***
Блейз был прав, когда сказал, что вся эта подготовка будет веселой. С каждым днём людей, желающих поучаствовать, становилось все больше. В какой-то момент, когда он оглянулся по сторонам, то обнаружил, что в Большом зале было человек пятьдесят. Блейз осознал, что все перетекло в самостоятельное движение, когда узнал, что даже когда он был на тренировках, здесь продолжала кипеть работа. В четверг кто-то притащил волшебное радио. Такое оживление явно пошло на пользу заскучавшим студентам. Тут и там компании взрывались смехом пока занимались своими делами. Дин Томас и ещё несколько парней мастерили своеобразный шатёр для предсказаний, чтобы каждый желающий мог узнать свое будущее, а хаффлпаффцы занимались созданием метровой паутины. Стоило признать, что выходило у них уж слишком правдоподобно. Драко с группой слизеринцев отправились на четвёртый этаж, чтобы придумать безопасный способ оживить доспехи, а Пэнси в углу собирала букеты из засохших цветов, на которых она сама и настояла. Тео возле неё отлынивал от дел, полностью погрузившись в свою работу, разбирая и собирая какой-то артефакт и периодически постукивая по нему палочкой. Блейз же сидел на скамейке с большой — слишком большой — тыквой на столе перед ним. Пока не было другой работы он делал тоже, что и другие: мастерил украшения. Он, сжимая палочку в руках на манер скальпеля, вырезал ее заострённым кончиком мелкие оранжевые куски. Луна составляла ему компанию. Черный ведьмин котёл, такой большой, что доставал ей до пояса, стоял на полу возле ее ног. Задача, которая стояла перед Луной была предельно ясна — зачаровать его так, чтобы он парил в двух метрах от земли и плавно переворачивался, осыпая тех, кто захотел пройти под ним блестками, а после притягивал блестки, которые не остались на человеке, обратно. Блейз не был уверен, кто подал эту идею на собрании, но большинство поддержало ее. Луна в этот день была немного рассеянная: каждый раз, когда она говорила что-то, Блейзу приходилось пару секунд думать, прежде чем отвечать ей. Сегодня он гораздо чаще, чем обычно задавался вопросом, как она так быстро металась между темами разговора, и в перерывах между этим даже успевала работать. Так, Луна успешно применила к котлу чары левитации, размышляя о том, чем похожи Хэллоуин и Самайн, чтобы в следующую секунду задаться вопросом, есть ли у животных праздники. В ее пространственные размышления Блейз пытался не влезать, хотя и наблюдать за развитием мыслей было интересно. — Думаю, можно развесить по замку еще и омелу, — задумчиво выдала Луна, помахивая палочкой. Ее попытки заставить блестки вернуться обратно пока были безуспешны, и спустя минут пять котёл начал плеваться разноцветными комками в разные стороны в явном несогласии. — Эм… — протянул Блейз, нахмурившись. — Мы готовим замок к Хэллоуину. Не к Рождеству. — Я помню, Блейз, — расплылась в мягкой улыбке Луна, как будто он был несмышлёным ребёнком. — Но подумай, какой страх маленькая веточка может навести на особо ярых противников поцелуев, — она расширила глаза и покачала головой. — Только представь: идут себе Драко и Гермиона и попадают под омелу. Испугаются так, что сердце в пятки уйдет. Блейз мог поклясться, что девушка одарила его всезнающим взглядом. — Ты знаешь толк в запугиваниях, — протянул он, все ещё не уверенный в том, что не выдал ей лишней информации, сам того не заметив. — У меня просто хорошая фантазия, Блейз, — Луна мягко стукнула его палочкой по лбу, а потом вдруг тихо хихикнула. — Мерлин, представь если под омелу попадутся Драко и Гарри. — Нам придётся нести их в Больничное крыло с приступом паники. — Ох, или вообще, Драко и Рон, — девушка