~
Итак, как же выглядел дом прославленного на всю страну учёного — героини войны — целителя — борца за справедливость — исследователя под угрозой? Как оказалось, местом её проживания был неприметный коттедж в Кембриджшире, в котором, по оценке Малфоя, в лучшем случае, имелось всего три спальни. Грейнджер ждала у садовых ворот. Пока он приближался к её владениям от точки аппарации, она взмахнула палочкой, тем самым открыв ему путь сквозь защитные обереги, которые предварительно установила сама. — Что у тебя с лицом? — спросила ведьма, едва Драко достиг ворот. Грейнджер как всегда — с места в карьер. — Бладжер, — ответил он. — Оу, выглядит плохо. (Наверное, так оно и было. У Забини хорошо поставлен удар). Подойдя ко входу, Малфой заметил, что Грейнджер просканировала его травму профессиональным взглядом. Какое-то мгновение она ещё колебалась, но затем, очевидно, не в силах сопротивляться желанию поступить по-человечески, выпалила: — Хочешь, я посмотрю? — Не надо. Я уже наложил мазь, — произнёс Драко, касаясь пальцами своей медленно наливающейся синяком челюсти. — Из него получится прекрасная гематома. — Со мной всё в порядке. Я здесь, чтобы поставить охранные чары на твой дом, а не для целительских консультаций. Губы Грейнджер сжались в тонкую линию. — Ты собираешься пригласить меня войти? — Малфоя раздражало, что она всё ещё продолжала стоять и смотреть на него как будто с беспокойством. Из-за этого Драко чувствовал себя вампиром, который страстно жаждет приглашения переступить порог. — Ну так входи, — чуть резковато отозвалась Грейнджер, рывком открывая дверь. Драко обратил внимание, что сегодня она была одета в иную модель докторского халата. На этот раз он был дополнен болтающимся устройством, обёрнутым вокруг её шеи. — Твой прибор для самоудушения всё ещё работает, — повёл рукой Малфой, указывая на очередное диковинное приспособление. — Это стетоскоп, — пояснила Грейнджер с невысказанным «ты, кретин» в конце фразы. — Ясно, — пробурчал Драко, хотя ему ничегошеньки было не ясно. — Устрой мне экскурсию, и приступим к делу. Она провела его в переднюю комнату коттеджа — это могла бы быть гостиная, если бы не огромное скопище макулатуры повсюду. — Ты отчитала меня за одну книгу, которую я поставил на полдюйма дальше, чем надо! А теперь взгляни на эту бумажную катастрофу! — воскликнул Малфой, до глубины души возмущённый подобной несправедливостью. — Здесь я занимаюсь проектом по оцифровке, — невозмутимо ответила Грейнджер. — Это временная катастрофа. Она жестом указала на маггловский механизм в центре всего этого хаоса, к которому была подключена какая-то сплюснутая версия компьютера. — Оцифровка? — Да. С помощью маггловских инноваций я сохраняю магические знания. Мне надоело постоянно таскать с собой тяжеленные книги, находить безнадёжно испорченные или навсегда утраченные материалы, потому что какой-то идиот пролил чай на страницу двадцать лет назад, а ещё выискивать что-то по древним учётным записям… Как будто на дворе 1855 год! Это мой личный проект ради самых ценных томов. Но увы, у меня нет столько времени, чтобы заниматься им изо дня в день, как хотелось бы… Она провела Малфоя на кухню. Это было типично маггловское помещение, если закрыть глаза на множество волшебных растений на подоконниках и флаконов с различными зельями, стоящих то тут, то там. Не исключено, что в котле у очага неспешно варилось что-то магическое… Впрочем, Грейнджер не собиралась предоставлять ему возможность рассмотреть его содержимое. — Это что, зимний сад? — спросил Драко, когда они прошли в следующую комнату. Грейнджер посмотрела на него так, словно он только что подтвердил, каким напыщенным мудаком был на самом