***
Работать из дома удобно, комфортно, а главное — тихо. Для Чонгука это важнее всего — его небольшая квартирка отлично подходила для того, чтобы сосредоточиться. На сегодня у него нет дел, кроме как заполнения огромного количества разных отчетов по раскрытым делам. Он хотел напрячь Юнги, но того вызвали в другой отдел. Чон рад оказаться не в участке, потому что постоянные предъявления господина Кана по поводу его работы изрядно бесят. У Чонгука высокий уровень раскрываемости, и то, что он упорно работает при всем этом над делом Ви, показывает лишь то, что он хороший полицейский, но правда нужна только ему и Мину, который поддерживает любую его идею. Даже достал для него камеру и сам установил ее в чужой спальне. Правда, Чонгук уже сотню раз успел пожалеть, что выбрал спальню, хотя сделал он это вообще рандомно. Закрыть это дело уже стало принципиально важно — он ненавидит отступать, особенно когда прав, а все вокруг крутят пальцем у виска. Его многие пытаются отговорить от этого дела, аргументируя тем, что: «Ну не убивает же никого. Ворует у богатых, те себе еще сотню таких картин купят. Никому вреда не несет, успокойся». Чона каждый раз тошнит от прогнившей системы, где людям нужны были только деньги, они сажали ни в чем неповинных людей, потому что искать настоящего преступника слишком муторно. Всегда было интересно, почему по их логике тогда вообще расследуются дела, которые не связаны с убийствами? Вопреки всему, Чонгук не был идеалистом или ярым борцом за справедливость. Он просто хотел хорошо делать свою работу и чтобы другие поступали так же, только и всего. Он был бы не так одержим Тэхёном, если бы тот не давал намеренно почувствовать своё бессилие. За долгий день Чон уже выполнил всю бумажную волокиту и собирается посидеть над информацией на Пак Чимина, которую достал ему Юнги, когда его отвлекает телефонный звонок от самого Мина. — Чем обязан? Ты же вроде работаешь, — Чонгук устало потирает пальцами глаза, отставляя ноутбук с колен в сторону. — Ты уже просмотрел информацию на Пака, которую я собрал? — на том конце раздается усталый голос старшего, который протяжно зевнул. — Нет еще, только закончил дописывать отчеты. А что? — Я недалеко от твоего дома. Могу зайти и помочь. — Давай, а то у меня уже мозги запеклись. Долго ждать не приходится, Мин приходит довольно быстро, видимо, и правда был совсем близко. Чон проводит его на кухню, ставя на плиту чайник, и через несколько минут заливает кипятком растворимый кофейный порошок. Бодрости от него никакой, но вкус кофе тоже помогает. — Ты хотя бы ел сегодня? — старший недоверчиво осматривает безжизненную кухню. — Да, я заказывал еду, — врёт, но если скажет правду, Мин сразу подорвется ему готовить. В этом весь Юнги. С виду грубый, расчетливый, но в нем вагон скрытой заботы. Будет бубнить, как поп во время молитвы, но все равно упорно впихнет в зубы ложку с рисом. А Мин за этого балбеса переживает. За несколько лет работы в паре он действительно прикипел какими-то братскими чувствами к младшему. За его старательность, самоотверженность, терпение неограниченное и железные нервы. Чон был для него одним из тех немногих, из-за кого еще стоило уважать полицию. И интуиция эта невероятная в голове не укладывается. Три года упорно донимать человека, потому что жопой чувствуешь, что это он. На столе лежит тонкая папка — личное дело Пак Чимина, и несколько прошлых дел, где засветился Ви. — Зачем тебе прошлые ограбления? — Хочу их тоже просмотреть. Я что-то упускаю, чувствую, что ответ жесть как рядом, понимаешь? Он не может не ошибаться, — Чон качает головой, притягивая к себе личное дело. — Ну, как видишь, может, — Юнги хмыкает, неотрывно смотря на младшего. — Нет. У него есть самый главный недостаток. — Какой же? — Он человек, — хмыкает и вчитывается в напечатанные строки. — Все люди ошибаются, и он тоже ошибался. Вопрос только в том, что некоторые умеют исправлять свои ошибки. Юнги поспорить не может и открывает дело годовой давности. В нем мало информации, почти ничего нет, кроме сведений об угоне авто, на котором Ви вывозил украденную картину. Даже направление не указывалось. — Он же засветил своего водителя на камерах. Странно только, что они раньше не попадались на них, — он задумчиво смотрит в сторону и переводит взгляд на напарника. — Почему, кстати? — Глупый вопрос, Чон, — он вздыхает, смотря на него, как на дурачка. — Камеры не делают фото, если ты не нарушаешь. Им достаточно ехать спокойно. И фото были, только он там был один. — Да, один, — он снова задумался, смотря на фотографию Чимина в папке. — Скорее всего, водитель выходил за первым же поворотом, а потом подбирал машину там же, где ее оставлял Тэхён. Но почему они дали себя поймать сейчас? — Скучно стало. Он же любит с тобой играть, а когда игра не двигается с места — не интересно, — он тихо хмыкает и заглядывает в папке перед младшим. — Есть что-то интересное? — Нет. Сирота, родители погибли семь лет назад в автомобильной аварии. С Кимом они учились в одном университете, вместе жили, вместе подняли компанию, которая изначально была мелким брендом украшений. Вот только откуда у них столько денег? — Родители Пака имели небольшое состояние. С этих денег и начали, потом как-то перебивались, собирали. Ну, типичная история: через тернии к звездам. — А почему компания принадлежит Киму? — Это так важно? Они вроде в равной степени владеют ею. — Хм, да, ты прав, это не так-то важно.***
