Признайся, что любишь

– Какая ещё к черту беременность, Ханджи? – Леви сам немного в шоке. – Самая обыкновенная, – женщина смерила его долгим взглядом, а я... Почти тряслась. Не могу иметь детей. Я не могу иметь детей! Поэтому всё будет хорошо. Не хватало мне ещё и ребёнка от этого человека. Лучше уж дополнительную порцию яда, честное слово. – Ханджи, ты ведь знаешь, что я не могу завести ребёнка, даже если захочу, – скажи, что я права... Пожалуйста. Моё сердце почти выпрыгивает из груди. Только не это. – Я должна проверить всё, Анна. Гормоны - это очень интересная штука, – я склонила голову. Боже. Мне не хватало отравления? Зачем ещё и это.. Может, для кого-то материнство - небывалое счастье, но для меня это конец. Конец нормальной жизни, которой у меня и так не было, конец здоровья (все мы знаем, какие последствия несёт беременность), конец всего. Господи, пожалуйста, пусть пронесет! – Леви, ты тут случаем не задержался? – Зоэ всё время пыталась выставить его за дверь своим взглядом, но из-за неудачи теперь использует слова. – Да, мне пора заполнять отчёты, – он презрительно посмотрел на меня, – узнаешь результаты - зайдёшь, – и вышел. Вот ещё. Не зайду. Пусть подавится. – Давай сделаем анализ, – Ханджи поправила очки и пошла за какими-то штуками. Прошёл день. Вот-вот должны прийти результаты. Мои руки потные и холодные. Ничего не помогает! Укрываюсь - холодно. Не укрываюсь - тем более. Я крутилась и крутилась. Думала, засну. Нет, нифига! Дверь открылась, откуда показалась Зоэ. Ну слава богу! Сколько уже раз я вспомнила бога? – Доброе утро! – она весело прошла, садясь ко мне на кровать, – Отравление мы вывести смогли, но неполностью. Будешь принимать кое-какие лекарства. Кстати, ты нам очень помогла, – женщина тут же стала серьёзной, – но помоги ещё чуть-чуть. – С чем? – Может, ты ела какие-то ягоды? Тебя кто-то угощал? Пила воду не здесь? – Эм... – я на секунду задумалась и вспомнила, – да. Я после тренировок обычно хожу к колодцу, чтобы попить воды. – Замечательно! Потом расскажешь, где он. Видимо, у нас эпидемия. – Эпи... что? – Новый термин. В округе начали заболевать люди. Симптомы схожи с твоими, так что нужно узнать причину этой напасти, – видно, как она устала. Скоро будет выглядеть хуже Леви, если не отдохнёт хоть несколько часов. – Так что насчёт результатов? Я... беременна? – боже, пожалуйста, пусть не будет ребёнка. – Оу, нет. Выдыхай, – я так и сделала. Хвала всему, чему только можно! Господи, я переживала больше суток! Мать вашу... Больше мне такого не надо. Иногда я действительно рада, что не могу иметь детей. Кто-то скажет, что это глупо и я в принципе на голову больная, но у нас не то время, чтобы заводить семью. Я разведчик. Ребёнок ни мне, ни этому корпусу не нужен. Каждый на счету. Родится он - на одной из вылазок умру я. В итоге у ребёнка ни матери, ни семьи в принципе. – Я уеду на пару дней, – Ханджи встала, подойдя к шкафу. – Куда? Зачем? – Решать вопрос насчёт эпидемии, конечно. Если всё так серьёзно, а оно серьёзно, стоит принимать срочные меры. – Когда я смогу пойти к себе? – Надоело уже здесь лежать? – я кивнула, – могу тебя понять. Можешь уйти сегодня вечером. – Хорошо, – я расслабилась. Сейчас самое время поспать: ночь то была бессонной. Вечер наступил довольно нескоро. Мне выдали лекарства, и я с ними поплелась к себе, уже представляя реакцию соседок. Интересно, успело ли что-то поменятся за это недолгое время? Опять, как на зло, в голову залезла Освальд. Она ещё живёт с ним? Или ей уже выделили комнату? Хотя о чем это я. У них же свадьба скоро. Нужно привыкать к совместной жизни. – Анна! – я обернулась на крик и заметила Петру. Давно её не видела. Интересно, она всё ещё влюблена в Аккермана? Теперь мы с ней в одной тарелке, если так. Эта Освальд