Мой маленький цветочек...

Каюри обернулась обращаемому к ней голосу и увидела также стоящего под жарким солнцем Хисоку. Она безмолвно смотрела на него, совсем не шевелясь и не двигаясь – почему ее парализовало? - Эй, я смотрю, тебе голову напекло. Ты идешь или нет? – сладко шипел он, словно змей-искуситель. - С чего это я должна с тобой идти? – она резко «ожила», ставя руки в боки, строя недовольную мордашку. - А разве тебе есть куда идти? – мужчина все также стоял на том же месте, не подходя ближе, скрестив руки на груди. - Я могу пойти куда угодно! – откуда в ней столько уверенности и энергии? - В твоем состоянии, ты вряд ли далеко пойдешь, - он таинственно, будто зная больше нужного, прищурил глаза. Ох уж эти глаза… Девушка скривила губки, резко отворачиваясь от его пронзительного взгляда; она понимала, что тот прав, что пойди она куда – это были бы бесполезные скитания по пустыне реальности, которую она совершенно не знает. Но разве она может пойти с ним? Хочет ли она этого? Что ей даст этот выбор? Юри определенно хочет – где-то глубоко внутри, в самом центре бьющегося кровеносного мешка уже есть ответ на этот вопрос, нужно только признаться себе, сказать это в слух, выгравировать белыми буквами по черному полотну сознания. Но что ей мешает? Что за механизм встал поперек прохода и не дает признаться себе в этом? Хисока…что же с ней будет, пойди она с ним, с этим определенно опасным, экстравагантным, сложным и таинственным мужчиной? Юри хочет этого всего. Как маленький, только родившийся цветочек жаждет жить на широкой поляне, вдыхая режущий, пропитанный холодом ветер, каждый день зная, что в любой момент может настать всему этому конец. Что бы хоть как-то выбраться из этого пепла. Как это все странно… - Что ж, заставлять не буду, - сказал он, спустя довольно продолжительную паузу. – Прощай…цветочек, - он развернулся и пошел по длинной тропинке к самому выходу. Огонь, опасность, дикая элегантность… Он начал будто пропадать и сливаться с желто-оранжевыми лучами вечернего солнца. Передний план весь задрожал жаркими удушающими волнами, превращая картинку реальности в мутное море летних цветов. Юри в этот момент, при последних словах почувствовала, что теряет абсолютно все, будто если вовремя не проснется, то она так и останется здесь, поглощенная этим потоком режущих глаза летних красок. Почему все цветы, будто резким движением оборвали за тонкие прозрачно-зеленые стебельки? Что с ней происходит? Немного недовольно помурчав себе что-то по нос, девушка сжала кулачки, топнула ножкой и быстро зашагала к нему. Она готова заплакать от того, что сломалась и согласилась, что он все же взял над ней верх, но маленькая радость внутри, будто сладкая карамелька, усмиряла ее детский пыл и раздраженность. - Оу, вот значит как. Я рад, - он обернулся и посмотрел на ее маленькую, чуть запыхавшуюся фигуру. - Не сильно обольщайся, - Юри постаралась сделать невозмутимый вид. – Я просто подумала, а почему бы и нет… - она шла, скрестив руки за спиной, чуть гордовито подымая носик, словно лиса-вертихвостка. На ее слова фокусник лишь издал тихий смешок и довольно ухмыльнулся. Он чувствовал за собой маленькую победу, и как бы она не старалась этого отрицать – выигрыш есть выигрыш. - Ну так… - спустя несколько минут, неуверенно начала Юри. – Куда мы идем? - Для начала – на станцию. - А потом? - А потом узнаешь, - и снова его фирменная ухмылочка. Девушка чуть надула щечки от такого заявления: как это так? Неужели, так сразу начинаются в их путешествии сюрпризы? - Кстати, - начал Хисока, - что у тебя с шеей? – он бросил темный взгляд на кусочек пластыря на ее шее. Она не ожидала, что именно он спросит об этом, поэтому слегка вздрогнула при упоминании ее небольшой, но в тоже время значительной травмы. Волна неприятных чувств и воспоминаний нахлынули на нее, вызывая с собой тучу волнений. - Это ну…просто... - Не ври мне, - он одарил ее холодным, но и горячим взглядом