деле. — Зимний сад? Это тебе не Аскотт Хаус. Агент по недвижимости назвал это солнечной комнатой. Малфою, скептически наблюдавшему, как по стеклянному потолку начинает моросить январский мокрый снег, такое название показалось чересчур оптимистичным. Спустя мгновение рядом с Грейнджер появилось странное рыжее существо с приплюснутой мордой, любвеобильно обвивающееся вокруг её лодыжек. В порыве необузданного оптимизма она назвала это котиком. — Что случилось с твоим котом? — с беспокойством спросил Драко, наклонившись, чтобы рассмотреть его поближе. — С ним всё в порядке, — ответила Грейнджер и вместе с существом воззрилась на Драко с глубочайшей обидой. — Он наполовину книззл и, к твоему сведению, очень умён. Правда, мой дорогой? Мой сладенький? Мой милый ангелочек? Пока ведьма продолжала массировать зверюге уши, полностью погрузившись в процесс, кот разглядывал Малфоя с выражением крайнего презрения. Решив, что внимания хозяйки ему уже вполне достаточно, он повернулся и, задрав свой несуразный хвост так высоко, что перед Драко открылась великолепная панорама его задницы, покинул их. — Очаровательно, — фыркнул аврор. Далее они направились вверх по лестнице в тесное пространство второго этажа. Как и предполагал Драко, там было три небольших спальни с легко угадываемыми путями для проникновения, над которыми ему ещё предстояло поработать. Судя по всему, в первой из них был оборудован кабинет. Прямо посреди комнаты Драко приметил некое подобие постамента, на котором в обрамлении стазисных чар покоился гримуар, чрезвычайно старый и очень потрёпанный. Грейнджер заметила, что именно привлекло его внимание. — Это просто трагедия. Даже не спрашивай, иначе я разрыдаюсь. Малфой ни в коем случае не хотел иметь дело с библиофильским соплежуйством, поэтому не стал развивать тему, сделав мысленную пометку «поинтересоваться им в будущем». На всякий случай. Вторая спальня пустовала, если не считать длинного коврика и нескольких свечей на полу, а ещё горшочков с орхидеями под светильником. Какой ритуал готовилась провести здесь Грейнджер? Драко напряг свои мозги, пытаясь уловить смысл в расстановке свечей, но ничего геометрически узнаваемого в ней не нашёл. Когда они наконец-то добрались до спальни Грейнджер, она с видимым беспокойством разрешила ему взглянуть туда. Не в силах подобрать ничего более учтивого, кроме: «Не суетись, всего-навсего хочу выяснить, как именно плохиши могут попытаться тебя похитить. Я здесь не ради того, чтобы рыться в твоих трусиках», — он просто промолчал. Где-то поблизости от Грейнджер заиграл назойливый сигнал. Она достала из кармана маггловскую штуковину размером с ладонь и невозмутимо заговорила в неё. Насколько понял Малфой, по этой фиговине её вызывали на операцию. Она подтвердила его догадки, промчавшись мимо него прямо к лестнице. — Мне срочно нужно идти. Думаю, ты уже достаточно увидел, чтобы сориентироваться… Пожалуйста, установи барьеры так, чтобы Живоглот имел свободный доступ. Он любит побродить. Я вернусь через несколько часов. — Живоглот? — крикнул Драко, пока Грейнджер, спотыкаясь, спускалась по ступенькам. — Мой котик! Когда она скрылась за дверью, Малфой услышал не треск аппарации, а шум мотора. Грейнджер водила маггловский автомобиль. Чокнутая на всю голову. А может и нет, размышлял он, пробираясь обратно в сад. Если она собиралась на маггловскую операцию, то должна была прибыть туда маггловским способом. А вот с мгновенной аппарацией прямо к дверям клиники возникли бы проблемы… Обдумывая слишком насыщенную двойную жизнь, которую вела Грейнджер, Драко приступил к делу.~
