Мой маленький цветочек...

Мужчина отнес ее к врачу. Ее осмотрели, дали необходимые препараты. Хисока поинтересовался чтобы это могло быть, но врач лишь разводил руками, но знал одно: ситуация схожа с тем, что случилось с другим участником. «Значит, она может уничтожить саму себя…» - делал предположения Хисока. – «Но также и излечить. Как забавно». Он бы остался с ней подольше, но у него есть еще его поединок, поэтому вышел, оставив спящую Юри в комнате. А пока она спит, и видит очередной занятный сон. *** Она в своей палате, светлые занавески с оттенком морской волны плавно развивались от летнего ветерка. Ее шея и запястья перебинтованы, на ней больничная одежда того же цвета, что и больничные шторки. Они сияли, так как за окном было солнце, но в самой палате не слишком жарко. - Эй, - послышалось сзади. Она вздрогнула, но не оборачивалась, так как узнала этот голос. Он «то самое», то, из-за чего сейчас находится здесь. - Не повернешься ко мне, да? – было слышно, что оно улыбалось, говоря с ней. - Эй, - теперь она почувствовала, как что-то легло ей на плечи. Краем глаза она увидела когтистые лапы – те самые как когда-то в одном из снов. Юная особа сильно испугалась. - Боишься, да? - оно перешло на тихий шепот, приближаясь к левому уху. – Боишься меня, как забавно. А я вот…так люблю тебя, - голос звучал наигранно плаксиво, а от произнесенных слов становилось ужасно противно. Девушка сжала руками одеяло, сердце бешено колотилось, дыхание спирало от каждого его слова. - Ты не любишь меня! Не любишь! – оно говорило все громче и громче, а острые черные когти начали сильно впиваться в бледную шею. Она хотела вырваться, но оно стало кричать с большей силой, оставляя после себя пронзительный звон в воздухе. - Нет… Но знаешь, я покажу тебе как люблю тебя, - оно снова приблизилось к уху и сначала легонько дунуло в него, задевая волосы. В этот момент девушку как холодной водой облило. Она вспомнила это чувство. Затем ощутила что-то мягкое, слизкое и влажное в ушной раковине. Оно залезало все дальше и дальше, глубже и глубже. От мерзких и холодных ощущений девушка начала кричать, брыкаться и руками пытаться убрать эту штуку из себя, что было языком того черного нечто. Чем глубже он проходил, тем темнее и холоднее становилось. В ней самой. Перед глазами всплывали странные сцены: окровавленные стены и мертвые тела. Юная особа пыталась кричать сильнее, чтобы прогнать это, но оно ушло само, потому что такова была его воля. Пол, который раньше был светлым и чистым, сейчас покрылся черной липокой смолой. Дышать было тяжело, ее голова поворачивалась из стороны в сторону, не понимая, что происходит. - Дай-ка ей чаю, - было скомандовало кому-то. Она повернула голову вправо и перед ней стоял худощавый мужчина, уже в годах. На нем был медицинский лазурный колпак и такого же цвета маска, что закрывала почти все его лицо. Он протянул ей стакан с темной коричнево-фиолетовой жидкостью, которая была похожа на ужасный болотный ил, в котором ко всему прочему, плавали мелкие сухие листики и веточки. - Пейте, - говорил «доктор». - Нет, я не хочу, - девушка жестом показала отказ. - Пей! – слышалось за ее спиной. – Тебе так станет лучше. Ты выздоровеешь быстрее, обещаю, - продолжало убеждать когтистой существо. - Нет! Дайте мне воды! Доктор начал приближаться к "пациентке", чтобы насильно влить этот «чай» в нее. Она все продолжала отчаянно сопротивляться, прося воды, простой воды… Когда он поднял особу за подбородок, в комнате появился еще один человек. - Она же попросила Вас дать воды, - девушка увидела размытую светлую фигуру, волосы ее были яркого малинового цвета. К ее