мечтательно подняла голову к потолку. — Думаю, в этом случае нам понадобятся могильщики. Я бы на это посмотрел, — от картины в голове он чуть не подавился. — Теперь я уверен, что мы можем развешать несколько веточек по залу. Луна с улыбкой победительницы кивнула ему и вернула все свое внимание обратно к котлу. Она вся была в блёстках, которые все ещё выплевывал котёл, и в свете свечей сияла, притягивая к себе взгляд. Будь сейчас полдень, когда по Большому залу гуляло солнце, блики от неё осветили бы все пространство. Блейз чуть было не отрезал себе указательный палец, пока рассматривал блестящее пятно на ее шее. — Я хотел тебя спросить, — прочистив горло, спросил он. — Пойдёшь со мной на вечеринку? Эта мысль не покидала его уже некоторое время, а вчерашний разговор с Гермионой заставил принять окончательное решение. Конечно, Блейз мог бы выдумать глупую отмазку: что-то вроде «мы ведь делали почти все вдвоём, и ты мне очень помогла, поэтому было бы справедливо и на вечеринку прийти вместе», но себе он врать не собирался. Луна была интересной, несмотря на то, что другие могли сказать про неё. Его притягивало то, что она не пыталась показаться лучше, чем есть на самом деле. Ее искренность была как глоток свежего воздуха после затхлой комнаты, а непринуждённость временами открывала ему глаза на происходящее. — Я имею в виду, если тебя ещё никто не пригласил, и, если ты сама хочешь, — добавил он. Луна замерла в удивлении, пока внутри Блейза поднималась паника. Он не успел достаточно испугаться или накрутить себя перед тем как спросить, но с каждой секундой молчания червячок сомнения прогрызал внутри него дыру все больших и больших размеров. — Меня никто не пригласил, — наконец-то ответила девушка. Она потёрла пятно блёсток на щеке. — Это очень приятно, так что — да, я пойду с тобой. Блейз выдохнул. Стальная рука отпустила внутренности. Вспомнился четвёртый курс, Святочный Бал и нервы, когда он приглашал Дафну. В тот раз не обошлось без запинок и заиканий, и Блейз был рад, что за это время научился нормально выражать свои мысли, а не позориться. — Есть пожелания насчёт костюма? — спросил он. Луна призадумалась, пока все ещё рассеяно постукивая палочкой по боку котла. — Помнишь сказку про Трёх Братьев? — Блейз кивнул. — Сможешь нарядиться как Смерть? — Кем же тогда будешь ты? — заинтересованно спросил он. — Пусть это будет сюрпризом, — улыбнулась она и прошептала что-то совсем тихо, в очередной раз коснувшись палочкой оловянного бока. Все блестки, которые были рассыпаны по полу вокруг неё начали медленно возвращаться в котёл, хотя те, которые были на ней, остались на месте. Ее, кажется, совсем не заботила запачканная одежда и лицо. Луна наложила на котёл защитные чары и отлеветировала его в угол ко всем готовым украшениям, а взамен выбрала себе тыкву и присоединилась к нему за столом. Когда Блейз опустил глаза на свою работу, то понял, что за все время не продвинулся дальше трёх неровных срезов в том месте, где должны были быть глаза.***
Пэнси тихо плакала, забившись в итоге у стены, пока Блейз не мог найти слов ни для того, чтобы выразить своё недовольство, ни для того, чтобы ее успокоить. Взгляд зацепился за флаконы, рассыпанные по полу, и со злости он швырнул проклятье сначала в один, а потом и в другой. Сморщенный старый домовик в фирменном переднике тихо пискнул и заломил руки, пятясь все дальше в угол. — Хозяин будет недоволен, — бормотал он. — Заткнись, — грубо бросил Блейз. Пелена перед глазами заслоняла видимость, пока он находился в лёгкой истерике, пытаясь совладать с дыханием. Пэнси на полу начала всхлипывать ещё громче, поджав к себе колени, и это