Мой маленький цветочек...

Мокро и сыро. Вокруг не было ничего… Или, я ничего не видел. Взор моих глаз устремился в одну точку – себе под ноги – и больше никуда не глядел. Было…страшно. Ну почему все так случилось... Почему снова чувствую этот отвратительный солоноватый вкус на губах… Продолжаю смотреть вниз. Мои ноги, руки по самый локоть – весь я здесь… Тут…внизу… Смотрю в отражение лазурного зеркала и не понимаю, что, собственно, вижу в нем. Несколько темных пятнышек, одно более светлое, но и на нем что-то мутно-серое. Черные, серые, белые, бледно-розовые, красноватые – я не понимаю что это, но видел их перед собой, в отражении той воды… Иногда изображение искажалось, словно расплываясь, лишаясь границ, смывая причудливые и унылые тона картинки. И каждый раз, когда это происходило, я вздрагивал. Коротко, рвано, тихо-тихо издавая какой-то странный звук. Давно не слышимый мною звук… Я ничего не понимал, и не видел того, что находится вокруг меня. Чувствую только, что весь промок. Как же ненавижу это чувство… А еще…когда из уст моих срывалось то непонятное… Снова картинка убежала от меня. Пытаюсь словить ее остатки пальцами, но они еще больше ускользали, совсем пропадая. Вот в доме моем такого нет. В моей лавке все четко и строго – что-то скинуто в одну кучу, а что-то стоит ровненько и красивенько, без единой пылинки… Ньха-ха, как замечательно. А ведь все потому что Я там хозяин. Мх-х… Все там было по-моему. Отражение как-то изменилось, только не могу сообразить как. Теперь оно выглядит не таким угрюмым. Ровная, белая линия отобразилась на ней, как красиво. Дом мой…а где же мой дом?... Нужно вернуться туда, и как можно скорее, меня там ждет Фриц. Мой любимый, маленький совенок Фриц… Я люблю в свободную минуту разглядывать его белые-белые перышки, по краях которых есть такие…чудесные…аккуратные градиенты… Они правда…чудесны. Ах, друг мой, где же ты? Ой…а где это я… Мокро и сыро – было то первое, что мужчина почувствовал, когда попал сюда. Место это было темным, холодным и уж больно неприветливым. От него веяло чем-то таким неприятным, зябким, грязным – таким, отчего у него иногда пробегали мурашки по коже и содрогался голос, который с трудом узнавал. Глаза болели и пекли, взгляд расфокусирован. Но даже не имея возможности разглядеть здешнюю обстановку достаточно хорошо, мужчина понимал, что здесь ему очень нехорошо… Что-то сдавливало его внутри, сдавливая горло, поэтому он смотрел лишь вниз… Лишь в гладь лазурной воды, которая распростерлась по этому месту широким одеялом, массивным полотном… Хм…хм-хм… Вода эта тоже не вызывала в нем приятных ощущений, но и особого отвращения к ней не было. Он просто еще не смог понять, что это именно вода. Мужчине было сложно о чем-либо думать или размышлять – он только изредка посмеивался и тихонько всхлипывал, проливая одну-две капли кристальных слез. А потом…будто шторм во взволнованном сознании поднимался, и его ум, на короткие мгновения, просыпался… - Нет…нет-нет-нет… Почему я здесь?! Эй, вы, уроды! А ну выпустите меня наружу, эй!! Кто-нибудь! Я ведь знаю, знаю…! Что его здесь никто не может услышать. - Черт…ну почему, почему… Ведь я так старался. Так старался… Мне-то нужно было всего лишь сломать ее. Не-е-ет, даже не так – доломать. Такой хрупкий, хлипкий, и в то же время, утонченный механизм, как Каюри-чан… Он великолепен, он прекрасен… Идеально создан для того, чтобы я родился именно в ней… - Однако, что интересно… Даже тогда, когда у меня было больше власти над этой девкой, я будто что-то упускал. Будто победа моя была не абсолютной. Она всегда старалась сделать все