Невеста для Германии

      Крадущиеся лучи теплого солнышка ползли по подушке молодожёнов, ослепляя их закрытые глаза и заставляя либо отвернуться, утыкаясь лицом в подушку, либо жмурить глаза сильнее. Спали они в обнимку после вчерашней близости, пьяный русский не возражал нежности со стороны мужа, да и не дотерпел до завершения секса – он вырубился от усталости. Сейчас младший потирал глаза, жмуря их и ворочась в постели, пока не уткнулся в грудь старшего, которого он разбудил своей активностью. Германия приподнял бровь, рассматривая размазанный макияж на лице возлюбленного.       – Ну, здравствуй, жёнушка. Я есть хочу. – Потянувшись к нему за поцелуем, поцеловал одеяло, под которым спрятался блондин.       Для него было непривычно видеть романтику от старшего, ей он не доверял, мало ли, с какой целью оный опять обращает внимание. Улизнуть из-под одеяла ему не дали, ведь стоило ему спрятаться под предметом постельной принадлежности, как его обняли и прижали к себе, продолжая ожидать ответ от него. Пыхтя от попыток выбраться и сложности нормально дышать, тихо попросил его отпустить. Выбегать из комнаты он не думал: он чувствует, что сейчас находится без одежды, и, насколько он чувствует, Германия тоже. Хотя… Альфа вряд ли побежит за ним в обнажённом виде. Немец позволил выползти омеге наружу и протянул руку к его лицу, как тот сорвался с места и побежал на выход их комнаты. Расположение комнат он не знает – будет ориентироваться на ходу. Забегая в соседнюю комнату, он хлопнул дверью, прижимаясь к ней спиной и осматриваясь. Как оказалось, он прибежал в ванную комнату. Ванная была светленькая и маленькая, выполнена в современном стиле. В принципе она очень понравилась Русланду, в ней есть всё нужное: ванна с душем (два в одном), раковина с зеркалом, в которое сейчас и поглядывает мышонок, и даже стиральная машина стоит. Практично и экономно. Из мыслей его вывел голос Дойчланда.       – Русланд, – Протянул имя. – Открой дверь, я ведь войду в любом случае. Давай, будь хорошей женой, слушайся своего мужа. Тебя ведь так отец обучал? – Ошибкой было упоминать Третьего Рейха, но уже поздно что-либо менять.       – Я моюсь, занято! – Отозвался тот, включая воду, и действительно стал умывать лицо.       Дверь осталась без присмотра, потому альфе не составило труда войти внутрь и лицезреть обнажённого супруга. Подходя к нему и обнимая за талию, самодовольный самец тёрся об промежность беременной самки, намекая на очевидное желание. Это спугнуло сероглазую красавицу, набрав воды в ладони, он прыснул холодненького в лицо наглеца со словами «Остынь, Дойчланд!». За такую грубость и не послушание своего альфы, блондина схватили за волосы и потянули назад, запрокидывая голову. Шипя на тянущую боль в области затылка, он послушно подаётся прихотям немца, который отпускает кудрявые прядки и поглаживает по голове.       – Ты ведь послушный мальчик, к чему показывать свой упрямый характер? Прояви свою мудрость и напряги мозги, чтобы вспомнить, чему тебя учили. Русланд, твоя жизнь изменилась, ты принадлежишь мне…       – Как и ты мне, Дойчланд. Не забывай, мы на равных. – Перебил младший.       – Нет, мы не равны и никогда не будем. Вы – омеги – жалки, слабы и безвольны. Ваши функции – ублажать альф и продолжать их род. Мы же – альфы – сильные, властные. Я выше тебя, малыш. Мой социальный статус позволяет так говорить. – Теперь Германия оборвал Россию. Гармонии в этой семьи не видать. – Дай мне желаемое и пойдешь готовить завтрак. Ты должен принять лекарство, не забывай, что на тебе ответственность за моего ребёнка.       – Так разве наша близость не влияет на плод? Ну, знаешь… Мне твой дедушка рассказывал, что не следует активничать при беременности. – Плохие знания в этой области играли против младшего.       – Нет. Наш секс никак плохо не влияет на развитие ребёнка. Тем более, на таком малом сроке. А теперь будь добр: раздвинь ноги, облокотись на раковину и поставь ногу на ванну. Я хочу тебя. – Пока говорил, он поставил русского в нужную позу.       