всех уже довела. – Что-то случилось? – Да, главнокомандующий просил тебя зайти, – я удивилась. С каких пор я ему нужна? Только вышла, а уже такие чудеса. – Хорошо, – смирилась я и поплелась уже не к себе, а в гости к Смиту. *** – Войдите. Я прошла, сразу же потухая ещё больше. Что тут забыл Леви? Разве он не должен быть с Анной номер 2? Вдруг та помрёт. – Вы что-то хотели? – после отдачи чести спросила я. – Да, мне нужно точное местоположение колодца, – будто бы никто, кроме меня, о нем не знает. Я быстро рассказала, где что, и даже нарисовала карту. Пусть уже отвалят. Я хотела просто к себе в комнату, хотела принять душ. Сейчас раз, два и комендантский час. – Я могу идти? – Да, ступай. И на всех радостях я выбежала в коридор, тут же жалея, что так резко двигалась. Тошнота опять подступила к горлу. Я облокотилась о стенку и начала успокаиваться. Как там говорила Лиса? Ртом не дышать? – Какие результаты? – блять. Почему всем от меня что-то надо? Его вообще касаться не должно, что у меня и как. Конечно, он мог бы оказаться отцом ребёнка, которого, слава всем богам, нет, но... Мне не хочется даже ничего говорить. И смотреть на него тоже. И слышать. – Какая разница? – Ты забыла, с кем разговариваешь? – славно, что он начал эту беседу не в кабинете Смита. – Да что вы, сэр, – я скривилась, – вовсе не забыла. Подумайте сначала вы, нормально ли спрашивать у своей подчиненной о ребёнке, которого вы же и сделали. – Значит беременна? – я видела, как он напрягся, и горько усмехнулась. – Не ваше дело, сэр, – пересилив плохое состояние, я ушла. Пусть уйдёт. Пусть меня не трогает. Меня тошнит от самой себя из-за того, что даже сейчас я обращаю внимание на его руки, пальцы, губы, волосы, запах... Меня тошнит от того, что я всё ещё хочу быть рядом. Противно от того, что моё тело не слушает разум. В голову лезут вечера, когда после очередной кружки горячего чая, мы занимались любовью... Когда я могла смело касаться его до ужаса приятных волос, слышать, как он мило посапывает, лежа рядом... Когда я могла целые вечера проводить за беседой с ним, не думая о том, что будет завтра. Да, мне не хватает всего этого, но... Нет, я не собираюсь приползать к нему на коленях, умоляя бросить эту Освальд. Он взрослый человек, который уже сделал свой выбор. Не мне судить о правильности такого поступка. *** – Когда тебя допустят на тренировку? – Лиса села ко мне на кровать. – Не знаю, – я пожала плечами, – не спрашивала насчёт этого, так что уже завтра приду. – Ты уверена? – Саша ела кусок булки, который спрятала у себя в шкафу после ужина. – Да. Не сидеть же без дела целыми днями. Вдруг раздался стук в дверь. Ну кого там ещё принесло? Мне не дают спокойно жить! Пришлось в ночнушке идти открывать дверь. – Гарднер, – блять. Мне нужно уже отрубить язык за эти маты! Я уже не могу. Вижу его каждый божий день. Почти. – Что-то нужно, сэр? – Выйди, нужно поговорить, – я покраснела, вспоминая, что всего лишь в ночнушке. – Мне нужно одеться. – Чего я там не видел? – он фыркнул, хватая меня за руку, – пошли. – Я же сказала, нет! – в то время как всё моё тело кричало только "да". Я готова уже вырезать из себя всю эту любовь. В одно время мне кажется, что на него стало совершенно плевать, но, как только он появляется, я снова... снова хочу быть ближе. Мы вышли на улицу. Черт возьми! Я в одной ночнушке! Да тут ещё и холодно. – Что... – меня перебили: – Станцуй со мной, – он протянул руку, на что я всего-то удивилась. Станцевать? На улице? Когда на небе только звезды? Когда я стаю в одной ночнушке и мерзну от холодного ветра? Когда он собирается жениться на Освальд? Когда буквально ещё чуть-чуть и мы оборвем все связи? Ты просишь у меня всего одного танца, Ривай? – В этом нет смысла, – я отрицательно махнула головой. – Я