать ещё и ночью. Так руки были при деле, и голове некогда было строить поганые догадки о судьбе неумного шведа.       В один из вечеров она хотела было обсудить с Доктором одну из комбинаций артефактов, из которых можно было синтезировать реактивы для очистки, но его в комнате, где их поселили, не обнаружилось. Она пошла его искать и нашла в местном морге. Старик что-то оживлённо доказывал долговскому трупорезу который стоял возле стола с чьим-то изуродованным телом, тот не соглашался и пытался отстоять свою точку зрения.       Она не стала перебивать, но подошла ближе, давая понять, что ей тоже нужно поговорить с лекарем. Присмотрелся к трупу на столе — что это был за бедолага? Узнать было невозможно, потому что его страшно объели крысы. Сердце ее тут же тяжело бухнуло в груди и заколотилось — а вдруг? — и она стала невольно рассматривать мертвеца внимательнее. От головы остался голый череп, на обгрызанном крысами плече на клочке уцелевшей кожи виднелся фрагмент татуировки. Рукоять ножа и часть креста. Рисунок показался ей знакомым, и она даже перебила спорщиков, чтобы привлечь их внимание к этой детали.       Доктор тоже присмотрелся, долговский патологоанатом только буркнул, что при жизни у помощника бармена, чей труп они рассматривали, татуировок было больше, чем у свободовца косяков, но Сулема настаивала на своем. Такую татуировку она уже у кого-то видела, причем не один раз, и она знала, кто может ей рассказать о ее происхождении.       На базе Свободы имелся один кадр, местный тату-мастер, но ее предложение сходить к нему и все узнать было отвергнуто в тот же вечер на собрании с заместителем Воронина и ещё несколькими главными из Долга. Ей не доверяли, опасались, что она, как и ее напарник как-то связаны с анархистами, и может слить им инфу о расследовании или постройке очистной установки.       В итоге, после долгих споров и признания ее предложения рациональным, решили отправить Доктора к свободным. Вернее, он сам вызвался, устав слушать грызню долгарей между собой и с нейтралами, которые пытались поддержать Сулему. Она зарисовала ему на куске бумаги фрагмент рисунка с трупа и тот ушел.        Вернулся к вечеру следующего дня и рассказал, что парень у анархистов, татуировщик, увидев рисунок, долго рассматривал его, а потом сказал, что таки дошли они сюда. На вопрос, кто они, ответил, что бандиты из северной части Зоны.       В тех краях много беглых зеков и преступников всех мастей, бегущих от закона. Они селятся по брошенным хуторам, нападают на более-менее обжитые поселения, но таких мало, и они обычно защищаются такими же беглыми, но более обжившимися бандитами, поэтому, едва только наметились тропы на юг, к Припяти — северные мародеры полезли с той стороны на эту.        Но, как Доктор и сам понимал, в Припяти и так народу много. Монолитовцев одних считай полный город, по окраинам местные бандиты, свобода, нейтралы. Вот и двинулись северные дальше, но и там все занято. Дикая территория под наемниками, темная долина — вечное поле боя между бандитами, нейтралами и наймитами. Деваться некуда, двинулись на свалку, но и там опять нет места. Тихо, спокойно, меньше аномалий, больше народишка с хабаром, но опять же бандиты, и нейтралы, которые вроде бы и по одиночке, но если соберутся вместе — могут навалять так, что мать родная не узнает. Лучше знающие Зону, лучше вооруженные.       Поэтому небольшими кочующими бандами пришлые разбрелись по Зоне и растворились среди местных. Время от времени они попадали к Доктору и он тоже видел у них такие татуировки. И слышал из разговоров, что у них появился новый вожак, который сильно заглядывается на Росток.       Долговская база место хорошее, надёжное. Местные бандиты с долгарями больше не связываются, ибо и переделили между собой свои наделы и поняли, что с ними воевать — себе дороже. Да и нахапались уже, потому не такие и злые. А эти новые пришли, как отощалые волки — голодные, злые, не признающие никаких правил. Ищут место позлачнее, где обосноваться.       