удивлению доктор быстро отступил, растворяясь в воздухе. Черноты, что держалась всегда позади тоже не было более слышно. - Вот твоя вода, Каюри, - знакомая светлая рука с аккуратно заостренными ногтями протянула ей стакан, тоже растворяясь. Девушка выпила не раздумывая. Она была так счастлива обычной воде. Она очень хотела пить… Пока она поглощала жидкость, из зелёных глаз полились слезы. Удивившись, она коснулась кончиками пальцев мокрых дорожек, не понимая причины внезапного порыва эмоций. - Не плачь, я рядом, - новый человек. Она повернулась к окну и увидела прозрачную фигуру, схожую с Курапикой. - Я рядом, - повторил он, протягивая ей руку. Она взяла ее, и все тут же растворилось, распадаясь на белые пятна. *** Девушка стоит посреди молочно-белого пространства. На ней такого же светлого оттенка туфли на каблуке и длинное струящееся платье. Под ногами молочного цвета жидкость. Она попробовала потопать ножкой, проверяя на чем и в чем стоит. - Ты пришла, - мягко заговорил голос позади нее. Она обернулась и увидела высокого мужчину в белом кимоно, с длинными волосами цвета ванильно-белого зефира и тут в ее памяти случился проблеск… Мужчина обвил руками ее талию и слегка закружив в воздухе, наклонил вниз. Нежные белые волосы красиво спадали, щекоча девичье лицо, а глаза были словно сладкие розовые карамельки. - Ты же… - начала девушка. - Да, это я. Я так рад, что ты помнишь меня, - он прильнул к ее шее, проводя по ней кончиком носа. - П-постой, - сказала она, ладонью чуть отталкивая его. – Кто же ты? Мужчина сделал самое удивленное лицо какое мог и ответил: - Ты же и сама знаешь. Она грустно помотала головой, ведь совсем не знала, но так этого хотелось: с ним ей было хорошо. Она могла успокоиться и чувствовать себя в безопасности. - Раз так, то я постараюсь напомнить тебе, - его лицо расплылось в нежной улыбке, а голос перешел на бархатный шепот. Тонкие губы коснулись ее чуть красных уст, аккуратно и мягко сминая их. Тонкими и изящными руками он взял ее лицо, из-за чего нежность и теплота момента усиливалась. Глаза девушки широко распахнулись, она сделала глубокий вдох, но затем по телу начало разливаться приятное чувство сладости, будто сама нежность и ласка текли по ее венам. Мужчина отстранился. - Ну как? Видимо, еще нет. Но ничего, я буду делать это столько раз, сколько потребуется, потому что я очень… - последних слов она не услышала. - Что? Я не расслышала, что ты сказал, - она взволнованно взглянула на него. - Я… - и снова не слышит, все звуки пропадали, растворялись в воздухе, будто утопая в белой пелене. Мужчина улыбнулся и снова поцеловал, но в этот раз более настойчиво, напористо. Он наслаждался каждым ее миллиметром, каждым коротким вздохом, который она делала при коротких передышках. Снова отстранился. - Не переживай, даже если ты не слышишь, я буду говорить тебе это всегда, всегда, - его лицо было очень красивым, а улыбка еще больше красила его. Девушка удивлялась тому, что может четко видеть его, каждую черту и изгиб. Она проводила рукой по его щеке, носу, подбородку любуясь им. Она очень… - Я очень тебя… всегда буду, мы все будем… а я особенно, я очень-очень… Пожалуйста, - он чуть опустил голову вниз, закрывая глаза, - услышь меня, вспомни как меня зовут, как нас всех зовут, - беловолосый раскрыл глаза, снова касаясь ее губ, снова и снова оставляя на ее устах короткие и более долгие поцелуи. Такой напор и нахлынувшие чувства окутали девушку странным неведанным ранее теплом в груди, где, казалось, расцвели нежные бутоны светло-розовых роз. - Скажи еще, пожалуйста, - просила она в надежде, что в этот раз получится. Она хотела