по-своему. Такая непослушная, я так и не смог научить ее следовать моим советам. Место, где Малломар находился, было похоже на темную пещеру. Пусть вокруг были мрак и сырость, в глубине ее темноты далеким сиянием блестели драгоценные камни. Кажется, это были изумруды… Таинственное зеленое свечение, просачиваясь сквозь толщу тьмы, выглядело восхитительно. Завораживающе и прекрасно. Таинственно, мистично, но по-своему нежно и тепло… Эти самоцветы, когда он украдкой ловил их свечение взглядом, болезненно щемили сердце. А во рту скапливалась горечь. Они напоминали ему о ней. - Всегда, я чувствовал нечто…что могло полностью сокрушить меня. Что могло разрушить мою темную целостность. Гадость какая… Гадость она, мелкая мразь! Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Все сделаю, чтобы уничтожить ее и зажить на полную. Да! Расправить грудь, выпрямить плечи, оголить мои идеальные зубы, и разделать этот мир, как маленького теленка. - Улю-лю, маленький-маленький. Аха-ха-ха-ха, маленький теленок. Да путь хоть огромный бык, грозный орел, изворотливая змея – всех я убью…всех… Эти слова грели его. Казалось, будто только одно представление о том, что он, великий Малломар, самый сильный, величественный и прекрасный творит в это мире все, что только захочет– было тем единственным, чего действительно желал за все свое существование. И ничего другого для его порочного сердца не было нужно – лишь власть и сокрушение всех негодников, коих сам для себя будет определять. Но вот какой была незадача: когда в мозг к нему пробиралось осознание того, что для достижения своих целей ему нужно будет убить Каюри…теплая боль внутри еще сильнее жгла его. - Возможно…таков мой путь… Всегда преодолевать тебя, всегда переступать через ту слабость, что взращивает во мне лишь одна гадкая мысль о тебе… Возможно, так и было нужно, чтобы все я потерял. Чтобы дом мой сгорел, чтобы Фриц не вернулся из того пожара… И чтобы все мои тщательные приготовления пошли насмарку. Ты хотя бы представляешь себе, как было сложно опустошить тот кусок земли, где я решил обосноваться и заманить тебя к себе? Ой…очень сложно. Сначала я выискал такую территорию, чтобы она была как можно дальше от твоей команды «защиты». Потом с помощью моего колдовства я устроил там настоящую зимнюю сказку… Ньх-х… Аха-ха-ха-ха… Да… А после, сделал все живое там – марионетками. Мне казалось, я уже достаточно усовершенствовал свои навыки превращения живых в бездушных кукол, но…как ты и сама знаешь… Мне…не удалось это, в полной мере. Нет-нет-нет-нет!! Мой план был идеален! Мои марионеточки, мои испуганные куколки… А моя прелестная черноглазка…!! Ох, черноглазка… В груди ему засаднило. Малломар схватился рукой за сердце, тяжело сглатывая. Это была одной из самых больших его потерь в этом плане. - Как я любил их грустные и пустые взгляды… Как они бестолково блуждали по заснеженным холодным улицам, просто играя свои роли. Для тебя, дорогая дурочка. Для тебя, дорогая моя, ненаглядная… На какое-то мгновение мужчина оканчивал свой монолог, посвященный в никуда. Глаза, горевшие ониксовым блеском, снова потухали. Смотря перед собой тупым взглядом, Малломар забывал где находится, что с ним случилось, и даже не мог вспомнить кто он. Каждый раз, когда он безмолвно вздрагивал и плакал, вода, заполнявшая практически всю площадь пещеры, стремительно поднималась вверх. Иногда он совсем не мог сдержать себя, плача навзрыд, беспорядочно ударяя раскрытыми ладонями о воду. Колющее и щиплющее чувство в груди никак не давало темной сущности покоя. С каждой пролитой слезой оно возрастало в нем все больше и