Тэхён уже несколько дней занимается поисками помещения для выставки, и это утомляет. Чимин его нагло кинул, аргументируя это тем, что ему нужно готовить рекламу. Он, конечно же, прав, и Ким понимает, поэтому стойко ездит один, разговаривая с администраторами, которые предлагают свои варианты помещений, но все не то. Ему всегда в этом было сложно — слишком придирчив, ему нужно было то, что подойдет идеально, но места, где подобное мероприятие он уже проводил, не рассматривались. Сеул достаточно большой город, чтобы потратить время и найти что-то уникальное. Радует хотя бы то, что в затылок не дышит Чонгук — он сейчас не в настроении играть в догонялки. — Смотрите, мистер Ким, у нас есть два зала, которые мы можем вам предложить, — девушка рядом с ним вела его по художественной галерее. Буквально через несколько шагов она открыла дверь и впустила его в большое пустое пространство — одна стена комнаты состояла полностью из окон. Помещение светлое, залитое солнцем и довольно большое. Цвет стен не белый, а с приятным молочным оттенком, который не напрягает глаза. Ким довольно хмыкнул, засовывая руки в карманы белых джинсов. — Насколько оно безопасное? Я вижу тут только несколько камер по периметру. — Это основные камеры слежения. Есть скрытые, и не только в стенах помещения. Если учитывать специфику вашей деятельности, вам будут предоставлены постаменты со стеклянными кубами. В них имеется подсветка для ювелирных украшений, микрокамеры, и они оснащены сигнализацией. — Не волнуйся, Тэхён, люди здесь действительно знают свое дело, — раздается за спиной знакомый голос, и Ким поворачивается к двери. В проеме стоит красивый блондин, на губах которого играет очаровательная улыбка. — Джин-хён? Не ожидал тебя тут увидеть, — Тэхён приветливо улыбнулся, поворачиваясь к знакомому. — Я тебя тоже. Ищешь помещение? — Джин подходит к ним, осматриваясь. — Да, у меня запуск новой коллекции украшений. Хочу сделать официальную презентацию. — О, потрясающая идея, — он переводит взгляд на девушку и вежливо улыбается. — Прошу прощения, не оставите нас? — она сразу же кивает, протягивая Тэхёну визитку со своим номером, и спокойно удаляется. — Наконец-то, ненавижу держать вежливый образ. Чувствую себя придурком. — Согласен, — он расслабляется, как и старший. — А ты что тут делаешь? — Хосок притащил меня с ним на выставку. У него странный вкус, ты же знаешь. Поэтому я смылся под шумок. — Хосок тут? — Тэхен даже немного оживился, смотря немного за спину старшего. — Мы давно не виделись, я соскучился. — Твой любимый ёбарь уже ушел, — Ким смеется, наблюдая недовольное лицо младшего. — Фу, когда ты выражаешься так грубо, тебе хочется врезать. Тебе не идет. — Я не виноват, что вы предпочитаете развлекаться каждый раз, когда видитесь. Я все жду, когда вы начнете встречаться, — он, все еще издевательски усмехаясь, идет к двери, вынуждая Тэ следовать за ним. — Не начнем, нам просто удобно снимать напряжение иногда, — он цокает недовольно и вздыхает. — Иногда, когда всегда. — Заткнись. Какое-то время они идут молча. Тэхён бегло просматривает картины, отмечая несколько довольно интересных. Он бы украл их для кого-нибудь, но не сильно любит проникать в галереи — слишком много мороки с этим, подготовка выматывает нервов больше, чем потом дело приносит удовольствие. Джин отводит их в дальний зал, где меньше всего людей. — Я собираюсь сегодня в клуб, снять комнату, выпить, расслабиться. Составите с Чимином компанию? — Определенно, — Тэхён соглашается, не думая, ему действительно уже пора отдохнуть. — Кто еще будет? — Как обычно. Хосок уже согласился, хотя не хотел, но я заманил его тобой. Минхо, Дживон и даже Намджун решил почтить своим присутствием. — Неплохо, — Тэхён кивает, улыбаясь. Они разговаривают еще полчаса, прежде чем разойтись.***
Мятно-чёрный ниссан останавливается возле одного из популярных клубов города. Тэхён редко посещает такие места — ему не нравится шум и большое количество людей, — но иногда, когда устаешь от своей повседневной жизни, хочется войти в такое шумное помещение и на один вечер забыть о своей жизни с бокалом чего-то крепкого в руке. Чимин выходит вместе с ним, будучи в таком же пограничном отношении к клубам, но он никогда не откажется составить другу компанию. Громкая ритмичная музыка сразу затягивает в атмосферу вседозволенности. Большое количество людей, облака кальянного дыма и много дорогого алкоголя. Они обходят толпу, направляясь на второй этаж, который отведен для вип комнат. Джин всегда снимает одну и ту же почти в самом конце коридора, где музыка не так сильно долбит по голове. Старший — ярый любитель развлечений, и Киму иногда кажется, что бронь комнаты у него не заканчивается. Комната открывается картой, которую они взяли у бармена, и они попадают в небольшое помещение со столиком, заставленным выпивкой и закусками, и черными диванчиками вокруг. — Я думал, вы забили, — Джин улыбается, сидя со стаканом виски в руке. — Нет, хён, просто Тэхён слишком долго собирается, — где-то сбоку хмыкает Хосок, и чужие пальцы оплетают запястья, заставляя сесть рядом. С Чоном они знакомы несколько лет, он помогает Джину с его отелями. И это единственный человек, кроме его команды, кто знает, что Тэхён и есть Ви. Ким попытался неудачно обокрасть его в начале своей так называемой карьеры, и Чон буквально схватил его за руку, в прямом смысле. Он тогда работал один — у него не было ни техника, ни водителя, и он не знал всех тонкостей выключения охранной системы, и попался. Почему его не сдали тогда и до сих пор, он точно не знает, но Хосок поставил условие не лезть к нему в дом, хотя и брать там было нечего. Они сдружились немного позже, когда Чимин познакомил Кима с Сокджином — тогда на горизонте снова выплыл Хо и остался в жизни Тэхёна как очень хороший друг. Иногда их дружба стирала границы, и они спали. Простое снятие напряжения, когда трахают тебя, а не твой мозг. Время от времени у Чона появлялись отношения, и они прекращали свои встречи, потом все возвращалось снова. Никаких обид, никаких ожиданий — просто хороший секс, который не оставляет неприятного осадка. Этот вариант Тэхёну нравился намного больше, чем единичные связи по ночам с людьми, которых больше интересует красивый вид из номера отеля. Сейчас Ким безумно рад, что Хосок свободен, и ночью он может забрать этого мужчину себе — у него давно никого не было. Ким послушно садится рядом, закидывая ногу на ногу, и берет со столика бокал с красным вином. Чон легко зарывается носом в его волосы, закидывая руку через его плечо, и младший чувствует слабый поцелуй у виска — ему не хватало этой своеобразной нежности, они не виделись несколько месяцев. Разговор идет ни о чем, все расслабились от алкоголя и витающей вокруг атмосферы. Они обычно всегда собирались так — их нельзя назвать друзьями, но в их мире нужно иметь людей, с которыми ты можешь просто отдохнуть, не говоря про работу, не считая чужие деньги. Они все, так или иначе, были знакомы еще очень давно. Дживон и Хосок жили рядом еще в детстве, Намджун и Джин одноклассники