Зелёные глаза напротив

      Антон осторожно касается дверной ручки, и в его глазах за секунду пролетает сегодняшнее утро. Такое же пасмурное и хмурое, как и сам парень. И даже несмотря на то, что это выходной, день с самого начала обещал быть очень тяжёлым.       Он проснулся уже уставшим, отправил Арсению сообщение: «Доброе утро) Как ты? Как спалось?», пошёл умываться, а после и завтракать уже привычной чашкой кофе.       На его сообщение мужчина так и не ответил, хотя чего он ожидал?       «Так мне и надо» – проносится сейчас пульсирующей болью в висках, заставляя парнишку вновь поёжиться.       Антон забежал в магазин по пути в больницу, и сейчас уже стоит около двери палаты его мамы, почему-то так и не решаясь войти. С каждым его приходом к ней, она выглядит всё хуже, и это навевает мысли только о самом плохом.       Он думает о том, что однажды он придёт, а ему сообщат нечто страшное. То, к чему он не готов и не будет готов, кажется, никогда. Это больно, но подобные мысли позволяют собрать всю волю в кулак и, наконец, войти в палату, не теряя ни секунды.       Опасения оправдываются. Вновь и вновь. Она снова стала выглядеть хуже – более бледная кожа (хотя, казалось бы, куда бледнее?), похудевшее, болезненное лицо, жидкие растрёпанные, выцветшие волосы. Она поднимает усталый взгляд, и на её лице сразу же отражается слабое подобие улыбки. – Привет, как ты? – радостно чуть ли не кричит Антон. Ему нужно быть сильным, чтобы она не чувствовала себя больной. Он должен показывать ей только свои самые хорошие и очень яркие эмоции. Может быть тогда она сможет подзарядиться им и пойдёт на поправку? Всё должно быть по-обычному. Просто она попала в больницу с простудой или чем-то таким. Подумаешь, ничего страшного.       Он привычным движением присаживается на стульчик рядом с кроватью женщины, перед этим положив на прикроватную тумбочку пакет с мандаринами. – Я принёс тебе гостинцы, – улыбается он и берёт её за руку. – Ты ведь их очень любишь. – Антош, не стоило, – пусть и улыбка эта выглядит натянутой, но в её глазах парень замечается искорки неподдельной радости. – Но спасибо. Мне очень приятно, – женщина чуть сильнее сжимает его ладошку. – Лучше расскажи, как ты?       Сердце Антона болезненно сжимается и пропускает удар. У него всё ужасно. Начиная учёбой в школе и заканчивая тем, что сейчас у него происходит с Арсением. – Всё хорошо. Учусь, готовлюсь к экзаменам, – тараторит он, не задумываясь ни на секунду. – Ты уже придумал, куда хочешь поступать? – она чуть-чуть приподнимается, чтобы не лежать во время разговора, и Антон замечает, как тяжело ей даются даже такие незначительные движения. – Я… – Антон немного мнётся, но, подняв взгляд на маму, выпаливает на одном дыхании. – Я очень хочу поступить в архитектурный. Может быть это не так прибыльно и… и будет очень тяжело, но, мам, я правда и очень сильно этого хочу! – он смотрит в её такие же зеленоватые глаза и ждёт (надеется всей душой) одобрения и поддержки. – Антош, это потрясающе, – она чуть склоняет голову в бок. – У тебя большой талант к рисованию, и вообще, я всегда была уверена, что работа у тебя будет творческая и очень интересная, – она прикрывает глаза на несколько секунд так, словно представляет что-то, а затем продолжает. – У тебя всё обязательно получится. Я верю в это. А ты обязательно верь в себя, слышишь?       Антон чувствует, как к его глазам подступают непрошеные слёзы. Он больно кусает кончик языка и опускает светлые ресницы вниз.       «Почему, чёрт возьми, так больно?! Она ведь поддерживает, одобряет! Я радоваться, блять, должен! Давай, слабак, улыбайся!» – Да, конечно, – его голос чуть дрогает, но он поднимает взгляд и расплывается в широкой улыбке. – Спасибо тебе, мам. Ты ведь знаешь, что ты офигенная? И вообще самая лучшая! Знаешь ведь, да?       