Омега, не зная достоверности слов муженька, доверился ему – другого выбора у него не было, сопротивляться он не может, Гера его возьмёт силой, если того потребуется. Подставляясь под альфу, он терпел проникновения пальцев в себя. Ягодицами мог чувствовать возбуждённость партнёра, в подсознании это льстило: внутренняя омега ликовала, что он смог добиться внимания от своего альфы и даже возбудить. Организм, просыпаясь и реагируя на прикосновения к эрогенным зонам, да работу пальцев, стал выделять смазку. Посмеявшись тихо, зеленоглазый подметил, что тот потёк и стал постанывать. Сдерживать себя русский не стал, стонал в их собственной квартире открыто.       – Дойч…Хаах! Быстрее… У меня график по приёму… Мха… – Он так и не закончил предложение, прижимаясь к телу старшего и осторожно тёрся об пах брюнета.       – Развратная сучка. А ещё что-то о скромности и гордости говорил. – Усмехнулся Германия и вогнал свой орган в омегу, потихоньку набирая скорость.       Возмутиться мышонок не успел, одни эмоции заменились другими, более весомыми на эту минуту. Он стонал и выгибался в спине до хруста, царапая шею мужа. Стоял русский спиной к немцу, потому, запрокидывая руки, мог дотянуться только до шеи и ушей. Зато второму было удобно кусать омегу во все доступные места. Под укусы попали: уши, шея, плечи и руки, которые по-хозяйски запрокинул сероглазый. Молодым организмам хватило пяти-семи минут, чтобы достичь своего пика. России не давали излиться, перекрывая пальцем уретру, тот возмущался до поры до времени, а после почувствовал пульсацию органа в себе, рык над ухом, тепло у матки и своё облегчение. Изливаясь с более громким ахам, чем было до этого, на тумбочку под раковиной, он упал в крепкие руки альфы. Омегу пробовали затащить в ванну, что не составило особого труда, он был обмякшим и податливым. Федерации стали мыться после своего утреннего марафона. Брюнет даже обрадовался, что сможет получать секс каждый день, возможно даже дважды в день, и никто ему ничего против не скажет.       После душа парни вышли и попали в зал. Оба уже вернулись в здравый смысл, чувствовали себя хорошо и расслабленно, не учитывая пульсирующих неприятных ощущений у беременного. Каково же было их удивление, когда они встретились с изучающим взглядом Германской Империи, что спокойно попивал чай в ожидании молодой семьи. Блондин сразу зашёл за спину Германии, прикрывая им свою наготу, а брюнет, спокойно стоя голым перед родственником, скрестил руки на груди.       – И как давно ты здесь? – Спросил логичный вопрос, на который был заготовлен ответ.       – Прибыл я на средине вашей любви. У Русланда замечательный голос. И я очень рад, что вы нашли общий язык. – Ответил он, ставя кружку на стол и возвращая взгляд на разозлившегося внука.       – Чего приехал? Тебя не звали, и не смей говорить о моей жене ничего. – Парня задело, что упомянули его омегу, так ещё и во время их сексуальной близости. Германская Империя, видя, что задел больное место у старшего, сбавил обороты.       – Не горячись и соблюдай субординацию в возрасте. Я ведь могу тоже палку перегибать. Сейчас давай ему дадим уйти одеться, да и ты хоть прикрылся бы. После продолжим наш диалог. – Мужчина отвернулся от них, чтобы русский смог пробежать в комнату.       – Я в своей квартире, да и ты меня видел голым. – С этими словами парень последовал за своей женой.       Парни в комнате стали перешёптываться, младший был возмущён, что к ним с утра пораньше наведался дед немца. Как не было покоя в доме немцев, так его и нет в их новой квартире. Германия был сам не рад, что хорошее настроение дедушка испортил своим появлением. Из комнаты они вышли и разошлись по разным сторонам: Гера направился в зал до гостя, а Рося искать кухню. Его поиски увенчались успехом, правда, продуктов было мало. Вот так беда… Родственники стали разбираться: кто, зачем, для чего приехали. Империя приехал, дабы отдать вещи младших и передать таблетки беременного. После всей суеты свадьбы молодые-то сразу направились в квартиру, благо здесь уже были некоторые их вещи. Федерация на завтрак приготовил яичницу, на большее фантазии и продуктов не хватило. Выглянув к немцам, он их позвал кушать. Империя отказался сразу, сказав, что коробка с вещами стоит в коридоре, затем отдал таблетки и направился на выход. Немного смущённо наблюдая за стариком, сероглазый проскользнул к мужу.       – Пойдём есть, у нас сегодня много дел. Продукты купить надо, прибраться и тебе подготовиться к учёбе.       Завтракать молодые сели вместе, Германия настоял на том, чтобы русский большее время проводил возле него. Под его надзором Россия должен будет работать по дому, питаться и принимать лекарство. После трапезы и принятия таблеток, они собрались осмотреть район вместе и найти продуктовый магазин. Младший был малосоциализированным, он побаивался разговаривать с посторонними людьми, вчера, при разговоре с украинцем, он чувствовал родственную душу, с ним было легко контактировать, да и старший первый начал разговор, а сейчас первый шаг должен делать русский. К счастью, с ним ходил альфа, который решал все проблемы. Магазин оказался на первом этаже, что не могло не радовать. Сделав закупки, парни направились обратно на свой этаж – им достался пятый, несильно высоко, но и не низко– самый оптимальный вариант.       С утра до вечера они занимались домашними делами, быть точнее, это младший занимался квартирой, а старший, облюбовав диван с телевизором, засел в этой компании. Россия даже немного обрадовался, что немец засел за фильмом, никто над душой не стоит, не командует и не мешает. Он смог расслабиться морально, хоть физически и трудился. Парень задержался у календаря: он хотел посчитать срок, когда ему рожать, посчитать, когда немец выйдет на учёбу. Выйдя к Германии, он сел рядом и стал ожидать рекламу.       – Чего тебе? Чего хочешь? – Не отрываясь от просмотра фильма, спросил он.       – Я хотел бы узнать срок, когда мне рожать.       – Сейчас какой месяц?       – Ммм… – Парень отпустил глаза, он так давно этим не интересовался, что из головы вылетело. Ему не было необходимости постоянно знать месяц, все записи вели старшие, если услышать название, то будет знать, а что оно завтра может смениться – делало информацию неустойчивой. – Не помню…       – Ясно. Телефон дай. – Ему подали гаджет, тот залез в календарь и стал отсчитывать месяца. – Родишь в… апрель. Нормально, тепло будет, так ещё и учёба заканчивается. Отлично вообще!       – В апреле? Наверное и хорошо… А ты когда на учёбу идёшь?       – Я тебе уже надоел? Через месяц уйду, а там до мая. Короче, беременность будешь ходить без меня, я учусь. А родишь, я через ещё месяц-два закончу школу.       – Понятно. Герман, а школе много красивых омег? – На его вопрос альфа отреагировал вспыльчиво, тот ударил по дивану кулаком и показал на выход из зала.       – Много вопросов. Я на главные ответил. Иди работай.       Обидевшись на агрессию, тот ушёл в комнату. Такой ответ, конечно, его не устроил. Ни «да», ни «нет». Он его не ревнует, просто неохота вдыхать чужие феромоны. Зайдя в комнату, блондин упал на кровать и закрыл глаза руками. Он тихо стал плакать, совсем беззвучно. Вот почему всё так? Почему он такой жалкий и не может делать элементарные вещи? Почему его никто не учил базовым знаниям? Русский ни читать, ни писать, ни считать не умеет, да он толком заговорить затрудняется. От планов своих он не отказывался, он сбежит, он вернётся домой и поговорит с отцом. Только есть одно «но» – он не помнит ни адреса, ни чёткого портрета родителя. Звали его… Совет… Союз… С дедушкой имя было похоже, это он прекрасно помнил, помогала ещё ассоциация с немцами. Имя отца… Длинное оно, это точно. Союз С… С…Советских. Ещё была буква. Р? Р… Республик. ССР, вроде да, но вроде нет. Чего-то не хватало. Над этим он ещё подумает. А где они жили? Сейчас он в Европе (спасибо Германии за прочтение параграфа по географии), а жил на территории… На территории… Европа? Другие вообще места есть? Если да, то у омеги проблемы, в детстве с ним об этом не говорили, по крайней мере, он не помнит. С такими мыслями русский и не заметил, как уснул.