со старшей школы, с Минхо Тэхён познакомился даже раньше, чем с Чимином. Со временем они просто нашли друг с другом связи. Джин уже по шестому кругу рассказывает истории со школы, как они с Намджуном выбили окно или как Хосок, который учился в параллели, прятался от учителей в туалете. Они все слышали это миллионы раз и услышат еще столько же, но Чимин все равно заливисто смеется, расслабленный алкоголем, а Минхо прикрывает его лоб ладонью, чтобы тот не стукнулся об стол. — Я знаю, что мы стараемся не разговаривать о деньгах, но я недавно просрал, кажется, половину своего состояния, — Джин ставит пустой стакан со льдом на столик, и Намджун сразу подливает в него еще немного виски. — У тебя что-то осталось после покупки неоправданно большого дома, в котором ты почти не живешь? — Дживон приподнимает бровь, и Хосок тихо хмыкает. Тэхён рядом с ним сразу собирает внимание от слов Кима и немного приподнимается, но рука на его плече сжимается, заставляя остаться в прежнем положении. — Контролируй себя, — очень тихий шёпот на ухо, который слышит только он. Ему сложно сдержать в себе интерес к тому, про что сейчас скажет Джин; алкоголь быстро ударяет в голову, потому что он не умеет пить. Интересно, а пьяным он сможет что-нибудь украсть? Надо будет как-нибудь попробовать вынести что-то у Чона, перед этим напившись. Над этой мыслью он тихо смеется. — Какого низкого ты обо мне мнения. Я купил еще машину, на которой почти не езжу, — Сокджин смеется в своей манере, вызывая у других улыбку. — Я заполучил картину Вермеера. Её уже привезли, — он восхищенно улыбается. — Я добивался этого далеко не один месяц. Столько бумаг в жизни не подписывал. — Ого, поздравляю, — Чимин улыбается, поднимая в легком жесте стакан в своих руках. — Многие хотели бы иметь у себя в коллекции подобный экземпляр. — Ради нее я усовершенствовал систему безопасности в своем доме, — от этих слов у Тэхёна внутри разливается приятное удовольствие. Чем сложнее для него выкрасть картину, тем большее удовлетворение он получит потом. Один этап пройден — Джин рассказал о покупке им, но красть ее сейчас — верх идиотизма, Чон посадит его быстрее, чем он доедет домой. Но старший очень любит хвастаться тем, что имеет, тем более, если имеет только он, поэтому на какой-нибудь вечеринке в ближайшее время он расскажет всем. Дальше разговор снова уходит к совершенно отвлеченным темам. Рука Хосока спускается на бедро Кима, легко сжимая его каждый раз, когда Тэхён смотрит на алкоголь. Они оба знают, что ему уже хватит, иначе приятное расслабленное состояние перейдет в туманный мозг. Он чувствует горячее дыхание на своей шее и слабо откидывает голову в бок, немного прикрывая глаза. Теплые губы касаются мягкой кожи, заставляя её покрываться россыпью мелких мурашек, которые вызывают легкую улыбку. Ким хочет, чтобы его поцеловали, хочет настолько, что губы покалывает от навязчивого желания ощущений, которые ему давно не дарили. Чон умеет целовать его так, что разум туманит и без алкоголя — тот сам, как глоток крепкого дорогого виски. Когда они оба поднимаются, уходя с вещами, не прощаясь, никто даже не удивляется, оставляя без внимания. Все знают, чем для этих двоих заканчиваются их встречи. — Я не сяду за руль, ты выпил меньше, — Тэхён протягивает старшему ключи от своей машины и вслед за ним спускается вниз, пробираясь через толпу людей к выходу. Воздух на улице свежий, особенно после душного клуба. — В какой отель? — они садятся в машину, и Ким поворачивается к Хосоку, откидываясь на сиденье. — Ко мне домой, — он наслаждается чужим удивлением. Они никогда не спали у Тэхёна, он ни с кем не спал в своей спальне, но с Хосоком можно. Если бы не дурацкая камера в его комнате, они бы поехали в отель, но упустить такой шанс потрепать чужие нервы он не может — соединить приятное с полезным. — Ты уверен? — тихо хмыкает Чон, заводя машину, и сразу направляется в указанном направлении. — Я не хочу утром никуда ехать — хочу проснуться, спуститься на кухню и позавтракать. Ты же не левый человек с клуба. Чон ускоряется, а тело Тэхёна расслабляется в приятной неге предвкушения. Он не сходит с ума от поглощающего желания, прошли их первые разы, но знает, что чужие руки дают не просто физическое удовлетворение, но и моральное. Через некоторое время машина останавливается на территории дома, и они оба выходят, не став тратить время, чтобы загнать ее в гараж. Легкий поворот ключа в замке, и Тэхён чувствует спиной твердую поверхность двери. Хосок приподнимает его лицо, слабо надавив на щёки, и целует, сразу проскальзывая языком в рот, проводя им по ровному ряду зубов и лаская нёбо. Его губы сминают чужие плавными движениями, и длинные пальцы вплетаются в отросшие медные пряди на затылке, надавливая. Он заставляет тянуться к себе сильнее, углубляя медленный, но развязный поцелуй, с чувством имея его рот языком, и Тэхёна размазывает по двери, к которой он прижат. Младший расстегивает несколько пуговиц черной рубашки, проводя ладонями по плечам, и за шею притягивает к себе сильнее, застонав в такой долгожданный поцелуй. Он никогда не закрывает глаза, смотря в чужие пристально и неотрывно, наслаждаясь тем, как и без того темная радужка темнеет сильнее, становясь глубокой и затягивающей. Он мог бы подсесть на это ощущение, как на наркотик, но Хосока хорошо получать лишь маленькими дозами. Чон разрывает поцелуй, убирая кончиком языка ниточку слюны, которая соединяет их губы. Младший отрывается от двери и пальцами тянет мужчину за пояс, заставляя того следовать за собой в спальню. Его комната погружена в темноту, освещенная только светом от внешнего освещения, которое добивает до его окна. Крепкие руки опускаются на его талию, медленно, но сильно сжимая бока, коротким рывком прижимая его сильнее к себе и снова целуя. Тэхён с жадностью отвечает на поцелуй, не скрывая довольного стона и не отрываясь от губ, приносящих удовольствие, заставляет его сесть на кровать, сам усаживаясь на чужие колени. Разрывает поцелуй и приподнимает голову, прося внимание к чувствительной шее, и кусает покрасневшие губы, когда кожу обжигают влажные поцелуи. Хосок жадный, он не оставляет засосов, но ощутимо кусает, сразу зализывая следы от ровного ряда зубов, заставляя младшего в своих