Женщина подносит руку Антона к своим губам и чуть касается её. – Ты уже такой взрослый, Антош. Я тебя очень люблю, – она тяжело вздыхает. – Мне жаль, что я не увижу, каким прекрасным архитектором ты станешь. Но я всегда буду рядом с тобой, – она пальчиком указывает на грудь мальчишки. – Вот здесь. В сердце.       Антон больше не может скрывать свои слёзы. Он подаётся вперёд, оказываясь на её кровати, и обнимает хрупкое тельце перед собой. Сжимает так сильно, что боится сломать, но ничего не может с собой поделать. Суровая реальность уже в который раз накатывает на него своей неизбежностью и жестокостью. – Тише-тише… – она гладит его по голове, вкладывая в этот жест всю любовь и материнскую ласку, на которую она ещё пока способна, обнимает слабо, но Антону и этого достаточно. Женщина успокаивает его несколько минут, пока слёзы не начинают высыхать на его щеках, а дыхание не приходит в норму. – Мам, пожалуйста… Не говори так… – тихо всхлипывает он, шмыгает носиком, наконец, отстраняясь от женщины. – Всё будет хорошо. – Конечно будет, Антош, – улыбается она и треплет мальчишку по голове. – А кстати, я хотела тебя спросить, – её голос вдруг становится тише, словно она собирается выведать у сына какую-то тайну.       Антон невольно наклоняется ближе к ней, боясь не расслышать то, что она хочет сказать. – То, что Олег говорил про тебя – правда? У тебя есть… – она немного медлит. – Парень?       Антон задерживает дыхание. К такому жизнь его не готовила. От слёз не остаётся и следа, а голова пытается судорожно соображать, что ответить. Увиливать и обманывать – глупо, особенно когда вопрос поставлен так прямо. Он кивает головой, опуская взгляд на их сцепленные руки. – Так здорово. Я очень рада за тебя, – радостно заявляет она. – Наконец-то у тебя есть тот, кого ты любишь. И кто любит тебя. А как его зовут?       Глаза Антона расширяются так быстро и до таких огромных размеров, что женщина не сдерживает тихий смешок. – А ты думал, что я буду тебя ругать? – она вновь треплет его по волосам. – Дурашка, какая разница, какого он пола, если это правда любовь?       У Антона всё внутри переворачивается, но становится так тепло и приятно, что мир, ставший за время последних событий чёрно-белым, раскрашивается разноцветными яркими красками. Он облегчённо выдыхает. – Мам, он замечательный. Его зовут Арсений и он… он невероятный! Он прямо любит-любит меня! – глаза Антона вспыхивают влюблённым огоньком, но тут же гаснут. – А я у тебя дурак. Взял и всё испортил, – заканчивает он грустно, вспоминая то, как больно он сделал мужчине, вспоминая его лицо и крики недавней ночью. – Антош, – женщина в который раз тяжело вздыхает. – Никогда не говори так про себя. Ты у меня самый лучший мальчик, ясно? А ошибаются все. Это жизнь, ничего тут не поделать. Поэтому не кори себя так сильно. К тому же, всё можно исправить.       Антон кивает, обдумывая то, что было сейчас сказано. Берёт один мандарин и, почистив его, протягивает маме. Она благодарно кивает, но отделяет от него половинку и протягивает её обратно в руку сына. – Тоже кушай, – отчего-то смущённо улыбается она. – А я могу тебя попросить… познакомить нас?       Уже минут через пять Антон идёт в сторону дома Арсения с широкой улыбкой на лице. Сегодня выходной. Даже если он занят, его нужно оторвать от этого занятия, чтобы он хотя бы немного отдохнул. Развеялся. Парень знает, каким Попов может быть трудоголиком, как он может забывать о себе и об отдыхе даже в выходной день.       В конце концов, сколько можно дома сидеть?!       