Sanctimonia vincet semper?..

Как бы иронично это ни звучало, в нарушении правил было очень важно придерживаться нескольких важных… правил. Особенно когда дело касалось Хогвартса, где нормы и распорядок были частью жизни каждого студента, и потому умение их избегать, обходить, а иногда и откровенно нарушать имело прямое влияние на то, насколько комфортна твоя жизнь. Для начала стоило, по крайней мере, ранжировать правила Хогвартса, разделить на несколько групп — и исходить уже из этого. Первая группа — Правила Дамблдора, их нарушать было нельзя. Да, сколько угодно можно было смеяться над глупым запретом заходить в коридор на третьем этаже, однако нарушить этот запрет?.. Дураков на факультете не нашлось. Видите ли, насмехаться над выжившим из ума маразматиком можно было сколько душе угодно, но ровно до тех пор, пока вы не вспоминали, что этот нелепый старик был Величайшим Светлым Магом Британии. И когда он говорит про «ужасную и мучительную смерть», его слова надо было воспринимать именно так, и неважно, каким тоном и в каких обстоятельствах это было сказано. Конечно, придурочные грязнокровки (в основном с факультета тупых гриффов) не понимали простых, прямо сказанных им слов, и вместо этого пытались лезть напролом, рискуя жизнью. Вину за это он возлагал на Персиваля — одного из немногих адекватных… Или просто наименее раздражающих членов рыжей семейки. Он… Приемлемо контролировал свою толпу бешеных животных, по недоразумению называемых студентами Гриффиндора, но ему не хватало качеств, которые должны быть у истинного чистокровного, пусть в его ситуации подобное и было простительно. Впрочем, объяснять первокурсникам, что, когда Дамблдор говорит «не идите туда», его слова стоит воспринимать буквально, а не с точностью до наоборот, Уизли так и не научился. В любом случае, если вы не были Поттером или любимчиком учителей, то правила Дамблдора нарушать было нельзя. Второй группой были правила факультета. Их нарушать было весьма нежелательно, но уже куда более безопасно, нежели правила директора. Обычным примером подобного правила был, например, запрет на провод в гостиную факультета посторонних. Отличием от правил директора было то, что подобные договорённости нарушать было возможно, но с высокой вероятностью чревато санкциями от факультета — от публичного выражения недовольства, выговора от старосты, до полного игнорирования со стороны сокурсников. Нарушать подобные запреты было рискованно… Но тут в дело вступало двуличие факультета змей. Робкий первокурсник из бедной семьи не мог позволить себе даже улыбнуться девочке с Хаффлпаффа, но семикурсник-староста, капитан квиддичной команды, занимающийся всяческими непотребствами со знакомой с Когтеврана, уже не вызывал такого отторжения. Да, такое не поощрялось… Но, если знать правила факультета и обладать определённым влиянием, нарушить их было возможно. Третья группа — общие школьные правила. Комендантский час, запретная секция, ограничения завхоза… Такие можно нарушать не опасаясь за себя и свою репутацию — ученики были вольны нарушать их сколько душе было угодно, лишь бы не попались. Да, за потерянные баллы факультета последствия могли быть самые разные — сам он, потеряв за ночь пятьдесят баллов, встретился с определённым… Неудовольствием со стороны собственных однокурсников, которое, впрочем, быстро смог компенсировать на уроках зелий и чар. Но в общем и целом, такие безобидные вещи, как пронос в школу зубастых фрисби, очевидно, были личным делом каждого студента. То, что предстояло сейчас Драко, в иерархии школьных правил было бы на уровне Правил Дамблдора — а, может быть, и выше. В чём-то, к слову, это было похоже на нарушение декретов Долорес Амбридж, но наказание за нарушение запрета Дракон могло быть куда более строгим, нежели кровавое перо. Тем не менее, даже правила Дамблдора нарушались, и не только гриффами. Одним из них было строгое ограничение доступа школьников к Запретному Лесу, и тому были весомые причины. И несмотря на это запрет нарушался минимум дважды в год. Каждый раз операция — иначе масштабный проект, затрагивающий десятки слизеринцев, назвать было нельзя — начиналась задолго до непосредственного похода в лес. Зачем старшекурсники