знаю, – меня пробили его слова, словно оружие: насквозь и так болезненно, что захотелось закричать. Нам нет смысла снова касаться друг друга, нет смысла танцевать, быть рядом. Каждый понимает, что эта ситуация ничего не изменит, но сердце наполняется таким диким желанием, что отказаться не является возможным. Я протянула ледяную руку, чувствуя, как меня тут же притянули к горячему телу. – Без музыки? – я усмехнулась. – Тебе недостаточно стука сердца? – Что за глупости... – я смутилась, начиная танцевать. Его руки слишком нежно блуждали по тонкой ткани, задевали кожу, были так близко, что я почти задыхалась. Его глаза напротив моих и... Меня словно бьёт током. Я не могу оторваться от их шторма, не могу не любить их... Не могу не наслаждаться, когда касаюсь его груди, не могу забыть о дыхании, которое каждый раз обжигает моё тело. Я не могу... Не могу любить и перестать это делать одновременно. Я совершенно потеряна. Моё глупое сердце даже и не собирается слушать разум, за что я хочу себя пару раз стукнуть по голове, да только смысла в этом действии совершенно не будет: ничего не изменится. – С чего вдруг такое приглашение? – я попытаюсь хотя бы отвлечься от мыслей. – Захотелось. – Странно, – я одернула себя изнутри и смогла посмотреть в сторону. Мне нужен отдых от его глаз. Если бы он не был так близко, смогла бы я забыть? Смогла бы не желать его рук, губ? Смогла бы жить без его голоса? Смогла бы нормально дышать? Задумавшись, я споткнулась и полетела вниз. Леви, конечно же, пытаясь меня поймать, полетел следом. Я знала, что это было плохой идеей! Теперь я... он... Боже. Он почти лежит на моем теле. Я замечаю, как часто вздымается его грудная клетка, как темнеет взгляд. Я почти опустилась до того же... Почти готова... Нет. Не готова. Этого не случится снова. Я не стану наступать на те же грабли, чтобы снова вылазить из дерьма. Отпихнув его, смогла подняться. Уйти. Стоит только развернуться и уйти, но я как дура стою на месте. – Ты, кажется, хотел поговорить, – я не узнаю свой голос.. Он больше похож на жалобный хрип. Господи, почему я просто не ушла? – Ты замёрзла, – Аккерман хотел подойти ближе, чтобы... не знаю, чтобы он сделал! Я выставила руку, останавливая этот его порыв. – Это сейчас неважно. Ты хочешь что-то спросить, или я пойду? – Ты скажешь мне результаты? – почему просто не узнать у Зоэ? А ведь точно... Она же уехала. Видимо, он не успел её застать. – Ребенка нет, можешь спать спокойно. Теперь тебе не придётся за мной бегать и волноваться за свою будущую семью, – живот опять начало крутить, поэтому я отдала честь и ушла. У меня есть друзья, которые стали практически семьёй. Даже нет, они уже моя семья. Да, пускай с Леви у нас огромные проблемы, но когда-то я была действительно счастлива. Когда-то, будучи с ним, я грезила о том, что знаю о любви, понимаю её, живу с ней. Я почти не задумывалась о смерти, которая ждала на вылазках, почти научилась жить без оглядки. Теперь это всё приобрело совершенно другой оттенок. Я растоптана. Полностью. Окончательно. Растоптана даже не потому что больше не с ним, а из-за нашего расставания. Это было подло с его стороны. Но даже сейчас я не могу забыть. Я тысячу раз вспоминаю его руки, тело. Я проклинаю себя, но не могу сдержаться, если появляется возможность хотя бы немного побыть рядом. Это люди называют зависимостью? Я считала глупым бегать за кем-то, кто прекрасно дал тебе понять, что ничего не выйдет. Считала тупостью, когда девушка, которую нагло бросили, всё ещё падала в объятья бывшего. Теперь мне всё стало настолько ясно... Я поняла, почему они возвращаются назад. Любовь не стереть месяцами, да даже года будет мало. Надеюсь, на это уйдёт хотя бы не вечность. Убита ли я? О да, несомненно. Жалею, что была с ним? Совершенно нет.