Признайся, что любишь

– Александр! – я улыбнулась, видя, как он заходит в комнату. – Как твоё самочувствие? – Уже лучше. Только встать пока не могу. – У меня для тебя новости. Не знаю окажутся они плохими или хорошими, но, кажется, тебя начали искать, – и в этот самый момент я почувствовала отвращение. Когда они начали меня искать? Спустя две недели? Да если бы меня не нашли, я бы уже валялась мёртвая. И подоспели бы разведчики только к моему трупу, который от жары, наверняка, успел бы разложиться. – Что с военной полицией? Ситуация стала лучше, я полагаю? – ну а почему обо мне ещё могли вспомнить? – Да, ты права. Я точно не могу сказать, что там происходило. Знаю только, что разведчиков хотели расформировать. – Чего?! – вот это новости. Пока я здесь валялась, там фиг знает что происходило. – Была настоящая погоня. Может быть, поэтому они не могли тебя искать, но всё равно. Думаю, это подло, Анна. – Да... подло... – Всё странно. Слишком странно. Какая к черту погоня, если я слышала, что Леви собирался в гости к папаше своей невесты? Означает ли это, что Аккерман смог договориться? Или, может быть, чаек в доме Освальд - обыкновенная ловушка? Александр тоже собирался ехать на какой-то ужин. Возможно, это было что-то вроде празднования помолвки. Если так, то младший Дашков либо из ряда тех, кто имеет что-то против к разведчикам, либо обычная пешка в этой глупой игре. – Я оставлю тебя. Уже пора спать. Спокойной ночи, Анна. – Да, спокойной, Александр, – я проследила за тем, как он ушёл, и легла на подушку. Хорошо, что я теперь без трудностей могу садиться. Чувствую себя ребёнком, которому нужно учиться таким простым вещам. Ну зато теперь я ещё и есть сама могу. Прогресс. Только я хотела закрыть глаза и попытаться заснуть, как окно просто открылось. Ветер проник в помещение, а я вскочила от неожиданности, при этом успевая простонать от боли в спине. Черт. Только же начали заживать. Вот кто меня просил так дёргаться? Я постаралась вглядеться и ужаснулась. Тень. Там точно человек, который... собирается пролезть прямо сюда ко мне. Блять. Я даже ничего сделать не смогу. Ноги до сих пор ватные, руки не лучше. – Как дела, Гарднер? – секунда и я смогла выдохнуть, но потом сразу же удивиться. – Какого черта ты здесь? – это всё, что смогло вылететь из моего рта. Аккерман решил меня посетить. Даже спрашивать не буду, как он меня отыскал. – Следи за языком. Собирайся, мы уходим, – мне жутко захотелось засмеяться, что я и сделала. – Говори за себя, Леви. Хорошо провел время с Освальд? – Тебя это не должно касаться, – он шагнул ближе. Его глаза. Да боже! Аккерман просто в ярости! Умею же я доводить до такого. Я видела, как он протянул ко мне свою руку, схватился за мой локоть и уже хотел потянуть, как я чуть громко вскрикнула. – Нет! Нет! Не трогай! – сука. Спина. Блять. Малейшего движения кожи хватает, чтобы там всё потрескалось. – Что с тобой? – я не отвечала, пытаясь переждать боль, – Анна? – Я не смогу с тобой пойти, потому что просто не встану на ноги. Раз так, то и разведке я тоже не нужна. Моя спина... Не думаю, что важно говорить о том, что случилось. – Повернись, я посмотрю. – Нет, Леви. Не посмотришь. Вам всем было плевать на меня 2 недели, – его глаза всё чернее и чернее, от этого даже становится жутко, – если бы не Александр, вы бы ехали домой с моим трупом, – и тут, видимо, его терпение подошло к концу. Я чувствовала, как он схватился за моё горло, чуть сдавливая. – Александр, говоришь? Я знал, что ты была дурой, и осталась ей, – воздух, мне нужен воздух, – знаешь, что такое играть по крупному? Мы сыграли, Гарднер. Все разведчики были приговорены к казни, о чем мы узнали задолго до исполнения этого приговора. Что насчёт Освальд? Мы должны были стать пешкой её отца. Поехать на ужин, где огласили бы нашу помолвку, и там умереть. Сдохнуть от рук военной полиции. Однако, пешкой стала она. Бедное отродье, которое даже не смыслит в обыкновенной логике. Теперь Александр. Ты уверена, что он хочет помочь? Приближенный короля. Состоит в семье аристократов. Да ещё и двоюродный брат Освальд. Почему он спас тебя? А точнее спас ли вообще? Тебя держали в его собственном подвале. Здесь, внизу. Просто внезапное стечение обстоятельств, и