Мой маленький цветочек...

Шел дождь. Такой же мелкий, холодный и противный, как вчера, позавчера и на протяжении всей недели. Небо затянулось тяжелыми серыми тучами - конец лета знаменовался чередой беспрерывного плача, когда-то голубых небес. Вот только, о чем небо над их головами могло горевать? По чем или по ком грустило оно, каждый день омывая собой разгоряченную солнцем землю? Смотря на то, как капельки одна за другой падают вниз, касаясь ее волос, лица, рук и ног, Юри тоже не могла с точностью сказать причины для этой плохой погоды. Усталым взглядом обведя мокрый от луж тротуар, девушка хотела улыбнуться, но у нее это не получилось. В тот момент, когда человека ждет новый жизненный путь, он ведь, улыбается, верно…? И пусть Юри чувствовала внутри себя слабый и совсем крохотный лучик надежды на лучшее… Осветить улыбкой свой путь у нее не было сил. Стоя под моросящим дождем, кажется, она даже не дрожала от холода. Она лишь изредка переминалась с ноги на ногу, сжимая в рука маленькую красную сумочку. Внезапно дождь перестал касаться ее волос, лица, рук и ног, и над головой повисла темная тень. Рядом с ней стоял немного взвинченный Хисока, держа в руке черный зонт. «Боги…почему ты не дождалась меня в холле? Ты ведь вся промокла…» А вслух он спросил: «Не замерзла?» - Нет, спасибо, - мягко произнесла она с полуулыбкой на лице. Хисока не мог понять ни единой эмоции девушки смотря на нее. За все это время, ее взгляд, казалось, немного просветлел и наполнился былой нежностью, но в то же время, в нем виднелась тяжелая усталость. Красивое лицо больше не было столь угрюмым и печальным, но то и дело проскальзывающая улыбка лишь одним уголком губ, делала ему больно. Юри больше не прятала от него свой взгляд, но и не смотрела на мужчину как раньше. Ее глаза смотрели куда-то сквозь Хисоку, будто он стал прозрачным, невидимым. Пустым. Он и сам ощущал себя таким. - Машина приедет уже вот-вот… - буднично проговорил мужчина, стараясь не выдавать своего волнения. - Да. Девушка говорила спокойно, ее внешний вид также выражал непоколебимость, но если хорошенько присмотреться, можно было заметить, как ее рука слегка содрогнулась. Юри почувствовала легкий вкус горечи в этот момент, ведь она действительно собирается уезжать. *** Когда Хисока услышал хлопок от закрывшейся двери машины, которую же сам открыл для Юри, ему показалось, что и внутри него что-то также захлопнулось. Рассыпаясь, на множество мелких частиц. Разлетаясь, словно хрупкий карточный домик. Капли дождя стали лучше чувствоваться на открытых участках кожи, холод воды отдавался мелкими мурашками, а огонь внутри совсем, казалось бы, погас… Но улыбка, которую он увидел через стекло уже отъехавшей машины... Та самая, добрая и нежная, пусть с горьким оттенком усталости, улыбка красных уст согрела сердце фокусника искоркой надежды. Надежды на то, что они еще действительно когда-нибудь очень скоро увидятся. *** Такси везло Юри в ее новое место проживания. По газетным объявлениям она смогла найти довольно приличный район, где она уже договорилась о съеме квартиры. Кухня, прихожая, зал, ванная комната и спальня – что еще нужно для комфортного проживания? Но наблюдая сменяющиеся каждую секунду пейзажи небоскребов, Юри совсем не хотела думать о новом жилье. Не хотела думать о том, что и куда будет раскладывать, о том, какую посуду купит, какой горшок с цветком поставит на подоконнике спальни, какие мелкие безделушки для уюта приобретет… Сейчас ей хотелось лишь исчезнуть, раствориться в воздухе, слиться с облаками и улететь далеко-далеко… Где не будет этой забившейся внутри боли, которая рвется и скребется наружу, но так и продолжает жить в ее сердце, все больше и больше опустошая едва дышащую душу. «Как же я все же устала. Прошу, хватит, с меня достаточно. Пожалуйста…вот бы я могла просто исчезнуть», - приложив ладони к лицу, девушка всхлипнула и замерла. Капли дождя гулко били по автомобилю, слышались гудки проезжающих мимо машин, мерцали огни светофоров, но для нее мир стал похожим на один большое черное пятно, в котором нет и капли белого. *** Два стука в дверь. Короткое «войди». Впервые за эту неделю она впустила Хисоку к себе. - Как ты себя чувствуешь? - Уже лучше, спасибо. Кинув быстрый взгляд на наложенные бинты на ее руках, мужчина сцепил зубы, грустно опуская взгляд. - Можно присесть? - Садись. Ее спокойный и отчужденный голос больно хлыстал его по сердцу, но он понимал, что Юри имеет полное право