Зелёные глаза напротив

      Антон нашёл Арсения. А Арсений Антона. Они двое словно были созданы специально друг для друга. Ни один из дней не проходит спокойно, как у обычных людей. Оба вечно куда-то спешат, оба постоянно выкидывают какие-то штуки, которые могли прийти в голову только им двоим и никому больше.       Одним воскресным утром, лишь только Антон проснулся и увидел за окном первые ноябрьские хлопья снега, он сразу накинул куртку и побежал к Арсению, даже не удосужившись позвонить ему и предупредить. Тогда мужчина стоял у окна и пил любимый горячий кофе, осматривая город с высоты одиннадцатого этажа.       Он увидел парнишку сразу. Несмотря на обычную тёмную одежду, его было сложно спутать с кем-то чужим. Выделяться из серой массы он умел очень хорошо. Да и вообще в последнее время Арсению стало казаться, что у них какая-то внутренняя, ментальная связь – потому что он словно чувствовал его даже тогда, когда они были далеко друг от друга. Попов думает, что это безумно романтично и что дальше всё непременно будет хорошо.       Встретившись, они отправились в парк и чуть ли не весь день провели там, гуляя, ловя языком снежинки и фотографируясь. Правда, фотографировался скорее только Арсений, но и Антон нашёл себе дело – с таким мужчиной ему точно нужно развивать способность фотографа, чем он и занимался, нарабатывая себе практику на таких импровизированных прогулках-фотосессиях. И ему даже понравилось.       А потом оба отогревались дома горячим чаем и не менее горячими поцелуями.       По большей степени, Антон был практически всё время у Арсения дома. Сначала парень ждал учителя, слоняясь по улицам недалеко от школы, а иногда даже оставаясь на его уроках на последних партах, наблюдая за тем, как мужчина ведёт урок. А затем они вместе шли домой. Антон всегда тащил брюнета дворами, там, где практически нет людей, чтобы они могли спокойно держаться за руки и даже останавливаться для внезапного приступа нежности в виде поцелуев.       Иногда Антон не дожидается учителя, и идёт домой. Но не к себе, а к Арсению. На этот случай чуть левее подъезда они выковыряли из стены кирпич, чтобы положить туда запасной ключ, которым парень, в случае чего, мог воспользоваться, чтобы попасть к Арсению, если вдруг того не будет дома. Кирпич вставили обратно, чтобы было не так заметно.       (Антон безумно радовался подобному тайному «кладу». Ну потому что это классно. Потому что это их общий секрет. Потому что о таких вещах всегда писали в книгах, а подобное в реальности ещё раз напоминало ему о том, что он живёт в сказке.)       Оба были уверены, что даже если и наступающая зима будет самой суровой и холодной, то им будет тепло так, как никогда. Ведь они есть друг у друга.       Они не искали любви, но нашли её. Нашли друг друга, и теперь так безмерно счастливы, что многие позавидовали бы. Весь мир был не нужен им. Ведь зачем он, если они есть друг у друга. Их любовь не знает границ, она и нежная, и страстная, одновременно, и бешеная, сумасшедшая, и спокойная, глубокая, она красивая и воскрешающая, дающая силы.       Удивительно, как так получилось, что два совершенно разных человека сошлись вместе и уже не могут оторваться друг от друга, не могут насытиться. Любят по-настоящему. Как в тех самых романтических фильмах, о которых обычным людям можно только мечтать.       Для Арсения и Антона же эта мечта – реальность.       