Sanctimonia vincet semper?..

Что вы знаете об ошибках? Очевидно, вы совершали их. Кто угодно за свою жизнь совершал таковые. И, зачастую, чем ты старше, тем больше ошибок ты совершил — лишь потому, что это часть жизни. Невозможно прожить жизнь, не ошибаясь. От маленьких неудач и просчётов — например, добавление в бодроперцовое зелье лишнего корня имбиря могло привести к тому, что принявший зелье будет иногда изрыгать искры, как молодой дракончик. И, естественно, за это декан Слизерина мог бы снять лишние баллы. Именно добавление лишнего имбирного корня в зелье было первой ошибкой, о которой мог помнить Драко Малфой — пятнадцатилетний волшебник, ученик Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Это была небольшая ошибка, совершенная им в семь лет. Ни о каких баллах факультета говорить тогда не приходилось — и единственное, что он получил — случайно подожженные шторы в гостинной. Его отругали — но ничего страшного не произошло. Ведь это была маленькая ошибка, совершаемая многими новичками. Но иногда совершаемые тобою ошибки могут быть и более серьёзными, чем неточность в дозировке ингредиентов. От них нельзя избавиться просто изменением рецепта или, в худшем случае — приёмом правильного антидота или, если уж ты умудрился сильно ошибиться, безоара. Нет, по настоящему серьёзные ошибки отличались от несерьёзных своими последствиями. И ссора с Поттером была из таких. В защиту Драко — он был слишком зол на самого себя, что умудрился проморгать Героя Магического Мира в лавке Мадам Малкин и так глупо пропустил столь важного человека. Дай ему ещё один шанс — он бы точно не позволил забить чушью мозги Поттера! И он бы сейчас находился на полагающемуся ему месте — за правым плечом его, Драко Малфоя! Спеша исправить досадную оплошность, небольшую ошибку, он совершил ошибку куда более крупную. Ему стоило быть аккуратнее — сейчас, пять лет спустя, это было ясно как день. Стоило аккуратнее выбирать слова и не пытаться объяснить Поттеру, насколько глупо было сотрудничать с этими Уизли. Семейка предателей крови — клятвопреступники, нищие попрошайки, ручные собачонки Дамблдора! Но… Судя по всему, Поттер успел заразиться этими идеями. Драко не должен был настолько открыто пытаться спорить с ним. И уж тем более, не стоило открыто собачиться, словно глупый маггл, с Уизли. Но он сделал это. И поплатился. Весь первый курс прошёл под флагом этой ошибки. Да, он ошибся. И продолжил усугублять ошибку, убедив себя в том, что теперь его единственный шанс исправить её — показать всем, что Поттер ничерта не Герой! Ну правда! Он даже не умел держать волшебную палочку, махая ей как какой-то веткой. Без утончённости или изящества — с тупой уверенностью! А зельеварение? Не знать ничего про безоар! И это — Наследник Поттеров? Семьи, не вошедшей в Священные Двадцать Восемь лишь потому, что сами отказались от этого! Хотя, по легендам, вели они свой род с самого Певерелла! Как можно не знать про универсальный антидот — базовая информация, которая объяснялась любому нормальному магу с шести лет! Даже тупицы Крэбб и Гойл знали про такое — да чёрт возьми, заучка Грейнджер уже знала ответ, пусть и не могла пропустить шанс показать своё превосходство, почти подпрыгивая и стараясь привлечь к себе внимание! И вот этот человек их Герой?! Драко попытался показать всем, что это полная глупость. Доказать, что Поттер — просто обманщик, получивший славу незаслуженно. Что он сделал? Каким-то чудом смог убить Тёмного Лорда? Просто чудовищное совпадение или козни Дамблдора. Ну да ничего, — Думал он. — Когда Тёмный Лорд вернётся, все грязнокровки и предатели крови, включая Поттера, вспомнят своё место. И тогда он, Драко Малфой, милостиво простит Поттера. Который, если честно, был… Неплохим человеком. Пусть и тупым, как и полагается истинному гриффу. И в попытках доказать самому себе, что он ничем не хуже новоявленного Героя, что словно бы притягивал внимание всех вокруг, он и провёл весь первый год обучения. Сам Поттер не желал ему помогать — у него был его дружок Уизел, а потом к ним добавилась эта отвратительная бобриха с зубами