И, получается, если помощник Бармена этот уже давно отирался на базе, то их вожак не такой и глупый. Получал информацию о многих делах группировки, об устройстве базы, и, узнав все необходимое, провернул через свою крысу диверсию. Нейтралы, постоянно ночующие и живущие на базе, были резервной силой долговцев, помогали им отбиться в случае нашествия мутантов или нападений бандитов. Отвадив их с базы и подорвав их доверие к Долгу, получалось изрядно ослабить группировку. А учитывая разбросанность бойцов группировки по всей Зоне, база оставалась с мизерной защитой. В таких условиях ждать нападения можно было со дня на день.       На выкладки Доктора долговцы отреагировали неоднозначно. Заместитель Воронина сразу заподозрил дезу, подсунутую анархистами, чтобы отвести подозрение от себя, Деян, снайпер, наставник местной школы стрелков, и сержант Киценко посчитали ее разумной. Сам Воронин назадавал ещё много вопросов Доктору, уточняя разные предположения относительно этих бандитов, в итоге было решено проверить предположения старика и прошерстить ещё раз все округи в поисках этих кочевников.       В Темную долину, по Свалке, на Агропром и кордон, на армейские склады отправили разведчиков, маскированных под одиночек. В итоге удалось поймать и допросить двоих беспредельщиков — они толком ничего нового не сказали, но подтвердили догадки Болотного Доктора, и база зашевелилась.       Долгари стали отзывать своих людей, охранявших учёных на Янтаре и в Припяти в НИИЧАЗ, с Янова, Скадовска, Юпитера и Чернобыля. Всех возвращали на базу.       — Война будет — Как-то вечером встревоженно сказал Доктор, когда они уже с Сулемой собирались спать после тяжёлого дня. В гермокостюмах они весь день работали в насосной станции, собирали и подключали к системе забора воды очистную установку.       — Долговцы нашли стоянки бандитов? — Сулема забралась уже в свой спальник и смотрел на старика, который тоже разворачивал свой.       — Найти то нашли, но разве их всех поймаешь сразу? Они как те цыгане. Сегодня здесь, завтра там. И неизвестно, откуда они тебе ударят в спину.       К середине второй недели, когда установка была собрана, долгари напали на след одной из банд и хотели было их взять скопом, но не удалось. Злые, как черти, бандиты отбивались не хуже тех же свободных или наемников. На базу стали приносить раненых и снова работы добавилось. Доктор и Афганец оперировали тяжёлых, Сулема помогала сама тем, кто был в более жизнеспособном состоянии.       Когда снайпер Деян принес своего напарника на плечах в лазарет, она оказала ему помощь, и еле успела подхватить самого снайпера. Он ждал, пока она закончит, чтобы убедиться, что его товарищу ничего не угрожает. Сам был ранен, но в горячке боя не заметил толком. От кровопотери в итоге отрубился и у бывшей учёной на одного пациента стало больше.       Она осмотрела его, обработала рану — пуля задела бок, прошла вскользь, разорвав мышцы, достала два битумных лаптя, наложила повязку.       С донорами у долгарей было получше, чем где либо — бойцы не жалели делиться кровью с нуждающимися товарищами, потому таким как этот снайпер было проще. Артефакты, составы на их основе, восполнение кровопотери, хороший паек и отдых поднимали на ноги таких бедолаг меньше чем за двое суток. Да дольше в лазарете никто из боеспособных не задерживался.       В один вечер Сулема зашла в бар поесть чего-то более-менее нормального. Купила миску кулеша с мясом, хлеба и уселась в дальнем углу, где они обычно сидели с Бункером. В круговерти работы она вспоминала о нем на короткие моменты, но едва успевала осознать эти мысли. Сейчас, в короткий период тишины, сердце снова тяжело забилось. Где он там? Почему не возвращается? Жив ли ещё? Ведь даже если погибнет — она не узнает. ПДА там бесполезны, да и некому писать будет некролог о погибшем сталкере.       