одновременно. Жаркие искорки попали прямо в девушку, заставляя ее удивиться и смутиться еще больше. На сколько же он может быть проницательным? - А я и не вру! Я еще и сказать ничего не успела! – со свойственной ей «неистовостью», схожей на маленькую пушку с конфетти, которая еле-еле выстреливала яркими вспышками, восклицала она. - Я и без твоего продолжения понял, что ты собираешься соврать, - а он в свою очередь был спокоен и уверен – ее маленькие всплески ребяческого недовольства на него не подействуют. - Неправда! – изображает невозмутимость. - Правда, - ему доставлял некое удовольствие поддержание этой, в некотором роде, детской перебранки. Девушка довольно громко выдохнула, собираясь с мыслями и силами, чтобы все-таки рассказать ему правду. Или же, хотя бы половину из нее. Да, на нее напала Понзу, да, к ней на подмогу пришел Курапика и да – ей было страшно. Можно сколько угодно отрицать это, но чувство страха в подобной ситуации естественно, и она не исключение. Но вот про подробности сего происшествия решила умолчать – ему и этого будет достаточно. - Вот, значит, что случилось, - Хисока был внешне, конечно, спокоен, но эту Понзу прямо сейчас хотелось задушить голыми руками – какая она все же неугомонная. После они некоторое время шли молча, не проливая ни капли слов в эту хрустальную, хрупкую, но при этом довольно прочную чашу безмолвия. - А сколько нам еще идти? – ах нет, вот и первая капля. - Минут сорок, плюс-минус, - вот и вторая. Через три секунды чаша эта наполнилась до краев пронзительным, полным негодования, удивления и разочарования «Что!?» - Нам лучше поторопиться, пока совсем не стало поздно, - Хисока одарил девушку все той же потрясающей завораживающе-прекрасной, но скользкой ухмылкой и намеренно ускорил шаг, несмотря на то, что шел на каблуках. - Эй, подожди! – она начала заметно отставать и старалась ускориться, но все никак не получалось, хотя на ней были простые туфли. - Торопись, черепашка, - он наигранно махнул ей рукой, чуть злорадно улыбаясь. Теплый вечер спускался на почти пустую улицу, раскрашивая городской пейзаж мягкой пастелью теплых красных, янтарных и малиновых оттенков, предвещая очередной жаркий будущий день. Зеленая листва приятно колышется на слабом ветру, разливая по воздуху приятную летную мелодию, наполненную свежими и насыщенными ароматами последних июльских дней. Местами цветущие деревья липы добавляют этой симфонии нежности и особого уюта. По тротуару мелкими шажками бежит некая юная особа, которая, видимо, пытается догнать очень яркого, значительно выделяющегося даже из общей красочности окружения, мужчину, который не сбавляя темпа, уверенно шел вперед, звонко стуча каблучками по асфальтированной дороге. «Издевается…» Так и начинается их новое путешествие, и кто знает, что с ними случиться дальше. *** Юри собрав все силы, которых уже почти нет, побежала, не останавливаясь к нахальному фокуснику. Краем глаза она замечает все прелести летних дней, снова подсознательно подмечая некую по-своему замечательную красоту сего сезона. Она почти добежала к нему, еще совсем немного и вот она уже на целый шаг впереди него, но в этот же момент ее руку крепко сжали. - Цветочек, ты куда летишь? – чуть хмурясь спросил Хисока. - Что? – разве он ей сейчас не задает странный вопрос? - Там красный. Она повернулась и увидела перед собой пешеходный переход и светофор, который светился алым. На дороге не было ни одной машины, но они смиренно ждали, когда цвет смениться на зеленый. Юри была не против этого, но почему он все еще держит ее? Разве не пора отпустить? Она постаралась аккуратно и ненавязчиво вырваться из крепкой хватки, но Хисока даже и не думал ее выпускать – впереди еще переход дороги. Они переходили по зебре, а Юри недоумевала с чего это он ее так старательно волочет за собой, если еще недавно сам будто мчался как от огня? А единственное, чего хотел Хисока – это… Благополучно пройдя это крайне опасное