злиться на него. Кресло, тихий скрежет ножками о пол, холод витающий вокруг них. - Мне…на самом деле, есть что тебе сказать… - уже более мягче завела речь Юри, шкрябая ногтями пальцы. – Я хочу уехать и пожить где-нибудь одна. Хочу попытаться прийти в себя и подумать обо всем. Она сидела лицом к окну, попеременно разглядывая серые облака и свои колени. - Но… - дальше слова давались еще труднее, застревая камнем в горле. – Так же, я хочу, чтобы ты знал… Юри обернулась, смотря Хисоке прямо в глаза, чувствуя, как ее ноги слабеют, и как бешено начинает колотиться сердце. - Ты для меня очень важен и я хочу, чтобы ты дал мне время обдумать свои чувства к тебе. Я не знаю, сколько это продлиться, но обещаю, что не заставлю слишком долго ждать. В его глазах заблестел свет надежды, а на ее губах дрогнула легкая тень улыбки. *** - Мы на месте, - внезапный мужской голос таксиста вырвал девушку из омута мыслей, и она неожиданно для себя поняла, что за все время поездки, она так и не отняла ладоней от лица. - Спасибо, до свидания, - скомкано пролепетала Юри, выходя из черного авто. В районе, куда она приехала, дождь был не таким сильным и лишь слегка моросил, фантомно витая в воздухе. Прохладный ветер обдувал влажные щеки и Юри почувствовала пробежавшийся по телу холодок. Нужно скорее войти внутрь. Сейчас она должна встретиться с хозяйкой квартиры, подписать договор, позвонить грузчикам, чтобы привезли все ее вещи – одним словом у нее столько дел, и это даже как-то приятно бодрило девушку. Утерев оставшиеся на веках капельки слез, подтянув сопли и выпрямив спину, она уверенно двинулась в подъезд дома. Квартира номер «53», два не самых решительных стука в дверь. - Каюри Мущиака? – из-за деревянной двери вынырнула седая кучерявая голова женщины. - Да, это я, - слегка дрожащим голосом отозвалась Юри, и увидела, как лицо напротив нее в миг просветлело и стало радостно-улыбчивым. - Ой, дорогая, заходите-заходите! – дверь перед ней полностью раскрылась, впуская юную путницу в свою теплую, напитанную неизвестными запахами, обитель. Волнение смешалось в девушке с каким-то вспыхнувшим радостным предвкушением, любопытством и интересом. - Спасибо, что приехали вовремя, а то у меня еще есть дела, - ласково лепетала женщина лет шестидесяти, провожая свою гостью вперед по коридору. В миг Юри окатило теплом и общим уютом помещения. Это был хороший знак. Пройдя прямо по узенькому коридору, ее ушей сразу коснулся рявкающий скрип половиц. С правой стороны висело наполовину мутное зеркало в красивой позолоченной, местами уже, чернеющей, раме. Выход из коридора был завешан прозрачно-белой тканью, от которой исходил легкий свежий аромат стирального порошка. - Проходите, дорогая, не стесняйтесь. Присаживайтесь, давайте познакомимся, - приветливый, пусть и немного наигранно приветливый, голос ласкал слух, располагая к себе. Женщина указала рукой к продолговатому дубовому столу, который, по глубоким вмятинам на ковре, давно уже вросся в пол. - Здравствуй, милая. Я Агнесс Слоуберн, но зовите меня просто тетушка Агнесс, - неповоротливо усаживалась на стул женщина, растягиваясь в радушной улыбке алых губ. Тетушка Агнесс - полноватая дама, которая производила впечатление доброй и открытой женщины. Ее ровная осанка, энергичный и живой взгляд серо-голубых глаз, обрамленных множеством мягких морщинок, неким волшебным образом мог вселять в собеседника энергичность и веселость, которые так сейчас были нужны Юри. Наверное, в молодости она была довольно симпатичной и еще более шустрой и вертлявой, чем сейчас. Быстренько метнув взгляд на оттенки души этой женщины, Юри расплылась в мягкой улыбке. Палитра перед ее глазами была как нежной и теплой, так пестрой, и яркой. Но яркость эта не резала глаз, а наоборот воодушевляла и подстегивала глубоко сидящую внутри бойкость самой девушки. Мягкий бежевый цвет души смешался с легким сероватым под тоном, который дополнялся таким же ненавязчивым кремово-желтым цветом, создавая в дуэте очень приятную и располагающую к себе комбинацию цветов. В нем затесалось несколько обрывистых зеленых пятнышек, похожих на скромные листочки молодого дерева. А рядом с этой уютной палитрой в хаотичном порядке расположились оранжево-коралловые и ярко голубые мазки. Красиво, сочно, жизнерадостно, с толикой нежности, которая часто исходит от бабушек. - Ой, дорогая, а что это у Вас тушь потекла! Давайте я принесу платок, - неожиданно решила ошарашить этой эмоциональной фразой