Слизерина ходили в лес — другой вопрос, всех ответов на который он назвать не мог. Как минимум одна причина подобной операции была тайной — это гарантировал Непреложный Обет, который наложил лично декан факультета. Рассказывать о том случае два года назад было… Страшно. Сложно, даже самому себе. Но тот случай надежно приучил Драко помнить об опасности излишней физической близости на факультете, а также о необходимости очень внимательно проверять напитки на наличие в них приворотных зелий. Тем не менее, были и куда менее опасные поводы для вылазок в лес. Например, акромантулы. Точнее, их шёлк. Раз в полгода (обычно на Хэллоуин и Рождество) ударная группа из трёх-четырёх семикурсников выбиралась из Хогвартса, под дезиллюминационными чарами пролетали на мётлах до леса, высаживаясь чуть дальше защищающих границы леса чар, в противоположном направлении от избушки лесничего. Высадившись в лесу, они готовили оружие — арбалеты гоблинской работы, идеально пробивающие панцири пауков. Древние акромантулы были очень слабо подвержены заклинанию Арания Экземи, а потому, как бы иронично от него это ни звучало, иногда магия не была лучшим решением проблемы. Объединившись в группу, они шли в предварительно разведанный лес (карта покупалась у не самой презентабельной наружности лиц, ошивавшихся в Кабаньей Голове и прочих злачных заведениях), и шли на место коконов, где можно было собрать ценящуюся на вес золота паутину. Это было опасно, рискованно, сложно и дорого, но риск того стоил. И именно потому что он, Драко Малфой, часто принимал активное участие в, как они это называли, охоте на пауков, сейчас маг почему-то испытывал слабое подобие уверенности в том, что даже идеальный запрет Дракон можно обойти. Убивать акромантулов и похищать их шёлк в Хогвартсе было непросто — и это мягко сказано! Для начала, в настолько масштабной операции необходимы были люди — и много людей. Да, непосредственно ударная группа состояла всего из четырёх человек, но чтобы они могли ускользнуть из замка, а также чтобы обеспечить им алиби, требовались люди. И это была первая проблема — найти пятнадцать-двадцать человек, что не выболтали бы секрет, при этом достаточно компетентных и заинтересованных в том, чтобы помочь им. И тут появлялась первая проблема. Нужны были небогатые ученики — такие, чтобы их можно было сманить парой сотен галлеонов, но, при этом, достаточно талантливые, чтобы неукоснительно следовать довольно сложному плану. Однако люди не были основной проблемой. А вот снаряжение… Причём что охотничье, что группы прикрытия, было самой сложной частью всего плана. Для начала, двенадцать порций оборотного зелья. На Рождественских каникулах или на Хэллоуин, четверо указанных семикурсников присутствовали на банкете в Хогвартсе. Или, по крайней мере, все должны были думать, что они присутствуют — несколько шестикурсников, предварительно отпросившись или иным образом объяснив своё отсутствие на празднике, подменяли их. Оборотное зелье действовало час, а праздничные пиры, в среднем, длились не дольше полутора — двойного запаса времени хватало всегда. Оборотное зелье было не только крайне сложным (Драко был уверен, всякие грязнокровки, даже заучки вроде Грейнджер, в жизни бы не смогли такое сварить!), но и очень дорогим — и если толчёный рог двурога можно было купить легально, то шкура бумсланга была товаром редким, особо контролируемым министерством. То же касалось и арбалетов — купить их у гоблинов было невозможно, лишь взять аренду под внушительный процент с очень весомым залогом. И до появления в компании охотников на пауков Драко, эта часть плана была самой проблематичной. После? Когда он был с ними — на четвёртом и пятом курсе — она стало почти рутинной. Драко не без гордости считал, что это полностью его заслуга. Ну, его и его отца… Но это было мелочью. Как и всегда, вопрос был в связях. Ему не надо было искать мандрагору в разгар осени, что и для Дамблдора было бы, вероятнее всего, невыполнимо. Нет, лишь шкура редкого животного. И в Лютном Переулке были магазины и люди, способные предоставить этот товар… За определённую цену. Не самую низкую, стоило отметить, но потенциальная награда за килограммы шёлка акромантула и, если очень