За этот месяц произошло кое-что ещё. Антон всё же решился поступать в архитектурный. Теперь Шастун постоянно занимался и тем, что прорешивал задачки из ЕГЭ по физике и литературе – именно эти предметы требовались для поступления. Не сказать, что всё у него получалось на высший балл, но он был очень даже не плох – твёрдую четверку держал всегда. Арсений поддерживал его, хотя до сих пор и не видел рисунков парня, которые тот так старательно от него скрывал.       Каждую субботу они ходят в своё любимое кафе. В то самое, в которое когда-то Арсений привёл паренька для того, чтобы накормить его после обморока. Кстати, за время отношений мужчина понял, что за тем, как Антон питается нужно следить тщательно и всегда. Парень этой важной детали жизни каждого человека не уделял абсолютно никакого внимания. Все лезвия, кстати, тоже были изъяты Арсением. Да и, честно говоря, сам Шастун не горел теперь желанием при любой трудной ситуации резаться.       С сигаретами дела обстояли сложнее. Здесь желание мальчишки было прямо противоположным. Особенно в те моменты, когда Антон был с родителями, а не с Арсением. Тем не менее, мужчина не отчаивался и всё ещё грел внутри себя надежду, что парень бросит.       Но не только Попов помогал Антону. Оказалось, что Арсений до невозможности эмоциональный. Он вспыхивает так ярко, загораясь, например, какой-нибудь новой идеей, и действует целеустремлённо и уверенно. Он взлетает и парит очень высоко, не боясь разбиться. Антон старается быть рядом с ним, не мешает и не обламывает его крылья, но всё же пытается защитить от падения. Антон смотрит вперёд и боится того момента, когда это случится. Ведь в жизни любого человека бывают и взлёты, и падения. Что будет с Арсением он может только догадываться, но мужчина определённо не сможет выбраться из этого один.       В любом случае, сейчас всё хорошо.       Приближаются новогодние праздники, на улицах уже развесили яркие гирлянды, выпали огроменные сугробы (в которые, кстати, и Антон, и Арсений не упускали возможности прыгнуть с бо-о-ольшого разбега), в парке поставили ёлку и залили каток. В доме Арсения тоже появилась небольшая ёлочка, которую наряжали они вместе, вдвоём. Под уютную музыку и забавные шутки. Зима обещала быть по-настоящему сказочной.       Антон всю голову сломал, думая о том, что же подарить брюнету на Новый год. Да, конечно, этот праздник и подарки под ёлочкой только для детей, но ему так хотелось сделать что-то приятное Арсению, что остановить его уже было нельзя. Как говорится, он осчастливит его подарком, даже если сделает это насильно.       Тридцать первое декабря выпадает на пятницу. И Антон проведёт его, как и всегда, дома. А первого числа уже отправится к Арсению – без него праздник нельзя называть праздником. Ну а тридцатое число остаётся для Матвиенко, с которым они договорились встретиться в честь нового года и где-нибудь затусить.       Четверть закончилась с успехом – ЕГЭшные предметы Антон вытянул на пятёрки (ещё бы он не вытянул литературу с Арсением Сергеевичем!) и остальные тоже на четыре и пять. А потому сейчас парень позволяет себе немного расслабиться. Он выпрямляется в своей кровати в полный рост и прикрывает глаза. Так хорошо и спокойно.       Но через тридцать минут Антон уже выходит из квартиры, надев предварительно тёплую куртку. Шапку парень не носил принципиально. Даже зимой. Не любил и всё. Если Арсений и заставлял его её надевать, то сейчас его нет рядом и он попросту не увидит подобного хулиганства.       С Серёжей они встречаются около какого-то малоизвестного клуба, здороваясь, как обычно, фирменным рукопожатием. Да, они оба были немного младше совершеннолетия, но у Матвиенко, как он сказал, есть знакомые там, которые сделают вид, что не заметили несколько месяцев, отделяющие парней от цифры восемнадцать в паспорте. К тому же по их внешности нельзя так сразу сказать, что они «маленькие».       