руках выгибаться и ерзать бедрами. Ким реагирует на каждое прикосновение, чувствуя, как его тело изголодалось за несколько недель. Возбуждение тягуче растягивается по всему телу, превращая его в один сплошной нерв, концентрируясь в паху и заставляя затвердевший член дергаться в штанах от каждого нового укуса и прикосновения. Он прижимает старшего сильнее к своей шее, сорвано дыша и вжимается своей задницей в пах, чувствуя чужое возбуждение, такое же сильное как свое собственное. Вплетает пальцы в чёрные волосы, сжимая от новой волны удовольствия, когда Чон сам прижимается к нему бедрами. — Я хочу отсосать тебе, — Ким оттягивает его от своей шеи, смотря в глаза, которые в темноте комнаты кажутся совсем мутными, или, возможно, это его ведет. Парень соскальзывает с чужих колен на пол, разводя их в стороны, открывая себе доступ к ширинке. Пальцы мелко дрожат, расстёгивая плотные черные джинсы, и, справившись, обхватывают твердый горячий член, который слабо пульсирует от прикосновения. Тэхёну нравится, когда его хотят, нравится видеть, как ствол в его руке дергается, а на головке появляется капля смазки. Младший наклоняется, проводя языком от основания члена до самой головки, вызывая этим низкий стон у Хосока, и обхватывает губами головку, обводя ее вокруг языком. Он поднимает взгляд, следя за чужой реакцией и, не отводя глаз, насаживается практически до основания, застонав от ощущения давления в горле. У Хосока напряжение внизу живота давит неимоверно, ему хочется насадить младшего до основания, чтобы ощутить его загнанное дыхание на лобке и как язык скользит у основания. Но он дает ему самому насаживаться так, как нравится. Вид плотно сомкнутых на члене губ едва не заставляет сорваться, но он лишь опускает ладонь на его затылок и разводит колени в стороны шире. Тэхён выпускает возбуждение из плена влажного рта, языком дразня дырочку уретры, и снова проводит по всей длине, обводя плотные вены. Открывая рот шире, он снова насаживается до основания и проводит руками по крепким бедрам Чона, делая глотательное движение, от которого старший срывается на стон, толкаясь в горячее горло, и Тэхён позволяет. Хосок упирается свободной рукой в кровать, немного отклоняясь и надавив на затылок парня, не позволяет отстраниться, делая несколько толчков, практически не выходя из его рта. Оттягивает за немного жесткие пряди, позволяя сделать глоток воздуха, наслаждаясь видом измазанных слюной губ, и снова насаживает на пульсирующий и истекающий смазкой ствол, с наслаждением начиная трахать чужой рот. Слюна тонкими нитями стекает по его члену, почти сразу же размазываясь пухлыми розовыми губами, которые пошло блестят в свете уличных фонарей. Тэхёну кажется, что он способен кончить только от того, как член скользит в горле, и собственное возбуждение уже буквально сводит его с ума. Он тяжело дышит, отстраняясь от чужого паха, смотря затуманенным взглядом. Он сейчас невероятно сексуальный с встрепанными, немного влажными волосами и припухшими от минета, блестящими от слюны губами. Хосок выдыхает, сглатывая, и на несколько секунд прикрывает глаза, а младший смотрит на статуэтку на полке, большим пальцем стирая слюну с уголка своих губ, растягивая их в блядской улыбке. Он снова садится на колени Чона, перед этим избавив себя от штанов и белья, оставаясь лишь в полупрозрачной белой рубашке, свободно струящейся вдоль его тела. Влажный от его слюны член скользит между ягодиц, дразня их обоих. Хосок опускает ладони на его задницу, сжимая ее пальцами до побеления, и разводит немного в стороны. Тэхён в его руках довольно скулит, желая наконец-то почувствовать в себе необходимую наполненность. — Я немного растянут, — хрипло произносит он, сладко застонав, когда старший проверяет его слова, проникая в пульсирующий вход двумя пальцами, которые свободно проникают внутрь. — Хосок, пожалуйста. — Немного? — он усмехается, проникая пальцами глубже, разводя их внутри и дразня младшего, который сжимает недовольно пальцы на его плечах. — Тебе же так нравится… когда я узкий, — выдыхает в губы и целует, скользя языком в рот, сплетая его с чужим, сжимая в себе пальцы, и с полувсхлипом насаживается на них глубже. Он берет маленькую бутылочку смазки с прикроватной тумбочки, выливая гель на свои пальцы, и проводит по члену Хосока. Не желая больше ждать, он приподнимается на коленях, соскальзывая с его пальцев, и подставляет головку члена к входу, плавно опускаясь на него. Ким чувствует, как стенки растягиваются от проникновения, и сладко, протяжно стонет, даже не пытаясь сдержать собственный голос. Хосок довольно рыкнул в район шеи, ощущая его узость, и немного наклоняется, обводя языком возбужденные чувствительные соски. Легко кусает затвердевшую бусинку, оттягивая и сжав подтянутые бедра, поднимает его на своем члене, резко насаживая до основания. Тэхёна кроет, он выгибается, подставляясь под ласку, прижимая старшего к своей груди, тем самым прося еще, и сам начинает двигаться, почти соскальзывая с твердого ствола и сразу опускаясь, резко и с силой сжимаясь, чтобы почувствовать упругую головку глубоко внутри. — Черт, Тэхён… — Хосок со стоном откидывается на спину, чтобы видеть с каким наслаждением младший прыгает на нем и сам подкидывает бедра, попадая прямо в простату. — Ты явно скучал по моему члену. — Даже не представляешь насколько, — слова смешиваются с новым стоном, когда член попадает по нужной точке, а внутри взрывается фейерверк. Он упирается руками в крепкую грудь, делая плавное движение бедрами, пока старший в нем до основания, и снова смотрит на статуэтку на полке. Он уверен, если расскажет Хосоку про камеру, тот ни капли не разозлится, а устроит порно-шоу — эксклюзив для одного единственного зрителя; но он промолчит, будто бы тот, кто сейчас в нем, не просто так трахает его в его же спальне, а потому что достоин. Хотя отчасти так и есть. Тэ делает еще несколько плавных движений, прежде чем Чон тянет его за руку, лишая опоры, и переворачивает на спину, забирая себе ведущую роль. Он вжимает тело под собой в кровать, упираясь в матрац рядом с чужим лицом рукой, и срывается, заставляя Тэхёна стонать и извиваться, глотая слова, которые тот пытается сказать в перерывах между стонами и голодными поцелуями. Его губы