больше… А когда припадок находил свой конец, он снова принимался бездумно разглядывать свое отражение, которое видел цветными размытыми пятнами. *** Неизвестно, сколько Малломар то пробуждался, то снова впадал в бред, но сейчас вода была ему почти по грудь. Еще немного и он полностью погрузится в ее холодные объятия. Пытался ли он выбраться от сюда? Конечно пытался…но каждый раз как он, с дикими криками и воплями, рвался выплыть на маленький кусочек берега, ноги его слабели, тело немело, и он не имел никакой возможности выбраться из этой могилы. Мокро, сыро и одиноко – это то, почему мужчина всегда так ненавидел воду. Когда он впервые лишился своего места проживания, то попал именно сюда, в эту мокрую и сырую пещеру, где никого и ничего не было. Где его никто не мог найти и услышать. Побег еще ни разу ему не удавался – каждый раз Малломар тонул в своих же слезах, захлебываясь и глотая эту нестерпимую и отвратительную на вкус жидкость, которая неприятно заполняла его уши, горло и легкие… И в тот момент, когда обычное живое существо должно умереть, он – воскресал, не имея за плечами ничего и никого, кто бы мог его пригреть и утешить… Никого… Вспоминая об этом горьком опыте, все его негативные чувства буйно прорастали, набирали невиданную силу, и он снова не мог контролировать себя, все приближая время своего конца. - Но знаешь…однажды, все будет иначе! Я одолею тебя, ведь я сильнее, могущественнее тебя! Ясно, ясно… Ясно тебе?! Накрывая взмокшее лицо ладонями, обгорелая кожа отдалась пекущей болью под пальцами. - Я…я…я… Я ненавижу тебя, ясно?! Ты раздражаешь меня, сводишь с ума, заставляешь чувствовать это непонятное…заставляешь издавать эти раздражающие звуки… Так унизительно…так унизительно… Чем больше мужчина проговаривал слова ненависти к девушке, тем больше разрастались в нем два противоречивых чувства… Он ликовал и радовался, ощущал прилив яркой энергии, которая горячила кровь и ударяла в вески. И в то же время - горевал… От того, что на самом деле… - …Да знаешь что!? Все это, все…все…что я делаю… Я просто хотел быть любимым. Да, любимым!! Хотел, чтобы ты любила меня! Также как ты любишь этого белого урода, как другого белого урода, третьего и четвертого, и всех! И даже этого психа, который ничем не лучше меня! Ну вот скажи, а, ну почему?! Чем я тебе плохой? Я ведь тоже часть тебя, я родился с тобой в один день, час, минуту. Я вместе с тобой первые вдохнул глоток жизни! А ты… Ты прогоняешь меня!!! И не нужны мне ни телята, ни орлы и змеи – мне плевать ни них! Я лишь хотел, чтобы я тоже мог жить с тобой. Тоже мог быть рядом. И мне не нужны эти сопливые прикосновения…не нужны сладкие заумные красивые речи… Для меня было бы достаточно того, скажи ты мне: «Эй, Малломар, привет! Как у тебя дела? Я рада тебя видеть. Знаешь, недавно меня обидел один нехороший человек, я чувствую себя ужасно. Пожалуйста, помоги мне». И этого было бы достаточно… Я бы все для тебя сделал! Слышишь, все! Я просто хочу быть тебе нужным…хочу знать, что не просто так родился. Что не какой-то гнилой отброс и мусор… Что мы с тобой вместе…как в первые дни… Да, да, ты была тогда еще ребенком, совсем неосознанным человеком, но и тогда я был далеко: эти побелкой мазанные всегда вертелись рядом. А я был один…всегда один… Но по мере того как ты росла, малышка, ко мне в гости приходили другие существа. Такие разные, необычные – все они еще худшие отбросы, чем я. А ты на меня жалуешься… Тем лишь бы животы набить твоими болью, злость и страданьем. Каковы мерзавцы… и да, я такой же…такой же… Но… - Именно ты меня таким сделала!! Ты бросила, оставила, а