повезёт, пару флаконов яда… Оно того стоило. В основном Драко пользовался услугами магазина «Горбин и Бэрк», который за кучку галлеонов мог предложить покупателю вещи и куда менее безобидные, чем шкура занесённого в Золотую книгу животного. Поначалу старик отнёсся очень недоверчиво к появившемуся в дверях магазина Малфою, но стоило магу, представившись, скинуть с себя капюшон и напомнить тому о совместном с отцом визите в его лавку два года назад, как продавец мгновенно увидел в нём уважаемого клиента. За сорок галлеонов Горбин предоставил необходимый ингредиент — более того, в уже готовом к использованию в зелье виде. Это было так… Просто и обыденно, что Драко даже почти разочаровался. В его голове, когда он полтора года назад проникал в лавку, предстоящее казалось почти невыполнимым, и он был готов к чему угодно — взводу готовых броситься за ним в погоню авроров, которых вёл бы Аластор Грюм, Поттеру и его дружкам, что, заметив его, немедленно побежали бы жаловаться Дамблдору… Но нет. Ничего. Маг зашёл в лавку, купил шкуру бумсланга и вернулся через каминную сеть. С тех пор он проделал это ещё трижды — и каждый раз, к его почти разочарованию, никаких трудностей не возникало. Вероятно, всё было настолько просто по причине того, что пусть старик Горбин и был не самым приятным в общении магом, да и о его надёжности можно было поспорить, недостатка в мозгах у того не наблюдалось, а попытка обмануть или сдать Драко Малфоя, Наследника Древнейшего и Благороднейшего Рода, могла закончиться для него не только потерей клиента, но и проблемами с авроратом. Так что проблем с зельем не было — сварить его можно было вполне легально в Хогвартсе в рамках подготовки к ЖАБА, прямо в классе профессора Снейпа, которому было неважно, откуда у семикурсника ингредиенты — по правилам продвинутого зельеварения, если ученики успешно создавали зелья из своих ингредиентов, то итоговое зелье можно было забрать с собой — либо, что практиковалось чаще, передать в Фонд Зелий Хогвартса, курируемый Попечительским Советом, что успешно продавал эти зелья, а деньги, вырученные с этого отправлял обратно ученикам. Такая система, во-первых, мотивировала учеников куда больше стараться (так как от этого зависели не только их успеваемость, но и то, сколько денег они могли потратить в Хогсмиде). Драко и сам ценил подобную практику, и лично варил зелья уровня СОВ из присланных из дома компонентов. Люциус, пусть и любил сына — по крайней мере, Драко очень на это надеялся — но верил, что Драко должен учиться зарабатывать деньги самостоятельно. И юный волшебник так и делал, самостоятельно зарабатывая свои карманные деньги. Это была главная причина, но вторичная… В Хогвартсе был неформальный рейтинг зельеваров, заработавших на этой программе — и вёлся тот уже больше трёх столетий! Многие считали, что победить рекорд Миранды Фоули, установленный полтора столетия назад, было невозможно — более сорока семи тысяч галлеонов за семь лет обучения — такую сумму не каждый взрослый волшебник был способен заработать за втрое больший срок! Гениальный зельевар, создавший огромное количество боевых эликсиров — в том числе зелье лёгкого шага, она была отличницей в школе и, при этом, умудрялась варить сложнейшие зелья на продажу. Её рекорд — сорок семь тысяч шестьсот два галлеона, считался абсолютным. А потом в школе появился таинственный ученик, вошедший в историю как Принц Полукровка. Для большинства этот титул не значил почти ничего, но не для Драко. Фамилия Принц — древняя, но не столь благородная семья как, скажем, Малфои, находилась под угрозой исчезновения, в силу личности последнего живого представителя семьи, профессора Снейпа. Так что каждый раз, стоило какому-то грязнокровке сказать что-то гадкое в сторону их декана, Малфой лишь ехидно ухмылялся — в конце-концов, ни один ученик Хогвартса так и не смог заработать больше полусотни тысяч галлеонов за семь лет обучения, что позволило ему сразу после школы подать заявку в Европейскую Гильдию Зельеваров и стать самым молодым мастером зельеварения не только в Британии, но и Европе. По некоторым слухам — и во всём мире, но там была некая Иага… Йага… Яга! Таинственная зельеварка, полумифическая фигура — записи о