болят от укусов, но он продолжает просить у старшего поцелуи снова и снова, сходя от них с ума, сжимая ногами чужие бедра и ощущая, как большие руки сжимают его тело, оставляя следы от тонких пальцев, кажется, везде. Самое большое отличие в сексе с Хосоком от остальных в том, что Чон заинтересован исключительно в нем и в его удовольствии, ему плевать, где они, важно лишь то, что это именно они. Кима накрывает стремительно и даже немного неожиданно. Ноги сводит приятной дрожью, а уши закладывает от собственного стона и уровня удовольствия, которое приносит ему оргазм. Сперма пачкает их обоих, размазываясь от непрекращающихся движений, которыми Хосок продлевает его оргазм, и вскоре кончает сам, позволяя сперме заполнять Тэхёна, выливаясь в него толчками. Они лежат еще несколько минут, отходя, и Ким поворачивается на бок, опуская сложенные руки на чужую грудь, опираясь на них подбородком. Чон смотрит на него, легко растрепав пальцами влажные волосы. — Ты в порядке? — тихо произносит, все еще слыша в ушах отголоски шума. — Более чем, — Тэхён расслабляется, кивая. — Мне у тебя нравится больше, чем в номере отеля. — Мы можем закрываться у меня, пока ты не найдешь отношения. Я не против, — Ким легко жмет плечами, немного морщась, когда чувствует, как внутренняя часть бедер пачкается стекающей спермой. — Почему ты не думаешь, что найдешь их первый? — Ты знаешь почему, — тихо хмыкает и лениво поднимается. — Да и… глупая мечта влюбиться все еще со мной, а ты знаешь, что сейчас не до этого. Я в душ, — он берет полотенце, направляясь в ванную. Он почти заканчивает мыться, когда стеклянная дверца ожидаемо открывается, а его спиной прижимают к крепкой груди. Они никогда не останавливались на одном разе. Из ванной комнаты сквозь плотный шум воды пробиваются стоны, пропитанные наслаждением, пока с территории частных домов уезжает чёрный хёндай, оставляя после себя пять в ноль скуренных сигарет до самого фильтра и обожжённых пальцев. В сети несколько дней назад появилась официальная информация о пополнении коллекции Джина, а Чонгук на горизонте не появлялся уже больше недели. Это напрягает и упрощает жизнь одновременно. Ким уверен, что его шалость с Хосоком не осталась незамеченной, но вот почему детектив пропал с радаров — не понятно: тот знал каждого партнера Тэхёна чуть ли не в лицо. Но на этом он старается не зацикливаться — Джин объявил о благотворительном вечере в одном из своих новых отелей, отличный повод обмыть покупку и собрать пожертвования на благие цели. Собственно, в этот вечер Ким и планировал вынести картину. — Какой у нас план? — Чимин привычно сидит у друга в кабинете. Парень выглядит немного уставшим, на него в последнее время свалилось решение многих вопросов. — Обычный. С тебя машина, сегодня поеду в дом, хён покажет, как работает система безопасности в доме Джина и пути отступления. У меня не очень хорошее предчувствие, — Ким поджимает губы, просчитывая в своей голове все в очередной раз. — Почему? — Чонгука не видно. Больше недели. В ночь, когда мы были в клубе, он был возле моего дома, я уверен. — Ты привел домой Хосока, неудивительно, что Чон пропал, — на это Тэ только качает головой, вздыхая. — Тут что-то другое, будто я первый раз спал с Соком. — Обычно вы спали в отелях. — Хён водил меня к себе, — пожимает плечами, упираясь локтями в стол, притягивая к себе пластиковый стаканчик с кофе из старбакса, который принес Пак. — Интересно, в постели ты тоже его хёном зовешь? — он смеется, с интересом смотря на друга. — Нет, просто Хосок. Мне нравится звать его по имени, он позволяет, — обхватывает губами трубочку, отпивая. — Чонгук пытается меня просчитать. Каждый раз, когда мы разговариваем, он выпытывает, что я знаю и как я это узнал. — Хотя он понимает, что ты врешь. — Он пытается понять ход моих мыслей, мою логику и пути, по которым я существую в своих тенях, — он смотрит, как плавают кусочки льда в стаканчике, задумчиво добавляя: — Если знать, откуда будет исходить свет, можно понять, где появится тень. — Когда-то тебе придется остановиться, если не хочешь сесть в тюрьму. — Я могу сделать это, когда захочу. — Так сделай. — А я не хочу, — он закатывает глаза, тихо смеясь, и поднимается. — Дашь свой Астон? — Бери, если уверен, что за ним не следят, — Чимин кидает ему ключи от машины, поднимаясь сам, чтобы уйти к себе в кабинет. Тэхён спускается на подземную парковку, смотря на ключи в руках. Обычно он через третьи лица арендует машину, незаметную, чтобы съездить в свой скрытый дом, но сейчас не получилось, а ехать надо. Остается надежда, что черный Aston Martin Чимина не находится под присмотром Чона. Тэхён редко идет на риск, но иногда может. Он спокойно выезжает за город, не привлекая внимание, и расслабляется, понимая, что за ним как минимум никто не едет. Через несколько километров он сворачивает с дороги в лес, поднимая пыль. Видимо, потом придется ехать на мойку. Дальше, вглубь леса, находится второй его дом. Небольшой, всего на несколько комнат, он создан для оборудования, которое необходимо его технику, для того, чтобы хранить деньги и украденное, пока не сможет чисто избавиться от этого, ну и для маленького шанса укрыться тут в случае чего. Возле двери стоит черный простой байк, по которому он понимает, что его техник уже приехал. В комнате, заставленной компьютерами для слежения и связи, сидит парень в больших наушниках, что-то печатая на основном экране, не замечая Тэхёна. — Хён, — он кладет руку ему на плечо, отчего тот крупно вздрагивает, выругавшись, и снимает с головы наушники. — Так зайдут, перемкнут по затылку и до свидания. — Не каркай, — парень вздыхает, открывая на экране план чужого дома. — Давай по делу. Мне нужно быстрее уехать, а тебе нельзя палить машину Чимина. — Обо мне бы так же заботился, — Ким обиженно смотрит на него, притягивая второй стул, садясь лицом к спинке, разведя ноги. — Не дуйся, о тебе я тоже забочусь, — вздыхает, увеличивая схему на экране. — Система тут не так страшна, но довольно крепка. Но орать от отключения не будет, я достал характеристику у компании, которая ставила защиту. Дальше старший описывает ему практически каждый угол в этом доме и угол его защиты. Тэхен благодарен своей прекрасной памяти, которая позволяет все