***
В библиотеке Хогвартса было тихо и немного пыльно. От приглушённого света клонило в сон, но грозные взгляды мадам Пинс не давали расслабиться. Она работала чуть поодаль, занимаясь тем же, что и поручила Блейзу. Сортировкой и инвентаризацией книг. Во время правления Снейпа в школе, пока по коридорам бродили Пожиратели, было установлено много новых правил, одно из которых гласило о сортировке книг в библиотеке. Наиболее сильный удар приняли на себя труды по Маггловедению и Истории, в то время как книг по Тёмным искусствам за год стало в два раза больше. Теперь же дирекция и совет попечителей решили возобновить былой порядок и заодно полностью реформировать расположение книг. Держа в руках томик «Достопримечательностей исторического волшебства», Блейз решал, куда же все таки отнести эту книгу: к историческим или к книгам по достопримечательностям. Руководствуясь желанием смыться от прожигающего взгляда библиотекаря подальше, он выбрал историческую секцию, которая находилась на два стеллажа дальше, и неспешно побрел вглубь, где тени были длиннее, а людей становилось все меньше. Оставив томик на второй полке возле «Обзора Магического образования в Европе», Блейз неспешно двинулся дальше. Возвращаться к стойке с нераспределёнными книгами не хотелось. Он надеялся, что сможет потратить время с пользой, но категоричная мадам Пинс была против. По крайней мере, он успел отобрать себе пару книг, которые записал ранее. Проходя мимо, он остановился возле секции предсказаний и огляделся. Два высоких стеллажа, с четырьмя полками на каждом, располагались справа и слева узкого прохода. За долгие месяцы исследований на пару с матерью он понял, что найти стоящую информацию по предсказаниям среди всего написанного мусора, было очень сложно. К большому списку фальшивок можно было отнести и книгу, которую Блейз нашёл в кабинете Трелони. К его огромному сожалению это был скорее художественный рассказ от автора на подобии сказки. Он поднял руку и провёл по корешкам книг, останавливаясь на довольно редком экземпляре, который они нашли в оригинале в Непале, и который так и не смогли перевести в итоге. Блейз раскрыл книгу где-то посредине и вчитался в строки. «В то время как гадание на кофейной гуще, гадание по картам Таро, хиромантия и астрология являются лишь считыванием внутренних и внешних факторов, ясновидение и гадание по хрустальному шару являются истинными формами предсказаний. Лишь рождённые с даром могут использовать свой навык для того, чтобы увидеть будущее». Блейз оторвал взгляд и уставился на полку напротив. Эта информация не несла в себе новых, неизведанных ранее, фактов. Все относительно правдоподобные источники были как будто под копирку переписаны друг за другом. Ни капли свежих данных не оглашалось, хоть намеки на что-то новое и мелькали в отдельных изданиях. — Ты интересуешься предсказаниями? — голос Грейнджер заставил его вздрогнуть. Она сидела за столом в секции напротив, и Блейз понял, что попросту не заметил ее, когда увлёкся книгой. В ее руке замерло перо, видимо, только что оторванное от домашнего задания. — Вообще-то нет, — ответил он, пытаясь оттянуть время и придумать оправдание. Он захлопнул книгу, которую до сих пор держал в руках. — Я на отработке. Сортирую и инвентаризирую книги. И мне показалось, что эта книга должна была быть в другой секции. Звучало слишком неправдоподобно, но Блейз не придумал ничего лучше. Явное сомнение в глазах Грейнджер было тому подтверждением. — Скоро отбой, тебе пора возвращаться в гостиную. Ты ведь не хочешь, так же как и я попасть на отработки, — пытаясь отвлечь ее внимание, сказал он. Девушка лишь подняла на это бровь. — Я Главная староста, — коротко бросила она, явно позабавленная. — Точно. Тебе такое не грозит, — неловко протянул Блейз. Хотелось хлопнуть себя по лбу за забывчивость, ведь Тео и Драко довольно часто упоминали Грейнджер, разговаривая о дежурствах. Беседа явно не клеилась, хотя такое и редко