Друзья сразу следуют за барную стойку. У Антона разбегаются глаза от количества напитков, которые они могут сейчас попробовать. Хочется всё и сразу. В баре он впервые, а потому даже немного теряется и, глупо улыбаясь, из-под опущенных светлых ресниц наблюдает за действиями Матвиенко. Тот времени зря не теряет, видимо, уже не раз бывая в этом заведении, и сразу произносит название какого-то коктейля. Антон просит то же самое. И парни окунаются в беззаботное общение, подогреваемое алкоголем и ритмичной музыкой.       Антон сначала чувствует, что ему легко и весело, потом он танцует и отрывается по полной. Спустя ещё несколько напитков, в его глазах всё начинает плыть, а тело тяжелеет, поэтому с барной стойки и танцпола они перемещаются на диванчики. – Серый, блять, я тебе не говорил, но… – Шастун поднимает руку, чтобы что-то ей изобразить, но вдруг подвисает и смотрит на неё, двигая перед собой, словно заворожённый этим движением. – А, да, вот, – всё же приходит в себя он, опуская руку от греха подальше. – Ты ж мне самый лучший друг. Я пиздец тебя ценю. И доверяю. – Шаст. И я пиздец тебя ценю. И доверяю! – участливо выговаривает Матвиенко, и они пожимают друг другу руки. – Это выяснили. – Выяснили.       Они чокаются бокалами и залпом выпивают всё, что там было. – Так вот к чему я, – язык Антона начинает заплетаться, а потому слова ему даются всё сложнее. – Я хочу, чтобы ты знал. Я люблю одного человека. – Поздравляю! – не менее пьяным голосом произносит Серёжа и поднимает бокал. – Выпьем за неё! – За него, – поправляет парень ненавязчиво и глупо улыбается, вспоминая лицо Арсения, который бы точно выпорол его сейчас, если бы узнал где и в каком состоянии находится мальчишка. – Похуй. Пьём!       И оба пьют снова.       Алкоголь вновь делает своё дело, хотя казалось бы – куда ещё больше пьянеть? Он разогревает и расслабляет. Делает мысли и речь слишком запутанной, но эмоции – искренней. – Так тебе что, мужик нравится? – плохо соображая нетрезвым мозгом, произносит Матвиенко, только что осознавая сказанное. – Да. Его зовут Арсений. – Ништяк. – Это не проблема? – немного непонимающе спрашивает Антон, помутневшим взглядом вглядываясь в друга. – А должна быть? – В душе не ебу, – пожимает плечами, немного расслабляясь. Если друг не бросил его после такого, то он действительно настоящий друг, верно? Антон надеется на это.       Они пьют снова. И Антон думает, что по его венам уже давно течёт не кровь, а алкоголь. – Расскажешь, как так угораздило? – спустя несколько минут произносит Серёжа уже более внятно и рассудительно.       И Антон рассказывает. От самого начала и до конца. Не во всех подробностях, конечно, но достаточно для того, чтобы въехать в курс дела. Матвиенко слушает и искренне удивляется, почему парень не рассказал ему об этом раньше. В конце концов, в Москве и не такое встретить можно.       Антон чувствует себя освободившимся. Теперь не он один это знает. Его лучший друг в курсе и не отталкивает его, а принимает. Принимает таким, какой он есть. И это не может не радовать.       А радостью полагается делиться с самыми близкими и дорогими людьми. – Я щас приду, – Антон встаёт и направляется – кривой дорожкой, еле-еле, но идёт – в туалет. Как ни странно, он абсолютно пустой.       Облокотившись на стенку, он достаёт из кармана штанов телефон и набирает сообщение: Арсюша Сергеевич ❤: Я пизлуц ткбя люблж 1:27       С чувством выполненного долга он убирает телефон обратно в карман, однако тот вдруг начинает звонить. Шастун вновь достаёт телефон и подносит его к уху, замечая радостное лицо брюнета на экране. – Антон? – Гра-а-а-а-а-а-аф, – тянет в телефон пьяным голосом парень, расплываясь в широчайшей улыбке, вызванной звонком Арсения. – Так. Понятно. Бухолучик, ты где? – серьёзно произносит мужчина с толикой смирения в голосе. – Арс, – вдруг так же серьёзно произносит Антон.       