услышать, что он говорит, что тонет и что не достигает ее. В белом мире, где они стояли, начали цвести розовые кусты, маленькие бутончики появлялись на кустах. Они должны раскрыться, должны показать себя, явить этому миру. Но получится ли у них сейчас?... - Каюри, - начал мужчина, - я лю… тебя, люб… - он смотрел на нее своими чистыми глазами-кристалликами, с каждым словом надеясь, что оно достигнет ее, ведь ему так хотелось, чтобы она узнала об этом, чтобы все стало явным, чтобы она больше не боялась и открылась ему. Девушка начала плакать….слова все также ускользали от нее, хотя почти получалось расслышать. Она чувствовала вину, что у нее не получается, что не может, как бы он ни старался. Увидев прозрачные слезинки, он начал убирать их большими пальцами, успокаивая, говоря что все хорошо, чтобы она не плакала… Еще пара коротких поцелуев; в белом мире начали происходить изменения: поднялся вихрь из маленьких белесых лепестков, что кружил над ними, под ними и вокруг. - Наше время на исходе, - говорил он. – Помни, я всегда рядом, просто позови меня, ладно, - он коснулся ее губ в последний раз, а в голове девушки пронеслось… «Это… Его имя», - подумала она, прежде чем слиться с потоком белых лепестков. *** Юри резко раскрыла глаза, просыпаясь от затяжных сновидений. «Что за…! Что это было? Я…» - она коснулась рукой губ, складывая воедино части увиденного, - «Я целовалась…во сне!» - шок от осознания разлился на ее лице цветом красных персиков, а глаза выражали удивление. - Вижу, ты очнулась, - на кресле, находящемся напротив ее кровати закинув ногу на ногу сидел Хисока, руки его тоже были скрещены. - Видимо тебе снился красочный сон, раз ты такая смущенная сейчас, - он чуть прищурился, расплываясь в ухмылке, из которой виднелись красивые белые зубы. - Нет, просто… - она держалась за голову, ей бы хорошенько подумать об увиденном, но дела реального мира тоже не ждут. – Мне столько всего приснилось, кажется… Но это пока не важно, можешь рассказать, пожалуйста, что случилось, - она посмотрела на свои запястья, но они не были перебинтованными, шея тоже была в порядке. Все же, у нее слишком реалистичные сны... - Даже не знаю с чего начать, цветочек, - заговорил мужчина. – Ты видимо начала терять контроль, хотя начало было не плохим. В итоге я отнес тебя сюда, у тебя был жар и галлюцинации. - Какие галлюцинации? – она недоверчиво посмотрела на него. - Ты видела кровь, которой не было. Юри вспомнила как подумала тогда, что у нее началось внутреннее кровотечение. Но разве это не было правдой? - А как же головная боль, боль в животе? – спрашивала она. - Это уже у доктора спросишь. - Мне нельзя спать, - откинулась девушка на подушки. – Даже сейчас…я не знаю, настоящее ли все, потому что… - она поняла, что подобный сюжет уже случался с ней, но не хотела рассказывать Хисоке о том, что он там был. Слишком смущает. - Потому что, что? – спросил он ее, ведь она остановилась не закончив. - Потому что…вдруг все это тоже сон? Мужчина поднялся с кресла, направляясь в ее сторону. Юри чуть подскочила, ведь подобное уже было с ней; также она, на всякий случай, прикрыла рот руками, но так, чтобы мочь говорить. Хисока кинул взгляд в ее сторону, снова щурясь и улыбаясь. - Так вот что тебе снится, цветочек, - он подошел к столику, где стоял графин с водой. Он подошел всего лишь налить воды, себе. - Нет! Это не то что… - ее перебил мелодичный голос. - Даже если все что ты видишь является сном, то в любом случае это когда-нибудь закончится. Так что смысла переживать нет, - говорил он, не слушая ее бессмысленные оправдания, делая глоток. Юри не ответила, а просто кивнула