это запоминать. У него, конечно, будет флешка со схемой, но второй раз лучше не объяснять. Два раза идентично не объяснить, а Кима это путает. Они тратят на разбор ходов чуть больше часа — дольше, чем рассчитывали, но особняк Кима большой, и хорошо, что работники живут в отдельном доме на территории. Любой бы посчитал его план сущей глупостью, на самом деле. Что может быть очевиднее, чем то, что он пойдет красть картину именно в этот вечер? Да ничего, и Ким это тоже понимает, любой опытный вор покрутил бы пальцем у виска, а еще дал бы по рукам чем-то тяжелым, потому что у своих воровать нельзя, но Тэхён не вступал в ассоциацию воров Сеула, ему плевать. Причина вести себя настолько очевидно тоже есть. Они позаботились о том, чтобы Чонгук приехал на вечер не сразу. Он, конечно, не приглашён, но полицейский значок открывает много дорог, и этой он тоже пройдет. Только Тэхён на шаг впереди, а обойти Чона в настолько очевидный момент принесет еще больше удовольствия. — Ты уверен в том, что делаешь? — старший вздыхает, откидываясь в компьютерном кресле, и задумчиво смотрит в схему чужого дома. — Нет, — качает головой и ловит на себе удивленный взгляд, вопрос явно был риторическим. — Почему-то не уверен. Чонгука давно не видно. — На благотворительном вечере объявится, будь уверен, — он лишь кивает, еще раз окидывая взглядом расположение камер, и протягивает старшему флешку, на которую тот сразу переносит документы. До назначенного дня детектив так и не объявляется, отчего Тэхёну становится еще интереснее, а еще отчего-то хочется узнать причину и не хочется ею быть. К красивому зданию отеля они подъезжают на своих машинах, оставляя, чтобы их припарковали. Такое мероприятие сложно назвать веселым, люди сюда приходят в основном найти связи или закрепить уже имеющиеся. С гордым видом ходят туда-сюда, делая вид, что решают многое в этом мире благодаря своим деньгам, хотя большая часть людей на таких мероприятиях — детки из богатых семей, которым подарили собственный бизнес в канун Рождества. Но Тэхён не осуждает их, каждый живет так, как выпала ему судьба, к кому-то она благосклонна с самого начала. Пак идет рядом с ним, осматриваясь и привлекая внимание к ним двоим, хотя оба в самых обычных светлых костюмах, решив не наряжаться. Они проводят несколько стандартных бесед со знакомыми людьми, натягивая улыбки. Ким сразу делает вид, что не хорошо себя чувствует, чтобы потом его пропажа не вызвала вопросов. Пару мужичков в возрасте грязно улыбаются ему, и парню кажется, что его действительно сейчас вырвет, но внешне он не обращает на этих особ абсолютно никакого внимания. Кима и Пака не все любят, определенно — в двадцать шесть лет они имеют довольно успешную компанию, создавая что-то действительно стоящее, хотя вначале не имели ни гроша за душой. Среди всей этой напускной вежливости их находит Джин, уводя немного в сторону, сразу замечая вялое состояние Тэхёна, что ему только на руку. Хосок обнимает младшего, тихо хмыкая ему на ухо, и руки на его талии задерживаются дольше, чем нужно. Жаль, сегодня в чужой постели он не уснет, но будет занят чем-то более интересным. У обоих, Чимина и Тэхёна, в ушах микронаушники с микрофоном, через которые их техник слышит все, что происходит, а они слышат его. Хватает пары чужих слов, и незаметно для всех два парня исчезают с вечера. Они быстро идут к магазинчику в соседнем квартале, где Чимин оставил синюю киа, простенькую, которых ездят тысячи по дорогам. Пак закрывает лицо маской и очками, вздыхая недовольно, потому что не видно ни черта, но и его не видно. На заднем сидении, кряхтя, переодевается Тэхён, скидывая с себя брендовые шмотки, меняя их на черные джинсы, толстовку и ботинки из масс-маркета, в которых ходят основное количество людей. На голову натягивает шапку, плотно скрывая волосы, и закрывает лицо такой же черной маской. Вещи запихивает во второй рюкзак, свой, с оборудованием, вытаскивая из багажника, откинув заднее сиденье. Чимин переоденется, как только друг покинет машину. — Ты все помнишь? — раздается в наушнике, и они оба вздрагивают слабо. — Да, все нормально. Камеры наружного наблюдения меня засекут у входа, но отключатся, как только ты перебьёшь систему. Быть тихим, чтобы работники ничего не заподозрили. Камеры внутри не отключатся, поэтому от входной двери сразу направо и в слепую зону, дальше по схеме на второй этаж, — Ким негромко проговаривает, смотря на свой телефон, и все же засовывает в карман толстовки, закрывая замок. — Прикрой отслеживание телефона, пожалуйста. — Окей. Чимин останавливается у задней части территории, которая обнесена ограждением. Ну прямо замок. Здание старое, немного перестроено и отреставрировано, но Джин сохранил максимально приближённый первоначальный облик, выглядит красиво. Как-нибудь Тэхен обязательно зайдет к Сокджину с другим намерением, но на сегодня у него другие планы. Он ловко перелазит через забор, который больше для украшения, чем для защиты, и слышит шуршание колес — Чимин отъехал немного в темноту. Оказавшись с противоположной стороны от входа, он тенью скользит между деревьев, доходя до своей цели незамеченным. У него мало времени, пока Чонгук не приедет в отель и не поймет, что Тэхёна там нет. На этих мыслях телефон в кармане вибрирует, он останавливается, достав его, и открывает сообщения, хотя обычно он так не делает. «Детектив приехал, ищет тебя» — от Хосока. Это что, помощь? Старший, конечно, знает, что делает Ким, но продолжает придерживаться позиции «я великий и слепой», хотя сейчас это неважно. — Чонгук приехал в отель, Хосок написал, — тихо говорит он, закусывая губу под маской. Потому что рано, черт. Он думал, у него будет больше времени. — Блять, рано, — раздается в наушнике синхронно, и он хмыкает. Чимин бы точно отпустил какую-то шутку, но не время. — Значит, я буду действовать быстрее. Через минуту он стоит возле главного входа, старательно скрывая лицо от камер. В наушнике раздается тихий голос, говоря, что он может открывать, и Тэхён достает отмычку, но ему нужно чуть больше времени, чтобы вскрыть дверь, чем он думал. Внутри — заученный план действий: тенью в слепые зоны, передвигаясь в темноте настолько тихо, насколько это возможно. Он помнит расположение комнаты на втором