Мысли поползли одна горше другой. Она ковыряла ложкой в миске, тупо глядя в стол перед собой, вспоминала реакцию шведа, когда он узнал, что отравилось больше двадцати человек в целом. Его рвущий душу взгляд, сквозящее в нем отчаяние и ненависть к себе. В таком состоянии он был способен на что угодно, после того, что просил Доктора себя застрелить…       Сулема усилием воли прогнала эту мысль, огляделась. От барной стойки к ней с миской еды направлялся знакомый снайпер.       В долговской черно-красной броне, подогнанной по ладной фигуре, невысокий, черноволосый. Деян. Ещё один непонятный иностранец в Зоне. Он подошел и, сдержанно улыбаясь, спросил.       — До тебе можна?       Сулема вяло кивнула. Общаться не хотелось, но сидеть в одиночку значило ещё больше загонять себя в упаднические мысли. Усталость и неизвестность отупляли и не давали думать адекватно. Снайпер поставил миску с таким же кулешом на стол, сел напротив, туда, где обычно сидел Бункер.       — Чего там наш Пуля? Помирать не думае? — Спросил, заглядывая женщине в лицо. Пуля — так звали его напарника, которого он принес.       — Нет. — Она усмехнулась, вспомнив, как тот матерился на все лады, когда она утром меняла ему повязки. — Умирающие так не матерятся.       — То да, е за ним таке дело. — Он тоже улыбнулся. Сулема вгляделась в его лицо — бледный ещё после ранения, большие темно-зеленые глаза обведены тенью.       — Ты сам как? — Спросила не то, чтобы поддержать разговор, не то из профессионального долга, как положено медику.       — Та я чего? Ты починила мене, теперь да как новый буду. — Он вдруг кивнул на миску с кашей, стоящую перед Сулемой. — Што, не вкусно? Повар наш то опять бурды наваре?       Она неопределенно махнула рукой. Есть не хотелось, но было нужно. Зачерпнула ложкой кулеша, попробовала. Еда была вполне приличной.       — Да, нет. Нормально.       — Точно? — Он наклонил голову на бок, разглядывая Сулему изучающе, будто искал признаки недовольства. — А то мы ему с бойцамы объясним как то каше готовит.       Снова улыбнулся. Интересный он. За все время, что Сулема успела за ним понаблюдать, ни разу не доводилось ей видеть этого снайпера злым или недовольным. Даже пока она обрабатывала его раны, облепляла противными битумными лаптями, он не жаловался. Отшучивался больше или молчал. Сейчас, казалось, он пытался ее разговорить.       — Точно. — Она зачерпнула еще каши, стала есть, пытаясь сделать вид, что ей нравится. Деян фыркнул.       — Не люблю я ходит вокруг, Сулема, потому скажу прямо. Не нравится твое то кисло состояние. Тебя кто обижат из наших?       — С чего ты взял? — Она удивлённо глянула на долговца. Вопрос был неожиданным.       — Та у наше группировке дураков хватае. А ти женшина…       — Ну и что с того? — Она перебила его, не дав договорить. — Стрелять, слава Зоне, от этого не разучилась.       Он укоризненно качнул головой, цокнул языком.       — Стрелят у нас на базе тебе особо не дадут. Но да ладно, то ти и сама знаеш. Если не обижают, то добре. — Он тоже попробовал кашу, съел пару ложек, одобрительно кивнул. Сулема ждала, он явно не все сказал.       — Ти умна женшина и хороши мастер. Химик наш то тебе хвалит. Нам таки люде нужны в Долге. — Открыто и прямо глянув ей в лицо, договорил снайпер. Снова едва заметно улыбнулся краешками тонких губ.       Сулема вздохнула. Кто о чем, а долгарь о вербовке. Тоже усмехнулась, ловя себя на этой мысли.       — Ну, уже нет. — Ответила серьезно, но не грубо. — Я не хочу ни с кем воевать. В Свободе как и у вас есть и придурки и хорошие люди, и уже поэтому я к вам не пойду.       — Да тебе никто то воеват не отправит! У тебе руки до другого лежат, у нас врач один и химик нужен. — Заговорил он горячо., — И все то да ми достанем, лекарствы, реактива, да люде нет толкових. Мало нас. Ещё и эти бандите… — С последними словами он горестно вздохнул и в сердцах махнул рукой.       