ему было опасно издавать шум. Слуги? Их поменяли задолго до твоего пробуждения, прежде напичкав тебя снотворным. Если ты называешь это помощью, то с рассудком у тебя явные проблемы, – пиздец. Пиздец. Пиздец. Пиздец. Я жила в доме, в котором меня пытали, разговаривала с человеком, который знал об этом. Здесь же, в другой комнате, может быть, сидят те твари. Александр... Я не знаю, зачем ему могло это понадобиться? Зачем? Хотели вырастить из меня ненавистника к разведчикам, чтобы узнавать информацию? – П.. – я попыталась сказать, но вырвался только хрип. Услышав его, Леви как-то странно отпрянул, будто даже не понял, что всё это время держал меня за глотку. Кашель вырвался наружу, но я попыталась закрыть себе рот рукой, чтобы быть тише. – Почему вы позволили быть мне здесь, если знали... – Никто не думал, что ты осталась жива, – и снова удар между рёбер. Моё сердце так подскочило... Для всех я была мертва. Для всех, но не для него... Леви пришел за мной... – Ты... – Я надеялся, – и теперь мне оставалось только заплакать. Значит, Освальд - пешка. Значит, всё это время он был с ней ради плана, но... Не думаю, что выйдет вернуть наши старые отношения хотя бы в ближайшее время. Слишком много воды утекло. Слишком много. – Ясно. Спасибо, что верил, Леви, – я вытерла слезы с лица, – но я и правда не смогу пойти. Я не могу даже встать на ноги. Только недавно начала их чувствовать, хотя прошло уже больше двух недель с той пытки. – Кто? – Что? – Кто это сделал? – я начала яростно копаться в голове, но ничего. Ни образа, ни голоса. Всё будто исчезло. Словно моё сознание стерло этот кусок жизни из головы. – Я не знаю, не помню... Аккерман подошёл ближе оттягивая одеяло, после разрывая его. Мелкую тряпку он скрутил, протянув мне. – Положи в рот. Я понесу тебя на руках, – я приняла этот "подарок" и сделала всё, что он сказал. Боль. Сейчас будет боль. – Там холодно, так что... Остановимся в какой-нибудь хижине. Не думаю, что будет хорошо пускать тебя в корпус в одной ночнушке, – я только кивнула, ощутив, как его руки подхватывают моё тело. Больно. Больно. Очень больно. Я хотела вскрикнуть, но тряпка действительно помогла: вырвалось только мычание. Мне нужно обезболивающее. Кажется, без него я долго не протяну. *** Остановились мы в какой-то гостинице. Кстати, из поместья выбраться оказалось достаточно просто. С Леви всегда просто, когда он рядом... Боже. И снова я возвращаюсь к своей глупой влюблённости. Забыть. Надо забыть. – Я нашёл тебе одежду, – дверь открылась, откуда показался Аккерман. – Прямо как тогда, – я улыбнулась, – в подземном городе. Спасибо. – Покажи, – взгляд такой серьёзный, что мне почти стало плохо. Я только молча повернулась, ожидая его действий. Мужские пальцы коснулись ночнушки, поднимая край. Здесь прохладно... Я вздрогнула, когда Леви прошёлся по бинтам. Вздрогнула, когда он коснулся кожи, когда почти дышал мне в шею. Вздрогнула, когда попросил показать мои ноги... – Я и сама не смотрела. Не хочу видеть то.... что на мне вырезали, – его взгляд пугал меня больше, чем боль. Он сел на корточки, начиная аккуратно снимать бинты. Я закрыла глаза, когда почувствовала, как они упали на пол. Аккерман коснулся ран, нежно провел пальцем вниз по всей ноге. Боже... Это действие меня убивает. Он видит меня всю. Все мои слабости, недостатки, уродства. Все мои проблемные места, каждую мелочь. – Противно, скажи? Забинтуй, пожалуйста. – Посмотри. – Что? – я открыла глаза, удивленно уставившись на мужчину. – Взгляни на свои ноги. – Я не хочу... – Ты должна принять свою ситуацию. Прими их так, как это сделал я, – я вздрогнула, вспоминая его шрамы на спине. Он знал о них, знал, но принял. Теперь хочет, чтобы я сделала также? – Хорошо, – мне было страшно. Страшно от того, что я увижу. Наклонившись, я замерла. На одной ноге действительно красовалось слово "убийца". На другой... на другой была дата... Того самого дня, когда меня похитили. Наверняка, ублюдки хотели, чтобы я никогда в жизни не забывала про тот случай. И они добились своего. Я не забуду, даже если очень захочу. – Я помогу встать тебе на ноги. – В этом нет необходимости. Тебе незачем со мной няньчиться. – Меня не интересует отказ, Анна. Ты встанешь на ноги. Это