Антон звонит ему заранее, но мужчина не берёт трубку. Внутри появляются смутные сомнения. Уже однажды он шёл к нему домой с подобным ощущением внутри – в тот день кот Арсения умер, а мужчина был, мягко говоря, разбит.       Подойдя к дому, Антон сразу достаёт из их секретного места в стене ключи от квартиры. На всякий случай. Просто так. Ничего ведь не случилось, правда?       Когда он уже стучит в квартиру на одиннадцатом этаже, паника накатывает слишком быстро. Никто не открывает. Может, не дома? Может быть, он ушёл гулять? Или к Позову? Или… или ещё что-нибудь…       Он звонит на его телефон ещё раз и слышит за стенкой такую знакомую мелодию. Телефон в квартире, это факт. А где же... где хозяин телефона?       Дрожащими руками Антон вставляет ключ в замочную скважину и проворачивает его несколько раз. Дверь открыта, но он не может заставить себя войти внутрь. Так и стоит в подъезде, нервно покусывает нижнюю губу и держится за ручку. Говорит себе, что всё хорошо. Что квартира пуста.       Но сердце кричит об обратном.       Антон резко открывает дверь и первое, что он видит – куртка и обувь Арсения, которые стоят в прихожей. Без них мужчина не пошёл бы на улицу.       Может, спит? Или у соседей? Тогда можно объяснить и то, почему он телефон не берёт. Пошёл к соседям без него, заболтался и забыл. Ну с кем не бывает?       Антон вспоминает, как ворвался в эту квартиру впервые, когда собирался признаться Арсению в чувствах. Тогда первой комнатой, в которую он пошёл, оказалась ванная. Тогда он пошутил о том, что если в ванной никто не истекает кровью, то всё в порядке.       Сейчас уверенности в этом не было. А та шутка кажется слишком тупой и неуместной. Дышать становится всё труднее, потому что на горле парня кто-то невидимый сейчас сжимает свои руки и безжалостно душит его.       Антон хочет пойти и посмотреть другие комнаты, но уже в который раз одёргивает себя, напоминая, что он сильный, что всё хорошо, что сейчас ванна окажется пуста. Что, в конце концов, даже если Арсений и там, то ему срочно нужна помощь. И медлить тут уж точно нельзя.       Антон открывает дверь ванной и задерживает дыхание, прислоняя руки ко рту и носу, тут же отшатываясь на шаг назад. Неприятный металлический запах заполняет всю комнату, не позволяя трезво мыслить.       На полу лежит Арсений. Плитка под ним и одежда испачканы темноватой кровью. Рядом валяется лезвие, а на левой руке несколько продольных порезов. Мужчина лежит так неподвижно, что в голову так и рвутся страшные мысли, разрывая осознанием незбежности. – Нет... Нет-нет-нет... Дурак.. ДУРАК, АРСЕНИЙ, БЛЯТЬ! – Антон быстро приходит в себя от небольшого ступора, вытаскивает телефон из кармана, параллельно скидывая с себя куртку и направляясь в комнату, где должна быть аптечка.       Он вызывает скорую, придерживая телефон у уха плечом, и сообщает все необходимые данные. Бросается к Арсению, накладывая тугую повязку на его левую руку. Пачкается в крови сам, но садится на колени и обнимает мужчину, прижимая его к себе сильно-сильно. Чуть покачивается, не в силах контролировать себя. Слезы образуют размытую пелену перед глазами, мешая чётко видеть происходящее.       Ведь это не может быть реальностью, правда? Жизнь не может быть так жестока! – Пожалуйста... Пожалуйста, Арсюш... Ты не можешь умереть! Не можешь, блять, слышишь! – он отстраняется от него и трясёт за плечи, ударяет по щекам, но брюнет так и не приходит в себя, безвольной куклой поддаваясь движениям Антона. – Я люблю тебя, идиот, ты, блять, слышишь!? Люблю! – уже навзрыд плачет он, сильнее прижимает Арсения к себе, осознавая, что тот до ужаса холодный. – СЛЫШИШЬ МЕНЯ?!       Арсений не слышит.       Антон думает, что не переживёт это.