на пол-лица! Золотое Трио, как же… И, конечно, квиддич. Естественно что Поттер займёт место ловца — хотя первокурсники не имели права занимать место в сборной. Ну конечно, если он Гарри Поттер, Герой Магического Мира, Золотой Мальчик Дамблдора — то ему это простительно. А обычному Наследнику Малфоев? Ему, богатейшему Наследнику Магической Англии?! Драко Малфою?! Почему ему нельзя?! Ему назначили отработки — а Поттер наоборот, стал ловцом. Нечестно! И ладно бы только это. Драко учился. Впервые за всю жизнь он доказывал всем вокруг и самому себе, что действительно является лучшим. И… У него не получалось. Врать себе нельзя. Он выделялся на зельеварении — но таланта к нему он не имел. Да, рецепты десятков, может даже сотен зелий, хранились в его голове. Он знал основные законы сочетания ингредиентов и понимал, как можно заменить один элемент другим, но невероятного чутья зельевара, коим обладал их декан, не имел. Не мог он из травы, магического шалфея и растёртого галлеона создать «Сверкающее Зелье», не мог! И никто не мог — ни его отец, ни заучка Грейнджер, ни даже Герой — который в зельеварении был полной бестолочью. Для такого нужен был талант уровня Северуса Снейпа. Конечно же, у него этого таланта не было. А это означало, что через несколько лет он перестанет быть лучшим на курсе — что и произошло. Впервые на третьем, а позже постоянно на четвёртом — грёбаная заучка с вороньим гнездом на голове готовила зелья качественнее. Не из-за таланта — лишь по причине… Везения. Очевидно, простое везение. Ей везло, а ему — нет! Но в глубине души он понимал, что везение не может распространяться на все предметы. Зельеварение? Возможно, пусть и маловероятно. Но на все остальные? Чары. Его вотчина. Драко Малфой держал в руках палочку с семи лет — когда его отец с помощью небольшой хитрости и нескольких должников достал для сына идеально подходящий магический жезл, изготовленный Олливандером. С семи лет он отрабатывал чары — но не очень заинтересованно. Когда магия с тобой с рождения, она воспринимается чем-то обыденным. Он был способен совершить почти все бытовые действия с помощью магии. Поднять предмет? Легко — Вингардиум Левиоса! Залечить небольшую рану? Проще простого — Эпискей! Зажечь свет? Люмос! И так со всем. Базовый набор чар был ему доступен ещё до школы — а глупые заклинания навроде депульсо были просто глупостью — ну зачем ему отбрасывать вещи, если можно просто поднять и отлевитировать от себя предмет Левиосой? И зачем ему, Драко Малфою, тратить на это своё бесценное время?! И эта логика вышла ему боком. Это было логично — ретроспективно логично. Грязнокровка Грейнджер обошла его в чарах к четвертому курсу. Не потому, что была слишком талантлива — Драко был небесталанным чародеем, нет, просто потому, что для неё это было магией. Магией, а не обыденностью. Когда он спохватился и попытался догнать её — было уже слишком поздно. Чёртова заучка вызубрила все заклинания до пятого курса включительно уже в конце четвёртого! Куда она так торопится?! Им всё расскажут. По крайней мере, тут он обошёл бездаря Поттера. Точнее, так он думал, пока несколько месяцев спустя не увидел, что тот способен на магию вне школьного уровня. Патронус. И не просто сияющий щит, а полноценный Телесный Патронус — уровень чародейства, выходящий за рамки школьной программы. И он выучил его на третьем курсе. За несколько занятий. Грёбаный Поттер! Кажется, тогда можно было догадаться о том, что Драко Малфой совершает ошибки. Но он продолжал усугублять их, не замечая, как глубоко погряз в этой трясине. Ошибки множились — и вот он уже не лучший на курсе. Он — ученик выше среднего. История Магии? Грейнджер, учащая этот бесполезный предмет как проклятая! Зачем ему, Драко Малфою, заплесневелые рассказы про гоблинов и прочих недолюдей, когда-то там пытавшихся захватить власть над ними — магами?! Гербология? Лонгботтом! Богом проклятый Невилл Лонгботтом, бездарь от мира магии, не способный ни на что, кроме как рыться в своих грядках! Но он был лучше Драко Малфоя. Уход за Магическими Животными? Даже не смешно — его вёл этот