головой, смотря в пол. Увидев как он пьет ей тоже захотелось. «Может я тогда просто хотела пить?» - Можно и мне, пожалуйста. - Ну конечно, - ответил мужчина, наливая воду в керамический стакан. Жилистая рука протянула его ей. Это так схоже с тем, что она видела пока спала… Но вместе с этим ей вспомнилось следующее. - А где Курапика? И Гон!? – вопросы ее звучали обеспокоенно, она ведь должна была первым делом спросить за них. Девушка взяла стакан, но рука протянувшая его, осталась на нем же. - Гон в лазарете, - коротко и без каких-либо подробностей ответил Хисока, а взгляд стал холоднее. Его раздражало, что она спросила за них. Глаза Юри выглядели испуганными, а руки пытались выхватить этот злосчастный стакан, что уже казалось вечность висит в воздухе. Прежде чем она успела раскрыть рот и задать следующий вопрос, Хисока приблизился к кровати и хотел сесть на ее край. Юри отпустила руку, двигаясь, хотя не особо хотелось. «Что он задумал? Снова маньяческие штучки…?» - Позволишь помочь тебе? – своим ласкающим слух голосом, спрашивал он. Юри не поняла с чем же ей нужна помощь, но глянув на стакан все встало на свои места. Она говорила, что может и сама, но его настойчивость и пальцы, схватившие за подбородок, не оставляли ей выбора. Одной рукой он держал ее, а второй приставил к губам стакан. Она пила то маленькими то крупными глотками, на что Хисока говорил не торопиться, ведь: «будет плохо, если ты поперхнешься». Ему нравилось это чувство…будто он может позаботиться о ней, будто он может помочь. Юри почти допила, но неожиданно вошедший человек в палату заставил ее испуганно вздрогнуть. Боковым зрением она увидела мужчину в халате, видимо врач. Почувствовав, что вода сейчас выльется наружу, она схватила руками злосчастный сосуд, чтобы уже самой допить. Хисока позволил ей это, вставая и собираясь уходить. Если Юри чувствовала неловкость, то вошедшему доктору было абсолютно все равно. Он спокойно взял с тумбы, стоящей напротив кровати, бумаги и глянул на всю красную пациентку. Ему кристально не интересно происходящее. Хисока стоя уже в двери, кинул последние слова девушке, которая постукивала себя по груди. - Гон жив. Курапика в главном зале, - он все же ответил на ее вопросы… «А вот просто так мне нельзя было сказать об этом, да?!» - думала Юри, приводя дыхание в норму. Она обрадовалась услышанному и хотела поскорее проведать ребят. - Вижу, Вы чувствуете себя лучше, - начал доктор. - Да, здравствуйте. Чувствую себя нормально. - Сделав общий осмотр, было выявлено, что у Вас поднялась температура и возникли фантомные боли в брюшной области и горле. Также, по словам человека, который Вас доставил сюда, у Вас был приступ бреда, из-за чего видели несуществующее, - пояснял сухопалый мужчина, лет сорока в больших роговых очках. - Так у меня не было кровотечения? Но я прям-таки чувствовала, как выкашляла кровь… - на ее заявление мужчина просто отрицательно помотал головой. - Единственное что можно подтвердить – это повышенную температуру, которая появилась в следствии перенапряжения или же фантомных болей. За бред, или же галлюцинации – их причиной могла стать та же температура, но этот вариант очень редко встречается, но если Вы все же были, как говорите, убеждены в этом, то Вам стоит обратиться к другому врачу, - голос доктора звучал спокойно, но на последних словах, как показалось Юри, он сделал осознанный, или же нет, акцент. Девушка испугалась. Она давно думала о том, что может быть не здорова психологически, но ей было страшно это признавать. На слова доктора она просто молча кивала. Ей сообщили куда положили мальчика, и получив разрешение посетить