я был один!! Ты ведь сама не можешь терпеть одиночество, мразь! Сама рыдаешь в три ручья о том, что самый одинокий человек на свете. Самый несчастный кусок мусора во вселенной! Самый уродливый человек… И знаешь, не я тебя таким делаю. Ох, нет, совсем не я. Это все ты, дорогая дурочка, ты! В тебе нет ничего прекрасного, так как сама разрушаешь себя, создавая все новые и новые уродливые копии своих негативных эмоций. Своих слез страдания. Своего непреодолимого чувства вины. И не оправдывайся обстоятельствами, они здесь совсем ни при чем. Для тебя еще есть шанс, дорогая. Возьми меня с собой, пусти к себе поближе… Просто…согрей…меня…ну хотя бы немного. Дай и мне почувствовать себя нужным и любимым… Ведь в чем тогда смысл моей жизни, если меня не принимаешь ты… *** Прошу, Каюри-чан, не прогоняй меня. Прошу, пожалуйста, не оставляй меня здесь одного. Увидь, прошу, как я раскаиваюсь, ведь никогда на самом деле, дорогая, не хотел тебе зла. Ты…ты…ты так прекрасна. Пусть твое тело слабо, пусть твой дух, как слабая тонкая ветка гнилого дерева, но ты…так прекрасна… Прошу… - Выпусти меня отсюда!!! В порыве криков и оглушающего плеска воды, мужчина даже не заметил, как что-то в глубокой темноте пещеры начало шевелиться. - Тьфу, честное слово…гадость какая! На меня уже что-то мерзкое прилипло… Светлые пальцы все сильнее впивались в кожу головы, раздирая ее до кровавых царапин. Оглушающий прилив истерики никак не прекращался, гулким эхом отражаясь от каменистых стен. - А это чучело все орет и орет. Хоть бы на минутку рот закрыл. Никак не могу с мыслями собраться…сейчас еще порву свое кимоно. В дали темноты показалась белая прорезь. Такая яркая, чистая, светлая, что казалось, она не настоящая, а лишь мираж разыгравшегося воображения. Когда белый свет проник полностью внутрь этого не самого приятного и радушного места, в нос ему сразу ударили запахи ила и солоноватой воды. Перед ясными очами пришедшего простерлось огромное озеро, которое, скорее, напоминало море. Ясная лазурная водица сияла и переливалась акварельными волнами, мягко отражаясь на каменистых стенах причудливыми узорами. А дополняли эту картину изумрудные свечения, то тут, то там выглядывающие из-за темных скал. Это место было бы прекрасно, не будь созданным для совершенно не прекрасных целей. Оно было бы утонченным творением искусства, не раздавался бы здесь оглушительный вопль несчастного утопающего… - Да, это именно то место, которое я искал. О-ох, Как же здесь воняет, просто ужас! И эта грязь, и камни вокруг…хоть бы не упасть еще и в это болото. Путь Лиена был долгим сюда, долгим и сложным, ведь как попасть туда, куда изначально никто не должен был попадать? Но Лиен смышленый и упорный, пусть таким и не кажется на первый взгляд. Пройдя множество километров различных измерений и закруженный коридоров, которые выстраивались в сознании его госпожи многими годами, он все же смог нащупать в прозрачной материи разума небольшую щелочку и пролезть через нее сюда. Прямо к своему противнику. Ступая неспешным, выверенным шагом, он шел, как по лезвию тоненького, но очень острого ножа. Он не знал, что будет с ним, ступи он в это озеро, но внутреннее чутье подсказывало ему, что лучше судьбу не испытывать. Заходя все дальше и дальше по узкой тропинке, тело мужчины впитывало весь негатив из воздуха, словно губка, от чего ему было тяжело и больно дышать. Ощущения от здешней атмосферы для первого Небесного стража были очень необычны, ведь он впервые попал в место, где находится его альтер-эго. Все это время, с момента своего рождения, он жил в приятных и светлых местах, где