Артиллерийский вальс

…дышать, я не могу дышать!» — было последней мыслью в голове умиравшего солдата. Совсем юный новобранец Крига сорвал со своего лица ставший бесполезным противогаз и упал на пол, упёршись руками в землю на дне траншеи. Дальше думать словами он не мог. Всё его естество заполонила боль в груди, как будто горевшей огнём. Начался кашель. Он кашлял снова и снова, из его рта текла рекой по подборотку и дальне на шинель неественно чёрная кровь, а с каждым кашлем наружу вырывались розовые лоскуты и ошмётки. Это были его лёгие. По кусочкам. Вокруг него тоже самое происходило с сотнями и сотнями солдат Копуса смерти Крига. Кто-то упал прямо в противогазе, не сумевшем его спасти и харкал своими лёгкими внутрь него, кто-то тоже успел сорвать с себя бесполезную маску, заменившую большинству криговцев настоящее лицо. Один из них встретил газовую атаку в расстёгнутой шинели и теперь, без противогаза, буквально выплёвывал собственные лёгкие на окрававленную гимнастёрку. В едком жёлтом дыме боевого отравляющего вещества ровно две сотни солдат, 1я почётная пехотная и 2я пехотная роты 413го осадного, бились в судорогах и заливали трашнею рекой собственной чёрной как смоль крови, которая шла не из ран, а из глотки. Из этой груды уже умерших страшной смертью и ещё умирающих в жутких страданиях людей поднялся в полный рост один солдат. На нём были отличительные знаки лейтенанта и среди них гордо выделялись белые цифры 413 на одном из наплечников. Никто вокруг не знал, каким взводом тот командовал и жив ли этот взвод. Рядом с ним кто-то, сорвавший, как и многие, с лица противогаз, умирал не просто тихо захлёбываясь кровью из лёгких, а умудряясь этими наполовину превращёнными в труху лёгкими истошно вопить на весь окоп. Глаза этого практически мёртвого солдата были круглыми и неестественно большими как два блюдца, они налились кровью, он вытаращил их во взгляде вникуда, а снизу, из вопившего звериным рыком рта вывалился посиневший язык. Лейтенант дрожащей от яда резко достал из поясных ножен силовой меч, а ногу безцеремонно поставил прямо на голову вопящему солдату. Он поднял меч высоко над головой и трудно давшимся от судорог движением пальца нажал на кнопку включения. Его противогаз, из под которого через место, где резина кончается и начиналась кожа, текла чёрная кровь, осветился синим от плясавших на клинке искр и молний. Лейтенант обратился к окопу, хотя знал, что слушать его будут немногие: — Товарищи. — кашель прерывал речь на первом же слове — помирать нам здесь придётся во славу Императора. Пусть Император узнает, как мы дерёмся, как мы защищаем его миры. Велик Империум, но отступать некуда: за нами Криг. Я надеюсь, вы все хорошо позавтракали. Ведь обедать мы буем в Аду!… *** …нурглитские культисты отдыхали возле направленных в сторону имперских позиций баллонов с газом, довольно весело разговаривая. Один из облакотился прямо на баллон и вальяжно обсуждал со знакомым женщин их культа. Все в окопе знали, а точнее очень хорошо поверили: победа у них в кармане. Газ, который предоставили им вышестоящие члены религии Нургла, — космодесантники Хаоса, легко мог проникнуть под криговские средства защиты и сейчас наверняка весь гарнизон имперской крепости умирал в страшных муках. Какой момент в жизни воина мог быть спокойнее и приносить больше радости, нежели ничего не делать, но знать, что твой враг вот вот, как говорили на дрейней Терре, проплывёт перед тобой мёртый по глади реки? В окопах нурглитов, по сему, царила благодать. Караульных хаоситы не выставили, но один из культистов совершенно случайно посмотрел в сторону противника. Через густое облако газа к ним приближались какие-то чёрные силуэты. Нурглит толкнул товарища в плечо и сказал, дескать, посмотри, что происходит? Тот достал бинокль. И мгновенно округлившимся глазам поклонника Нургла предстала самая страшная картина, которую мог увидеть в ночных кошмарах солдат любой армии… *** …тяжёлые форменные сапоги Корпуса смерти Крига, один за другим, ряд за рядом солдат, отбивали марш по проклятой отравленной земле. За каждым из сынов и дочерей самой жестокой имперской планеты тёг ручей из чёрной жижи, которую не без ужаса они бы назвали своей кровью. Кто-то нёс на лице легендарный криговский противогаз, кто-то маршировал с голою рожей, а некоторые додумались повязать на рты белые платки или