тупой лесничий, который очевидно завышал своим любимчикам оценки и занижал оценки ему — Драко Малфою! (хотя он и был готов признать, что в этом предмете не разбирается), оценивать его знания баллом «Удовлетворительно» было просто нечестно! Трансфигурация? Даже не смешно — было невозможно учиться, пока её вела эта злая драная кошка МакГонагалл. Конечно, она подтасовывала отметки лишь для того, чтобы слизеринцы получали не такие высокие баллы, как гриффы. Не то что Снейп — который, пусть и был их деканом, всех оценивал в зависимости от их успехов. Защита от Тёмных Искусств? Чёртов Поттер сиял на этом предмете. Ну конечно — их звёздочка проявила свой талант хоть в чём-то. И нет, ему не было стыдно признаться в том, что это, судя по всему, талант. ЗоТИ было дурацким предметом — почему они изучали не сами Тёмные Искусства, а то, как от них защититься?! Естественно, он не был лучшим — настоящий маг никогда не будет защищаться от Тёмных Искусств. Он подчинит их себе! Как Гриндевальд! Как… Их Тёмный Лорд! Только любитель грязнокровок Дамблдор мог создать настолько идиотский предмет! Это, — понимал он сейчас. — Тоже была ошибка. Пытаться объяснить их успехи подачками учителей. Нет, конечно, им поддавались! Но то, что несколько минут назад показывали эти придурки из Армии Дамблдора действительно… было неплохо. Впечатляло. Он не хотел этого признавать — но они правда держались достойно, пусть и были группкой Предателей Крови. Сволочи. Он ненавидел их! И немного злился на себя — за то, что не мог показать их уровень. И его надежда и решение ждать возвращения Тёмного Лорда стали его второй по серьёзности ошибкой в жизни. Ведь, как оказалось, Его возвращение было чем-то, чему не стоило радоваться. Совсем не стоило. Ошибки… Весь путь Драко Малфоя был устлан ошибками. Второй курс — недостойное его хулиганство и хвастовство. Это было забавно — как от него шарахались даже пятикурсники хаффов и гриффов, испуганные его рассказами о том, что он — Наследник Слизерина. Но всё резко прекратило быть весёлым ровно в тот самый момент, когда под удар попали чистокровные маги — Пенелопа Кристал была пусть и не из знатной семьи, но в четырёх поколениях не было ни одного грязного маггла. Вот тогда-то всё и пошло под откос. Слизеринцы, поначалу воспринимавшие его баловство спустя рукава, выдвинули ему требование — прекратить это сию секунду. Ведь теперь это беда Хогвартса — которая могла закончиться закрытием школы. Он сделал это — ему пришлось, ведь вести войну с собственным факультетом было бы вершиной глупости. Всё закончилось ужасно — Поттер вновь проявил себя, убив «Чудовище Слизерина». То, что никто, кроме Поттера, это Чудовище не видел — делало ситуацию лишь более напряжённой. Ему, честно говоря, было плевать — убил Поттер монстра или нет. Но факт оставался фактом — очередное достижение в копилку Герою. А он, Драко Малфой, стал посмешищем. В который раз. Третий курс прошёл неплохо. Из тюрьмы сбежал Блэк — и как обычно, в погоне за Поттером, умудрился поставить на уши весь замок. Единственная ошибка — чёртов Гиппогриф, который продрал ему руку до кости! И можно было сколько угодно слушать дураков, но тогда он носил повязку не просто так — когти магических животных оставляли раны, залечить которые можно было лишь временем — в этом они были концептуально схожи с Тёмными Искусствами, оставляя свой магический след на жертве. Мадам Помфри была достаточно компетентна, чтобы срастить ткани, но повреждения всё равно остались там — внутри. Так что россказни про его любовь к шоу были правдой лишь наполовину. Ну и что, что он воспользовался своей травмой?! Разве не так и стоит поступать любому уважающему себя слизеринцу — выторговывая себе уступки за ошибки оппонента! Тогда он был в ярости — и послал сову отцу, чтобы тот выгнал идиота лесничего! И он, Драко Малфой, мог бы снизойти до Поттера. Приди тот к нему и принеси извинения, он, Малфой, сменил бы гнев на милость и позволил бы огромному дуболому оставаться в замке. Но нет — кому он нужен, пострадавший от опасного магического существа Наследник Малфоев, когда перед ним