этаже, помнит, где находится картина, и уже знает, как вынесет ее. Проскальзывает по лестнице, пристально следя за движением камеры, теряя из-за этого драгоценное время, и подходит к комнате, которая на удивление даже не заперта. — Дверь не заперта, — тихо произносит и в наушнике вздыхают. — Потому что это его спальня, — на фоне слышится стук кружки о стол. Опять он там расслабляется. — Машина Чонгука все еще у отеля. — Откуда ты знаешь? — GPS в его машине. Это немного позволяет расслабиться, и он открывает дверь. Картина висит на стене, спасибо, что не напротив окна, и ее не портит солнечный свет. Грубые ботинки неслышно ступают по мягкому ворсу ковра, и парень останавливается возле картины, смотря на полотно. Что-то внутри не дает покоя, и он достает телефон, включая фонарик, начиная рассматривать картину лучше, и на секунду теряется. — Это копия. — Что? — удивленно раздается в наушнике сразу от двоих. — Блять… это не оригинал работы, это копия, — он хмурится, отступая на шаг. — С чего ты взял? — Вермеер подмешивал песок в охру, когда рисовал оконные рамы зданий. Тут просто краска, это видно невооружённым взглядом, — Ким сглатывает, когда краем глаза в окно видит, как через главный вход въезжает белый авентадор Джина. Твою мать, у него огромные проблемы. — Джин приехал, — дрогнувшим голосом сообщает Чимин, явно начиная ловить панику, потому что такого у них давно не было. Не надо было сегодня лезть сюда, желание поиграть с Чонгуком погубит Тэхёна. — Машина Чонгука все еще возле отеля, — в голосе сквозит непонимание, а у Тэхёна все складывается — его просчитали. Это было ожидаемо, конечно, в такой ситуации не нужно быть гением, но все же, неприятно. Из машины на улицу выходят двое. Блять. — Ага, его подкинул Джин, — произносит он тихо. — Тэхён, уходи оттуда! Чонгук знает, что ты там! — его хён внезапно даже для него отчетливо паникует, хотя сам Ким пытается сохранять спокойствие. Он собирается с мыслями, придумывая, как уйти незамеченным, потому что одна паскуда внизу тут явно по его душу. Внутри разливается горькое неудовлетворение. Вряд ли Джин специально поменял картины, скорее всего, он осознанно купил копию, очень хорошую, или его обманули, что тоже вполне возможно. Чон не стал бы ставить ловушки, если бы хотел, провернул бы это уже давно. Ким не гениальный психопат и не мошенник с жизненным стажем, просто хитрый, умный и внимательный, но и его поймать можно. — Я не знаю, как выбраться, хён, — тихо выдыхает, понимая, что в тупике, а внизу слышатся шаги. — Мы не одни в доме, охранная система выключена. Вы были правы, детектив, — Сокджин недовольно осматривает первый этаж и направляется наверх. — Картина висит в моей комнате. — Эй, Ви, — Чонгук зовет громко, очень, Тэхён вздрагивает. Видимо, сейчас они поменялись ролями, — ты слишком предсказуем, чтобы лезть сюда именно сегодня, — он громко поднимается по лестнице. Нет, Чон не уверен, что он поймает его за руку, точно нет, тот слишком хитрый, и улик он не найдет. Но они сравнялись, он загнал его в угол, потому что провернуть настолько очевидный ход с этой кражей — это унизить Чонгука, говоря этим, что он может украсть все прямо у него под носом, а Чон, — простак и глупец, — не увидит. — Думаете, он ответит? — Джин рядом хмыкает. — Нет, я слишком хорошо знаю его голос, — он улыбается, тихо выдыхая, и видит нужную дверь. — Вы его поймаете? — Нет, один не смогу. — Тут взлом с проникновением и, возможно, кража очень ценной картины, — Ким недоволен положением дел и тем, что полицейский ничего не собирается делать, даже не вызывает подкрепление или еще что-то. — Тэхён, — в наушнике у парня тихое, чтобы привлечь внимание, потому что Ким понимает: его проблема прямо за дверью. — Дом Сокджина — старое поместье. Он, может, и делал ремонт, но не перестроил его… — Понял, — он перебивает его, начиная осматривать комнату, тихо передвигаясь. Чонгук уже в паре шагов от двери, но вдруг звонит мобильный Джина. — Хосок? Что случилось? Мне сейчас некогда абсолютно. Зарядка в машине? А ты уверен, что забыл ее там? — он слышит чужой голос и удаляющиеся немного вглубь коридора шаги. В этот момент Тэхён нашел то, что искал — дверь, скрытую в стене. Старые дома всегда имеют сквозную планировку. Из комнаты всегда есть не один вход, она связана с соседними. Многие убирают этот элемент, заделывая, но Джин покупал старый дом именно из-за того, что любил их планировки, он бы не избавился от проходов. Бесшумно Тэхён скрывается за спрятанной дверью, попадая в другую комнату, но и там нет того, что ему нужно. Он тенью скользит вдоль противоположной стены, снова находя проход. Он слышит хлопок двери в спальню Джина и фразу, что там пусто. Следом открывается соседняя дверь. Тэхён в новой комнате видит то, что искал — камин, красивый, а главное большой. Он ныряет в дымоход в тот момент, когда открывается дверь в эту комнату, и замирает, опираясь ногами и руками в стенки. Комнату сразу покидают, явно смотрел старший, детектив бы проверил шкафы как минимум. Стараясь не дышать глубоко, Ким, упираясь в стенки, немного скользя по саже, но продвигается по дымоходу, который выведет его на крышу. В наушнике до него пытаются докричаться, но единственное, на что он сейчас способен — это ёмкое «Заткнитесь», и все стихает. С трудом, но все же выбирается на крышу, благо рюкзак неполный и не мешает, давая себе несколько секунд отдышаться, потому что физическая подготовка у него не на высшем уровне, но выносливость имеется. Лестницы с крыши он не видит, но возле растут деревья, довольно близко — он может спуститься с той стороны, где стоит Пак. — Ласточка моя, — он говорит непринужденно, слыша, как друг облегченно выдыхает, — я на крыше. Спущусь по дереву, надеюсь, не убьюсь. Открой мне дверь. Хён, вруби охранную систему назад, чтобы она орала как можно сильнее. Как только дом наполняется неприятным звуком сигнализации, которую Джин не догадался выключить из дома окончательно, Тэхён, не дав себе времени испугаться, прыгает на толстую ветку ближайшего дерева с нужной стороны. Он почти спускается, но замечает Чонгука, который выходит из-за угла, видимо, догадавшись осмотреть территорию. Тэхён показывает ему «V» пальцами и срывается на бег к забору. Чонгук тоже срывается, только