Арсений успевает подумать, что его просто-напросто разыграли. И Антон совсем не пьяный, а просто изображает это. – Да? – Я пиздец тебя люблю! – вновь пьяный радостный голос.       Арсений тяжело вдыхает. Всё-таки пьяный. – И я тебя люблю, Тош. Где ты? – Мы с Матвиенычем в баре. – Скинь геолокацию. Я уже выхожу, – на заднем фоне действительно слышится звук застёгивающей молнии, а затем и хлопок закрывающейся входной двери, но Антон слишком пьян, чтобы это различить. – Да не, Арсюш, не нужно. Я в норме, – выговаривает он сразу, как только осознаёт, что хочет сделать Попов. – Это не обсуждается. – Та я и не пьян почти! Я чу-у-у-уть-чу-у-уть выпил, – тянет он в трубку. – Ну правда. Не о чём.. ик! Волноваться. – Антон. – Из телефона звучит тот самый приказной тон, против которого Шастун не может пойти. – Я сейчас сбрасываю вызов. А ты заходить в диалог со мной и присылаешь геолокацию. Ясно?       Антон кивает.       Арсений догадывается чувствует это, но с тяжёлым вздохом произносит: – Шастун, если ты сейчас киваешь, то я не вижу. – А, ой. Блять. Да. Да, я понял. Окей, – приходит в себя он, сползая по стене и усаживаясь на полу для того, чтобы было более удобно. – Я жду.       Как и положено пай-мальчику, Антон, сбросив вызов, заходит в приложение и присылает свою геолокацию. Всё. Миссия номер один завершена. Теперь вторая – добраться до Матвиенко.       Кое-как поднявшись с пола, Шастун, держась за стенку, доходит до раковин. Он умывается холодной водой, чтобы хоть немного прийти в себя, и залипает на отражение в зеркале, искренне не понимая, почему весь такой из себя идеальный Попов вдруг полюбил такого нелепого ушастика, как он.       Вода немного приводит в себя, помогая продолжить начатое и выйти из туалета.       Не то, чтобы он очень сильно хотел уходить с гулянки, но остатки здравого смысла всё-таки подсказывали, что: во-первых, с серьёзным Арсением лучше не спорить (мало ли чем это может закончиться), а во-вторых, если он сделает ещё хоть глоток алкоголя, его вывернет прямо здесь.       Дойдя до Серёжи, он берёт свою куртку и натягивает на себя. – Серый, я домой. За мной Арс приедет. Ты поедешь или остаёшься? – А вы уже трахались с ним?       Даже пьяный Антон смущается и охреневает от подобного вопроса.       «ЧТО, БЛЯТЬ?!» – Нет. – А ты хочешь? – не унимается Матвиенко. – Блять, да. Но я тебя вообще-то о другом спросил! – А. Я остаюсь. До встречи, Шаст. И.. будь осторожен.       Антон замирает на полуслове, а внутри что-то неприятно защемляет. – В смысле? Почему? – ошарашенно спрашивает он, не сводя взгляда с друга. – Ну, ты пьян. А твоему Арсу явно уже хочется чего-то большего, чем просто поцелуев. Отличный шанс. – Он не такой, – вдруг строго произносит парень. – По твоим описаниям, именно такой, – просто произносит Серёжа, а затем подходит к Антону, придерживает его за плечи и смотрит в глаза. – Я не хочу делать поспешных выводов. И ты дорог мне, как друг. Поэтому просто будь осторожен.       Антон подвисает на некоторое время, а затем запоздало кивает. – А вообще, это отличная возможность проверить его. Узнать, что ему по-настоящему от тебя надо.       Антон отмахивается. Друзья обмениваются фирменным рукопожатием (что получается с огромным трудом) и расходятся.       