всегда было комфортно и спокойно. Где царили любовь и гармония. Но глядя на причудливый блеск до странного яркой и чистой водной глади, на душе ему становилось тревожно… Однако сейчас не время вешать нос и поджав хвост, отступать назад. Его путь мести только начинается. - Может уже перестанешь скулить!? Эй! Сначала Малломар ничего не понял, собственный крик на какое-то мгновение оглушил его и мужчин подумал, что слышимый голос – всего лишь его воображение. И даже когда Лиен позвал его снова, черноволосый не решался обернуться, считая, что этот голос ему мерещится. - Черт. Совсем ополоумел что ли, грязный урод!? – светлая рука уже потянулась к ножнам на поясе, но в это же время, искренне удивленный, то ли испуганный Малломар повернулся к нему. - Ты… Ты-ты-ты-ты… - как старая трещотка завелся он, не в состоянии вымолвить еще хотя бы пару связных слов. - Вылезай оттуда! Немедленно! – командный тон беловолосого красавца не мог не заставить Малломара коротко вздрогнуть и ошеломленно хлопнуть ресницами. Но… - Мха-ха-ха-ха!! Ха-ха-ха-ха… У-уж прости, но это тебе придется идти ко мне. Тут так хорошо, на берег совсем не охота. На момент их встречи, Малломар уже был почти по плечи затоплен. Вода начала неприятно щипать ему кожу, будто оставляя на ней ожоги, а ноги он и вовсе перестал чувствовать. Таков был эффект от длительного нахождения в этом странном озере. Мужчине было искренне интересно, что случится, войди сюда такой белоручка, как этот надменный валик с белой краской. Лиен сразу почувствовал что-то недоброе в его обращении, которые было слишком слащаво-приветливым. Брови его заломились от негодования. Нужно было как можно скорее придумать способ выманить его на сушу и как следует разобраться с этим мерзавцем. - Не пытайся меня обмануть! Выходи и не прячься, как последний трус. Нужно поговорить. Лиен же в свою очередь не сбавляя оборотов, продолжал звучать могущественно и величественно. Глядя на его высокий и стройный стан, ровные плечи, гордо поднятую голову, Малломару хотелось блевать, не сдерживая рвотных позывов. Настолько уж был ему противен и ненавистен этот самодовольный урод, которому черноволосый всегда тайно завидовал. - Ньха-ха, сам говоришь не обманывать тебя, а меня пытаешься поймать в свою ловушку. Нетушки, голубчик, ты на моей территории, так что, будь добры, сам иди ко мне. Льстивый язык, который так и источает сладкий тошнотворный яд. Хитренькие черные глазки, в которых скрыта бездонная тьма. Широкая улыбка и пластичная мимика, от которых иногда пробегали мурашки по коже. Все естество темной сущности раздражало и невыносимо злило Лиена до того, что казалось, его идеальная кожа покроется красными волдырями. Один взгляд на настолько отвратное и дурно пахнущее существо вызывало у мужчины чувство стыда… - Действительно, достаточно прелюдий. Я пришел сюда, чтобы раз и навсегда расправиться с тобой, полностью уничтожив! В этот момент в черноволосой голове смешались смех и гнев. Но наружу первым показался звонкий хохот. - Аха-ха-ха-ха…!!!! – этот смех, издевательский и язвительный, распространился по всей пещере, облепливая собой каждый изгиб острых скал, просачиваясь в каждую глубокую щелку. Им пропитывалась вся водная гладь, и даже воздух стал пахнуть еще отвратительнее от него. У Лиена затряслись руки. Как же бесила подобная надменность и наигранность эмоций этого вонючего урода. Он еще пожалеет, что недооценивает силы первого стража. Ведь он очень многое может. Очень многое… - Я знаю, наша неприязнь друг к другу взаимна, так что, почему бы нам не разобраться с этим раз и навсегда прямо здесь и сейчас? - Ха! Что