Герой, который не может снизойти даже до извинений. Да чёрт бы с ним! Он бы принял даже честные извинения лесничего! Кому он нужен — собирать ради него комиссию и отвлекать уважаемых людей — получил бы штраф, а гиппогрифа отдали бы в заповедник в, скажем, Америке. Но нет — недоумкам даже не пришло в голову извиниться перед ним. Естественно, такого стерпеть он не мог — и самолично настаивал на том, чтобы такое оскорбление было компенсировано смертью зверя. Хотя, по правде — гиппогриф был весьма красив. Благородное магическое животное. Несколько изучив вопрос, возможно, он действительно погорячился, когда назвал того глупой курицей. С другой стороны, Поттер просто подошёл к твари и та ему поклонилась — конечно, даже чёртовы животные любят Поттера! А его — калечат! Почему хотя бы одно чёртово существо не может перестать проводить между ними параллели? Или, если уж на то пошло — почему не сделают выбор в его пользу?! Учителя, восхваляющие Поттера! Ученики, замолкающие и уважительно косящиеся в сторону Героя Магической Англии, да даже обычные прохожие узнавали того на улицах — в Косом Переулке. Все они пятки готовы тому целовать! А чем он хуже?! Да ничем! Тоже Наследник! Тоже талантливый! Тоже богатый! Только у него есть манеры, хитрость и потрясающая внешность! А Поттер даже причёску в порядок привести не может — и смеет что-то говорить о его декане — потрясающем мастере зелий. Люди слепы и глупы. Он — лучше Поттера! Но убедить в этом самого себя было непросто. Что самое ужасное — именно в этот момент его начали перегонять. Грейнджер… Да хоть бы Лонгботтом. Люциус Малфой — его отец, и сам проводил такие сравнения. Никогда не признавался — но Драко видел это в его разочарованных взглядах, изредка бросаемых на сына. Даже его отец был разочарован им. Разочарован тем, что Драко не показывал и доли успеха чёртового Поттера. Было ли это правдой — или он сам придумал это себе — Драко уже не узнает. Из-за самой главной его ошибки. Четвертый курс. Конечно, Турнир Трёх Волшебников. Драко знал про Турнир и не стремился участвовать в нём — тысяча галлеонов это слёзы по сравнению с его бюджетом на летние каникулы, но сам факт такого соревнования в его школе был примечателен. Он знал имена Чемпионов — мог представить, кто будет участвовать. Юный гений из Шармбатона и Крам из Дурмстранга — от Хогвартса? Как бы ему ни хотелось надеяться на Флинта, выбор Седрика Диггори был вполне очевиден. Что настолько талантливый человек забыл на факультете идиотов было хорошим вопросом — но… Ладно. Главное, чтобы не грифф. Но даже тут Поттер умудрился показать свой талант быть в каждой бочке затычкой, став первым в истории Магического Мира Чемпионом в свои четырнадцать лет! Четырнадцать! Когда возрастной ценз был установлен на семнадцать лет! Если подумать, это был неплохой момент для того, чтобы восстановить сожжённые мосты. Ему говорили, что от Золотого Мальчика за его очевидный обман отвернулись гриффы — даже Шестой Уизли бросил своего «друга до гроба», оставив Поттера в опале. Если бы он был чуть более хладнокровен — то мог бы воспользоваться этим. Ведь, что ни говори, Поттер показал качества истинного слизеринца — находчивость и проницательность, позволившие ему обмануть самого Дамблдора с его глупой возрастной чертой. Это было… похвально. И неожиданно. Дай ему второй шанс — он бы подошёл к Поттеру и, пусть не очень вежливо, но признал бы его заслуги. И, возможно, смог бы найти человека, который бы принимал Драко даже вторым после Поттера. Но — не сложилось. Он был слишком зол. Зол тем, что Поттер сумел превзойти его в качествах слизеринца, даже когда находился на другом факультете. Он сумел организовать против него компанию. Это не было сложно — Поттера ненавидели все, от мала до велика. Либо начали ненавидеть за то, что он, по какой-то причине, отчаянно отказывался признавать свой прекрасный обман, упорно твердя о том, что «не бросал своё имя в кубок!». Чушь, конечно. Но чушь, транслируемая раз за разом, иногда заставляла задуматься даже его, перед тем, как он быстро мотал головой и вновь вспоминал об истинно