Проведя около двух часов за работой, он был вполне доволен её результатами. Защитные барьеры придётся обновлять каждую неделю или чуть чаще, но теперь никто не сможет проникнуть в дом без одобрения Грейнджер. Каждая точка входа и выхода была укреплена типовым аврорским набором и парочкой заклинаний, изобретённых самим Драко; так, в случае с подземными ходами, вас сбил бы с толку солидный Дэпэлэнс пенетрационем, а нападение с воздуха предотвратил бы Цэли прэзидиум. По всему участку был раскинут привычный арсенал оповещающих сигнализаций. Честно говоря, для такой прославленной ведьмы, как Грейнджер, которая близко дружит с двумя аврорами, она использовала крайне ничтожные меры безопасности. Впрочем, времена были мирные, и сейчас она — учёный, а не безрассудный ребёнок, гоняющийся за тёмными артефактами, чтобы семь раз убить злого волшебника. Из-под навеса на крыльце полукниззл зловеще пялился на Драко сквозь мокрый снег. Малфой добавил к охранным барьерам магическую подпись этого создания и объявил ему об этом. Вслух. Оно моргнуло, не сводя с него глаз. Драко встревожился. Как только изморось начала стихать, по дороге, ведущей к коттеджу, проехала машина. Мгновение спустя Грейнджер вышла из-за угла дома. — Ты всё ещё здесь, да? — Только закончил, — задыхаясь, выдавил Драко. Установка защитных чар была крайне изнурительной магической процедурой. Полукниззла осыпали россыпью поцелуев в его уродливую морду, пока Малфой стоял рядом и изо всех сил старался не выглядеть насквозь промокшим и вспотевшим. И где же его благодарность, можно узнать? — Мне придётся применить охранные чары к твоей машине, — сказал Драко. — Если ты часто ею пользуешься. И к маггловской операционной, если ты регулярно в ней бываешь. Грейнджер нахмурилась. — Моя машина совсем новая. Её нельзя трогать. Ты что-нибудь испортишь! Увидев промелькнувшую обиду на лице Малфоя, она поспешно добавила: — Сейчас в машинах есть электрические компоненты. Может быть в то время, когда ты проходил курс маггловедения, их не было. Всё это было сказано с таким видом, будто Драко было не меньше ста двадцати лет, и последний раз он посещал маггловедение в пору, когда автомобили называли безлошадными повозками. — Я кину вредноскоп в бардачок, — сказала ведьма. Для такой умной женщины она определённо была идиоткой. — Просто великолепно, — Малфой закатил глаза. — Это несомненно защитит тебя от заряда Бомбарды Максима с двадцати метров. А когда мы вытащим твои обуглившиеся останки из-под завалов, я просто доложу Брустверу, что нами были предусмотрены все необходимые меры защиты. Использование яркого образа в качестве примера увенчалось успехом: Грейнджер сдалась. — Ладно. Ты можешь установить защиту. Просто держись подальше от… центральной панели, где много всяких кнопок… Рядом с рулём. Краткий миг злорадства Драко был прерван протяжным голодным урчанием, совершенно очевидно исходящим из его желудка (очень неудачно — он-то собирался свалить всё на кота). Повисла пауза. Взгляд Грейнджер скользнул вниз к животу Малфоя. Судя по всему, в её душе шла битва между искренними чувствами к нему и благопристойными манерами. Немного поколебавшись, она наконец выдавила: — Ты, вероятно, проголодался. Хочешь зайти? У меня есть кое-что перекусить… Вроде бы. Заодно обсудим список рекомендаций. О, и кольцо. Да, конечно, Драко был очень голоден. Всё-таки долгие два часа работы по установке защиты отняли изрядно сил. Впрочем, в поместье его ждал ужин из пяти блюд… Но в то же время он хотел поскорее разделаться с этим дельцем и сделать так, чтобы его следующий контакт с Грейнджер касался возврата кольца, пускай и через много месяцев. — Хорошо, — согласился Малфой. Он воспользовался маленькой ванной комнатой, чтобы привести себя в порядок: что сводилось, в основном, к мытью подмышек (высший пилотаж; мама бы им гордилась), применению сушащих чар к мантии тут и там и сполоскиванию лица водой. Свои волосы он счёл безнадёжной проблемой сегодняшнего вечера. Не то чтобы ему было кого впечатлять… К тому же, в этом коттедже с Грейнджер и гнездом на её голове и с фамильяром, похожим на рыжий ёршик для унитаза, он легко мог выиграть конкурс на лучшую причёску. Дополнением к этому виду служил великолепный синяк, начинающий проявляться вдоль линии челюсти. Он нанёс на место ушиба ещё больше целебного бальзама, с раздражением думая о том, насколько Грейнджер была права в том, что всё закончится плохо. Малфой поплёлся на кухню, где на обеденном столе ведьма уже разложила свиток с рекомендациями и кольцо. Сняв белый халат, Грейнджер запихнула его в маггловскую машину в самом конце столешницы (судя по сложенным стопкам одежды вокруг, это был стиральный аппарат). Под ним оказался ещё один топ с длинными рукавами — и кто бы мог подумать, что Грейнджер так сильно не любит обнажать свои локти? Стол был сдвинут в самый угол, поэтому Драко занял стул рядом с уставшей ведьмой. С этого места — гораздо ближе, чем он был к ней когда-либо раньше — он приметил её знатные сиськи, которые, по счастливой случайности, обнаружились, будучи не спрятанными под белый халат. Однако Грейнджер удалось испортить интимный момент, не вовремя развернув свиток — теперь щедро исписанный вопросительными знаками и встречными предложениями. Малфой не успел почувствовать должного мужского влечения, потому что его захлестнули волны осуждения к зубриле. — Некоторые из моих основных вопросов, — сказала Грейнджер, кивнув на пергамент, обещавший долгий и утомительный вечер полный споров. — Но сначала давай что-нибудь съедим. Порывшись в печально пустом кухонном ящике, она выставила на стол несколько вариантов ужина. Что касается Драко, то основным блюдом его рациона стала кошачья шерсть. Он вытащил несколько рыжих клочьев изо рта, пока кот (будь он проклят) извивался вокруг ножек его стула, самодовольно поглядывая на гостя. Когда Грейнджер заметила это, у неё хватило вежливости смутиться. — Прости, пожалуйста! — взмахнув в сторону Драко палочкой, она убрала большую часть шерсти. — Она действительно везде. Иногда мне кажется, что его шерсть существует сама по себе, и потому обнаруживается в самых невообразимых местах. Малфой, всё ещё снимая с себя кошачьи волосы, пропыхтел в ответ «Пффф», — но на самом деле он хотел сказать совсем другое: «Если сегодня вечером я найду рыжую шерсть на своих яйцах, то сдеру с этого животного шкуру голыми руками». Пока Драко придумывал план мести, чтобы поквитаться с котом, Грейнджер разорвала пакет с неизвестным содержимым и передала ему. — Что это, чёрт возьми, такое? — удивлённо спросил он, взяв в руки одну пачку и заглянув внутрь. — Сырные «Уотсис». Это, очевидно, всё объясняло. Что же касается главного шеф-повара этого ужина, то она ела тунца прямиком из консервной банки. — Сурово, Грейнджер, — сказал Малфой. — Это белок, — она отмахнулась и посмотрела на свой скромный выбор, который заставил Драко нахмуриться, и попыталась защититься: — У меня не было времени сходить в магазин. — Почему бы тебе не послать домового эльфа?.. Как только эти слова сорвались с его губ, Малфой тут же осёкся, но было поздно: ведьма смотрела на него так, словно он только что, уже во второй раз за вечер, подтвердил, какой он непомерно пресыщенный жизнью дрочила. Она поднялась, крепко стиснув челюсти, чтобы приготовить чай. Что больше походило на предлог, позволяющий убраться подальше от его непосредственной близости. Да и неважно. Малфой был здесь не для того, чтобы заводить друзей. Грейнджер грохотала