случалось с прежним веселым Блейзом. — Я, пожалуй, пойду. Не буду тебе мешать, — уже поворачиваясь, бросил он. — Подожди, — позвала Грейнджер. Она подорвалась со стула и схватила книгу, которая до этого раскрытой лежала перед ней. — Это книга о волшебных палочках. Может помочь тебе в эссе. Я уже выписала все, что мне было нужно, так что пользуйся. Отдашь в воскресенье. Блейз принял книгу и взглянул на ее обложку. Она выглядела довольно ново, но никакой надписи на ней не было. Открыв ее, Блейз увидел, что та написана от руки, слегка наклонённым вправо размашистым почерком. На полях книжки были сделаны пометки той же рукой. — Зачем тебе помогать мне? — спросил Блейз, перелистывая страницу. — Мне невыгодно, чтобы мой партнёр по Чарам получал плохие оценки, занижая при этом и мои, — фыркнула Грейнджер. Она взмахнула волосами и направилась обратно к столу, пока Блейз поспешно прошёл вдоль прохода к выходу. Вечером, пересматривая не очень толстую книжку, отданную ему в пользование, Блейз даже поразился ее лаконичности. Создавалось впечатление, что по каждой странице можно было написать эссе по двадцать дюймов в длину. Он даже пожелал найти похожую книжку по прорицаниям, хотя и понимал, что такой, скорее всего, не существует. Уже после того, как вся нужная информация для эссе была найдена, Блейз неспешно листал остальные страницы, не особо вникая в суть. Каково же было его удивление, когда он дошел до конца, где все тем же размашистым почерком было выведено: «30.10.1993. Г. Олливандер». Получить в изучение такой редкий экземпляр было большой удачей, и даже Блейз, который никогда не был особо нацелен на высокие оценки, заинтересовался. Поэтому, явно удивляя Драко, он пытался узнать все, что возможно, таская с собой эту книжку на завтрак, обед и ужин. Он нашёл характеристики палочек друзей и матери, удивляясь, как же точно записи Олливандера описывают их. Оставалось лишь задаваться вопросом, соответствуют ли черты палочки Грейнджер ее характеру, ведь если так, то ее ждало великое будущее. Когда Блейз нашел информацию о своей палочке, его энтузиазм и упорство исчезли так же быстро, как он захлопнул книгу.***
Сидя в библиотеке напротив Грейнджер, Блейз чувствовал тревогу. За три дня он успел продумать несколько вариантов развития сценария сегодняшнего вечера. Его взгляд вновь опустился на пергамент в руках. Они обменялись эссе и теперь перечитывали написанное, сверяясь все с той же книжкой, которую Блейз пару минут назад вернул девушке. Работа Грейнджер была приблизительно раза в два больше его собственной, хотя сейчас это не сильно его волновало. Стоило признать, что звание умнейшей ведьмы столетия она заслужила неспроста. В отличии от Блейза, который просто выписал все характеристики о палочке Грейнджер и в конце сделал небольшой вывод по вышеперечисленному, его партнерша подошла к делу основательно. Особенное внимание привлекала таблица на треть листа, в которой девушка привела его совместимость по палочкам, чего он не встречал ни в одной книге. Если судить по проанализированным ею данным, с владелицей тисовой палочки ему светило бы активное будущее. — Тебе бы книги писать, Грейнджер. Такой талант пропадает, — дочитав, бросил он. Блейз растянул весь исписанный пергамент и навскидку мог сказать, что в нем дюймов двадцать пять, если не больше. — Хотя, должен и признать, что твой слог больше подходит для законодательных актов. Думаю, туда тебе и дорога. Прирождённый политик. Я об этом, кстати, написал, — он тыкнул пальцем в пергамент, который девушка держала в руках. — Вот там снизу. — Тогда, если судить по моему исследованию, тебе дорога в класс Трелони, — отбила Грейнджер. Он сглотнул. Да, именно на это и наткнулся Блейз в записях Олливандера. «Как было исследованно, липа наиболее подходит для провидцев. Пик популярности на данную древесину пришёлся на девятнадцатый век, когда палочками из липы пользовались влиятельные и высокопоставленные персоны, чтобы