Юри тетушка Агнесс. Не успела женщина усесться, как тут же шустро подорвалась с места, упорхнув куда-то в коридор. Юри что-то невнятно буркнула, нервно улыбаясь. Она ощупала подушечками пальцев щеки и веки, забыв, что совсем недавно снова утопала в слезном море. Наверное, из-за этого и тушь потекла, и глаза были, как два налитых соком помидора. «Ну да ладно, ничего страшного, переживу», - быстренько успокоила себя Юри, заметив уже вернувшуюся в гостиную квартировладелицу. - Ой, наверное, под дождем все растеклось, да? Вечные наши девичьи проблемы, - добродушно рассмеялась женщина, подавая Юри не платок, но влажную салфетку. - Да, дождь последнее время никак не унимается. Все льет и льет, - пыталась правдоподобно изображать негодование Юри, как и все взрослые люди, аккуратно подтирая наобум веки. - И не говори, дорогая. Всю неделю я с этим дождем мучаюсь. Очень мучаюсь! Суставы так болят, что еле хожу! Ох… А еще ведь от дождя этого бури магнитные какие! Голова болит не переставая. - Понимаю Вас. У меня тоже голова в последнее время, как ватой набита, - грустной улыбкой поддержала старческий монолог пожилой дамы Юри, удивляясь сама себе, что так легко влилась с ней в разговор. - Да-да-да-да, караул сплошной, так это ведь только начало осени, а что потом будет?! «Эх, чувствую, не скоро мы перейдем к делу…» - мягко посетовала у себя в голове девушка, делая глубокий вдох, в котором собрала все свои остатки жизни и собранности. *** - Ну вот, собственно, и все, дорогая Каюри. Располагайтесь здесь, устраивайтесь. Помните, что я говорила про ванную комнату и раковину на кухне. И за цветы в холле – это важно! – учтиво и мягко обратила внимание девушки на определенные моменты по содержанию квартиры тетушка Агнесс, торопливо натягивая на себя тяжелое лиловое пальто с искусственным мехом на нем такого же цвета. - Да, я все запомнила, и буду стараться держать здесь все в чистоте и порядке, - вежливо тараторила Юри с натянутой улыбкой, провожая женщину. - Ох, дорогая, я уверена в тебе на все сто процентов! Я вижу, ты хорошая девочка, ответственная. И все у тебя получится! – зашнуровав вельветовые ботиночки на невысоком каблучке, сказала напоследок очень просто, но с огромной уверенностью в своих словах Агнесс, отряхивая ладонями пальто. Юри на мгновение застыла в непонимании и приятном забвении от добрых слов в свой адрес, и улыбнулась уже более искренне и радостно в ответ. Последняя фраза особенно коснулась ее сердца, в одночасье делая как очень больно, так и очень тепло. - С-спасибо Вам, тетушка Агнесс… - с растекшимся по щекам легким румянцем ответила Юри, в смущении сминая окончания слов. На короткое мгновение она почувствовала окрыленность и маленький заряд позитивной энергии в себе. - И мальчишек приводить можешь. Только сильно не шалить! Буйство молодости – это, конечно, очень хорошо, но в меру, всего в меру… - забавно наставляла женщина, вгоняя Юри в еще большую краску. Девушка что-то положительно буркнула, кивая. Когда дверь за пожилой дамой захлопнулась, Каюри коротко прыснула смехом в ладошку, чувствуя, как от столь простого и незамысловатого диалога ей стало светлее на душе. «И у тебя все получится!» - эти слова она запечатала в своей памяти, чтобы греться о них и поддерживать уверенность в себе. Осматривая еще раз всю квартиру, Юри медленно, будто немного стесняясь, оглядывалась вокруг. Все комнаты в квартире были примерно одного размера, только ванная комната и коридор были не особо просторными. Вокруг витала особая, тонко пронизывающая все пространство атмосфера старинного изыска. Было видно, что квартира пережила уже не один и не два десятков лет, и из-за изношенности обивки, стен и пола выглядела очень старой, а из-за дизайна, откровенно говоря, старомодной. Но в этом и была своя изюминка. Юри не знала, кто до этого проживал здесь, но ощущение от пребывания в помещении было комфортным и безопасным. В этот момент она почувствовала, что быстро приживется здесь. К печально-меланхоличной улыбке на лице примешались внезапно намокшие глаза и сильно стиснутое в груди сердце. Но девушка поспешила отряхнуть от себя это мутное наваждение, и продолжила свое детальное знакомство с новым домом. Поблекшие стены в зале были когда-то красивого кремового оттенка с нежным узором из мелких красных цветов. Справа от двери стоял высокий трельяж, с такой же потертой позолоченной рамой, как и в прихожей. По бокам от дамского столика расположились два широких