На улице прохладно. Взвесив все «за» и «против», Антон решает двинуться навстречу Арсению. – Пойду по-ти-хо-нечку. А то что ему за мной мотаться, правильно? Правильно! – заплетающимся языком выговаривает он самому себе и начинает медленно идти в неизвестном направлении.       Как ему кажется, он идёт вполне себе прямо. Окружающие же видят, что это «прямо» скорее похоже на очень кривую тропинку. Такую, по которым всякие красные шапочки в лес глубокий ходят.       Алкоголь помог ему расслабиться, воздействуя на тело, но не избавил от мыслей. Парень достаёт сигарету и закуривает её, еле удерживая дрожащими пальцами. Антон, конечно, Серёже не поверил. Да и глупо было бы это. Зачем вообще он может понадобится Арсу, если бы тот действительно не любил его. – Но ведь мы разные такие, – произносит он вслух заплетающимся языком, опять меняя направление своих мыслей – Где он! А где я… Может быть я… правда… не интересен ему… – глаза парня неожиданно даже для него самого начинают наполняться слезами. Антон шмыгает и несколько раз быстро моргает, пытаясь убрать влагу из глаз. – Нет, блять. Пиздёж! Чистой воды! Я, блять, в нём уверен. Как ни в ком другом! – он повышает голос, словно кому-то что-то доказывает. – Я ЛЮБЛЮ АРСА! – кричит он громко, тыча указательным пальцем вверх, в небо. Словно это от туда ему кто-то сказал такую глупость. И сейчас нужно кричать и отстаивать своё, чтобы доказать невидимому сопернику свою – правильную и истинную – точку зрения.       После крика Антон чувствует себя легко и свободно – он одержал победу.       Сигарета уже исчерпала себя. Он громко смеётся, а затем вновь продолжает идти в никому неизвестном направлении. В один момент его посещает прекрасная, как ему кажется, идея попеть. Раньше он любил всякие походы, песни под гитару, но в Москве такого ещё не было. Хотя и хочется очень. Он начинает орать старую-добрую батарейку до тех пор, пока вдруг не звонит его телефон. – Выходи, я подъехал, – произносит родной голос.       Горло неприятно щиплет от недавнего крика и мороза, а потому, прежде чем ответить, он заходится кашлем. – Арс? А я вышел, – на холоде соображается намного лучше, чем в помещении и Антон даже понимает, что от него хотят. – Я не вижу. Ты где? – Не ебу. Я пошёл тебе навстречу. Ну, чтобы тебе далеко не ездить. – Шастун! Сусанин ты чёртов! Куда ты пошёл? – мужчина начинает медленно ехать в прямом направлении.       Антон вдруг понимает, что он действительно не в курсе, куда он идёт. И где вообще находится. Тогда парень садится прямо там, где шёл, на снег, скрещивая ноги в позе йога. – Анто-он? – зовёт Арсений, уже уставший ждать ответа. – Ммм?       Мужчина медленно выдыхает, набираясь терпения. Потерять Антона среди ночи – последнее, что он хочет сейчас. – Ты куда пошёл, я спрашиваю? – Хз. Прямо, – по факту: что спросили, то и ответил, правильно? – Опиши, что видишь.       Антон осматривается вокруг себя. – Магазин продуктовый. Закрытый. Ларёк. Этот старый. В которых раньше газеты продавали. Тоже закрытый. Ёлка. Ой! Ёлка!? – Антон вскакивает с ног так легко, словно и не пьян совсем. – И детская площадка! ОХУЕТЬ! – радостный до невозможности парень подрывается и начинает движение на подкашивающихся ногах в сторону детского городка, уже предвкушая, как он заберётся на него и поедет с са-а-амой большой горки. Ух-ху-у-у! – АНТОН! ТВОЮ МАТЬ! СТОЙ НА МЕСТЕ! – кричит Арсений в трубку, услышав активное копошение.       Антон останавливается. – Совсем-совсем никуда нельзя идти? – жалобно произносит он, смотря в сторону такого заманчивого городка. – Да. Совсем никуда. Стой около дороги, договорились? – уже спокойно, как маленькому ребёнку произносит Арсений. – Как шлюха? – он нехотя возвращается к дороге, вновь плюхаясь на снег в ту же самую позу, – Я шлюха, по-твоему? – Ты не шлюха, Тош, – произносит Арсений, мысленно обращаясь к небу: «Господи, дай мне терпения. Я не вывезу этого». – Да? А я тебя хочу.       