подтвердить свой значительный статус, ведь именно тогда предсказатели будущего ценились больше всего. Чтобы снизить ценность таких палочек, мастер Артуро Сефалопос заявил, что связь между липой и ясновидением — это «ложь распространённая торговцами вроде Джербольда Олливандера, которые переполнили свои мастерские липой и надеются распродать ее излишки». Но Сефалопос был небрежным и незнающим мастером волшебных палочек, и никто, и провидцы и не провидцы, не удивился, когда он отошёл от дел». — Что скажешь? — Грейнджер смотрела на него, не отрываясь. Он почувствовал, как мурашки пробежали по спине, но подавил желание вздрогнуть всем телом, и лишь смотрел в ответ. Чему он научился от матери за восемнадцать лет, так это основам тонкого искусства лжи. При должной концентрации и цели у него, вроде бы, даже неплохо получалось. Блейз почти слышал голос матери в голове, пока готовил ответ. Правило первое: когда врешь, контролируй жесты, которые могут тебя выдать. Поэтому, поглубже вдохнув, он медленно заговорил, контролируя голос: — Ты хочешь спросить что-то конкретное? — он наклонил голову и вернулся глазами к эссе Грейнджер, намеренно игнорируя прямой колкий взгляд. — По описанию из записей Олливандера о палочках, можно почти точно определить, с каким человеком ты имеешь дело. Как мне показалось, очень интересное чтиво, ты так не думаешь? — спросила она, закинув одну ногу на другую. Блейз провел глазами это движение, тщательно обдумывая свой ход. Правило номер два: выведи оппонента из зоны комфорта. Намного сложнее воспринимать, когда пытаешься усиленно думать. — Можем проверить, — он потянулся рукой к пергаменту, который заполнял сам, а после нашел взглядом нужную строчку. — Я определенно согласен с «силой духа, решительностью и умом», когда это касается тебя, но что насчет таких качеств, как «радикальность и революционность»? Блейз перевел взгляд на Грейнджер, отмечая, что его слова не очень сильно ее заинтересовали. — Вполне возможно. Что насчет тебя? — Ей, видимо, не нужны были записи, чтобы вспомнить основные моменты своей работы. — Умение учиться на собственных ошибках, нелюбовь к монотонной работе, наличие находчивости и оригинальности, поиск выгоды. И, вишенка на торте, ясновидение. Правило третье: строй свою ложь на правде. — Очень на меня похоже. И, кстати, моя прабабушка, которая владела этой палочкой до меня, была провидицей. Правило четвёртое: ври так, чтобы твою ложь можно было проверить. — Где-то здесь в библиотеке я даже видел книгу, в которой ее упомянули. Кажется, в секции Прорицаний. — А как же ты? — не отставала Грейнджер. Правило номер пять: верь в то, о чем ты говоришь, и тогда окружающие будут верить этому тоже. Если честно, Блейз использовал этот приём не только когда врал другим, но и когда пытался убедить себя в чем-то. Ведь если другие начинают верить в то, что сказано тобой, то рано или поздно ты и сам сможешь принять все, что только захочешь. — Видимо, мой дар ещё просто не проявил себя. Хотя, если хочешь, то я могу предположить какое будущее ждёт тебя. Грейнджер подняла уголок губ в усмешке, явно невпечатленная. — Судя из твоих вводных данных, ты хороший лидер. Умная, самодостаточная, знаешь, чего хочешь от жизни. Как героиню войны, тебя возьмут на любую работу, которую ты только пожелаешь. Я бы сказал, что лет через десять ты будешь занимать один из руководящих постов в Министерстве, если бы не одно но, — Блейз говорил негромко, но в тишине библиотеки, в том далёком углу, куда они забрели, каждый звук был отчетливо слышен. — Какое но? — Амбиции. С твоими амбициями ты станешь Министром уже к сорока годам. Понятия не имею, как ты не оказалась в Слизерине, — с довольным видом закончил он. — Ты не можешь просто так говорить это, — возразила Гермиона. Она явно была сбита с толку таким громким заявлением. Впервые за вечер ее щеки раскраснелись и глаза бегали. Блейз гадал, потому ли это, что он разгадал ее желания, или же