немного остудило его пыл. — Так, ладно. Хорошо, — он выдохнул и присел возле девушки на корточки. — Перестань плакать, — приказал Блейз. Он поднял ее лицо за подбородок и повернул в сторону тонкой полоски света от одинокой настенной лампы. Все новые слёзы текли по и так мокрому лицу. — Как ты докатилась до этого? — Блейз не смог совладать с голосом: явное осуждение и злость пропитывали слова. — Посмотри до чего ты себя довела. Закидываешься наркотическими зельями просто, чтобы забыться. Что дальше? Он опустил взгляд: вся ее левая рука была залита кровью, но даже несмотря на это, он все ещё видел золотое обручальное кольцо, которое как будто впитало в себя жидкость, чтобы сиять ещё больше. Одного взгляда на ее внешний вид хватило, чтобы внутри похолодело. Пэнси тряслась в его объятьях так сильно, что ему пришлось упереться коленями в пол и притянуть ее еще ближе. — У меня все болит, Блейз, — совсем тихо пожаловалась она. Пэнси прижалась щекой к его груди, пытаясь подстроить свое дыхание под его. Чтобы успокоить ее, он тоже сделал глубокий вдох и выдох, и ещё раз, и еще. По комнате разливался запах разбитых зелий: сладковатый, с горчинкой от полыни. Домовик в углу начал биться головой о пол, все не переставая бормотать себе под нос. Блейз смог различить только слова «хозяин» и «накажет». Момент тишины затянулся. Он слышал прерывистые вдохи подруги, свое собственное сердцебиение в ушах и глухой стук из-за спины. — Блейз, — тихо и обессилено позвала его Пэнси. — Он требует от меня ребёнка. Он очень сильно и настойчиво пытается завести ребёнка, — голос подвёл ее и сорвался в самом конце. Он почувствовал, как по затылку прошлась волна ярости. Злые слёзы выступили на глазах, и он сжал зубы, сдерживая себя. Никогда в жизни до этого момента Блейз всерьёз не задумывался об убийствах. Даже сама мысль о тех гнусных вещах, завуалированных в словах Пэнси, разжигала в его венах огонь. — Поднимайся. Ты идёшь со мной. Блейз встал с колен и подтянул несопротивляющуюся девушку к себе. — Хозяин запретил, — взревел внезапно домовик, пытаясь перегородить им дорогу у двери, расставив тонкие руки в стороны. Блейз не стал заморачиваться: просто взмахнул палочкой и наблюдал, как тот осел на пол, усыплённый заклинанием. Возле самой двери он заметил ещё один целый флакон и, чтобы хоть как-то выместить свою злость, раздавил его ботинком, когда проходил мимо. — Нам нужно выйти на улицу, Пэнс. Дорога до выхода была короткой, но за красной пеленой Блейз ее даже не видел. Как только защитные чары поместья остались за их плечами, он засунул руку в карман и разломал старое перо-портключ. Чувствуя, как под пупком будто крючком рвануло, он притянул дрожащую Пэнси к себе еще ближе. Секундой позже в лицо ударил морской бриз, такой знакомый с самого детства и несущий в себе тепло и успокоение. Блейзу срочно нужно было поговорить с матерью, чтобы узнать, как избежать наказания за убийство одного мерзкого представителя лондонской аристократии. Он рывком поднялся на кровати, испугав проходящего мимо Драко так, что тот замер с одеждой в руках. Тео, одетый, но все ещё сидящий на своей кровати, тоже поднял на него взгляд. Блейз замер на месте, все еще оглушенный и плохо соображающий. Прошло около минуты, прежде чем он понял, что вдохнуть так и не удалось. Спазм прошел по всему телу, пока Блейз схватился за горло в отчаянной попытке протолкнуть воздух в легкие. Драко среагировал быстрее: он тут же отмер и направил на него палочку. — Анапнео. Блейз почувствовал, как по телу прошла волна магии и наконец-то смог сделать вдох. Он закашлялся и потер горло. Голова тут же вспыхнула огнем, хотя за последние пару дней