которой, впрочем, сохранились разве что у самой Гильдии. Услышав об этом впервые, Драко ещё несколько месяцев при встречах восхищённо косился на Северуса — внезапно оказалось, что тот пусть и уступал его отцу по богатству, но заработал своё состояние сам. Это… Внушало уважение. И вдохновляло — он до сих пор помнил, как в десять лет решил точно-точно превзойти друга своей семьи, и… Не сказать, что особенно преуспел. Да, он крепко занял первое место на своём курсе, но уступал, например, своему отцу, что к концу пятого курса заработал десять тысяч галлеонов. Драко, с своими восемью с половиной, незначительно отставал. Естественно, о том, чтобы перегнать Северуса Снейпа, речи уже давно не шло… Драко резко помотал головой, возвращаясь в реальность. У него нет возможности, предаваться воспоминаниям о том, как маг варил зелья в подземельях Слизерина. Ранее, во всех его планах, он делал поправку на свои связи, которые и помогали ему в подготовке. Фамилия незримым символом маячила за его спиной, открывая почти все нужные двери и делая любые его начинания стократно проще. Тут, в этом дурацком мире, его имя не значило ничего. А потому его имя и ресурсы, необходимые для решения задачи, отсутствовали. Что ему оставалось? Пока что ситуация вырисовывалась не лучшая, мягко говоря. Во-первых, правило, которое ему было необходимо нарушить, было не только фундаментальным, но и всеобъемлющим. Если он будет неосторожен… Малфой вздрогнул, вспомнив стальной доспех Дракон, чуть не убивший его, стоило тому войти в запретную зону. Воспользоваться связями и заранее тщательно подготовиться не получится, так как ни репутационных ресурсов, ни даже просто времени у него не было. Оружие требовалось Убежищу здесь и сейчас. Оставалось рассчитывать на третий компонент нарушения правила. Личностный, человеческий фактор. Правила были нормой поведения, за соблюдением которой следили люди. И это было их лучшей частью, ведь сколь бы… Хм, драконовскими правила ни были, следили за их соблюдением люди. Какая разница, какие установлены правила на бронирование квиддичного поля, если следили за их исполнением Роланда Хуч и Северус Снейп, профессоры, более чем лояльные к серебристо-изумрудным. Тем не менее, в условиях текущей ситуации…

***

— Дракон? — удивилась Хелен от неожиданного вопроса. Пожилая женщина нервно курила, глубоко вдыхая сизый дым и ежеминутно выглядывая в окно. Там, на длинной дороге до моста через Темзу, было пусто. Сегодня утром Майкл уехал в Первое Убежище узнать, планируют ли они эвакуацию и когда она начнется, если ответ окажется утвердительным. Уехал и до сих пор не вернулся, что заставляло женщину нервничать и хмуриться. Психолог настолько ушла в себя, что просто проигнорировала стук в дверь от Драко и отвлеклась, только когда маг потряс её за плечо и настойчиво повторил свой вопрос. — Да, Дракон. Что ты можешь о ней сказать? Как ты говорила… Психопортрет? — Очень радует, что ты заинтересовался психологией, — через силу выдавила она из себя улыбку. — Но я не уверена, что смогу дать хороший ответ сейчас. Извини, — развела она руками. — Это срочно, — настойчиво нахмурился Малфой. — Хелен. Это очень срочно. — Драко… Ладно, — вздохнула она. — Дракон. Абсолютная агорафобка. Не выходит из дома никогда — по её же словам и слухам из внешнего мира — они иногда доходят и досюда, с записями матчей, радио… Но редко. — Агора… Кто? — прищурился тот. — Агорафобия. Страх открытых пространств, скоплений людей. Она — технарь, которая всю жизнь сидит дома. Обладает чёткими моральными принципами, знает, что есть добро и что есть зло. Ревнительница правил, неукоснительно соблюдает их — причём именно дух, а не букву. — Идеальный человек? — вскинул бровь маг. — Идеальных людей не существует, — рассеяно отмахнулась Хелен, словно даже не участвуя в разговоре. — Она одинока. Ей не с кем поговорить. Было, по крайней мере. Помимо агорафобии, очевидно, есть проблемы с семьёй — сколько бы я с ней ни разговаривала, она ни разу не упомянула её, несмотря на то, что она с удовольствием рассказывала про знакомого, Оружейника. Технарь из американского города… Кажется, Броктон-Бэй. — Парень? Муж? Друг? — деловито уточнил маг. — Понятия не имею! — несколько