щеки украшал румянец из-за похвалы. — Вот и проверим через двадцать лет, ясновидящий я или нет, как пишет твоя книжка. — Блейз схватил пергамент со своим эссе со стола и поднялся. Признаться честно, он блефовал, но реакция его сильно позабавила. Нервы немного отпустило, но он знал, что если бы не принял Болеутоляющее зелье утром, его голова к этому времени бы раскалывалась. Грейнджер тоже поднялась со своего места. — Знаешь, о чем не написано в этой книжке, Забини, — спросила девушка. — О том, что каждый раз, когда ты открываешь рот, из него льётся ложь. По меркам Блейза, она выглядела слегка возмущённо, но в пределах нормы. — Тебе стоит уточнить в словаре обозначение слова шутка, Грейнджер. Увидимся во вторник, думаю, у нас обоих будет высший балл, — попрощался он, выходя из закутка и ускоряя шаг, чтобы девушка его не догнала. По-хорошему ему бы стоило вернуться в гостиную и закинуть сумку, прежде чем идти куда-то дальше, но лень была одним из самых его плохих качеств, поэтому, решив выкинуть все ненужные мысли из головы, из библиотеки он направился прямиком на квиддичное поле. Сегодня тренировки не предвиделось, ведь поле в час дня должна была занять команда Гриффиндора. Учитывая то, что было уже почти четыре, Блейз понадеялся, что сможет полетать в одиночестве. Неспешно спускаясь по тропинке, он перебирал список домашних заданий, которые ему ещё предстояло выполнить. Нагрузка была почти катастрофической, и Блейз даже был не против получить пару плохих оценок, если бы не понимал, что в конечном итоге придется все равно пересдавать. Тео уже пару дней как оторвался от исследований, чтобы догнать курс, Драко появлялся в библиотеке чаще, чем в Большом зале, а Пэнси получала одно Отвратительно за другим, предпочитая проводить вечера за самокруткой, которую обычно заимствовала у Блейза. Все вокруг вместо того, чтобы радоваться теплой осени, были заняты учебниками. Возле Чёрного озера, в пределах его видимости, сидела группа учеников, которая склонилась над пергаментами, поспешно дописывая свои работы перед понедельником. Радовало, что хоть на поле никого не было. Видимо, он не ошибся с расчетами во времени, и все гриффиндорцы уже ушли. Провожая взглядом пустые трибуны, он открыл дверь в раздевалку. Из душевой через открытый дверной проем валил пар и слышался явный шум воды. Все-таки Блейз поспешил с выводами, что все уже ушли. Послышался неразборчивый голос, а потом явный стон. До этого он не обращал внимания, но, учитывая, что дверь душевой находилась прямо напротив него и была открыта настежь, через облако пара он разглядел две размытые фигуры. Две очень голые размытые фигуры. Даже несмотря на затруднённое видение, не узнать в парочке Поттера и девчонку Уизли было очень сложно. Он взглядом оценил спину девушки, сидевшей на коленях между ног отклонившегося на стену Поттера, который закрыл глаза и откинул голову назад. По ее спине стекали капли воды, спускаясь ниже, огибая ямочки на пояснице и собираясь прямо под ее ягодицами на полу душевой. Стоило признать, что выглядело это слишком привлекательно, особенно для его молодого и очень неудовлетворённого организма. Он проследил взглядом размеренные движения ее головы и прижатые к бёдрам Поттера пальцы, с короткими, но, наверное, острыми ноготками, которые периодически сжимались. Стало очень жарко, когда Поттер вдруг мягко схватил ее за рыжие волосы и подался вперёд. — Черт, Джинн, — тихо простонал он. Наверное, именно это привело Блейза в чувства. Он резко развернулся и впился взглядом в дверь, в которую минуту назад вошёл, и громко прочистил горло. — В следующий раз пользуйтесь Запирающим, ради Мерлина. Я мог бы заработать состояние, если бы сфотографировал вас и продал все это Скитер, — он поспешно вышел из раздевалки, захлопывая за собой дверь, но далеко не ушёл, расположившись прямо на траве по краю поля, прислоняясь к стене трибуны. Когда через пару минут из раздевалки вышла уже одетая Уизли и