зелёные обрывки гимнастёрок, которые теперь были одинаково чёрно-алыми от крови. Впереди шёл лейтенант, всё ещё высоко держащий над головой заливавших их всех яркой синевой меч. Кто-то упал как подкошенное бревно. Без пули и без лазера с той стороны, просто умер и всё. Кто-то споткнулся, но не смог встать. В итоге их было двадцать. Двадцать живых из двух сотен имперских солдат, встретивших ужасы войны сегодня, ровньо в 15 дня. Метр за метром проходящим в марше сокращалась дистанция до врага. И вот, на определённом расстоянии, которое все криговцы умели точно считать, они вошли в зону обстрела нурглитских позиций. Два десятка лазерных лучей прорезали собой горчично-жёлтую дымку и стали повторяться снова и снова, раз за разом. Криговцы упорно нажимали на спусковые крючки лазвинтовок, зная, что это, вероятно, последнее, что они когда-либо сделают, веря, что именно так следует встречать смерть. Лицом к лицу, с оружием и стоя. В нурглитских окопах под плотным шквалом лазерных лучей пытались адекватно ответить на происходящее, но не получалось. Они были в шоке просто поняв, что имперцы в принципе контратакуют. Хуже было в момент, когда те подошли на расстояние достаточно близкое, чтобы их разглядеть. Увидев, кто шагает вперёд, дети Нургла узнали, что такое страх. Они вглядывались в двадцатку солдат на несколько секунд, начинали кричать, бросались бежать и бросали оружие. Мертвецы. К их трашнее шли мертвецы. И над этим мёртвым воинством вдруг раздался аки рокот взорвавшегося вулкана дикий крик: — Поднять штыки!… *** …солдаты с Крига врывались, впрыгивали в чужие окопы. Кто-то из хаоситов с истошными криками попытался застрелить криговца, который после прыжка приземлсля прямо перед ним. Лазерный луч пробил тело имперца насквозь, но тот остался стоять. На его лице без противогаза, где перемешались в дьявольскую кашу чёрная кровь, куски лёгких, слёзы и сопли, не дрогнуло ни мышцы, как будто его не продырявили лазером, укусила блоха. Нурглит продолжал, дико вопя, даить на спуск, пока ему прямо в лоб не прилетело от этого солдата заострённое лезвие окопной лопаты. Криговец бил ей снова и снова, с остервенением, со всей отдачей. Он раскроил хаоситу череп и несколько раз ударил лопатой прямо в розовый мозг, а от силы его ударов у еретика вытек правый глаз и теперь в глазнице мёртвого тела зияла огромная дыра. Никто, даже сам Нургл, не мог сказать, сколько страха испытал этот солдат в момент своей совершенно бесславной кончины. Криговцы, тем временем, пробивали себе путь в нурглитскую траншею один за другим. На эту землю пришёл Ад. Имперская сталь кромсала хаосисткую плоть и раз за разом каждый удар по телу врага приносил криговцам ощущение, что они поступили правильно и никоим образом нельзя было поступить иначе. Какие-то два имперца воткнув штыки в живот хаоситу одновременно, не сговариваясь подняли его над собой в воздух. Собственным весом он себя разрезал об их клинки и криговцев окатило ведром крови вместе с кучей разрезанных кишок, которые их обматали как пришедшая из преисподней гирлянда. Лейтенант, где-то на другом конце окопа, одним ударом отсёк очередному хаоситу голова. Она полетела куда-то в даль как мячик, а шея, лишившись её ноши, взорвалась фонтаном крови, который обрызгал всех немногих нападавших и бежавших от них защитников траншеи. Какой-то нурглит получил штык-нож прямо в горло. Он пытался кричать через разрубленную глотку, держался обеими руками за штык, и в жутких мучениях, наконец, исторгнул свой мерзостный дух. Те, кого сочли мёртвыми, с эффективностью домрата косили и обращали в бегство тех, кто так посчитал. Для обороны хаоситов и их планов прорыва на этом направлении всё было кончено… *** …перед Дидонной и Мартином стояло трое человек. Все, кто смог пережить удушающий газ и безумие проведённой контратаки. Трое из двухста, кто вернулся к командирам с фронта, удержать который поручили двум ротам и, как ни странно, у них получилось. Инквизитор всмотрелась на того из троих, чьи плечи устилали лейтенантские погоны. — Итак. Это вы вели сегодняшнее котрнаступление? Как ваш номер? — спросила представительница Ордо Еретикус — Так точно, товарищ командир. Мой номер 13082, обычно меня зовут 82й. Повисло недолгое молчание. — Ваш командир роты погиб по время газовой атаки… — инквизитор помедлила — …вы готовы к назначению на звание капитана? 82й кивнул…