слизеринском коварстве Поттера. Но… Смог бы Малфой превзойти возрастную черту? Смог бы стать Четвёртым Чемпионом? Нет. Он пытался — не для цели, а для самого факта, но нет. Никаких шансов на это и быть не могло. А Поттер, сам ли, с чужой ли помощью, смог обмануть Кубок Огня — один из самых древних и почитаемых артефактов Европы, центра Магического Мира. И это было главным. Что Поттер смог, а он — Драко Малфой, нет. А ещё в этот год его окончательно обогнали по всем предметам. Он оставался первым на зельеварении — и то лишь потому, что Грейнджер всегда делала что-то не так, но в целом её уровень знаний догонял его. И она уже была способна сделать всё требуемое для уровня СОВ. А он? Просто не отставал, не понимая, в какой момент упустил пальму первенства, не понимая тогда одной простой вещи. Он терял время. Он не тренировался вне учебного времени, не засиживался в библиотеке, не отрабатывал заклинания часами напролёт. И это привело его к главной ошибке. Самой серьёзной ошибке в жизни Драко Малфоя. Четвёртый курс закончился феерией абсурда — сначала Поттер возвращается с бездыханным телом Седрика Диггори, а после говорит о том, что Тёмный Лорд вернулся. И последнее, к сожалению, уже не было ложью. Его отец вернулся тогда ночью — утомлённый, подрагивающий от мышечных спазмов. Драко не был глупым человеком и мог увидеть отличительные признаки проклятья Круциатус, которое и применил против его отца Тёмный Лорд. И вся следующая жизнь превратилась в кошмар. Отец отлучался на целые дни, а возвращался — испуганным, с видом побитой собаки. Его прекрасная матушка — Нарцисса Малфой, самая красивая Леди высшего света Британии, ходила с тёмными кругами под глазами. Именно тогда он и стал понимать, почему Поттера восхваляли. Почему боготворили. Почему прощали любые глупости и ложь. Потому что альтернатива была прямо тут. Малфой видел Тёмного Лорда лишь раз — и ему хватило этого на всю жизнь. Тогда он пришёл в Малфой Мэнор — высокое здание из гранита и белого мрамора один. Пришёл неожиданно — не требуя отключить могучие защитные чары, что куполом опоясывали Мэнор. Ночью — почти утром, он в одиночку прошагал от живой изгороди до здания, одним взглядом разметав любые охранные чары. Его отец встречал Тёмного Лорда в холле — и Драко как сейчас помнил каждый миг той встречи. Люциус Малфой — надменный, высокомерный и холодный, стоял на коленях перед высокой фигурой в плаще. Его голос был хриплым, тихим, побеждённым — слабым. Очень слабым. Из своего укрытия в темноте ниши под лестницей Драко боялся даже дышать, только бы существо не обратило на него внимания. И дрожал от страха, зажмурившись. Все его наивные фантазии о том, что с возвращением Тёмного Лорда грязнокровки узнают их место, быстро развеялись. Нет. Единственные, кто оказался в положении рабов — Священные Двадцать Восемь. Лучшие из лучших, благороднейшие из благороднейших оказались на положении магглов под ногами магов — и теперь им оставалось смириться с этим. С тех пор он не звал существо Тёмным Лордом. Тот-кого-нельзя-называть. Лишь так. И тогда Драко загадал желание. Отчаянно пожелал, чтобы гребаный Поттер опять сделал то, что нужно. Вышел в бой и стёр того с лица земли. А потом — пусть хоть станет Императором Мира. Всё, что угодно. Драко был готов простить ему и ложь, и дружбу с предателями крови. Просто убей его. Сделай так, чтобы его отец — потрясающий человек, всегда бывший образцом аристократичности, наконец стал собой прежним — а не тенью, вздрагивающей от громких звуков и не способной унять дрожь слабеющего тела. Чтобы вернулась ехидная полуулыбка, которую он скопировал у отца. Чтобы вернулся лощёный блеск аристократа. Чтобы больше никто не смел одним мановением руки разрушить десятки могучих защитных чар, что могли остановить целую армию магов. Но… Ничего. Впервые за эти годы он увидел, как всё выглядит на самом деле. Увидел Поттера человеком — что пытается объяснять людям вокруг настоящее положение дел. И впервые Драко почувствовал желание подняться и громко крикнуть про то, что Золотой Мальчик не врёт. Что Тот-кого-нельзя-называть вернулся. Что Магический Мир должен объединиться — и принять помощь грязнокровок, сражаться вместе! Конечно, вели бы их чистокровные маги, а не грязнокровки, но они сражались бы вместе! Но, кажется, этому было не суждено случиться. Потому что, по злой иронии судьбы, в том числе благодаря Драко Малфою, никто не верил Поттеру. Слишком они привыкли к его лжи — а была ли ложь? Может и правда — странная случайность и это не он кинул имя в Кубок Огня? Он это уже не узнает. Потому что он совершил ошибку. Очередную ошибку. Которая обернулась для него катастрофой.