за вздор! Никогда бы не подумал, что такой Мистер Правильность падет настолько низко, чтобы без толку размахивать кулаками, к тому же, на чужой территории! Сколько же в тебе самоуверенности, а? Кстати, голубчик, ты же впервые посетил мою скромную обитель. Как тебе? Как атмосферка, как тебе дышится здесь, а, голубчик? Блеф и ничего более, он просто пытается меня запугать. Каков жалкий червь. От напряжения красивые мужские губы искривились, покрываясь в уголках мелкими морщинками. Большая буря была готова захлестнуть мужчину с головой, но здравая часть сознания не давала совершить грубую оплошность. Поэтому он решил играть иначе. - Пф, скромная – это очень уж мягко сказано. Лужи после дождя и то выглядят красивее, чем эта яма, - придав лицу невозмутимость, Лиен скрестил руки на груди, искрометно стрельнув глазами. – Пока я искал твою дыру, мне попадалось много ваших осиных гнезд и, знаешь что? – выдержав паузу, громко и язвительно Лиен продолжил, - Твое – самое омерзительное! Посмотри просто, каков здесь… До боли сцепив зубы, Малломар отчетливо слышал, как внутри него что-то сильно и громко пульсировало. Возможно, ему просто показалось, что голову начало распирать от этих оглушающих ударов. А может… Тело, что до этого ощущало холодный озноб и ледяную пустоту, сейчас начало наполняться горячей лавой, которая была готова вырваться из него в любую секунду. Если этот кусок дерьма сейчас же не закроет свой рот… Однако даже не его высокомерный тон и плешивая надменность во взгляде раздражали мужчину. Последней каплей стали, казалось бы, совсем непримечательные слова. Фраза, которой совсем не стоит уделять внимание… Но она задела Малломара больше всех. - А эти дешевые зеленые камешки здесь для того, чтобы хоть как-то утешить тебя? Как ты… Не позволю, не позволю… Я не позволю тебе… С таким пренебрежением относится к тому, что напоминает ему о Юри. Как только злость темной сущности дошла своего пика, Малломар почувствовал, что его левая нога снова стала принадлежать ему. Горячая кровь прилила к конечности, и он смог немного пошевелить ей. Есть…! Вот оно, это мой шанс! Еще немного, еще немного… - Такому как ты – здесь самое место. Но, к сожалению, этого мало, чтобы убить тебя, поэтому я… В миг по стройному телу стража прошлась огромная волна, окатывающая с ног до головы ужасом и страхом. Уже очень давно Лиен не ощущал такой сильный поток темной энергии, направленный на него. От неожиданности, на мгновение у него перехватило дыхание, взгляд расфокусировался, и он потерял Малломара из поля зрения. Последнее, что мужчина успел увидеть перед прыжком – яркий кислотно-желтый свет глаз и высоко занесенную руку с острыми когтями. У-успел…что это? Черт, еще бы немного… И он точно бы смог меня ранить. Перед ошеломленным первым стражем стояло нечто, совсем утратившее какую-либо нормальную форму. Висящая мокрыми лохмотьями, на сгорбленной тощей фигуре одежда, красные царапины и синяки на бледной, нездорового вида, коже. Лопнувшие капилляры в глазных белках и уродливо прилипшие мокрые волосы к лицу делали Малломара похожим на живой труп. Особенно ужасного вида ему добавляла оторванная правая нога, которую он потерял при резком рывке вперед. По издаваемым им глубоким глухим вдохам, Лиен понял, что все силы черноволосый отдал на то, чтобы выбраться на берег. Но почему? Почему Малломар не продолжил их перепалку, стараясь сохранить и без того ничтожные силы? Что же ты за существо такое… Почему никогда не сдаешься? Почему так стремишься жить? Такому как ты не легче было бы забиться в какой-нибудь темный угол, проживая день ото дня