даже опешила она оторвавшись, наконец, от окна. — Думаю, она воспринимает его как друга… Хотя, не исключаю и большего. — Болевая точка… — пробормотал он. — Мы что-нибудь знаем об Оружейнике? — Драко… — предостерегающе вскинула руку Хелен. — Не стоит, пожалуйста, шантажировать Дракон. — О, я и не собирался, — легко солгал Малфой. — Это всё? Неужели она говорила только о двух людях? — Именно, — кивнула Хелен. — У неё очень узкий круг общения… Или, по крайней мере, больше она не рассказывала. Однажды она упомянула Нарвал — коллегу по работе, как я поняла. — Мало знакомых, сложно знакомиться с новыми, высоко ценит любого друга, понимает ценность человеческой жизни… — прошептал Драко. — А что насчёт… — Извини, мне пора, — быстро вскочила она, глядя в окно. Там, по мосту, ехала машина, знакомая Драко по памятной вылазке. — Майкл вернулся, — понимающе кивнул Драко. — Угу, — закусила губу Хелен. — И в одиночестве… Чёрт, что же там происходит с Первыми… Не обращая особого внимания на Драко, она чуть сутулясь вышла за дверь. Только сейчас парень увидел, насколько за последние несколько дней сдала женщина. Она шла не быстро и энергично — нервно, слегка сгорбившись, то и дело вздрагивая и со страхом глядя в окно. И за одно это Драко готов был мстить Опустошителям. Хелен… Была не самой надёжной женщиной — она лгала ему в лицо! И он до сих пор не простил ей это! Но, при этом… Было сложно отрицать, что по-настоящему злиться на пожилую женщину он не мог. Она была похожа на Дамблдора — не аурой присутствия и власти, изредка демонстрируемой Великим Светлым, не репутацией, но… Отношением к окружающим, что ли? Мягкий голос, приятная внешность и будто бы мягкого чувство умиротворения, исходящего от неё — Хелен подсознательно словно бы делала всех вокруг спокойнее, рядом с ней не хотелось беспокоиться о том, что завтра может и не наступить. И пусть сам маг такого не испытывал, наблюдать, как Джек и Итан становились словно бы другими людьми рядом с психологом, ему было достаточно. Сейчас это ощущение пропало, будто его и не было — даже она заразилась чумой тревоги, почти паники, которая пронизала Ковчег. Не было больше весёлых детей, с раскрытыми ртами наблюдающих за Малфоем, не было мирно читающих разваливающиеся от старости книги пенсионеров — лишь затравленные, нервные, боязливые лица, ждущие неминуемой беды. Мог ли он это изменить? Да. Но не магией. Сейчас у него оставался лишь его разум. И выход… Выход был. Но какой? Неразрешимых задач не существует, точно не для него. Малфой — слизеринец, представитель факультета хитрых и умных, так что ему оставалась лишь малость — продемонстрировать это. Что оказалось… Несколько непросто.

***

Когда солнце коснулось линии горизонта, скрывшись за рекой и мрачными руинами города вдали, Драко сдался. Опершись о шершавый ствол дерева, он медленно поднялся на ноги с зелёной, чуть мокрой пахучей и пачкающейся зеленью травы, и устало прикрыл глаза. Давно, очень давно он так не напрягал разум, пытаясь нарушить правила. Главная проблема была в личности того, кто эти правила установил. Дракон — по словам многих, величайший технарь в мире, обмануть её логической головоломкой или игрой слов, как можно было бы сделать, например, со сфинксом не вышло бы. Она согласует поставки любых предметов внутрь карантинной зоны, за исключением еды, медикаментов и игрушек для детей. Причём маггловских игрушек! Некоторое время Драко вдохновенно мечтал о том, что можно попросить привезти несколько проклятых кукол, способных взрывать тех, кто их случайно подобрал — или, например, японские омамори, которыми можно было бы увешать всю территорию лагеря. Но у магглов не было заколдованных игрушек. А Драко, без длительной подготовки и в одиночку, не мог создать полноценную руническую защиту. Руническая защита… Изначально он рассматривал этот вариант, правда рассматривал! Да, курс рун за три года обучения научил его создавать простейшую защитную цепочку из символов Старшего Футарка, но… Одно дело, защитить лагерь, свою кровать, маленькую коробочку от уничтожения, а другое… Во-первых, чем больше защищаемая территория, тем больше сил потребуется от мага (а защитить территорию Ковчега, сравнимого по размерам с