Мужчина заходится кашлем. – Что, прости? – Ну... Арсюш... – Антон немного мнётся. – Я хочу тебя. Ну, с тобой. Этим. Любовью. Заняться. По-настоящему, – он краснеет, не зная, почему вдруг сейчас говорит об этом.       Просто хочет – и говорит. Свободная страна у нас, вообще-то.       Арсений хотел услышать эти слова. Уже очень давно хотел. Даже мечтал. Но он старался не давить, никак не подталкивать и не намекать. Боялся всё испортить. Ему хотелось, чтобы парень чувствовал себя с ним комфортно, чтобы ничего не мешало. И чтобы он действительно был готов к этому. В конце концов, он ведь ещё даже не совершеннолетний.       Но это не важно. Потому что даже сейчас Арсений не верит в эти слова. – Ты пьян, и только поэтому гов... – Нет, это, блять, не так! Мои чувства такие! То есть.. Я чувствую так! Я.. кхм... как сложно-то, блять... – его язык всё ещё немного заплетается, а слова, как и мысли, путаются. – Я люблю тебя. И я… – Антон видит свет фар и зажмуривается, закрывая лицо рукой. Практически перед ним останавливается машина. – Ты, блин, на дороге сидишь, ты вообще в курсе!? – из-за руля выходит Арсений, тут же помогая парню подняться, стряхивая с него снег.       Антон расплывается в счастливой улыбке. – Нашё-ё-ёл... – он смотрит на Арсения влюблёнными глазами. – Тебе вообще не обязательно было приезжать. Ты можешь ехать домой, я дойду сам. – Ага-ага, – мужчина усаживает парня на переднее сидение, пристёгивает его, а затем садится на водительское место сам. – Не надо, да! Ты вообще бы до дома не добрался! Нашли бы потом закоченевшего и изнасилованного под забором где-нибудь! – Попов глубоко вдыхает и мысленно считает до десяти, пытаясь успокоиться – парня он нашёл, тот в порядке, значит, всё хорошо. – Мы едем к тебе или ко мне? – произносит он уже спокойно. – А можно к тебе? – Антон прикрывает глаза. В машине Арсения ему очень тепло. Намного лучше, чем на улице. И пахнет так приятно – одеколоном учителя.       Мужчина опускает спинку соседнего сидения, позволяя мальчику почти что лечь. – Конечно.       Антон молчит несколько минут, и когда Арсений уже думает, что тот спит, парень вдруг негромко его зовёт. – Арсюш? – Да? – Я тебя люблю.       Так по-наивному. Так по-детски. Словно это не он предлагал мужчине несколько минут назад «заняться любовью». – И я тебя, дурашка, – усмехается мужчина.       Антон вдруг открывает глаза. – А как ты меня назвал? Ну, там, в клубе.       Арсений не сразу понимает, о чём речь. Где Антон находится, Антон, значит, не знает, а как мужчина назвал его, помнит! Что у него в голове вообще происходит?! – Бухолучик? – задумчиво спрашивает он. – Ага. Да. Вот! Что это? – Не знаю, – мужчина пожимает плечами и мило улыбается. – Просто соединил слова. Ты же солнце. И пьяный. Вот и получилось Бухолучик. А что? – Просто нравится. Это... так мило. Не алкаш и всё в этом роде. А Бухолу-у-учик! – Антон прикрывает глаза, а затем вдруг начинает негромко петь «Пьяное солнце», путая слова и засыпая где-то на середине песни.       Арсенией усмехается. Он думает, что это пение Антона намного красивее всех известных ему вокалистов. Что он слушал бы его очень долго и с большой радостью. Ещё он думает, что его мальчик тут, с ним рядом, и никуда уже не денется. Он его любовь. Его солнышко. Мило спит на сиденье. В дрова пьяный, но всё равно прекрасный. Арсению невероятно хорошо.       Арсений счастлив.