он успел забыть каково это. — Это нехорошо, — Тео поднялся со своей кровати и тоже подошёл к нему. Одеяло ощущалось как Дьявольские силки, и Блейз поспешил выбраться из кровати. От холода в подземельях его кожа тут же покрылась мурашками. — Что ты видел? — встревоженно спросил Драко. Даже с плохо соображающей головой Блейз понимал, что трепать языком не стоило. Он успел схватить с тумбочки только палочку, перо и дневник, прежде чем нырнуть в ванную, бросив короткое: — Даже не пытайтесь. Заперев дверь, он уселся прямо на холодный пол и наколдовал лужу чернил, в которую тут же макнул перо и открыл дневник. Строчки вышли совсем кривыми, но сейчас это мало волновало. Рука тряслась, а из-за злых слез картинка плыла, но он все продолжал писать, пока не выдохся окончательно. Перечитывая написанное во второй раз, он ощущал то же бессилие, которое посещало его после особенно тяжелых видений. Их все можно было пересчитать по пальцам, но ощущение после них вряд ли он смог бы забыть. Словно худшее похмелье при сотрясении мозга. Дыша через раз, пытаясь победить тошноту и головную боль одновременно, он просидел на полу еще где-то полчаса, пока из-за двери не начали литься угрозы. Когда Блейз вышел оттуда, то так спешил уйти от ненужных расспросов, что только побыстрее оделся и схватил верхнюю одежду. Помня свой провал с Драко, он вообще старался лишний раз с ним не встречаться глазами. Холод в коридоре заставил поежиться. Поверх одежды Блейз накинул ещё и Согревающие чары, но они почему-то совсем не помогли. Медленно бродя по замку, он очнулся перед дверями Большого зала, когда какой-то младшекурсник врезался в него, вырвав из транса. Вовсю шёл завтрак, и гул голосов разносился даже в Холле. Такое оживление в субботу утром означало только одно: матч по квиддичу, который совсем вылетел из его головы. Не желая встречаться ни с кем, Блейз сразу же вышел на крыльцо и направился в сторону поля. Мысль о том, чтобы прогулять матч, была заманчивой, но свежий воздух прошёлся успокоительном бальзамом по его лбу, заставив все мысли раствориться от облегчения. Стайка разукрашенный и взбудораженных хаффлпаффцев прошла мимо. Среди толпы мелькнул ровный срез шоколадного каре, и прежде чем задуматься, Блейз воскликнул: — Элеонора! Девушка оглянулась и, кивнув своим друзьям, отделилась от компании. — А как же послать записку? Так сильно заскучал или просто нужна травка? Она была в хорошем настроении, подтверждая это шутливым тоном — чем-то среднем между сарказмом и флиртом. Яркая атрибутика ее факультета резала глаза, но Блейз все же попытался не показывать раздражения. — Прости, что так и не написал. И, честно сказать, я и сегодня не за этим. Энтузиазм в глазах девушки немного поутих: она явно пыталась не показывать своего разочарования. — Я не буду тянуть. После того, как я перестал к тебе приходить, это начала делать моя подруга Пэнси. Знаешь ее? Элеонора пожала плечами. — Да. Приходит где-то раз в неделю, покупает на всю вашу компанию и уходит, — просто ответила она. Блейз прикрыл глаза, останавливая себя от необдуманного шлепка по лбу. Он его определенно заслужил, ведь закрывал глаза на то, что прекрасно видел на протяжении нескольких недель. Злость Пэнси до их ссоры росла пропорционально тому, как она пропадала в темных классах в одиночестве, как оказалось, скуривая запас травки, рассчитанный на компанию из четырёх человек. И именно Блейз был в этом виноват. — Можешь ей больше ничего не продавать? — Предлагаешь мне лишиться заработка? — шутливо спросила девушка, но, заметив его серьёзность, улыбка тут же пропала с ее лица. — Я тебе отдам эти деньги, просто не продавай ей больше