Хогвартсом, было по силам разве что Дамблдору, после длительной подготовки). Во-вторых — руны не были вечными. Любое магическое взаимодействие, продлённое во времени — к которым относились и руны — требовали постоянной магической подпитки. Хогвартс элегантно обходил эту проблему, подпитывая защиту как магией Запретного Леса и озера, так и магами внутри, общий магический фон которых компенсировал энергетический барьер вокруг школы. Убежище не стояло неподалёку от магических мест, а внутри не было магов, кроме него. Да, теоретически, создать длинную руническую защиту, которая бы помогала бороться с огнём, а то и вовсе — подавляла бы его, было возможно (будь у него несколько месяцев на расчёты и вычерчивание символов). Но в столь сжатые сроки? Без палочки? Нет. Просто получить оружие… Но как? Как это сделать?! Пытаясь зайти с другой стороны, Драко даже успел вспомнить возможность сформировать огромный купол, базирующийся на протего… Возможно, будь у него время, то можно было бы попытаться. Но времени не было. И необходимых знаний для этого — тоже. И даже палочки… Малфой зло нахмурился, оглядывая Ковчег. Протего не поддавалось. Сколько бы он ни пытался сотворить щит — даже, подобно обучению патронусу, пытаясь в голове воссоздать ощущение защищённости, неприкосновенности… Ничего. Магия, которую он с небрежной лёгкостью мог бы сотворить палочкой, не поддавалась. Почему? Почему он не может вскинуть руку и создать магический щит?! Вопрос — как и многие, многие другие — оставался без ответа, и это его раздражало до невозможного. Люмос — желание разогнать тьму, покорно формировалось в руках. Что есть протего? Защита! Он что, недостаточно сильно желал защитить этих магглов? Ну ведь бред же — и Элли, и Джек, и Кевин… Все, все они были под угрозой смерти! Конечно, будь тут чёртов Поттер, у него-то проблем бы не возникло! Почему? Почему он, чистокровный маг, Драко Малфой, не мог не только колдовать, но и просто придумать, как обойти запрет?! Маг стиснул кулаки, с ненавистью таращась на шершавую кору дерева. — Драко?.. — раздался тихий, неуверенный голос. — Ну что ещё?! — зло рявкнул волшебник, мгновенно развернувшись к источнику голоса. Кевин — а это был он — отпрянул, а сидящая у него на плече птица растопырила перья и зашипела. — Извини, — поник он. — Я просто хотел позвать тебя к нам… Джек и Итан вернулись, мы хотим посидеть и посмотреть что-нибудь… — У нас нет времени! — прошипел он. — Хватит уже заниматься чушью! Мы… Я должен придумать, как спасти вас! Вы опять отвлекаете меня! — внезапно обессилев, Драко опустился на сырую, холодную траву, уперев взгляд в потемневшее небо. — Прости, — понурился мальчик. — Просто… Иди уже, — отмахнулся колдун. У него не было времени разговаривать с глупыми, ничего не понимающими детьми. Он был волшебником! Кем-то, способным изменять мир мановением руки! И их величайшей надеждой! Так если не он, то кто?! Однако, вопреки его словам, Кевин не торопился уходить. Он огляделся, а потом, вздрогнув под обжигающим взглядом мага, сел рядом. — Проблемы со слухом, Браун? — прищурился Драко. — Ууу… — вздрогнул он. — Ты звучишь прямо как Итан, когда он сильно злится. — Возможно, стоит к нему прислушаться, — прорычал Драко. Его бесила эта ситуация, и глупый ребёнок, не понимающий, когда не стоит лезть к магу, только усугублял положение. — Кевин, я занят. Если ты сейчас не уйдёшь… — То завтра мы можем уже не увидеться, — тихо прошептал мальчик, оборвав Драко на полуслове. Тот смолк. — О чём ты? — наконец, недовольно спросил колдун. — Мы… — тот чуть придвинулся к магу, подняв руку. Жёлтая канарейка важно сошла с плеча Кевина, пройдя по его руке и уцепившись коготками за ладонь. Так, в длинном плаще и с Чибиком на руке, Кевин был поразительно похож на первокурсника Хогвартса. А он не смолкал — лишь чуть сбивчиво объяснял свою мысль. — Я это помню хорошо, потому что, ну… Ника всегда говорила, что надо не нарушать свои обещания. И однажды она пообещала научить меня запускать воздушного змея, понимаешь? Это такой… Ну, летающая игрушка, которой сложно управлять… Ника очень красиво умела им управлять. Казалось, что там самый настоящий дракон в воздухе — так она им крутила… Я тоже так хотел! Драко