встала прямо перед ним, заслоняя солнце своим телом, Блейз усмехнулся. — Нравится наблюдать, Забини? — нахально спросила она. Ее как будто совсем не беспокоило то, что он только что увидел. Впрочем, если в прошлую их встречу Блейз не смог найти слов, то теперь он молчать не собирался. — Нравится, когда за тобой наблюдают, Уизли? — в тон ей ответил он. Девушка упёрла руки в бёдра, явно готовая к перепалке, пока он самым наглым образом ее разглядывал. Она была одета в обычную одежду: джинсовый синий сарафан выгодно подчёркивал ее загорелые ноги, на которых плотно сидели высокие гетры. Поднимая взгляд на лицо, немного румяное от жары в душевой, Блейз задался вопросом, достаточно ли красного цвета ее коленки под плотной тканью. Волосы девушки были сухие, хоть и в беспорядке. Уизли явно в спешке использовала Осушающее. Он впился взглядом в глаза напротив, пока ждал ее ответа. — Ты лишил меня оргазма, Забини, — как будто между прочем заметила она. Кажется, стыд и стеснение были явно не ее фишками. Ее ярко-красные губы привлекали внимание, и он не стал сдерживать свой взгляд. — Предлагаешь мне возместить этот ущерб? — он облизнул губы, и Джинни проследила глазами это движение. — Не боишься играть в такие игры, пока твой парень в паре метров от нас? Блейз бросил взгляд на дверь раздевалки, но та так и оставалась закрытой. — Если бы я захотела с тобой поиграть, ты бы об этом узнал. Она развернулась, взмахнув волосами, и пошла обратно к раздевалке. — Смотри, Уизли. Ведь в эти игры можно играть и вдвоём. Она не подала вида, что услышала его, лишь открыла двери раздевалки, из которых спустя пару секунд вышел довольно потрёпанный на вид Поттер с сияющими глазами. Парень лишь бросил на него равнодушный взгляд и утащил Уизли за собой. Он наблюдал, как эти двое направлялись обратно к замку, и как Поттер закинул руку девушке на плечи, подстраиваясь под один темп ходьбы.***
Проведя в небе около часа, Блейз шёл обратно к школе, копаясь параллельно в сумке. Настроение было лучше, чем за последнюю неделю. Мышцы приятно ныли после тренировки, а голова не болела, что свидетельствовало о качественном зелье. Драко явно заслужил свою похвалу. Ему пришлось ускорить шаг, когда он заметил недалеко от хижины Хагрида одиноко стоящую Лавгуд. Объективно говоря, отработка в пятницу была такой же отчужденной, как и в понедельник. Он лишь рассказал основы того, что они должны были делать в библиотеке, и удалился в другой конец читального зала. Хотя, ради галочки, пришлось признать, что в команде он действительно работал намного продуктивнее, не отвлекаясь на посторонние мысли. Теперь же, по окончанию отработок у Поттера и Лавгуд, он вздохнул с облегчением. Их обязательные встречи закончились, и следующие две недели ему предстояло работать в одиночестве, поэтому теперь не контактировать с Луной должно было быть легче. Если не брать в расчет такие случайные встречи. Пока Блейз проходил мимо девушки, то все так же делал вид, что его очень интересует содержимое сумки. — Прости, — донеслось ему уже в спину. Он вздохнул, но все же развернулся. — Это ты мне? — Да. Прости. Блейз первый раз за неделю пристально посмотрел на Луну. Она была все такой же маленькой, как и раньше, но в отличие от того, как она выглядела в будние дни, сегодня ее волосы были рассыпаны по плечам. Он отметил ее вновь босые ноги, чувствуя горечь во рту. — За что ты извиняешься? — Блейз сделал небольшой шаг вперёд, сильнее вцепившись в ремешок от сумки. — Не знаю. Но, наверное, я тебя чем-то обидела, — ответила девушка. Уголки ее губ были опущены, и голос звучал довольно отстранённо. В его голове была полная пустота. Что стоило говорить и как объяснять? Решение не рассказывать о будущем, особенно людям, к которым оно непосредственно относится, было принято давно и ни разу его не подводило. И он точно не собирался говорить правду сейчас. — Тебе не стоит об этом переживать. Ты ничем меня не обидела, — выдавил он из