его, она незамедлительно направилась к нему. А пока Юри ищет Гона, предлагаю узнать о том, что же происходило в тот момент, когда девушка спала, блуждая по просторам своего подсознания. Когда юную участницу забрали, Курапике с Леорио оставалось только злобно сжимать кулаки, а особенно расстроенным был принц, ведь он видел ее, ее состояние. Она стояла рядом, но в одно мгновение Юри не стало. Забрали… Гон тоже все видел, ему было грустно, но на его героическую победу в столь жестоком сражении это не повлияло. Он сам хотел бы проведать ее, но получив множество увечий, тоже слег. Приблизительно по окончанию поединка пришел Хисока. Друзья девушки обеспокоенно смотрели на него, задавая немые вопросы. Светловолосый парень спросил его напрямую, на что тот, в своей обычной манере, ответил: «Не волнуйтесь, жить будет». Слова фокусника облегчили сердца друзей, но хотелось поскорее навестить и ее, и Гона, да и чтобы вообще этот переполох поскорее закончился. Победив Хисоку, Курапика отправился в палату девушки. Маленького друга он тоже посетит, но за его состояние он был больше уверен, нежели в ее, так что выбор был очевиден. Зайдя в палату парень увидел спящую Юри: от принятых лекарств ей стало заметно лучше, но все же, волнение оставалось. Ему не свойственно быть слишком эмоциональным или же привязанным к кому-либо, так как старался держать все чувства и эмоции в узде, но она почему-то была исключением… Он не знал ее достаточно хорошо, но те небольшие периоды времени, что они были вместе оставили приятный отпечаток на его сердце, поэтому можно сказать, в какой-то мере она стала ему дорога. Так же, Курапика чувствовал некое родство с Юри, ведь понимал, что за этими непонятными вспышками и всплесками силы стоит некая эмоциональная и душевная подоплеки, что было близко ему. Он как никто другой понимал, что сдерживать негативные эмоции порой очень сложно, поэтому хотел если не помочь, то хотя бы быть рядом в столь трудный момент. Все чаще он стал замечать, что при виде ее, сердце начинает приятно болеть и на душе становится теплее. Курапика не хотел признавать каких-либо более глубоких чувств, кроме дружеских, поэтому просто не думал об этом. Он знал, что если раскроется кому-то и завлечет в свой мир, то принесет много боли и разочарований в жизнь этого человека. Поэтому и с товарищами, с которыми повстречался здесь, он не может быть до конца открытым, хотя и считает их близкими для себя. Тот путь, по которому он собирается идти не на двоих и более человек, а всего на одного. Он лишь для него. Так что самым разумным решением в его положении будет относиться к чувствам, возникшими к девушке как к родственным, что-то на подобии старшей сестры, что неплохо. Она спала так спокойно и совсем не шевелилась, будто куколку уложили в игрушечную кроватку. Юри была очень милой в тот момент. В какой-то момент что-то в ней начало меняться: дыхание участилось, выступили небольшие капли пота, она стала больше ерзать на простынях. Курапика позвал медсестру, которая сразу же пришла, но проверив состояние пациентки, не выявила ничего серьезного. «Вероятно она видит кошмар», - сделал предположение Курапика, но не мог разбудить, ведь процесс восстановления прервется, что будет плохо для нее. Парень волновался, и единственным выходом из этой ситуации видел то, что он должен просто остаться рядом. Курапика взял девушку за руку и держал, пока ей не стало немного легче. Молодой человек просто сидел рядом, смотря то в окно, но на спящее лицо Юри. Временами он улыбался, а бывало взгляд его становился тяжелым и грустным. Она успокоилась и лежала также смирно, как и до этого. Его тянуло