чайником. Складывалось впечатление, что она изо всех сил сдерживает ярость, адресованную Драко. Ему пришлось украдкой ощупать свои карманы. К счастью, у него с собой был безоар на случай, если в чай будут подмешаны особые добавки, любезно предоставленные мстительницей за домовых эльфов. Грейнджер опустила их кружки на стол с заметно большей силой, чем это было необходимо. Никаких видимых признаков яда не обнаружилось. К чаю она нашла пачку печенья, и, как очень голодный мужчина, Малфой съел почти всю упаковку. Что ж, если они и впрямь были отравлены — так тому и быть. Затем ведьма расправила пергамент, с усилием подавляя свои негативные чувства к Драчиле, и перешла к делу. Она засыпала его вопросами по рекомендациям, так, словно он — начинающий аврор, который принёс их на проверку и был обязан выразить особую признательность за обратную связь. Дальше начался ожидаемый спор по списку: По пункту 14: сможет ли он включить уборщиков в обереги лаборатории? Хорошо. По пункту 26: неужели ей и правда нужно уведомлять его о предстоящих поездках (да), и если да, то за какое время? За 24 часа. По пункту 33: что, в его понимании, значит «массовое мероприятие»? На котором присутствует более 40 человек. По пункту 34: почему она должна сообщать ему о своём присутствии на маггловских событиях? Потому что он так сказал. Мог бы он не делать её дом ненаносимым — у неё ведь есть друзья-магглы, которые могут пожелать зайти в гости? Нет. И всё в таком духе, пока они не дошли до пункта 56. Грейнджер снова налила им чай и выудила ещё одну пачку печенья, учитывая, что первую, в состоянии стресса, Малфой проглотил целиком. — Итак. Кольцо, — сказала Грейнджер. — Кольцо, — повторил Драко. В нём заключалась суть всего плана: тот предмет, благодаря которому он смог бы вести более-менее счастливую жизнь вдали от Грейнджер, при этом угождая министру и Тонкс. — Я попросила нескольких экспертов взглянуть на него. Похоже, что оно вполне безопасно. По правде говоря, все были весьма впечатлены. Малфою так и хотелось сказать: «Естественно, я же гений. Ну и где теперь твой фитнес-трекер?» Вместо этого он самодовольно потягивал свой чай. — Ещё у меня состоялся разговор с Тонкс, — тем временем продолжила Грейнджер. — Наверняка она говорила тебе, насколько ей по душе эта идея. Получается, теперь ты вполне можешь исполнять другие поручения, контролируя меня на расстоянии. Короче говоря, кругом лишь лестные отзывы, минусов в этом почти нет, так что, в целом, я готова приступить… Однако у меня есть к тебе один вопрос. — И какой же? — спросил Драко, уже догадываясь о нём. Вообще-то, он был удивлён, что она не затронула его раньше. — Каким образом информация, отслеживаемая кольцом, попадает к тебе? Драко поднял руку и, взмахнув палочкой, отменил наложенные на неё чары «Не-замечай-меня». — Ага, — вздохнула Грейнджер, как только в поле зрения попало серебряное кольцо на пальце Драко. Её взгляд метнулся от его кольца к тому, что лежало на столе. Затем, после некоторых молчаливых размышлений в своём чрезмерно большом мозгу, она вполне резонно, по мнению Малфоя, изрекла: — Не стану уточнять, для каких целей изначально предназначались эти предметы. Мне кажется, что дальнейшие подробности могут отвратить меня от всей этой затеи. — Отличный выбор, — хмыкнул он. Потому что, да — эти старинные кольца издавна носили супружеские пары рода Малфой. Его мать сняла своё много лет назад после смерти Люциуса Малфоя в Азкабане, поскольку безмолвие кольца было постоянным напоминанием об утрате, и она больше не могла носить его. Драко модифицировал украшения так, чтобы связь между ним и Грейнджер была односторонней: он совершенно точно не желал извещать её всякий раз, как