ничего, ладно? Скажи, что у тебя кончились запасы или придумай ещё что-нибудь. — Ну ладно, — недоуменно протянула она. — Спасибо, — бросил облегченно он. — Я пойду. И прости ещё раз, что все… так получилось. Испытывая невероятную неловкость от ситуации, Блейз махнул рукой, не дожидаясь ответа, и поспешно удалился в сторону поля. Конечно, то, что Элеонора не будет продавать ничего Пэнси было слабым утешением. Всегда существовал вариант купить на стороне. Но, по крайней мере, это хоть немного прояснило его тревожный разум. Холодный ветер все ещё обволакивал Блейза со всех сторон, но, по крайней мере, теперь вместо злости и разочарования, половину его мыслей занимала мысль «Как же холодно», которая крутилась по кругу. На трибунах Слизерина было ещё достаточно много места: только первые курсы заняли лавки, с нетерпением дожидаясь первого в году матча. Проигнорировав первый ряд, который всегда занимала команда игроков, Блейз прошёл на самый верх, где чаще всего было пусто. Место и вправду было уединенным, ведь все пытались разместиться поближе к ограждению. Пока все больше народу прибывало на поле, он невидящим взглядом смотрел на шесты с кольцами. Мадам Хуч внизу притащила сундуки с мячами и теперь махала над ними палочкой, а команда рейвенкловцев в полном составе под приветственные выкрики своего факультета прошла в раздевалки. На трибунах устраивалось все больше народу. Справа от Блейза разместилась компания девочек курса с третьего, так сильно одетых, что из-под шарфов было видно только их глаза. Он невольно позавидовал такой предусмотрительности, почти не чувствуя своего носа. Блейз видел, как ближе к началу матча пришли Драко с Тео, сразу же усаживаясь в первых рядах. Облегчение от того, что они его не заметили, волной прошлось по телу, но стоило ему взглядом встретиться с Пэнси, которая направлялась прямо к нему, как это ощущение трансформировалось в иголки, ранящие его внутренности. — Почему ты не с командой? — спросила она. В руках Пэнси был альбом, в котором она рисовала все свободное время, а ее пальцы были вымазаны в чёрном угле. Видимо, она хотела продолжить рисовать даже во время матча, поэтому и поднялась на верхние ряды трибун. Блейз, немного подумав, сдвинулся в сторону, сразу же поёжившись от холода не нагретой лавки на новом месте. — Я прячусь от Драко и Тео, — он махнул головой на друзей, наблюдавших за выходом команд на поле. Играющие слизеринцы во главе с Дерреком уже вовсю начали обсуждать новых игроков конкурирующих команд. Эмма даже притащила с собой пергамент с пером и теперь увлечённо строчила, поднимая голову то на Деррека, то на Драко. — Опять задают вопросы о будущем? — с усмешкой спросила Пэнси, устраиваясь поудобнее возле его бока. Девушку окружали Согревающие чары, и всю правую сторону тела, возле которой она присела, защипало от излучаемого ею тепла. — Что-то вроде того. Было непривычно наблюдать за ней в хорошем настроении. Она была расслабленная, открывая альбом и вновь приступая к рисованию. Признаться честно, Блейз терпеть не мог, когда в его записи заглядывали окружающие, но в этот раз он сам согрешил, когда бросил быстрый взгляд через плечо Пэнси. На бумаге было нарисовано свадебное платье. В отличие от традиционных белых вариантов с рюшами или кружевом, это было совсем другим: Блейз понятия не имел, как чёрным углём можно было передать грязно-серый цвет, но именно таким платье и было. Все в дырах, как будто тонкую ткань порвали руками, оно скрывало в себе столько секретов Пэнси, что становилось жутко. Блейз отвёл взгляд от рисунка, расфокусированным взглядом заметив, как рейвенкловский охотник открыл счёт. С каждой секундой сдерживать