***

Руки до боли стиснули древко метлы. Блондин прильнул к своему «Нимбусу-2001», заклиная метлу лететь ещё быстрее — пусть это и было невозможно. Скорость в сотни километров в час рвала с его плеч плащ из кожи молодого дракона, защищающий от холода. Драко бросил быстрый взгляд вниз и резко спикировал. Его инстинкты ловца позволили заметить промелькнувшую красную будку — один из входов в Министерство Магии. Поттер со своей Армией Дамблдора отправился в Отдел Тайн, незнамо зачем — и он должен был их остановить. Потому что слышал про засаду. Слышал, как его отец полушёпотом обсуждает засаду в Министерстве Магии. Отдел Тайн должен был стать могилой для Поттера. И если он это допустит — то никаких шансов победить Того-кого-нельзя-называть не останется. Он просто захватит власть — и семья Драко будет страдать всю оставшуюся жизнь. Лучше уж засилье грязнокровок, нежели тирания безумного колдуна. На дворе стоял глубокий вечер — Малфой скатился с метлы и отшвырнул ту в переулок — она бы только мешала в здании. Главное сейчас — попасть внутрь, добраться до Поттера, передать ему убегать оттуда и убраться самому. Это было возможно — Поттер убежал из школы недавно, а Нимбус был одной из лучших метёл на рынке, уступая лишь Молнии и какой-то разрабатываемой японской модели, так что… Драко заскочил в кабинку, трясущимися руками сорвал странное приспособление со стены. — Отдел Тайн. — Пробормотал он. — Я… стажёр. — Принято. — Ответил ему приятный женский голос, и будка медленно дёрнулась, погружаясь под землю. Малфой нервно мялся на месте, вытащив из специального крепления палочку. Боярышник приятно лежал в руке, словно бы источая тепло и помогая своему владельцу сосредоточиться. Было бы у него чуть больше времени — или будь он лишь на йоту осмотрительнее, то остался бы в Хогвартсе. Но он не мог допустить смерть Поттера. Никто не остановит Того-кого-нельзя-называть. А единственное, что Драко ценил выше собственной жизни — семья. Лифт медленно остановился. Его двери медленно заскрипев, начали раздвигаться… И слизеринец оказался прямо посреди боя. Неаристократично взвизгнув, Драко упал вниз и перекатился, выпачкивая в пыли свою новую мантию — и вовремя! Над ним раздался треск, и лифт взорвался тысячей деревянных и металлических щепок. Грохот. Крики. Вспышки заклинаний — разноцветные магические лучи, в том числе и незнакомых Драко заклинаний резали воздух. Он опоздал. — Круцио! — Знакомый истеричный смех заставил его вздрогнуть и забиться в угол рядом с лифтом, подняв голову. Беллатриса Лестрейндж, его тётя, теснила сразу двух нападающих — не из мракоборцев. Кто это?! Один из них был высок, с чёрной кожей и серьгой в ухе — Кингсли — вспомнил он. Второй же… — Сдохни, братец! Круцио, КРУЦИО! Брат. Сириус Блэк. Значит, он всё же тут. Битва началась. Тогда… Малфой пригнулся и рванулся вперёд. Свистели заклятия, но реакция ловца позволяла уходить от разноцветных лучей. — Экспеллиармус! — Знакомый голос. Поттер тоже тут, кто ещё будет использовать столь длинное и неудобное заклинание в бою? Малфой увернулся от очередного луча и бросился дальше. Он должен найти хотя бы отца. Чтобы удостовериться, что он выживет. Вместо этого он столкнулся с пухлым мальчиком, сшибив его с ног. — Кто… Малфой?! — Раздался изумлённый голос. Чертов Лонгботтом, неуклюжий дурак! Так ещё и невнимательный — один из пожирателей в маске бросил фиолетовый луч в спину отвлёкшегося мальчика. Что это? Фиолетовое проклятье — дробитель костей? Магическая чума? Неважно. Он пришёл сюда спасти