себя. — Почему тогда ты стал себя так вести? Мне показалось, сначала ты хотел наладить контакт, — она смотрела своими большими глазами, не моргая, заставляя чувствовать его еще большую вину. — Может быть я понял, что мы с тобой на разных уровнях, — предположил он. Стоило этим словам покинуть его рот, как он увидел медленно угасающий взгляд девушки напротив. Блейз чуть не хлопнул себя по лбу, проклиная за неумение думать головой прежде, чем говорить. Пытаясь не подавать виду, что увидел ее разочарование, он заговорил снова. — Вы с Поттером герои войны, в то время как я вожу дружбу с людьми из другого лагеря. Блейз ожидал, что этими словами сможет сгладить предыдущий неверный намек, который он нехотя вбросил в это маленькое расстояние между ними, но вместо этого увидел, как лицо Луны помрачнело ещё больше. — Ты мне только что соврал, — тихо подала голос она. — Прости, я, наверное, опять полезла не в свое дело. Все никак не могу приучить себя так не делать. Я, пожалуй, пойду. Она поджала пальцы на ногах и прошла мимо него, направляясь к замку. Если раньше от Луны почти исходил свет, то теперь ее волосы потускнели и плечи поникли. — Я не хотел тебя обижать этим, правда, — вдогонку бросил Блейз. — Но не думаю, что смогу ответить на твой вопрос. И тебе не за что извиняться в этой ситуации. Это ты меня прости. Мне очень жаль. Луна остановилась и повернулась к нему вполоборота. Она кивнула головой, принимая его извинения. — Вместо того чтобы лгать, в следующий раз просто промолчи, — посоветовала девушка. Хотя она и подняла уголки своих губ в подобие улыбки, Блейз все равно видел остатки ее грусти. Призадумавшись, он понял, что встретил Луну уже в довольно скверном настроении. Учитывая тот факт, что она вряд ли бы грустила из-за сверстников или несданного задания, первой мыслью, которая возникла в его голове была: «Она грустная, потому что получила плохие новости из дома». Блейз пытался придумать ненавязчивый вопрос, который бы не вызвал недоумения или, возможно, даже выведать информацию о ее отце, но в конце концов оставил это дело. — Тебе удобно ходить босиком? — прервал молчание он. Луна опустила свои большие серые глаза к земле. Блейз заметил шевеление ее пальцев в траве. — Вообще-то сейчас самая приятная пора для этого. Земля тёплая и трава мягкая на ощупь. Тебе стоит попробовать, — она неуверенно подняла на Блейза взгляд. — Если захочешь. Он не хотел, но чтобы не разрушать хоть какую-то видимость перемирия зацепился краем правого ботинка за пятку левого и стянул ботинок. Повторив все с другой ногой, Блейз снял носки и ступил на траву. Сочная, ярко-зеленая трава, доставала почти до косточек и действительно была мягкой на ощупь, но земля в том месте, где он стоял, была холодной и влажной. Луна, заметив его замешательство, тут же спохватилась. — Тебе стоит стать вот тут, — она указала на место возле себя, которое было освещено заходящим солнцем. Блейз неуверенно сделал пару шагов, захватив одной рукой свою обувь и остановился в паре шагов от девушки. Здесь действительно было потеплее, и приятная волна поднималась вверх по напряженным мышцам ног, но это все равно было очень странно. Мерлин, Драко засмеял бы его, если бы увидел сейчас, в этом даже сомневаться не приходилось. Он опустил взгляд на их с Луной голые ступни и заметил, что девушка опять шевелит пальцами в траве. Кажется, ей нравилось так делать. Блейз тоже повёл пальцами, ощущая, как между ними проходят мелкие листочки, и вздрогнул. — У тебя красивые ноги, — заметила Лавгуд, тоже смотря на землю. И, наверное, это самое странное, что он слышал за всю свою жизнь. — Что? — тупо переспросил он. — Ну, знаешь, анатомия ног. Приятные для взгляда формы и изгибы, — невозмутимо ответила девушка. — По-твоему ноги могут быть некрасивыми? — Ты просто не видел ног профессора Хагрида. Луна невольно сморщила свой нос, и Блейз после секундной паузы звонко рассмеялся. Эта девушка временами взрывала ему мозги.