молчал, глядя на ребёнка рядом с ним, который, казалось, уже не общался с ним, а просто рассказывал, что помнит. — И мы договорились, что она меня научит. Но мы хотели, чтобы мой первый воздушный змей будет самым-самым красивым. Каркас сделал Майкл и Итан, Элли его покрасила, Джек нацепил на него какие-то красивые полоски… Ты бы его видел, — улыбнулся Кевин, погрузившись в воспоминания. — Змей был такой большой-большой, красивый и разноцветный… И мы с Никой договорились, что она меня научит им управлять. Договорились, что запустим его вечером, как будет хорошая погода. Все приготовились… Но тогда у Ники было плохое настроение, и мы решили перенести всё на следующий день. А потом… Потом она вместе с Элли поехали на помощь Джеку, — тихо прошептал он. Драко не двинулся с места, но… Тихий, прохладный порыв ветра, пустил по его спине мурашки. Это — и пустой, грустный… Абсолютно неживой взгляд Кевина. — Кевин… — неловко начал маг. — Нет. Всё в порядке, — через силу улыбнулся мальчик. — Просто… Элли чуть не умерла недавно. А Опустошители… Я же не глупый, Драко. Я же знаю, что могу… Ну… Умереть, — вздрогнул ребёнок, закончив речь шёпотом. — Я… Я очень не хочу умирать. Мне страшно. Мне… Мне очень страшно. И я не хочу. Не хочу, чтобы кто-то умер! — его голос задрожал, и Кевин сморгнул слезинку. — Ты не умрёшь, — наконец, тихо ответил маг, ошеломлённо глядя на маленькую фигурку перед собой. — В-всё в порядке, — улыбнулся Кевин через силу. — Просто… Давай сегодня проведём время вместе со всеми? Посмотрим фильмы… Парк Юрского Периода! Там динозавры, большие и жутко страшные! Только… Давай не будем сидеть вот так, в одиночестве, а? Малфой молчал, не отрывая взгляда от скрещенных перед собой рук. Магглы. Маги. Страх смерти был универсален. И почему-то Драко казалось, что мальчик перед ним знает о смерти куда больше него. Кевин столкнулся с ней столько раз… И она всё равно пугала его. А ему ещё хватило сил рассказать об этом магу. Почему? — А? — что-то говорящий Кевин прервался, а маг понял, что сказал это вслух. — «Почему» что, Драко? — Почему ты говоришь это мне? — отвернулся от него Драко. — Если ты думаешь, что мы можем скоро умереть… Зачем я вам? Вы знакомы столько лет! А мы практически незнакомцы, разве не так?! — Мы не незнакомцы! — жарко возразил Кевин. — Ты, ну… Ты Драко Малфой! Мы же все друзья! — Ты ни черта обо мне не знаешь. Я — маг! Я… — Ты мой друг, — тихо пробормотал Кевин, вновь, который уже раз оборвав колдуна. — И почему-то ты очень злишься из-за этого. Всё в порядке! Если ты не хочешь дружить со мной, то это нормально. Просто… Мы так хорошо смотрели фильмы вместе… А потом, помнишь? Как мы ездили спасать Элли! А ещё Чибик… И ты рассказывал про магию так интересно! И слизняки рогатые… — Слизняк, которому ты наклеил рога, — фыркнул маг, давя предательскую улыбку от этих воспоминаний. — Ну… Я думал, вдруг получится… Просто понимаешь… Я всегда очень хотел дружить с настоящим магом. — У меня не получается спасти вас, — внезапно вырвалось у Драко. Резко, холодно — его мысли вырывались из него. — У меня не получается создать магический щит. Я не понимаю, как обойти запрет Дракон. Вы… Вы все можете умереть, а я не знаю, как это изменить! — зло ударил он кулаком дерево. Кевин замолк, с тревогой глядя на не замолкающего мага. — Это идиотский мир! Какие, к чёрту, кейпы?! Какой Лондон?! Я никогда этого не хотел! Я просто попытался спасти идиотского родственника, который был частью моей семьи! Я же поступил правильно, так?! Какого же Мерлина меня за это наказывают?! — Я… — Замолчи! — зашипел Драко на Кевина, словно огромная змея на неразумного цыпленка. — Ты думаешь, мне тут нравится?! Ты думаешь, что мы друзья?! Да какого чёрта?! Зачем мне дружить с вами?! Я маг, ты, тупой маггл! Мы не друзья! Малфои не дружат с магглами! Если отец узнает… Если он услышит, что я с вами якшаюсь… — Он очень суровый, да? — осторожно, словно бы даже не услышав ничего про «тупого маггла», спросил мальчик. — Суровый?! — истерично взвизгнул почти фальцетом Драко. — Он выжжет меня с Гобелена, если узнает, что я потерял палочку, стараясь спасти магглу! И вы все! Вы все считаете меня своим другом, а почему?! Что я такого сделал?! И с чего