Шерлок. Страшная сказка

*** Едва он ступил на тропу, как тут же раздался противно громкий сигнал тревоги. Густой тёмный лес, широкая тропа посередине, чуть поодаль виден белый дощатый мост через речку, а за ним – низкий забор с калиткой; и в голове словно мерцающая надпись: «Иди в домик бабушки. Только никуда не сворачивай с тропы». К какой, к чёрту, бабушке! Хотя… Вот «к чёрту» оборот уместный, потому что в домике его точно будут ждать, и явно не с распростёртыми объятиями. - Не дайте ему уйти! – тяжёлый топот ног, характерное бряцание – военные явно в полной экипировке и при огнестрельном оружии. – Пациент Джулиет Браво, немедленно остановитесь! Кругом одни идиоты. В самом деле, надо было брать эти чудесные дротики с успокоительным, а эта горе-охрана выходит на охоту с пистолетами. - Руки за голову, ноги на ширине плеч! Немедленно сойдите с заградительного полигона! Голос был приглушённый, словно сквозь вату. Нет. Резину. Слышалось характерное сопение, дыхание, как будто голова внутри чего-то. Значит, люди в противогазах. - Ты не избавился от меня сразу, значит, я всё ещё зачем-то тебе нужен, - он мельком глянул на преследователей, держащих оружие наизготовку. – Значит, и они не будут стрелять на поражение… - следом за фразой раздался выстрел в воздух. «Только никуда не сворачивай с тропы». Всего лишь одно правило. Он нарушал и гораздо больше. Со вторым предупредительным выстрелом Шерлок кинулся в лес, скрываясь среди деревьев… *** Остановка заставила Шерлока мгновенно проснуться. Детектив открыл глаза, тут же анализируя действительность. Спустя несколько секунд он позволил себе расслабиться, понимая, что просто уснул на каталке в машине скорой помощи. Внизу стояла низкая пластиковая корзина для белья, где лежала хлопковая полосатая пижама. Да, надо было переодеться, чтобы поддерживать легенду. Шерлок небрежной кучей сгрузил в углу свой дорогой костюм и надел пижаму, оправляя её. Хорошо, что зеркала здесь не предусмотрено – видеть себя таким Холмсу не хотелось абсолютно. Мало того, что конспирация потребовала побриться почти под ноль, так ещё и эта неглаженая пижама. Шерлок скривил губы, выражая этим крайнюю степень недовольства. Машина снова тронулась, проехала несколько метров и остановилась окончательно. Послышались шаги, и Шерлок торопливо надел на лицо марлевую повязку. Дурацкий, но, по словам Майкрофта, необходимый элемент маскировки. Шерлок тогда ещё хотел фыркнуть, что по разрезу и цвету глаз его всё равно узнает любой мало-мальски внимательный человек, но передумал, понимая, что с брата станется положить его под нож пластического хирурга для конспирации. Лишиться своего лица вдобавок к кудрям Шерлок был не готов. Детектив сделал максимально отрешённое лицо, когда двери машины открылись и два санитара подхватили его под руки, ведя к двери. Вход не парадный, машина подъехала со двора, причём даже не с того, куда обычно подъезжают машины скорой. Большой светлый коридор, один поворот направо, два налево, кодовая дверь, и «Бис» – блок одиночных палат, где содержатся пациенты. Шерлока отвели в палату №2/1. Дверь закрылась с каким-то нехарактерным для такого стерильного и словно насквозь пластмассового помещения лязгом. Мужчина раздражённо сорвал с лица повязку. - Тоже мне, дорогая психушка. Шерлоку хватило неполных суток, чтобы разобраться в том, чем живёт элитная психбольница при сверхсекретной военной базе. Свет принудительно включали в шесть утра, тогда же начинался обход. К Шерлоку всегда заходили в 06:08, и это всегда был один и тот же медбрат, ставивший на стол перед «пациентом» один и тот же набор таблеток. Майкрофт предупреждал об этом. …- Тебя зовут Джозеф Белл, - Майкрофт намерено громко бросил папку на стол перед Шерлоком, чтобы вывести брата из состояния