Сулема смотрела на него молча, не говоря ничего. Знала, что на базе и в правду плохо с народом — некоторые должане бежали из клана сразу после диверсии в страхе самим попасть под раздачу.       — Берём всех подряд, потом жалеем.       — Что поделаешь. Не ты это решаешь, кого брать. — Она осторожно тронула Деяна за локоть, давая понять, что по-человечески понимает его и поддерживает.       — Я могу только за свое снайпери поручиться. Болше ни за кого.       — В том то и беда, — Помолчав и съев ещё немного кулеша, заговорила Сулема. — Ты можешь за своих бойцов поручиться, а я даже на себя не всегда могу надеяться. Не умею я жить в команде, Деян. Отвыкла за четыре года здесь. Не хочу подставлять никого и сама ввязываться в ваши дела. От меня больше толку будет у Доктора дома, в лаборатории или лазарете. И вам поддержка какая-никакая на болотах. И мне. Ради чего к вам идти? Дома Доктор и… — Она осеклась, чуть не проронив имя Бункера, промолчала.       — То е верно… — Деян снова вздохнул и глянул на Сулему. Глаза его стали грустными, разлатые брови сошлись над переносицей, но это выражение держалось долю секунды, потом он снова чуть заметно улыбнулся. — Ну да ладно. Насильно тебе никто не поведет до нас. Но если вдруг надумаш — приходи. Тебе наш Бертолет рад буде.       — Знаю. — Сулема улыбнулась тоже, вспомнив чудаковатого долговского химика. Дело он свое знал хорошо, но, видимо, был каким-то родственником Пуле, потому что ни одно из веществ не называл его наименованием, а использовал исключительно маты.       Затем разговор перешёл на другие темы. Деян стал спрашивать, откуда Сулема научилась всему тому, что знает, она отвечала. Рассказала о своем образовании и опыте работы с Доктором, смолчала о том, как попала в Зону. Времени прошло не так много с тех пор, и в группировке мог остаться кто-то из тех, кого отправляли учёные на ее поиски и поимку за убийство видного ученого.       Она осторожно тоже попыталась узнать, откуда он родом и почему пришел в Долг, но снайпер сделал вид, что не понял ее вопроса. Сказал только, что дома спокойно не сиделось ему, вот и пришел.       Какое-то время они ещё посидели молча, доели кулеш, Деян понес пустые миски обратно на стойку к Бармену, Сулема ещё сидела, допивая остывший чай.       — Увидимсе ешо. — Окликнул ее долговец, направляясь к выходу из бара.       — Да, конечно. Нам с Доктором рано ещё уходить. — Ответила она ему. Двое бойцов караула, зашедших в бар, удивлённо глянули на них — больше в помещении никого не было, переглянулись, проводили взглядами начальника снайперов, потом какое-то время поглядывали на Сулему, пока ждали свой заказ возле стойки.       Ей не было дела до них. Когда вышел Бармен — понурый и мрачный, вынес заказ, она встала, забрала рюкзак и тоже пошла к выходу.       Один из долгарей ее окликнул, но она не обратила внимания.       «Хороший же мужик, этот снайпер. — Подумала, уже выходя на улицу. — Жалко будет, если убьют».       И направилась к корпусу, где расположен был лазарет, и где им с Доктором выделили комнату для проживания.       По территории прохаживались караульные, на вышках сидели снайперы. Даже несмотря на позднее время, база не спала. Несколько раз ее окликали бойцы, спрашивали, кто такой и почему ходит по территории в такое время. Она молча показывала пропуск, полученный у Воронина, и они отставали.       Добравшись до своей комнаты, она осторожно зашла, стараясь не разбудить Доктора, но тот не спал. Сидел за столом и что-то записывал в блокноте. Какое-то время они ещё поговорили, обсуждая дела на завтра. Потом она попыталась узнать у старика о снайпере, но тот или знал немного или не хотел говорить. В итоге они легли спать около двух часов ночи, но и тех считанных часов отдыха до подъёма по базе им не досталось. Через два часа на базе прогремел взрыв. Завыли сирены, поднимая всех ее обитателей, на входе и на вышках послышались выстрелы винтовок и автоматные очереди. Бандиты, которых поштучно ловили Долговцы, собрались всем табором и пошли в наступление.