место, он все же расцепил пальцы и отпустил ее маленькую ручку из своей большой хищной лапы. Пройдя еще один такой переход, (естественно под его тщательным надзором), из-за угла показалось большое светлое здание в виде купола – здесь они и полетят туда, куда она не знает. Хисока уже разобравшись с билетами и прочим, сидел в зале ожидания на мягком белом диване, наблюдая как в нескольких метрах напротив него мельтешит фигура его чем-то встревоженного цветочка. Она ходила взад и в перед мозоля глаза некоторым особенно раздражительным пассажирам, но только не ему – уж больно забавно она погрузилась в свои мысли и наматывала круг за кругом опустив голову вниз, закинув руки за спину и то мелкими, то широкими шагами кружась по белому коридору здания. На самом деле Юри была не то чтобы чем-то встревожена, просто рой разнородных мыслей скопился в голове, который она пыталась рассеять тщательными размышлениями. Для нее было в новинку то, что она отправляется куда-либо без четкого плана и места прибытия: всю свою жизнь она привыкла действовать по отлаженной схеме, не сбиваясь с заранее намеченного пути, но в этот раз все было с точностью да наоборот. Также за последние дни с ней приключилось много разного, из-за чего она тоже немного нервно наматывала круг за кругом, раскладывая все по коробкам и мысленно клея на них соответствующие бирочки. Внезапно остановившись, девушка решительно направилась в сторону вальяжно сидящего мужчины. Что же она намерена делать? Остановившись от него в трех шагах, она, ничего не говоря, начала просто сверлить его взглядом, то ли собираясь с мыслями, то ли гипнотизируя его. Эдакая резкая смена действия очень понравилась Хисоке, на что он лишь смотрел на нее в ответ и невинно улыбаясь, ожидая, что же она выдаст дальше. Некоторые люди облегченно вздохнули от того, что сия фурия наконец пропала с их поля зрения, а кто-то просто пулял в них любопытствующие взгляды. «Милые воркуют», - как думали они, но на деле никаких голубей еще не было – они были лишь непонятными спутниками друг для друга. Да, было несколько вещей, которые Юри интересовали, но для начала, она, так сказать, прощупывает почву: каково настроение ее собеседника, что изображает палитра души? А что он – он ничего, все также спокоен и расслаблен, его цвета непоколебимо стабильны и ровны, только…малиново-розовый был немного ярче, отливая светлым, не очень густым розовым – таким образом транслировалось его хорошее расположение духа. Девушка, решив еще немного помедлить, уселась рядом на диван, смотря прямо перед собой. - Что, ноги устали? – с маленькой, совсем малюсенькой ноткой язвительности спросил Хисока. - Нет, - отрезала она, хотя на самом деле, конечно, устала. А дальше…тишина. Снова в абстрактном пространстве появляется условная хрустальная чаша, снова она непоколебима и крепка. Юри готовится. - Вопрос, - вот она вступает в «бой». - Ну-ну, - он тоже ждал, когда же она наконец созреет. - Что, то была за штука с картой? Хисока невесомо, совсем тихо хмыкнул себе под нос, отвечая: - Мое приглашение - очевидная вещь, - он кратко посмотрел в ее сторону. «Ясное дело, маньяк», - Юри из-за какой-то неведомой ей раздраженности вспомнила это его прозвище. - Но почему ты «пригласил» именно меня? - Цветочек, а разве это тоже не очевидно? – он повернулся к ней в пол оборота, все с той же невинно натянутой улыбкой. Губы ее чуть поджались, она пыталась, отматывая ленту событий назад, вспомнить какие-либо моменты-зацепки, которые могли бы стать причинами для этой «очевидности». - Не думай слишком много, цветочек, а то испортишь свой прекрасный лобик, - поворачиваясь прямо, он закинул ногу на ногу, довольный чем-то, прикрывая глаза. В ответ она нахмурилась больше, все еще ожидая какого-либо более-менее внятного ответа. Хисока это понял, и решил ответить еще более загадочно. - Потому что… - он тянет небольшую паузу, - ты особенная, - слегка прищурив глаза, он внимательно наблюдал