рвущиеся изнутри слова становилось почти физически больно. Время для него как будто замерло: вокруг было невообразимо громко, но звуки доносились приглушённо, как через вату. Он повернул голову вправо, врезавшись взглядом в профиль подруги. — Твои родители хотят выдать тебя замуж? — спросил Блейз, хотя звучало больше похоже на утверждение, чем на вопрос. Рука Пэнси замерла. Он видел признаки легкой паники, когда ее ресницы дрогнули. Девушка явным усилием воли расслабила плечи и подняла взгляд, который полностью ответил на его вопрос. Молчание затягивалось. Сквозь их замкнутый купол прорывались выкрики болельщиков, а Блейз все продолжал смотреть на Паркинсон. — Я уже все равно все знаю, так почему бы не рассказать мне? — прервал тишину он. — Никто не знал об этом и не мог рассказать тебе, — ее голос был ровным. Пэнси замолчала, задумавшись. Она захлопнула альбом на коленях и спрятала уголёк в карман. Он видел, как надежда тухла в глазах девушки с каждой секундой. Все это время она держалась на вере, что рано или поздно все решится, и Блейз лишил ее этого одним предложением. — Вот значит какое у меня будущее, — сделала вывод она. Блейз прикрыл глаза. Негодование поднималось внутри: Пэнси не заслужила всего этого. Давления от родителей и мужа-тирана, пользующегося своим статусом для того, чтобы измываться и насиловать. — Посмотри на меня, — сдавленно попросил он. Пэнси подняла глаза. — А теперь внимательно выслушай. Я вижу будущее не однозначно. Из десяти возможных вариантов в конечном итоге исполняется только один. И я видел тебя совсем другой, — горло сдавило, но несмотря на это Блейз продолжил говорить. — Я не могу тебе рассказать все, но в том будущем ты была свободной. Отрастила волосы по поясницу, хотя я помню, что ты поклялась этого больше не делать. Это было далекое будущее, Пэнс. Лет через двадцать, я думаю. Но из двух возможных вариантов, я верю, что именно это то будущее, которое ждёт тебя. Он видел, как глаза Пэнси покраснели и наполнились слезами, но она смогла сдержать себя. — А теперь садись ко мне ближе. Ты тёплая, — Блейз подтянул ее к себе, ощущая исходящее от девушки тепло. — И рассказывай. Толпа вокруг совсем не обращала на них внимания. Все были заняты наблюдением за игрой. Счёт на табло был уже 30:60 в пользу Хаффлпаффа, а комментатор — парень с третьего курса, который уже довольно неплохо проявил себя — распинался о новой скоростной метле. — Его зовут Эммануэль Трэверс. На войне не светился, хотя и поддерживал идеи Тёмного Лорда. Именно поэтому выбор родителей и упал на него, — это лилось из неё ровным потоком, накопленное многими месяцами молчания, и с каждым сказанным словом он чувствовал, как расслабляются ее плечи. — Ему сорок пять, и женщин он считает элементом декора. Пэнси замолчала, пока Блейз прокручивал в голове свой сон. Паркинсон явно не знала на что способен этот мужчина. Знай она, чем в конечном итоге станет ее брак, то уже сейчас бы приложила все усилия, чтобы его предотвратить. — И что ты собираешься делать? — Не знаю. До выпускного у меня ещё есть время. Я все ещё надеюсь, что он передумает, — ответила она. — Родители грозились отречься от меня, если буду отпираться. — Я женюсь на тебе после школы, — вполне серьезно сказал он, но Пэнси лишь усмехнулась на это. — Не смейся. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. И если мы так и ничего не придумаем, я готов пойти на такой шаг, если ты согласишься закрывать глаза на моих любовниц. Он улыбнулся ей тёплой улыбкой, пытаясь разрядить обстановку. — Сомневаюсь, что Луна Лавгуд согласится на такой скромный статус, — саркастично заметила она. Блейз закатил глаза. Он понятия не имел, откуда Пэнси узнала, что Луна будет его парой на Хэллоуин. — Ты преувеличиваешь наши с ней отношения. — Это ты их преуменьшаешь. — Не ёрничай. Сначала я хотел пригласить тебя, — поймав тычок локтем в рёбра, вставил он. По сравнению с началом разговора Пэнси выглядела намного более расслабленной. Блейз засчитал это за маленькую победу, хотя плохие мысли все ещё тревожили подсознание. Когда спустя еще полчаса тихой беседы, рейвенкловский ловец поймал снитч, шум на поле поднялся такой, что им все же пришлось прерваться. Блейз был уверен, что ему придётся выслушать выговор от Деррека за то, что он не следил за стратегией соперников, но он ни о чем не жалел. Уходя с поля, Пэнси схватила его под руку, чтобы не отставать, и шепнула тихое «Спасибо». Блейз был рад такому исходу разговора. Это стало его маленькой отдушиной, ведь последняя неделя приготовлений перед Хэллоуином выдалась какой-то суматошной. Пока все мастерили дополнительные декорации для Большого Зала, чтобы украсить его в последний день, Блейз оббегал весь замок, проверяя убранство на этажах. Ему пришлось самостоятельно заняться выбором музыки и доставкой алкоголя, да ещё к тому же провести дополнительную беседу с МакГонагалл, чтобы выпросить разрешение от неё на внеплановое посещение Хогсмида: как оказалось, у многих не было костюмов на праздник. На выбор своего костюма времени у него не нашлось. Он лишь мимолетно между делами успел подумать о том, что сможет трансфигурировать одежду из простой мантии, и на том успокоился. В спешном порядке Блейз заказывал в Сладком Королевстве конфеты, о которых совершенно забыл. Ко всему прочему, в среду на четвёртом этаже затопило туалет недалеко от комнаты с ожившими доспехами. В конечном итоге, стоял такой шум, что до конца вечера Блейз с некоторыми старостами и преподавателями занимался его устранением. Когда он завалился в спальню весь мокрый и усталый, то встретил там крайне задумчивого Драко. Тот в этот вечер наконец-то сумел поговорить с Грейнджер, которая выписалась из Больничного крыла двумя днями ранее. Когда Блейз спросил, как прошёл разговор, Драко пожал плечами. — Весьма неоднозначно, — непонятно ответил он. В другой раз Блейз может быть начал бы расспрашивать упорнее, но он так сильно хотел помыться, что оставил все как есть. Вдобавок, за всеми заботами он чуть было не забыл заказать матери подарок на свадьбу. С того времени, как Блейз стал достаточно взрослым для того, чтобы понимать всю суть отношений матери с ее мужьями, каждый раз на свадьбу он дарил ей эксклюзивные творения ручной работы для ее личной лаборатории зелий. В прошлый раз это были греческие весы в виде статуи маггловской богини в полный рост. В этот же выбор пал на позолоченный фильтратор для жидкостей. С учетом времени на изготовление и доставку, Блейз еле успел отослать письмо мастеру к крайнему сроку. Помимо всего прочего, ему начали сниться весьма необычные сны-видения. После того сна с Пэнси, он около недели бродил то по поместью в Равенне, то по тёмному особняку, которое Блейз классифицировал как особняк Берка. Он был в недоумении: если видеть будущее людей он уже привык, то здания были для него чем-то новым. Понять, зачем ему коридоры собственного дома он так и не смог, но зато почти полностью выучил строение особняка будущего отчима, при этом ни разу в нем не побывав. Засыпая в субботу накануне Хэллоуина, Блейз чувствовал предвкушение, которое бывает после долгой подготовки. Хотелось, чтобы завтра все прошло как по маслу. Отдельно в голове сформировалось желание, чтобы скорость его жизни хоть немного снизилась после исключения обязанностей по организации праздника.