стула с мягкими спинками. Новое окно было завешено прозрачным лимонно-желтым, слегка плешивым, тюлем. А посредине комнаты расположился раскидистый узорчатый ковер с интересным цветочным узором. Но самой привлекательной вещью здесь была подвесная люстра с длинными стеклянными капельками, которые, наверное, очень красиво переливаются при свете. А далее все по классике: стол, диван и шкаф, и приятные мелочушки, добавляющие домашнего уюта: декоративные картины, какое-то кучерявое зеленое растение на подоконнике, старый, почти развалившийся светильник в самом углу комнаты и какие-то фигурки на шкафу. Юри неспешно прошлась по каждому уголку зала, кончиками пальцев ощупывая мебель, таким образом, знакомясь с ней. Дальше была кухня. Самая, пожалуй, необычная комната. Из-за новой кухонной поверхности и шкафов она выглядела как странное смешение старого и современного. К тому же, эта мебель была вся яркого карминового оттенка, который и восхищал, и пугал одновременно своей вырвыглазной сочностью. Плита и духовка тоже были полностью новыми, что радовало девушку – готовка будет ей теперь не так сложна. Однако первоначальный вид кухни выдавался с потрохами скрипучими досками под ногами и заляпанными желтыми стенами. Покивав головой своим мыслям на счет этой части квартиры, Юри посмотрела в маленькое окошко и направилась дальше. Зайдя в спальню, Юри вдруг подумала, что, дизайн каждой комнаты зависел от настроения тетушки Агнесс, ведь как еще можно было объяснить это зажигательно-синее кресло и длинную картину обнаженной женщины, выполненную в стиле модерн? Но все остальное здесь было в спокойных, приглушенных тонах. Бледно-голубые обои, которые по углам уже начали слазить, довольно широкое окно с плотными серыми шторами и молочным тюлем. Еще несколько декоративных картин, ажурная лампа на прикроватной тумбе, зеркало и высокая кровать с металлическими опорами, и немного скрипучим основанием. В целом, все здесь выглядело очень миленько и приятно. Со скрипом полов и ручек дверей Юри справится – у самой в доме была такая же проблема. Дизайны комнат очень необычные, конечно, что иногда просто поражало, но, в этом был свой плюс – эстетика и особая красота. Юри плюхнулась на кровать, и та отозвалась кряхтящим скрипом. Она смотрела в потолок, бегая глазами по мелким трещинкам на нем и рассматривая кусочки пыли, скопившиеся на подвесной люстре. Девушка улыбнулась, чувствуя себя здесь спокойно и комфортно, сонливо прикрывая глаза. На короткое мгновение в ее душе появились мир и покой, которые были для нее, словно глотками свежего воздуха, после душного и пыльного эмоционального месива. Вся скопившаяся боль внутри, кажется, унялась, руки расслабленно потянулись вверх, чувствуя приятное и, немного болезненное, растяжение мышц, а из груди вырвался блаженный выдох. «Надеюсь, у меня все будет хорошо. Нет, не так! Я уверена, что у меня все будет хорошо!» Но в эмоциональном порыве встав с кровати и обернувшись к окну, Юри вдруг почувствовала тяжесть в голове и слабость в ногах. Дыхание стало сдавленным, а зрение расфокусированным. Некая густая волна тревоги и неясного волнения накатили на девушку, поэтому она сразу же тяжело опустилась обратно. «Наверное, мне нужно еще немного полежать. Немного отдохну и буду делать дела дальше… Да…» - чуть грустно усмехнулась себе Юри, чувствуя, как по коже покатилась горячая слезинка. *** Она задремала на несколько часов. Проснувшись в темноте, Каюри не сразу поняла что с ней произошло и где она находится, но по мере прояснения сознания, девушка успокоилась и привстала на локтях. Она бросила короткий взгляд в окно и тут же легла обратно. Там, за стенами дома, густые сумерки перетекали в темную ночь. Под вечер, видимо, тучи рассеялись, и сейчас было видно золотую полосу от закатного солнца, которая уже совсем померкла, смешиваясь с тяжелой темно-фиалковой дымкой неба. Где-то там, тонкими прожилками, розовел остаток заката, мягко сливаясь с темной сумеречной пеленой, но из ее окна этого не было видно. Юри лежала на спине, аккуратно сложив руки на груди и глубоко вдыхала воздух, будто кто-то не давал ей этого сделать. Сон девушки был крепким, и она чувствовала, что за это время смогла набраться сил. Но вот только времени для оставшихся дел у нее уже не было. «Придется перенести на завтра», - тонкой ниточкой проскользнула в ее голове мысль, и тут же оборвалась, растворяясь в сонной дремоте. Тяжелый взгляд только проснувшихся очей упал на стык