задумчивости. – Это твоя биография и медицинская карта. Детектив не глядя взял папку, пропустил свою биографию и сразу уставился в карту, ища строку с диагнозом. Майкрофт с каким-то садистским удовольствием наблюдал, как расширяются глаза брата, и как Шерлок приходит в ярость. - Эгодистоническая. Половая. Ориентация? – сквозь зубы процедил младший Холмс, вставая и почти комкая в руках документы. – Ты всерьёз полагаешь, что я недоволен своей ориентацией? - Я всерьёз полагаю, мой дорогой брат, - Майкрофт самодовольно усмехался, даже не пытаясь скрывать того факта, что он бесстыдно пользуется положением вещей. – Что тебе нужен специфический диагноз, лечение которого требует минимум лекарств. - И максимум психотерапии? - Неужели тебе будет нечего сказать… доктору? Такой прямой намёк, разозливший Шерлока ещё больше. - Странно, ведь ты никогда не лез за словом в карман, - Холмс-старший наиграно пожал плечами. – Твоя дедукция была непревзойдённа… - Была? – детектив рыкнул и выпалил на одном дыхании: – Диагноз слишком простой для больницы, достаточно было бы нанять хорошего психиатра и заплатить ему сверху, обеспечив безбедную старость, но нет, пациента кладут в элитный военный госпиталь. Почему? Потому что фотографии «пациента» сейчас во всех газетах и на всех сайтах с подписью – твоей милостью – «Самоубийство фальшивого гения». А население Лондона, включая врачей, очень любит читать газеты, и, соответственно, знает меня в лицо. О, что же делать, куда же мне спрятать моего бесценного младшего брата, думаешь ты, и в твою голову приходит мысль о военной базе, где в охране купленные тобой люди, а врачи в тамошней психбольнице предпочитают получать деньги и свято хранить врачебную… нет, пожалуй, государственную тайну. Майкрофт улыбнулся. - Ты всё такой же несдержанный, Шерлок. Привыкай держать себя в руках, если не хочешь, чтобы тебе увеличили дозу седативных препаратов… Как бы то ни было, теперь Шерлок утром получал антидепрессанты, днём – индивидуальную психотерапию, а вечером – седативные. И если таблетки можно было незаметно смыть в унитаз, то в кабинете у психиатра приходилось притворяться пациентом по полной программе. Утешало то, что это должно было продолжаться недолго. Завтрак был в восемь, обед – ровно в час, полдник – в четыре, ужин – в семь. Еда была пресная, без специй, в составлении меню явно поучаствовали диетологи. Впрочем, Шерлок не торопился съедать всё и вылизывать тарелку. Психушка есть психушка, никто не запрещал добавлять лекарства в еду пациентов «для их же блага». Свет гасили в десять, после вечернего обхода. Кровати были более-менее удобными, хотя с кроватью в его спальне на Бейкер-стрит, конечно, не сравнить. Своя маленькая уборная, хотя и отгороженная весьма условно, даже не стеной, а ширмой. Окон нет, дверь кодовая, открывается и закрывается на первый взгляд только с внешней стороны. Стены палаты, обманчиво тонкие, оказались на проверку железными, что подтверждал местами слышимый гулкий, чуть с глухотой, звук. Шерлок отошёл на середину комнаты, пристально осматриваясь и пытаясь обнаружить хотя бы намёк на камеры, а в том, что они здесь были, детектив даже не сомневался. Послышался стук. Шерлок замер, пытаясь определить источник. Стук повторился, точь-в-точь такой же. Чуть глухой звук разнёсся по комнате, и Шерлок неожиданно понял две вещи. За стеной кто-то есть. И он сейчас выстукивал азбукой Морзе вопрос: «QRZ?» Трёхбуквенный код, переводится как: «Кто меня вызывает?». Холмс медлил отвечать, понимая, что камеры наверняка всё записывают, и врачи вряд ли одобряют общение между пациентами. «Меня зовут Джон». Шерлок застыл в изумлении. Да быть того не может! А потом он лёг на кровать лицом к стене, накрылся одеялом и начал тихо выстукивать ответ: «Джозеф».