в другую сторону, крича на ходу Джину, чтобы тот дал ему ключи. Ким кидает ему нужный предмет и выбегает с ним, садясь на пассажирское сиденье в свою машину, пока детектив садится за руль. Не думал он, что окажется в дорогой машине при таких обстоятельствах. — Я очень надеюсь, что вы ее не разобьёте, — Джин многозначительно смотрит на Чона. Старший спокоен, как удав. Картину не украли, на остальное все равно, а все знают, что Ви дважды в один дом не возвращается, не важно, случилась кража или нет. — Я тоже, — Чонгук не думает, что его органы нужны будут кому-то на черном рынке, а продавать он их будет — у него нет денег платить за ремонт этой машины. Тэхён буквально запрыгивает в салон, и Чимин разворачивает машину, вдавливая педаль в пол. Им приходится разворачиваться, потому что с этой территории только один выход. Чимин пытается ехать быстро, насколько это возможно, но белая машина все равно буквально дышит в затылок. — Давайте быстрее! — старший нервно говорит в наушник, понимая, что ничем сейчас практически помочь не может. — Серьёзно?! У него сраный Авентадор, хён! А у меня старенькая КИА, угнанная со штраф-стоянки! Я кто, по-твоему, Доминик Торетто? — Чимин злится, у него адреналин в кровь бьет, ему страшно немного, и он выжимает из этой машины больше, чем она может, но позади едет спорткар, который еще не прижал их только потому, что Чонгук впервые ведет настолько мощную машину и просто не может разогнаться. Тэхён рядом нервно смеется с чужих слов, но самого трясет. — Продержитесь еще несколько кварталов, потом свернете во дворы. Там стоит мой байк. Я всегда оставляю его по вашему пути. — Нет, — Чимин качает головой, будто его кто-то увидит. — Нет, хён, я не буду его светить. Я выведу нас, но не подставлю тебя. — Чимин, я сказал, пересядете на байк, — он не хочет спорить, не сейчас, но Пак снова отрицательно машет, обгоняя очередную машину. — Нет. — Мин-а, пожалуйста. Вы свернете, перегородите въезд машиной, выйдете, сядете на байк и поедете к тебе. Сократите путь, потому что Чонгук поедет туда же, — голос становится мягче, пропитанный напускным спокойствием. — Но… — Со мной ничего не случится, главное, успей загнать байк куда-то. Чон не полезет к тебе с обыском, максимум просто зайдет. — Ладно, — он выдыхает, пытаясь не винить себя ни за что. Они поступают ровно так, как сказал старший. Бросают угнанную машину, за которой не вернутся, что может создать им проблем, но они решат их потом. Черный байк одиноко стоит возле одного из жилых домов, и они быстро пересаживаются на него. Чимин не уверен в вождении мотоцикла, но у них нет выбора. Шлемов у них тоже нет, поэтому Ким надеется, что не в последний путь. Пак едет узкими улочками, по которым не проедет машина, и выруливает почти возле своего дома. Они загоняют его в гараж, их трясет от адреналина. Поднимаются в комнату Пака и просто закидывают вещи в шкаф, раздеваясь. Тэхён радуется, что сажа после дымохода уже не сыпется с него, но вещи грязные. Они слышат, как тормозит машина возле дома. Чимин берет бутылку виски, из горла отпивая добрую половину, чувствуя, как тошнит, но делает еще несколько глотков, а Тэхен почти с головой ложится под одеяло. В этот момент раздается звонок в дверь. Чимин спускается, стараясь глубоко дышать, чтобы его не вырвало от резкой доли алкоголя, и прячет дрожащие руки за спиной. Он лохматит себе волосы и открывает дверь, наигранно удивляясь. — Детектив Чон? Чем могу помочь? — он открывает дверь немного шире, а чужие глаза сканируют его с ног до головы, переводя взгляд на счастливого пса, который тыкает носом в ногу хозяина. — Мин-а, расслабься, он ничего не сделает. Я знаю, что у тебя трясутся руки. Помнишь моё обещание? Я обещал, что с вами, с тобой, ничего не случится, — слышит младший в наушнике мягкий голос, и напряжение внезапно сходит на нет. — Да, была попытка ограбления. Не знаешь, где Ким Тэхён? — Чимин смотрит на машину за чужой спиной, где сидит удивленный Сокджин, который не понимает, почему они приехали именно сюда, но из машины не выходит. — Оу, знаю. Он наверху, в моей спальне. Мы были на вечере у Сокджин-хёна, но Тэ с самого утра плохо себя чувствовал. Мы поздоровались со всеми, немного провели время с хёнами и ушли домой, — Чимин проходит на кухню, включая свет на первом этаже, и легко треплет собаку по светлой шерсти. — Кофе? — Нет, спасибо. А где ваши машины? — Чон осматривается, пытаясь понять, как Ким выбрался из дома, надо будет вернуться забрать машину, которую они кинули. — Остались возле отеля, — он пожимает плечами, опираясь на стол, немного наклоняясь к Чонгуку, который стоит с другой стороны. — Тэхён-и плохо себя чувствовал и не мог вести машину, а я, — он усмехается и выдыхает детективу в сторону лица, и тот морщится от резкого запаха алкоголя, — как видите, не в кондиции садиться за руль. — Я могу подняться к нему? — Да пожалуйста, только не разбудите. От лестницы сразу дверь справа. Чонгук поднимается наверх, идя в указанном направлении, и тихо открывает нужную дверь. В комнате темно, а на кровати, свернувшись под одеялом, реально спит Ким. Чонгук, конечно, поспорит со спящим. Он медленно подходит к кровати и садится на ее край, смотря на парня, который двигается и переворачивается. Ему бояться нечего, пока Чон не решит открыть шкаф, в котором перепачканные сажей вещи, рюкзак с одеждой и техника, а под подушкой выдернутый наушник. — Приехал проверить, как у меня дела? Очень мило. — Как ты сбежал? — он смотрит прямо на него, холодно и отстраненно как-то. — Я никуда не сбегал, Чонгук, — жмет плечами, кутаясь в одеяло — все же они с Чимином перепугались с непривычки. — Неприятно, когда ни черта не получается, да? — усмехается, дразня этим, зная, что давит на самолюбие. — Завали, — закатывает глаза и снова отворачивается. — Наслаждайся, Ким Тэхён. Я буду кормить тебя этим чувством постоянно, — Ким слышит тонкие нотки злости в чужом голосе, но не понимает почему. Чон часто злился на него, и не всегда у них случались любезности при разговоре, но какой-то он дерганный. Чонгук уходит, не продолжая разговор, и спускается вниз, никак не комментируя усмешку Пака. Он просит у Джина отвезти его к месту, где осталась угнанная машина, но когда приезжает, ее уже нет.