между потолком и стеной, и застыл на несколько долгих минут. Казалось, все былые фантомные тревоги и волнения Каюри пропали, заснув вместе с ней и утонув где-то в самых глубоких и далеких ярусах ее души. Дышать становилось все легче, глаза начали привыкать к темноте, окутавшей все пространство, и разум яснел. А вместе с ним и нахлынувшие внезапные воспоминания из госпиталя Небесной Арены… Там тоже было темно, тоже чувствовались привкусы путаности и противоречий, тоже была какая-то угнетенность… Но в отличии от той ситуации, сейчас Юри чувствует кое-что еще. Чувство голода. Поняв, что у нее с собой решительным образом ничего нет из еды, Юри подняпряглась. Деньги были, были базовый набор посуды и столовых приборов на кухне, но было сомнение – стоит ли выходить в поздний час, в неизвестный район, в неизвестный магазин за продуктами, если можно немного переждать и утром, с более светлой головой и временем суток, сходить на продовольственную вылазку? Можно, конечно, но ее урчащий желудок и пересохшее горло говорили об обратном. «Ладно…пусть это будет мое первое испытание в новой жизни. В самостоятельной жизни. Мое боевое крещение – поход в магазин. И даже если там, в темноте, есть какие-то опасные люди… Я точно смогу от них отбиться», - усмехнулась своим мыслям Юри, мельком вспоминая о минувших боях, победах, поражениях, тренировках и своем тренере. Ухмылка сползла с ее лица сменяясь меланхоличной улыбкой и поджатыми губами. Эти воспоминания моментально откликнулись болью в ее сердце. Натягивая пушистое пальто и шурша ключами в замочной скважине, Юри отправляется в ночной поход за едой. *** Утро следующего дня встретило девушку ясной, слегка облачной погодой. Дождя в этот раз не было. Сонно потягиваясь на свежих простынях, она удовлетворенно улыбнулась, чувствуя, что спала этой ночью очень хорошо. Здешняя кровать ей определенно пришлась по душе. Шторы в комнате были полностью открыты, поэтому утренний свет заполнил собой все вокруг. Юри щурила глаза и улыбалась, словно самый довольный на свете кот. Какие все же чудеса творит с людьми здоровый сон. Однако расслабленность и легкость девушки длились не так долго, как ей того хотелось бы. Скользнув взглядом по прикроватной тумбочке, она увидела свое молочно-розовое нижнее белье на ней. «Точно…» - Юри заглянула под одеяло и обнаружила под ним полностью голую себя. – «У меня ведь все еще нет сменного белья и одежды», - теперь ее взгляд переместился на синее кресло, где лежали ее платье и серые колготки, а маленькая ладошка с плеском упала на лицо. - Алло, здравствуйте, эм… я звоню по поводу своих вещей… - Юри зашла в ванну, осматривая там все. - Здравствуйте, когда Вам удобно будет чтобы мы приехали? - Если можно, то прямо сейчас, - без стеснения сказала Юри, подходя к ванне, пробуя включить воду. - К сожалению, прямо сейчас мы не можем, Ваш багаж может прибыть, самое ближнее, через два часа. «Два часа…» - обреченно повторила она про себя, в то время, как холодные капли из душа обрызгали ее ноги. - Ясно…ну… - Но если Вы желаете забрать багаж немедленно, то могу предложить Вам экспресс доставку. Машина приедет максимум за сорок минут, в независимости от места доставки. - Оу, это здорово! – в миг взбодрилась Юри, уже радуясь, что есть возможность не ждать так долго на столь нужные ей сейчас вещи. Но голос на том конце поспешил остудить ее пыл. - Но сумма за эту услугу будет соответствующей. - Сколько? *** Плюхнувшись на кровать с округленными глазами, Юри пыталась переварить в голове сейчас две вещи: почему она такая скряга, что поскупилась на экспресс доставку одежды, и что ей сейчас делать на протяжении двух часов. «Даже душ не принять, полотенец ведь нет. Зубной щетки нет, ни шампуня, ничего. Мда…это большой прокол с моей стороны. В отелях привыкаешь к тому, что там все есть, вообще все. От меня особо ничего и не нужно было, а здесь…» - все было совершенно по-другому. Но даже эта неприятность не смутила девушку, захлестывая ее волнами тревоги. Юри решительно настроена на то, чтобы решать все имеющиеся и возникающие проблемы с максимальной отдачей и результативностью. Приняв решение провести свободное время за легкой дремотой, девушка вальяжно разложилась поверх одеяла звездочкой, чувствуя легкую, но приятную прохладу, скользящую по нежной коже. Звонок в дверь не на шутку испугал девушку, ведь сначала она не поняла, был ли это звук из телефона или из улицы. Быстренько на ходу завязывая поясок на своем