приказ. – Тогда, – я улыбнулась, – есть, сэр. – Ложись спать. Завтра с самого утра выезжаем, – он отошёл к небольшому окошку и начал всматриваться в даль. – А ты? – У меня бессоница, – сказав это, Леви стал растегивать рубашку, – но если тебе будет от этого легче, то тоже попытаюсь заснуть. – Э-это необязательно, – уберите мои глаза... Наверное, выгляжу как дура. Зачем вообще на него смотреть? Чего я там не видела.... Громко выдохнув, я отвернулась, перед этим погасив свечу, которая находилась рядом с кроватью. Лечь спать. Нужно всего лишь лечь спать. Аккерман уже полностью снял верх и повесил одежду на стул, потом прошёл к своей кровати и лёг. Да, спим мы в разных местах. И слава богу. – Ты дверь закрыл? – шепчу я, прислушиваясь к тишине. – Она не закрывается, – Леви потушил свечу, которая была нашим последним освещением. Вся комната погрузилась во мрак. За окном стояло дерево. Я видела, как его чёрные ветви почти царапали стекло. Как-то здесь неуютно. Дверь не закрывается, прохладно, да и будто запах тут какой-то странный, а ещё эти странные тени. Я закрыла глаза, пытаясь уснуть, но тут же снова открыла, услышав скрип. – Что это? – Наверное, крыша. – А если нет... – Ты боишься темноты? – он спросил с каким-то удивлением. Ну да. Я сражаюсь с титанами, но боюсь сидеть без света. На самом деле, тут даже не в этом дело. Просто атмосфера странная. Да ещё и в случае чего я даже убежать не смогу. – Я просто переживаю. – Спи, – а то я не знала, что это нужно делать. Ладно. Спокойный вдох, выдох, и считаем до 10. Один. Два. Три. Четыре... – Пять... шесть... – шепчу я себе под нос, тут же вздрагивая от какого-то громкого шума. Почему-то кажется, что за нами вот-вот начнётся погоня. Переживаю. Очень переживаю. – Леви? – Да? – А это что было.. – Без понятия. – Мне страшно, – сказала я лично для себя и только потом поняла, что сделала это вслух. – Что ты предлагаешь мне сделать? – Закрыть дверь. – Она не закрывается, я уже говорил. – Подставь к ней стул. Что угодно. Я не могу так спать. – Стул нас не спасёт. Это глупо. – Ты назвал меня глупой? – это ужас. Я ещё здесь и глупая. Странно, что не дура. Ладно, он наверняка устал, а я тут со своими нервами. Просто закрыть глаза. Закрыть и уснуть. – Могу лечь с тобой, – сейчас я уже заволновалась по другой причине. Не знаю, как так, но сердце просто подскочило. Начало биться в каком-то сумасшедшем ритме. Спокойно, спокойно. Но мне бы действительно этого хотелось, так? Даже не потому что мне нравится... точнее... Мне бы просто было спокойней, но... Везде есть своё "но". Я хочу перестать цепляться за него. Хочу перестать чувствовать это быстрое сердцебиение при каждом его слове. Хочу, но пока не могу. – Нет, не нужно. Отдыхай. Спокойной ночи, – я сжала одеяло в надежде, что он ничего не скажет на мой отказ. И всё оправдалось. Он не сказал ни слова. Рано. Меня подняли чертовски рано. Я сморщилась, но ничего не сказала. Так нужно. Уже совсем скоро я окажусь дома. Ещё чуть-чуть. – Вот штаны и рубашка, одевайся, – я взяла вещи из рук и... Остановилась. Он будет стоять и смотреть? Нет, я не стесняюсь, но... Как-то неприятно, когда кто-то смотрит, как ты, будучи калекой, пытаешься натянуть тряпки. – Эм, может, ты отвернешься? – он промолчал и выполнил мою просьбу. Вау. С ним действительно что-то не так. Хотя о чем я думаю? Много воды утекло. Конечно, ни мы, ни наши отношения уже не те. Кое-как я справилась с рубашкой, но вот штаны... Это огромная проблема. Как собственно их натянуть? Встать - не вариант, да и ноги толком не двигаются. Просить помощи? Неудобно, но... – Всё? – Аккерман повернулся, а я покраснела. Сижу в трусах, держу штаны. Прекрасное зрелище. Прямо реальный спектакль. – Давай помогу, – он подошёл ближе, на что моё тело отреагировало незамедлительно. Боже. Это волнение меня убивает! Леви взял штаны, садясь на корточки. Его рука аккуратно взяла мою ногу... Мне не хочется доставлять неудобства. Очень не хочется. Я бы предпочла сделать всё сама, только вот не могу. Две ноги уже в штанах, осталось только встать. – Хватайся за меня. – Мне неудобно перед тобой... – и это правда. Я не могу. Меня изнутри выворачивает от того, что ему приходится со мной возиться. Да, я благодарна, но