в полном одиночестве, пока не был бы полностью забыт всеми? Что же с тобой не так… - Ты…ты не посмеешь… - хрипло вырвалось из синих губ. – Ты… - Не посмею что? – отозвался звучно Лиен, напрягшись всем телом для отражения непредвиденной атаки противника. - Это место…мое проклятье, но… Но знаешь ли ты, что на самом дне этой чертовой воды есть большие зеленые кристаллы? Каждый раз, когда я падаю на дно, то вижу их и как бы ни было больно и горько в момент исчезновения… Возможно, ты прав насчет того, что они есть здесь для моего утешения, но то, что их для меня сделала сама Юри… Греет меня в последние моменты жизни. - Но ты не смеешь насмехаться над тем, что создала она. Лицо Лиена вытянулось, а глаза испуганно раскрылись. Неужели этот червь так трепетно относится к тому, что дает ему госпожа…? Неужели даже могила, созданная Юри для этого отброса… Не может быть, он врет! Лиен в очередной раз насупился, уверенно ступая вперед, чтобы нанести решающий удар. Он хочет добить Малломара одним махом. - Что ты себе позволяешь, чертово отродье?! Неужто подумал, что к тебе может быть проявлена доброта госпожи?! Издав хриплый смешок, Малломар поднял на своего противника помутненный взгляд черно-желтых глаз. От него исходила невероятная атмосфера уверенности и решительности. Будто он решил покончить со всем здесь и сейчас… Будто этот момент – является его лебединой песней. - А кому же еще ей дарить свою «доброту»? Думаешь, ты ее заслуживаешь? Дико оскалившись, мужчина тряхнул несколько раз оторванной ногой и на ее месте сразу отросла новая конечность. Вот только и без того ослабшее тело стало в миг вялым и шатким… Лиен не спешил нападать, предпочитая проследить за дальнейшими действиями черноволосого. Пусть негодование и раздражения так и распирали мужчину изнутри… Но Малломар так и не сдвинулся с места, лишь слабо покачиваясь из стороны в сторону, понурив голову к земле. - Несмотря на то, что мы с тобой заклятые враги, я подарю тебе быструю смерть. Темная сущность ничего не ответила. Не двигаясь, он стоял на месте, длинными когтями он царапал себе шею, что-то невнятно бормоча. Говори что хочешь, но я знаю, что ты – еще худший отброс чем я. Как бы не было противно это признавать, но у нас есть нечто общее. Мы оба зависимы, зависимы ей. Но если мою одержимость Юри еще можно понять, ее можно призирать, то твою… Скажи-ка мне, как по-твоему, обычно относятся к больным извращенцам? Лиен изящно коснулся ножен меча, одним быстрым движением обнажая белоснежную сталь. Но в то же мгновение он полностью пропал из виду, находясь прямо перед скрюченным Малломаром. - Ненавижу тебя. Белая рука с силой ухватилась за тощее лицо, впиваясь ногтями в кожу. Приложив максимум усилий, Лиен резко дернул рукой, отрывая черноволосую голову. Но полностью отделить ее от тела не удалось, ведь ее скрепляли красные нити. - Мх-мх-мх-мха-ха-ха-ха-ха!! Спасибо, голубчик, что еще раз доказал, что твоя благородность ничего не стоит! – с насмешкой произнес Малломар, находясь в руке противника. - Что… Так ты?! Проклятье…!!как я не понял тогда, что он зашивал себе шею! Будучи обескураженным таким поворотом событий, светлая сущность не успев среагировать, получила сильный удар ногой в бок от Малломара. Громкий плеск от воды отозвался звучным эхом по всей пещере. Перед глазами мелькал то свет, то тень, а после показались лазурно-голубые блики. Ему не было ни страшно, тревожно в этот момент – все чувства на мгновение притупились и в ушах звучала тишина. Лиену казалось, будто прошла целая вечность, будто он бесконечно долго находился под толщей голубого стекла. Но осознание