отца и попытаться исправить ошибку. — Вниз! — Крикнул Драко, потянув на себя Невилла — тот неловко упал, и над ним пролетело заклинание. — Что ты тут делаешь?! — Крикнул он. — Где мой отец?! — Ответил таким же криком Малфой, вставая и оглядываясь. Рисунок боя постоянно смещался — становясь всё более похожим на череду индивидуальных схваток. — Не знаю! Зачем… Не дослушав его, Малфой бросился вперёд, выискивая в толпе сражающихся своего отца. Увести его отсюда. Аппарировать в Малфой Мэнор. Забрать мать. И бежать. Бежать из этой богами проклятой Англии, оставляя всё позади. И он побежал. Уклониться от очередного луча, даже не глядя кидая в ответ обычный ступефай, перекатиться под очередным лучом — опыт ловца помогал в том, чтобы уклоняться от лучей, летевших едва ли быстрее бладжеров. Вокруг взрывался камень, доносились крики людей, а он рвался вперёд, уворачиваясь и вертясь в воздухе, пропуская мимо себя лучи. Найти отца. И сбежать отсюда. Но, вместо этого… Он совершил крупнейшую ошибку в жизни. Течение боя вынесло его на небольшую площадь перед странным сооружением. Там, на возвышении, сражались бок о бок двое — Поттер и, кажется… Блэк. Да, крёстный Поттера — родственник самого Драко, сейчас показывал мастерство. Вокруг него сверкал полукругом щит, а сам он дуэлировал сразу с двумя магами в чёрных плащах. Драко должен был бежать дальше. Скрыться с глаз долой. Найти отца. Но, вместо этого… Вмешался. Сдвоенная Авада Кедавра. Два зелёных луча — один в Поттера, другой в Блэка. Сириус — так, кажется, его звали, успевает оттолкнуть Поттера, оставаясь в одной секунде от поражения изумрудной молнией. Уже слышен дикий хохот Беллатрисы, уже виден отблеск смертельно проклятия в глазах последнего Блэка… И заклинание разбивается о внезапно поднявшийся с земли камень. — Что?! — Взвизгнула Беллатриса, крутанов палочкой и отвлекаясь на внезапного помощника. Он находится рядом — и отсюда она даже не понимает, кого атакует, используя мощнейшую связку. Три заклинания, срывающиеся с её палочки без слов. Драко едва успевает поднять палочку и создать хлипкую защиту, как в щит врезается редукто, разрывая в клочья слабую защиту и заставляя его отшатнуться и бессильно поднять в воздух палочку. Поздно. Зелёная молния, на немыслимой скорости, пролетев сквозь весь зал, с треском бьёт его в грудь. Это — его величайшая ошибка. Авада Кедавра. Смертельное проклятье, отражённое лишь раз. Отражённое его школьным врагом, Гарри Поттером. И не отражённое им — Драко Малфоем. Тело покачнулось. Раздался далёкий крик — кажется, зовущий его. Дальше Драко не видел уже ничего — ни как один из пожирателей с воем разворачивается и обрушивает бешенный шквал заклинаний на Беллатрису. Ни как удивлённо и испуганно смотрит на него гребаный Поттер. Ни даже того, что Блэк провожает его взглядом, полным изумления и благодарности, словно бы понимая, что на месте Драко должен был быть он сам. Зрение предательски померкло. Слух отказал. Тревоги, страх, клокочущий в крови адреналин — всё это стихает, оставляя лишь… осознание. Что он совершил ошибку. Последнюю ошибку. Ошибки бывают разные. Крупные и мелкие. Значительные и незначительные. Некоторые исправить просто, а некоторые — вовсе невозможно. Его жизнь была чередой ошибок. Не помочь Поттеру, устроить против него кампанию травли, желать возвращения Тому-кого-нельзя-называть… Его решение вмешаться в бой для спасения своего далёкого родственника было иррациональным и продиктовано инстинктом, который вдалбливался в каждого Малфоя с рождения. Семья превыше всего. Превыше вражды. Он хотел спасти отца — а спас случайного человека. Пожертвовав своей жизнью. Идиот. Придурок. Разочарование семьи. И это была ошибка. Очевидная ошибка, вызванная стрессом. Но иногда, очень редко, ошибки ведут не к тому, что стоит исправлять. Иногда ошибки, даже самые крупные, ведут к чему-то, что бы случилось без этой самой ошибки. Тело Драко Малфоя медленно падало вниз — и упало сквозь Арку. Медленно, словно в замедленном движении, он падал вниз. Свет вокруг тускнел. Но сознание, почему-то, оставалось при нём. Он наконец