его пульс зашкаливал от утренней дрочки, спасибо. Продолжая жить в счастливом неведении относительно этих мыслей, Грейнджер спросила: — Мне нужно сделать что-нибудь особенное или я просто… ну, просто надену его? — Нет, этим займусь я, — возразил Малфой. — Это должен сделать тот, кто… является… э-э-э, партнёром. Конечно, он честно пытался напустить на себя вид суровый и деловой, однако на всём белом свете едва ли найдётся столь же неделовая сцена, как мужчина, надевающий кольцо на палец женщины. И несмотря на все его потуги, вышло крайне неловко. Драко было даже интересно, чувствовала ли Грейнджер себя так же странно, как и он? Она не сводила глаз с кухонных обоев, а на её щеках проступил едва заметный румянец. В его ладони её рука была маленькой и удивительно хрупкой. Надеть украшение не составило труда, и он сразу же ощутил через кольцо на своей руке нечто новое — некое подобие живого отклика. — Сигнал бедствия активируется, если трижды повернуть кольцо вокруг пальца, — прерывая воцарившуюся тишину, сообщил Малфой. — Сделай это, и я немедленно аппарирую к тебе. Грейнджер оторвалась от созерцания обоев. — Хорошо. — Прибереги его для критических ситуаций, Грейнджер, а не потому что случайно пролила на книгу чай. — Очень надеюсь, что оно мне вообще никогда не понадобится. — Она внимательно вглядывалась в сверкающее на руке украшение. — По крайней мере, эта вещица не попыталась сразу убить меня. — Не расслабляйся: оно может вести долгую игру. Драко постучал палочкой по свитку, который они обсуждали до тошноты, и включил нацарапанные на полях поправки к пунктам в финальную версию инструкций. Затем создал для неё дубликат. — Теперь, когда мы закончили обсуждение, ты должна придерживаться этих рекомендаций. Наша обязанность — соблюдать осторожность, и мне бы не хотелось попасть на скамью подсудимых в Визенгамоте по обвинению в профессиональной халатности, повлёкшей за собой смерть великой Гермионы Грейнджер. — Я понимаю, — последовал серьёзный ответ великой Гермионы Грейнджер. — Вот и славно. А теперь, прежде чем я удалюсь, есть кое-что ещё… — Малфой сунул руку в карман. — Мой филин потерял полфунта за время нашего общения, так что я… — Накорми его ещё пирогом с патокой, — вмешалась Грейнджер. На её коленях сидел кот, нагло доедая банку тунца. — …решил поддаться моде и прикупить эти штуки, — резюмировал Драко, положив на стол пару «Бормочущих блокнотов» Уизли. — Ты, наверняка, слышала — они нарасхват у молодёжи. А вот совы уже не в почёте. Недостаточно быстры. По мнению Драко, это был весьма прискорбный конец давней волшебной традиции. Написать серьёзное и убедительное письмо в Бармаглотах, как их называли в народе, было попросту невозможно — ну вот совсем никак. — Да уж, они мне отлично знакомы, — сказала ведьма, явно сдерживая ухмылку. Драко взвесил все за и против того, чтобы спросить о причине её радости. Но затем решил отказаться от вопросов: совокупный уровень самомнения Грейнджер и её кота в комнате практически задушил его. — То есть ты знаешь, как они работают? — уточнил Малфой, протягивая ей небольшой волшебный блокнот. — О, да, — улыбнулась его собеседница, принимая вещицу. — Большое спасибо. И мне жаль твоего филина. — Он оправится, — сказал Драко. — И скоро растолстеет от безделья. На этом его задача была выполнена, и, поблагодарив за чай, Малфой с облегчением поднялся с места. В свою очередь Грейнджер ответила невнятной речью, в которой выразила признательность за установленную защиту. На выходе из кухни котяра бросился наперерез его траектории движения, явно желая сбить его с ног и свернуть ему шею. Драко посчитал, что это было бы вполне подходящим окончанием столь малоприятного вечера.