платье, Юри проскочила по коридору к двери, поспешно открывая ее. На той стороне ее встретил курьер и еще двое мужчин, которые заносили к ней на третий этаж все коробки с вещами. А их, у Юри, многовато будет. - Пожалуйста, распишитесь здесь, - протянул девушке бланк рыжеволосый парниша, в то время как двое других работяг заносили ноши в квартиру. - Да, спасибо… - сконфуженно улыбалась Юри, желая уже поскорее покончить со всей этой волокитой. - Отлично, тогда, всего доброго! – махнул на прощание веселый парнишка, уже обернувшись к выходу, но Юри его остановила. - Эм, я бы хотела еще спросить… - от навалившего волнения девушка не могла четко сформулировать мысль. – А Вы не знаете случайно, какой магазин может мне с доставкой привести бытовые вещи…Пижаму там, полотенце…? - Оу, конечно! – с энтузиазмом отозвался рыжеволосый, от чего на душе Юри стало многократно легче. *** Доставка у этого магазина была намного дешевле и по времени пришла быстрее – всего за полчаса. Юри была несказанно довольна собой, что смогла сэкономить небольшую копеечку, которая, определенно ей еще позже сыграет на руку. Наверное, этот пунктик на экономии передался ей от сестры, ведь та всегда ругала Юри за излишнюю расточительность и капризность. Вытирая волосы плотным махровым полотенцем, Юри краешком глаза заглянула в настенное зеркало в ванной комнате, и увидела там улыбающуюся себя. Странно, но мысли и воспоминания о сестре как-то по-особенному грели ее, будто весеннее ласковое солнышко гладило Юри по головке своими теплыми лучиками. Так странно… Девушка активнее потерла мокрую голову пушистой тканью, отгоняя от себя это приятное наваждение. Ностальгия – болезненное чувство, а о доме и семье…очень противоречивое и пугающее. После душа в маленькой комнатке, цвета морской волны, приятно пахло сливочно-клубничным гелем для душа, цитрусовым шампунем и ароматным кремом для тела, который ей дали в подарок за большой заказ. Мягкая и легкая текстура крема приятно ощущалась на коже. Нанося уходовое средство на бедра, грудь, ключицы и шею – Юри ощущала себя такой свежей и воздушной, словно она превращалась в легкое пушистое перышко. Будто ее тело расцветало от заботы о нем. Ей нравилось, что после крема ее кожа становилась очень мягкой и увлажненной, и наощупь похожей на упругий зефир. Плавными движениями растирая плечи и руки, в тихий омут мыслей девушки ворвалась внезапная, словно шторм идея, или же, скорее шальная фантазия… Будто руки на ее теле – не ее, будто они совсем другие – большие и сильные, красивые и изящные. Мужские руки. Юри на короткий миг представила, что ее нагое тело обнял Хисока, нежными движениями скользя по ее изгибам, задевая все самые чувствительные и уязвимые места. Он гладит ее спину, оглаживает животик, касаясь мягко бедер и соблазнительно торчащих тазобедренных косточек, подымаясь плавно все выше и выше. Подушечки пальцев легонько задевают покрасневшие соски, а ушко опалилось об его горячее дыхание. Она коротко вздрогнула всем телом, ощущая, как по нему тонкой ниточкой прошлось тягучее наслаждение. Грудная клетка вздымалась все выше, кончики пальцев подрагивали, а глаза словно перестали видеть. Откуда в ее головке столько пошлостей? Как неловко, но…неожиданно приятно… Как порывисто и внезапно, абсолютно бессовестно, образ этого негодяя Хисоки ворвался к ней, вытворяя с невинной душой столь волнующие вещи… Удивленно посмотрев на свое отражение, где ее лицо зарделось цветом красного персика, а руки как-то иначе стали касаться собственного тела, Юри резко отвернулась, механическим движением взлохмачивая влажные волосы. «Нужно…нужно постирать платье! Как пользоваться этой стиральной машиной…?!» - но мысли девушки сейчас ушли совсем в другое русло, и поэтому она никак не могла сообразить, на какой решим ей нужно включить стирку. Одной рукой держа длинное обтягивающее шоколадное платье, а другой суетливо мечась по панели управления, единственное, как Юри могла вернуть себе сосредоточенность и организованность – это полностью подавить нахлынувший на нее эмоциональный порыв. «Не нужно, не нужно об этом думать. Нужно включить машинку, постирать вещи, но только о нем сейчас не надо беспокоиться», - ведь девушка злится, она обижается на него, она пытается наладить внутренние контакты, а его вмешательство сейчас не облегчит ей задачу. «Я не знаю, что делать. Только больше запутываюсь, кажется. Я обещала подумать обо всем, все верно. Но не при таких обстоятельства, не