чувствую себя не очень... – Всё нормально, давай, – я сделала так, как он просил. Готово. Снова я красная, но некогда думать о глупостях. Пора уезжать. – Спасибо, Леви, – глаза в глаза, – спасибо большое тебе за всё. *** Три дня. Три чёртовых дня я уже лежу в лазарете. Не встать! Да ничего не могу сделать. Это убивает. Ко мне пару раз заходили друзья, но Леви нет. Честно, именно его я и ждала. Аккерман обещал поставить меня на ноги, и я ему верю. Если он что-то говорит - это что-то точно будет. Недавно начала задумываться о тех, кто это со мной сделал. Что с ними? Сидят и пьют чай? А Александр? Не чувствует ли он после всего этого себя ублюдком? Пф, конечно, нет. Правда, я так и не поняла, зачем им нужна была? Толком никакой информации у меня не спрашивали... Разве что отомстили за Джорджа, с которым они каким-то образом были знакомы. Не понимаю. Всё равно не понимаю. – Добрый денёк! – дверь открылась, откуда появилась Ханджи. – Ханджи... – глаза предательски выдавали всё моё состояние. Ещё чуть-чуть и мне просто не хватит сил здесь сидеть. Даже Зоэ решила ко мне зайти (опустим тот факт, что она меня лечит), но... Жду и ждала я его. Черт. Зачем только Аккерман поселился у меня в голове? Тупая детская влюблённость! – Как ты себя чувствуешь? – кажется, я даже не расслышала вопроса из-за своих раздумий. – А где... капитан Леви? – женщина на меня странно уставилась, после мягко улыбнувшись. – Уехал. – Куда? – Этого я, к сожалению, не знаю, – Ханджи зевнула, – но должен вернуться уже к вечеру. – Жаль, – я выдохнула, только потом поняв, что сказала, – точнее... – Что у вас с ним? – а этот вопрос уже заставил меня покраснеть. – Ничего, – это действительно не ложь, – вообще ничего. – Жаль, – она повторила мою интонацию, – я уже надеялась повеселиться на свадьбе. – Даже если бы что-то было, я не хотела бы свадьбу. Может, обычный ужин в кругу близких... – Почему? – Зоэ удивилась и присела ко мне на кровать. Так мы проболтали с ней почти целый день. Только к вечеру ей пришлось уйти: всё-таки майор, да и обязанностей, скорее всего, куча. Ну а я.... А что собственно я? Снова сидела, смотрела окно. Стукнуло уже 11 ночи, поэтому решено спать. Чего я ждала? Его? Да. Зачем? Потому что дура. Забавно. – Это я, – в комнату вошёл... Леви. Без стука, обычного приветствия. Просто зашёл, будто выходил на секунду, будто до этого мы проговорили несколько часов, будто свой... снова родной. Я удивилась, но решительно настроилась не подавать виду. Зачем такие глупые игры? Притворство? Да без понятия! Дура я и всё! – Где ты был? – обычный вопрос и мы оба поняли, что снова перешли на "ты". – Тебе не стоит этого знать. – Почему? – боже, лишь бы сдержаться. – Будешь меня ненавидеть? Презирать? Или наоборот скажешь "спасибо"? Я не знаю, как ты на это отреагируешь. – Скажи и узнаешь. – В поместье Александра, – по телу прошла мелкая дрожь, – наведался к его дружкам и... Показал им, что такое наказание за плохие поступки. – Ты их убил? – голос перешёл на хрип, чего я и боялась. Не хочу, чтобы он подумал, что теперь боюсь, не хочу, чтобы думал, что ненавижу. Я... Не знаю, что чувствую. Это странно, но... Даже нет, я почти себя презираю. Как можно... Как можно ощущать облегчение, когда тебе буквально говорят, что поколечили людей? И неважно, что они почти тебя убили... Это же живые... Живые люди.. – Почти, – я рвано выдохнула, – ну что скажешь? Назовёшь умалишенным? Убийцей? Чел... – Спасибо, – я перебила его, всё ещё борясь с внутренним дискомфортом. Я сказала спасибо за то, что он заступился, за то, что почти убил тех людей... Я действительно чувствую себя легче, но... Страшно от того, что это "легче" наступило после такой жестокости. Боже. Теперь я почти не знаю, как себя назвать... Когда взглянула в его глаза, удивилась. Удивилась его же удивлению, как бы странно это не звучало. Непривычно видеть эмоции, когда думаешь, что между вами всё кончено. Мне казалось, что больше он не покажет свои чувства, перейдёт на официальный тон, будет таким, каким был раньше. Мои ожидания с треском провалились. Я вижу его живым. Нет, не в физическом плане. Я буквально чувствую, как в нём кипит настоящая жизнь, а не ледяная струя, которая вот-вот замёрзнет намертво.