бы мне дружить с вами?! Что такого вы можете мне предложить, чтобы заслужить дружбу с Драко Малфоем? Со мной, с Наследником Древнейшего и Благороднейшего Рода?! И почему я вообще должен пытаться защитить магглов?! Зачем я трачу своё время, рискуя жизнью ради тех, кто и является причиной моих проблем! — громко закричал он, нависая над съёжившимся Кевином. Мысли, настоящие мысли, облекались в слова, вылетающие у него изо рта. — Ты думаешь, я хотел вам помогать?! Думаешь, мне это нравится?! — Нет… — тихо пробормотал Кевин. — Именно! — рявкнул Малфой. — Мне не нужны магглы! Мне не нужны друзья, из-за которых от меня может отвернуться семья! Защищать вас? Да с чего бы?! Друзья?! Не существует никаких друзей! Я — слизеринец! Я умный, расчётливый, хитрый — я не тупой гриффиндорец, чтобы рисковать самим собой ради вас! Тем более, что я понятия не имею, как это сделать! И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ, НЕ УВЕРЕН, ЧТО ВООБЩЕ ХОЧУ СДЕЛАТЬ ЭТО РАДИ ТЕХ, КТО НИЧЕГО ОБО МНЕ НЕ ЗНАЕТ! Драко смолк, а потом просто рухнул на землю, устало прикрыв глаза. Вот и всё. Он сказал это. Теперь, естественно, Кевин может просто убежать, как поступил бы любой… — Так расскажи… — тихо прошептал Кевин. — Что? — недоумённо чуть наклонил голову Драко, всё так же лёжа на земле. Звёзды начали проявляться на небосклоне, от солнца осталось лишь полоска вдали. — Расскажи! — громко крикнул Кевин, зажмурившись и топнув ногой. — Расскажи о себе! Ты говоришь, что я о тебе не знаю, но ты же и не рассказываешь! Как мы должны знать о тебе, если ты даже не можешь сказать, что такого важного в этих «Древнейших и Благороднейших»! Я хочу знать! Я хочу знать больше о Хогвартсе! О Магии! Обо всём магическом! Ты думаешь, мы этого не хотим? Мы просто боимся, что ты будешь грустить, если мы тебе напомним о доме… — тихо закончил Кевин. Малфой молчал, прикрыв глаза. И даже так. Даже, когда он сказал всё, что думает… — Вы действительно идиоты, да? — хмыкнул он, отвернувшись от Кевина. — Разве у нас нет более важных дел?.. — Если я умру, то уже никогда не узнаю, как чудесна магия, — тихо ответил Кевин, покачав головой. — И Элли также думает. А ещё она надеется, что магия как-нибудь вылечит её. Джек и Итан верят, что ты сейчас что-нибудь придумаешь… А я просто хочу, чтобы ты рассказал про магию. Про Хогвартс. Про Малфоев. Всё-всё рассказал. — Когда нападут Опустошители, тебе это не поможет. — Но если я умру, то буду рад, что успел узнать о магии побольше, — обескураживающе просто, до жути наивно, страшно честно произнёс ребёнок, который был куда старше Драко. Не телом… Но душой — наверняка. Так не должны были думать дети. Люди вовсе так не должны были думать — неважно, маги то были, или магглы. Но этого изменить Драко не мог. Не мог он изменить и то, что протего ему не поддавалось. Не мог даже придумать, как обойти правила Дракон. Но что он мог — так это рассказать Кевину о магии. — Садись, — тихо вздохнул Драко, глядя в звёздное небо. — И слушай. Мальчик сел очень близко к Драко — почти прижавшись к его боку — и маг ощутил, как дрожит ребёнок рядом с ним. И ему не надо было быть психологом, чтобы понять причину. Кевин боялся. До дрожи — как и все в этом Убежище. Как и сам Драко. — Может, позовём остальных? — робко спросил мальчик. — Нет, — сглотнул Драко, покачав головой. Он… Просто хотел выговориться. Рассказать про Поттера. Про Хогвартс. Про Того-Кого-Нельзя-Называть… — Ладно, — тихо произнёс мальчик, глядя в небо, смотря на те же самые звёзды, что и Драко. — Далеко отсюда… — чуть прикрыв глаза, своим лучшим тоном рассказчика начал Драко. — Стоит замок. Он окружён дремучим лесом, населённым кентаврами и огромными пауками, и окружён огромным, глубоким озером. Иногда, в ясную погоду, видно, как глубоко под водой лениво плавает что-то огромное, а если повезёт, то можно даже увидеть огромные щупальца, поднимающиеся из воды. Замок стоит там уже тысячу лет, основанный декады назад четырьмя Великими Волшебниками: Годриком Гриффиндором, Кандидой Когтевран, Хельгой Хаффлпафф и Салазаром Слизерином. Вместе эти четверо Великих Магов создали Замок — дом для любого волшебника, который мог прийти туда и найти убежище. У Замка есть Имя. Хогвартс.