сейчас. И вообще, я не планировала сегодня о нем думать, так почему он просочился в мою голову? Я пока не готова…» - однако внутренняя паника стремительно брала верх над ней, и растерянный взгляд никак не мог сконцентрироваться на мелких надписях. «Не нужен ты мне, хватит лезть в мою голову! Хватит…» - Юри тут же осекла себя, чувствуя, как сердце неприятно и больно кольнуло. «Почему я это говорю? Эти слова…черт» «…на самом деле, есть что тебе сказать… Ты для меня очень важен…» «Черт, ну конечно важен», - Юри больно закусила губу, а горячие слезы незамедлительно подступили к глазам. «Все слова, что я говорю - они будто не мои. Я хочу сказать что-то важное, что хранится у меня на сердце, но неправильные мысли все равно настигают меня быстрее, и я не могу им противится, ведь они… Я будто защищаю себя, говоря не то, что думаю и чувствую на самом деле…» Клацнув наугад какие-то кнопки, панель замигала, и машинка издала удовлетворительный писк. Барабан начал наполняться водой и тут Юри внезапно кое-что вспомнила: - Еще ведь нужно добавить порошок! *** Вечер проходил тихо и мирно под ее томное меланхолическое настроение. Назойливая ностальгия неугомонно цеплялась за Юри, то и дело подкидывая опечаливающие девушку воспоминания. Как бы Юри не пыталась отвлечь себя или подумать о чем-то другом, неустанно на том конце сознания легким фоном проигрывались сценки того, как она покидает дом, как сестра взволнованно смотрела на нее, как Хисока держал над ней зонт, как стояла тогда на крыше…как… Сидя сейчас за массивным столом, вяло накручивая пасту на вилку, Юри ощущала, что чувства от пережитого странным образом напитывают ее душу непонятными чувствами. С которыми, собственно, она уже и не пыталась совладать. «Пусть бушуют себе, отпущу их». Кинув быстрый взгляд на вилку в левой руке, девушка внезапно вспомнила, как он сказал ей одну необычную вещь. «Люблю как ты чудно держишь вилку в воздухе, когда ешь». - Любит… - произнесла она в пустоту, грустно смотря на остывающую еду в тарелке. – Но что в этом такого особенного, чтобы «любить»? – Юри отцепила от вилки намотавшуюся пасту, и подняла ее вверх. Ее рука расслабленно висела кистью вниз, а большой и указательный пальцы удерживали столовый прибор, как ручку или карандаш. - И что здесь такого «чудного»? – девушка скептически, с полной серьезностью рассматривала свою руку, пытаясь понять скрытые в этом жесте особенности. – Что он там себе придумал? И ведь наблюдал же за мной, что запомнил такой пустяк… Мгновение - и уголки губ дрогнули, как и исказившаяся, помутневшая комната в ее глазах. Мысли о Хисоки делали ей слишком больно. Юри словно расцарапывала пульсирующую свежую ранку в груди, неумелыми движениями делая себе еще больнее и больнее на душе. Непонятно, странно и сумбурно ощущала она себя, но… Но все же…даже несмотря на это… Юри распирало изнутри странное, липкое медовое чувство того, что ей хочется сделать что-то удивительное и потрясающее, сделать один большой прыжок и ярко расцвести, как молодой бутончик молодой розы, но… Какой-то загадочный механизм удерживал этот ее страстный порыв… Тусклый свет от лампы накрыл собой всю комнату, она не думающим взглядом рассматривала стулья и трельяж. Воздух вокруг загустел, став пресным и душным. В нем скопилась тягучая меланхолия, которая совсем не красила здешнюю атмосферу. Утомленно вздохнув, Юри уронила голову на стол, закрыв глаза. В туже секунду перед ней предстала сцена поцелуя на крыше и из ее глаз полились две капельки прозрачных слез. *** Коридор, белая дверь. Номер золотых цифр «34». Два стука и дверь тут же отворилась. Мужчина подхватил Юри на руки, незамедлительно затягивая внутрь. Было так приятно и тепло снова оказаться в его объятиях… Вот бы Хисока никогда ее не отпускал, всегда держа так крепко и нежно… Он закружил Юри в воздухе, прильнув губами к ее шее. - Цветочек мой, ты пришла, - полюбовно поприветствовал девушку фокусник, с улыбкой глядя на нее. - Пришла… - не менее радостно ответила Юри, счастливо смотря в его теплые глаза. Это невероятное чувство восторженной радости и сладкого удовлетворения находится рядом с ним окатили девушку с ног до головы, и она не могла сдержать искренней улыбки. Они кинулись обнимать друг друга так, будто не виделись сто лет, будто были разлучены войной, и, сквозь года, наконец, могли быть вместе. Могли нежиться близким присутствием друг друга… Так нежно, так страстно они прильнули друг к другу, на сладостные