упал, больно ударившись спиной о неровный камень. Вокруг было темно, но… Влажно? Капли дождя ударили по лицу Драко. Тот застонал и открыл глаза. Он… Выжил? Авада Кедавра не сработала?! — Выкуси, Поттер. — Тихо пробормотал он, открывая глаза. Ночь. Тёмная ночь и дождь, колотящий по лицу. Он жив. Он выжил! Но… Где он оказался? Его поразило заклятье, он упал сквозь арку и оказался тут. Один. В темноте. — Люмос. — Тихо прошептал он, поднимая вверх руку со все ещё зажатой в ней палочкой. На её конце сверкнул огонёк, освещая мир вокруг. Тёмная улица. Маггловская улица. Причём выглядящая так, словно кто-то устроил тут магическую дуэль. Медленно застонав, он поднялся на ноги. Тело было чуть деревянным, так, как будто он лежал тут уже некоторое время. Он выжил! Ох, и посмотрит он на Поттера теперь! Да и на всех, кто смотрел на него сверху-вниз. Не так это и сложно — выжить после смертельного проклятья. Теперь только… Надо вернуться. Вряд ли это будет слишком сложно. Завернувшись в плащ и держа палочку, источающую мягкий свет, Драко медленно пошёл по улице, аккуратно ступая по разрушенной мостовой. Словно бы кто-то использовал заклинание урагана — небольшие домики были частично разрушены. Где он оказался? Вокруг были небольшие двухэтажные коттеджи — абсолютно немагического вида. А с другой стороны… Драко прислушался. Где-то рядом отчётливо звучала река! Улыбнувшись и погасив огонёк люмоса, он быстро обошёл дом и полной грудью вдохнул знакомый запах реки. Пробравшись по тёмной подворотне, заваленной какими-то коробками и удивившись полной пустоте и темноте вокруг, он взбежал по небольшому подъёму наверх и оказался на набережной. Набережной Темзы. Драко сделал очередной шаг вперёд и… замер. Город. Знакомый ему Лондон — пусть и маггловский, но родной… Был разрушен. Здания тут и там были разрушены какой-то невероятной силой, частично обрушившись в реку. Огромное колесо сейчас лежало в реке, оставив только страшный железный остов. Вдалеке — на самой грани зрения, были видны слепящие белые огни, светящиеся над громадной стеной, что окружала дальнюю оконечность огромного города. Но главное — тишина и одиночество. Не было звуков маггловских карет, не слышался гомон людей. Он словно бы оказался в абсолютно другом мире. Хотя совсем недавно, когда он пролетал над городом, тот был в полном порядке! Что случилось? Кто мог совершить такое? Неужели… Неужели тот-кого-нельзя-называть всё же победил?! А он просто всё пропустил и очнулся только сейчас?! — Эй! — Неуверенно крикнул подросток, сжимая в руке палочку. Тишина и пустота вокруг становилась давящей, неуютной. Неуютной настолько, что он поймал себя на странной мысли — было бы неплохо, будь тут магглы. Не дождавшись ответа, Драко закутался в плащ и поднял палочку, вновь создавая на её конце свет. Он в Лондоне. Осталось выбраться за его пределы и связаться с отцом. Если повезёт, Беллатриса не поняла, кого прокляла. Поттер и Блэк не станут много рассказывать о произошедшем и есть шанс, что его отец будет в безопасности. И тогда они сбегут. А как-нибудь потом, когда Поттер победит, Драко выйдет на сцену и напомнит, кому тот должен быть за это благодарен. А пока что — надо заняться тем, что у него получается неплохо — выживать в ситуациях, которые этому не способствуют. Надо найти людей. Плевать каких — хоть бы и магглов. И понять, что произошло с его городом. И… Да, ещё надо выяснить, что это за странная стена видна вдали, словно бы опоясывая весь Лондон странным, светящимся кольцом. Какому идиоту пришло в голову такое сотворить? Подняв палочку в воздух, он пошёл по разрушенному городу. Завывал ветер, стремясь сорвать с его плеч плащ. Но внутри… Он ликовал. Да, вмешиваться было ошибкой. Но, кажется, впервые в его жизни, эта ошибка привела к чему-то хорошему! Тогда он ещё не знал, насколько прав и не прав одновременно. С его появлением в Лондоне мир изменился. Незаметно — но с каждым следующим днём изменения нарастали, меняя привычную картину. Ведь изменилась не только судьба мальчика из магического мира, оказавшегося вдали от дома. Изменился и Путь к Победе.