за ее реакцией. Сжавшись и внутри, и снаружи, девушка почти отвернулась от него, неудовлетворённая ответом, закинула ногу на ногу. Вот что удумал, так бесстыдно над ней издеваться. - Понятно, - коротко произнесла она, просто чтобы ответить. Что-то в ней не давало Юри покоя. Она стала слишком чувствительна к вещам, которые ее раньше вообще не волновали и не тревожили. Почему она стала такой врединой? Почему у нее вообще есть на такое энергия? С какого времени это началось? Ненадолго наставшую тишину прервал голос Хисоки. - Что-то еще? – ему нравилось с ней играться, смотреть как она дует губки, как старается подавлять в себе что-то, как эмоционально реагирует. Оказывается…она бывает и такой. Легкой и податливой на его незамысловатые выходки. - Вообще-то да! – ее голос звучал уже спокойнее. - Я весь во внимании. - Почему тогда, ты так себя повел? – очень размытая фраза, без конкретики, лишь общими чертами – очень в ее стиле. Хисока посмотрел на нее, пытаясь понять, хотя бы по лицу, о чем она. - Можно ли поконкретнее? – без особых эмоций спросил он в этот раз. - Тогда…с водой… - она наделась, что хотя бы так он поймет. - Ах, ты про это… - он вспомнил тот эпизод, но в какой-то момент, ему будто стало скучно, - я всего лишь хотел помочь. Последняя фраза звучала так спокойно, без его шутливых, игривых ноток, просто...искренне, из-за чего девушка чуть вскинула брови от удивления. Она никак не ожидала такого тона в его голосе и такой правдивости, что даже смутилась. Она несколько секунд помолчала, внимательно смотря на него, будучи в легком оцепенении, но после приняла прежнее положение и ответила простое: «понятно», а за ним более тихое и немного робкое: «спасибо». На это мужчина ничего ей не отвел, лишь слегка улыбнулся-ухмыльнулся и также продолжил сидеть… *** Снова послышался специальный звук, после которого некая тетенька трескучим голосом невнятно произнесла название рейса. Первые разы Юри старалась внимательно слушать, что говорит женщина, но поняв, что этот скомканный набор звуков ей не осилить – решила полностью положиться в этом деле на Хисоку. На этот раз, после произнесенного объявления мужчина встал, рукой лениво зазывая девушку идти за ним. Было уже поздно, снаружи темно и душно – внутри полумрак и прохлада. Их дирижабль тронулся, взлетел и вот они уже довольно высоко. К удивлению, в эту ночь звезд не было видно. - Так, я уже могу знать, куда мы? – послышался тихий девичий голосок напротив мужчины. - Да. Мы направляемся в Йоркшин, - спокойно произнес мужчина, прикрывая глаза, видимо, чтобы задремать. Услышав название города, в ее мозгу начало что-то щелкать, маленькие трещотки начали работу, отзываясь слабыми звуками былых диалогов. «Я направляюсь в Йоркшин», - слова и тот, кто их произносил были смутными и размытыми, но в том, что это однажды было, она не сомневалась. «Вот так вот…Может все же…», - начала думать девушка, как ее прервал все тот же голос напротив. - Что-то не так, цветочек? - Нет, все хорошо, - хотя на деле мысли снова начали интенсивно прорастать в ее голове. Как все же забавно выйдет, если она действительно еще раз встретится с тем человеком. - Тогда засыпай, тебе нужно отдохнуть, - неожиданно заботливые слова прозвучали от мужчины напротив. От внимания девушки это не ускользнуло, ей на мгновение стало приятно услышать нечто подобное, но она не хотела придавать этому особого значения, ведь Хисока – это Хисока: всегда загадочен, не постоянен. Сегодня добр – завтра пуляет странные взгляды, послезавтра – сдержан. Можно сказать, они оба – люди-карусели. - Спокойной ночи. - Спокойной ночи, Каюри, - имя девушки прозвучало нежно и совсем тихо, невесомо, растворяясь в легкой наступающей тишине ночного забвения, что поглощала всех пассажиров дирижабля. Юри услышала свое полное имя совсем тихим призрачным отголоском, слабым эхом. Морфеевы чары начали поглощать ее, и она провалилась в сон. За окном показались мерцающие звезды.