случившегося быстро нагнало его, как только он увидел развивающуюся копну смольных волос. Малломар, словно мертвая кукла, медленно и бездвижно падал на дно. Его голова все так же была отделена от туловища. Мужчина понимал, что долго ему в таком положении оставаться опасно, но для того, чтобы все же закончить начатое, ему необходимо было вместе с альтер-эго выбраться наружу. Только сделать это нужно было больше не касаясь руками этого проклятого колдуна. - А я знал, что ты выкинешь что-то подобное… - испуская изо рта пузырьки, внезапно отозвался черноволосый, медленно проговаривая каждое слово. – Когда дело касается меня, ты не можешь сдержаться. Каким бы не был хорошим и белым…ты все равно не устоишь перед удовольствием разделаться со мной жестоко… Мужчина почувствовал, как внутри него что-то больно и пронзительно кольнуло. Он не осмеливался заговорить, боясь еще большего попадания этой жидкости в его тело, но лицом он выражал свои эмоции лучше каких-либо слов. В розовых радужках блеснул испуг, брови удивленно вскинулись вверх. Как бы ни был очевиден факт, а признание того, что в первом страже есть толика жесткости – ему признавать не хотелось. Испытав отвращение к самому себе, перенесенное на Малломара, он угрожающе изогнул брови и опустил уголки губ, таким образом показывая, что еще одно лишнее слово – и он будет готов снова пуститься в бой. - Так…давай же, пронзи меня свое катаной. Покажи мне всю мощь первого и самого главного из «Небесных стражей»! Преврати свои слова в реальность, милый голубчик, и уничтожь меня! – каким бы ни казалось плачевным состояние колдуна, а здравости рассудка и мысли он не терял до последнего. Он должен продержаться как можно дольше, чтобы своими глазами увидеть, как падет столь «благородна» и «могущественная» сущность, как Лиен. Мерзость, сколько можно! Даже когда твоя голова отделилась от тела, ты все равно продолжаешь напирать, не собираясь сдаваться! Неужели я настолько недооценил тебя… Но как бы там ни было…в одном ты прав – я должен закончить то, зачем пришел сюда. Ведь никогда, слышишь, никогда не прощу и не смирюсь с существованием того, кто отравляет душу моей любимой Каюри!!! Ощутив новый прилив сил, глаза Лиена загорелись решимостью и холодным гневом. Сжав в правой руке белый меч, крепко сцепив зубы, он одним ударом пронзил насквозь хлипкое тело Малломара, из которого тонкими струйками полилась черно-синяя жидкость. - Мх-ньх-х-х!! Победа за мной, - последнее, что произнес черноволосый, перед тем, как распасться на множество мелких частей и раствориться в воде… Хм, ты всего лишь жалкий отброс. Надеюсь, этого было достаточно, чтобы убрать тебя как можно на длительное время. А может…и навсегда… Победно оскалившись, Лиен быстро вынырнул на поверхность, наконец вдохнув воздух. За все время пребывания на территории альтер-эго его силы значительно поиссякли, а тело ощущало болезненную слабость. Особых изменений от пребывания в соленом озере он не заметил, поэтому поспешил скорее к выходу. Но… - Что это…? – посмотрев на свою правую руку, Лиен заметил, что от кончиков пальцев до самой кисти она полностью почернела. - О нет, этого не может быть!! Нет, нет, нет!!! Вот же ж… - панически схватившись за пораженный участок руки, он сильно сжал ее, чтобы чернота не продолжала расти дальше. Что, к сожалению, ему совсем не помогло. Мне нужно как можно скорее к себе. Там я смогу восстановиться и избавиться от этого… Даже это…нет-нет, не может быть… Нужно бежать. В тонкой расщелине снова показался белый свет, который в ту же секунду, стремительно погас. В пещере больше никого не было.