к ней, и он это чувствовал, его взгляд стал все дольше задерживаться на ней, переходя с волос к векам, носу, ушам и в конечном итоге к губам… Возможно ему стало бы легче, если бы он сделал это, если бы нежно коснулся ее, но сможет ли после такого поступка спокойно смотреть ей в глаза? Нужно будет обсудить произошедшее, она может оскорбиться. Он может испортить их верно и крепко зарождающуюся дружбу. К тому же, что будет с ним? Его сердцем? Курапика не может отвергнуть тот путь, который выбрал, ведь тогда это будет значить предать всех, кого так любил и кого потерял. Он не мог этого допустить, ведь слишком предан этой цели. Пусть он и связал себя по рукам и ногам, пусть сердце его бьется в ритме мести, он решил… Юноша приподнял пальцами чуть взъерошенную челку девушки и поцеловал в лоб, нежно, но со всей любовью. Так он будет чувствовать себя лучше, так ему будет легче отпустить. Как все же незадачливо повернулось колесо судьбы, сведя его с ней, но в тоже время он был благодарен ему, ведь в его жизни смогли появиться важные для него люди, которые безмерно дороги его израненному сердцу и поэтому он сделает все что в его силах, чтобы защитить их. Даже если защитить нужно будет от самого себя. В тот момент, когда его губы коснулись ее светлого лба, в палату вошел Хисока. Курапика не дрогнул, не выдал какого-либо смущения или волнения - он был полностью спокоен. - Тебе что-то здесь нужно? – холодно и довольно пронзительно отозвался светловолосый. - Да не особо, - заговорил стоящий в дверном проходе фокусник, - так, зашел проведать, но… - лицо Хисоки выразило обычную для него игривость, но внутри себя он был раздражен. Все же ему дико не нравилось, что кто-то касается ее. Его игрушку не тронут. Нельзя. Но, не время для сцен бесполезной ревности, он будет держать себя в руках, лишь чуть недовольно сводя брови. - Тебе нечего здесь делать, я обо всем позабочусь, - отвечал все еще сидя на краю кровати Курапика. - Ну конечно, я не сомневаюсь в этом, - шутливо отвечал Хисока, его руки скрестились на груди, голова чуть опустилась набок, глаза сияли прожигающим желтым огнем. Их тихую перепалку прервала вошедшая в палату медсестра, просящая их покинуть на время помещение для того, чтобы она могла еще раз осмотреть лежащую. Оба вышли в темный коридор. Он был довольно узким, а окна небольшими, поэтому солнечный свет попадал туда с трудом. Стоя в полумраке оба не глядели друг на друга, уставившись то в пол, то в стену. - Она… - начал светловолосый принц, - видимо, ты чем-то заинтересовал Юри, хотя не исключено и то, что ты просто ее охмурил. - Ну-ну, слишком вульгарно это, тебе не кажется? – глаза Хисоки выглядели еще ярче в этой темноте, светлое одеяние выделяло его от серой стены, а цвет волос красиво приглушил полумрак, делая его лилово-красным. – Тем более. Вряд ли к ней подойдет, как ты выражаешься, «охмурить», точнее будет сказать: «завлечь». – Хисока чуть ухмыльнулся при этих словах. - Что ты задумал? Для чего ты с ней? – продолжал свой расспрос Курапика. - Неужели ты думаешь, что я обязательно должен что-то задумать? Разве мы с тобой не в одной лодке? – При последнем вопросе он как-то хищнее обычного растянулся в улыбке, чуть оголяя зубы. Юноше это не понравилось. Парень сжал правый кулак и в один шаг преодолел расстояние между ними, хватая Хисоку за ворот одежды. Это очень импульсивный и резкий для него шаг, опасный, но он не может позволить себе отпустить этого прохвоста просто так, не узнав все о его подлых намерениях. - Вот это напор… - продолжил все такой же расслабленный мужчина, совсем не сопротивляясь. Что же этот молодец выдаст дальше? - Не