мгновения больше не зная ничего другого. Мир вокруг просто перестал существовать для них. Тепло от тела Хисоки было таким мягким, ласковым, родным. Таким необходимым ей… Ее душа, словно размягчалась, ее тело таяло в мужских руках, ее сердце ликовало, чувствуя безграничные счастье и любовь, которые наполняли каждую клеточку ее тела. Это был ее Хисока… А мужчина тем временем ластился, терся о Юри, будто не мог насытиться ей, будто не верил, что она – настоящая, живая, прямо здесь, прямо перед ним…Будто снова с ним. Наконец разорвав столь трепетные объятия, молодые люди незамедлительно, со всеми огнем и страстью, пылающими в них, поцеловались. Как же это было сладко… Полумрак в мило обставленной комнатушке некого отеля, туманной шалью укрыл их фигуры, создавая атмосферу интимности вокруг них. Желтое, совсем слабое, освещение расслабляло и умиротворяло, настраивая на нужный лад. За окном чернела ночь, но здесь пылали два ярких огонька человеческих сердец… Так пылко, так ярко. Не прерывая поцелуя, быстрыми и уверенными движениями руки Хисоки блуждали по телу девушки, заставляя ее протяжно постанывать ему в губы. Широкие ладони жадно шарили по легкой и летящей ткани белого платья Юри, так и норовя приподнять его подол немного выше. Ощущая его касания на себе, ощущая раскатистые волны огня сквозь воздушные слои ткани, девушка плавилась от наслаждения, с упоением падая к нему, прижимаясь ближе и ближе. Чувство цветастой эйфории смешалось с кровью, хмельно ударяя ей в голову, и она была готова вот-вот перейти запретную черту… Юри даже не заметила, как его горячая ладонь уже сладко оглаживает ее бедро, перебираясь к мягким ягодицам. Девушка тонкой стрункой выгнулась в спине, поднимаясь на носочки, крепче цепляясь за плечи Хисоки. Вот бы только не упасть, ведь ноги так и норовят подвести, уронив ее без памяти… Когда Хисока большим пальцем поддел краешек трусиков Юри, а другой рукой в страстном порыве сжал ее грудь, девушка моментально оторвалась от мужчины, издав высокий испуганный писк. Он отпустил ее, медленно притягивая к себе, чтобы обнять. Медово-золотой взгляд Хисоки был таким чистым и пронзительным, таким пленительным и нежным, что хотелось утопать в нем вечно. И именно в этот момент Юри подумала, что впервые видит его лицо так четко и ясно. - Не бойся, цветочек мой, просто дай мне любить тебя… - низко прошептал в девичьи губы фокусник, не разрывая зрительного контакта. Шальные руки снова поползли по изгибам ее талии ниже, желая медленно и аккуратно забрать девушку в свой сладкий плен. Размякнув под волшебными чарами его низкого бархатистого голоса, Юри, дрожа всем телом подалась к мужчине вперед, прикрыв глаза в ожидании. На влажных губах еще теплилось зародившееся в ней возбуждение, жажда поскорее вновь ощутить вкус его губ, но… Внезапно, откуда-то неизвестно откуда, послышался негромкий мужской голос. Этот голос требовательно, но спокойно звал Хисоку. - Хисока, где ты? Ты здесь? В этот раз сам фокусник напрягся, резко оборачиваясь на звук, доносящийся из-за соседней закрытой двери. Пока дверная ручка не успела повернуться, он быстро и порывисто прижал Юри к книжной полке. Теперь в его движениях была поспешность и нервозность, а в глазах голодное остервенение. Хисока завел руку за спину Юри, нащупывая там пуговку, но девушка одернула его, удивленно таращась на мужчину. - Хисока…!? Что ты… - непонимающе спросила девушка, по его лицу пытаясь разобрать изображенные на нем эмоции. - Нет времени, цветочек, прошу… - с некой жалобностью вырвались слова из его уст, и Хисока мягко провел ладонью по белой ткани, которая моментально стала таять… Плечи и бюст Юри оголились, поэтому она поспешила прикрыться руками. Липкий страх окатил девушку с ног до головы, распаляя в ее сердце неприятный и опасный огонь. Она крутилась и вертелась, извивалась, чтобы выскользнуть из его надежной хватки, но у нее так ничего и не получалось. Тем временем соседняя дверь заскрипела, тяжело открываясь. Юри резко толкнула Хисоку в грудь, наконец освобождаясь от его прочных пут. - Хватит, хватит лезть в мою голову! – в сердцах вскрикнула девушка, все так же держа руки на груди. Хисока ошеломленно глянул на нее, заметно грустнея. - Так ты уходишь, цветочек?... Позади фокусника виднелась размытая белая фигура человека. И сам Хисока стал мутным и размазанным, словно нечеткое изображение на фотопленке. Коридор, белая дверь. Номер золотых цифр «34». В дверь больше никто не стучался.