шути со мной. Отвечай. Что тебе от нее нужно? – Курапика был напорист, резок, но все же сдержан. Ему нельзя переходить черту дозволенного. - Хм, да что и всем. Как думаешь, чего хочет мужчина от женщины? – Он специально начал с провокационных слов, надеясь задеть его еще сильнее, чтобы увидеть всю неприкрытую правду в его глазах. Курапика действительно рассердился больше, ведь его хватка стала жестче. - Я хочу лишь одного… - Хисока говорит медленно, наигранно, ему нравится вертеть его чувствами, как детской игрушкой. – Простого человеческого общения. Знаешь ли, у меня довольно мало друзей, вот я и подумал, что смогу подружиться с этой юной крошкой, - он сделал легкий акцент на «подружиться», что звучало, конечно, двояко, но это же Хисока, здесь никогда нет определенности. – Ну а ты, чего желаешь от этой девушки? – он подбирался к нему, словно ядовитый змей, заползая и прыская яд в самые уязвимые места. Курапика на мгновение сжал ткань чужой одежды еще сильнее, но после отпустил. Взгляд его был стальным,жестким... -Прекрати! Не думай, что мы можем быть как-либо похожи. Чтобы ты не задумал, Хисока, знай, она тебе не вещь, и я не прощу тебе, если ты ей навредишь. Я просто уничтожу тебя, - Курапика выглядел очень внушительно и серьезно. Хисоке понравилось его выражение лица: наконец он увидел этот взгляд и настрой, в нем чувствовался кровожадный дух. - Что ж, тогда я буду очень внимателен, - конечно же будет, обязательно будет. Если Курапика хочет защитить, то Хисока сломить и поглотить, так что конечно они не похожи, но как забавно было потянуть за его веревочки, и получить желаемое. Из палаты вышла медсестра, сообщив, что можно снова входить. Девушка стабильна, но рядом с ней лучше не шуметь лишний раз. Курапика сразу вошел, поправил на ней одеяло и сидел с ней до того момента, пока его не позвали в зал для собраний. Хисока не заходил когда там был парень, но увидев его в зале, пошел к ней. Сначала мужчина не думал там долго задерживаться и просто издалека кинул на маленькую фигуру кроткий взгляд, но что-то заставило его остаться подольше. Сидя в кресле он все думал о ее силе, способностях, как их можно было бы развить и использовать, как одолеть, в конце концов, но по итогу, его взгляд все время перемещался то с хрупкой девушки, то на угол кровати, где ранее сидел светловолосый парень. Внутри Хисоки все мелко-мелко щипало, но одним глубоким выдохом он унял эти чувства. Юри начала громко дышать, грудь высоко вздымалась, а из уст исходили неясных хмыки. Хисока не стал кого-либо звать, он видел что с ней все в порядке, просто…видимо во сне ее что-то тревожит, нежно тревожит. *** Хисока отправился побеждать, а Юри спешила в палату, куда положили мальчика. Курапику она тоже хотела увидеть, но сначала все же Гона. Она не знала в каком состоянии увидит его, в сознании он или нет, но это очень нужно. Чтобы для нее значила его смерть? От мысли об этом, ей кажется, будто мир и она сама потеряют важную часть, важный свет и искру, которая помогает жить и идти дальше. Когда кто-либо умирает, все грустят, кто-то громко, кто-то тихо, со слезами и более сдержанно. Но больно всем. Юри часто думала об этом и почувствовав, что может потерять дорогого человека, ощутила эту утрату в опасной близости к себе. Сердце сжималось, дышать становилось тяжелее. Кто бы что ни говорил, а смерть отбирает часть нас. Может, осознание важности кого-либо в наших жизнях и сердцах и делает нас людьми? Может, боль делает нас более человечными? Все же, она помнит, что он жив, так что постаралась унять эти нахлынувшие внезапным водопадом мысли и чувства. Сейчас она откроет дверь.