Воронята учатся летать

За долгое время преподавания в Хогвартсе Минерва МакГонагалл повидала всякое. В школу приезжали совершенно разные дети, которых объединяло только одно: способности к волшебству. Богатые аристократы из древних магических родов. Дети пьяниц из Лютного переулка. Воспитанники провинциальных детдомов. Маменькины сынки, в одиннадцать лет не умеющие завязывать шнурки. Ребята из бедных деревушек, не видевшие за свою жизнь ничего, кроме тяжёлой работы. Обычные городские подростки, слушающие рэп и обожающие футбол, баскетбол или квиддич. Была ученица, приехавшая в школу, будучи беременной от родного отца. Некоторых ребят приходилось с боем отнимать у религиозных фанатиков. Заместительница директора просто не могла не насторожиться, увидев, куда одному из будущих первокурсников придётся отправлять письмо. *** В Хогвартс-экспрессе МакГонагалл нашла этого мальчика и ненадолго оторвала его от поедания сладостей в компании соседей по купе. — На пару минут, мистер Эванс. Гарри слегка пожал плечами, — мол, извините, ребят, не знаю, что от меня хочет профессор, — кивнул и встал. Выглядел новичок не так плохо, как она ожидала. Невысокий, худенький — но всё в пределах нормы для его возраста. Чистые волосы, собранные резинкой в хвостик, аккуратная одежда — джинсы и простая чёрная футболка. Круглые очки, сделавшие бы его похожим на средневекового алхимика, будь он чуть старше. Видимых синяков вроде бы нет. А вот два бледных, но всё же заметных шрама — на лбу и на щеке… *** — Простите, если этот разговор как-то вас заденет, — начала МакГонагалл уже в профессорском купе, — но как заместитель директора и куратор, я должна знать. Всё, что мы будем обсуждать, останется строго между нами. Пока Гарри не совсем понимал, что происходит, но кивнул. В конце концов, никто не будет силой заставлять его рассказывать то, чего он не хочет. И в мысли МакГонагалл не полезет — не тот она человек, это видно. Вообще, замдиректора ему понравилась. Гарри не мог определить, анимаг ли она, но сущность ощущалась чётко. Строгость, внешняя независимость, подчёркнуто-официальное обращение… скорее всего, со всеми, независимо от возраста и социального положения. И при всём этом МакГонагалл явно считала студентов своими котятами — и была готова в любой момент защитить их со всей отчаянной яростью матери-кошки. Эта женщина была нерушимым щитом. Алистер зря боялся за ученика: если здесь есть ещё хотя бы один настолько верный человек, Хогвартс — это крепость, которая устоит даже перед всадниками Апокалипсиса. — Адрес, по которому мы отправили письмо… Вам по каким-то причинам пришлось сбежать из дома? Гарри пошарил в кармане джинсов и извлёк оттуда трижды стиранный в машинке мятый кусок пергамента, в котором с трудом угадывалась половина конверта. В графе «адрес» можно было различить полустёршуюся надпись изумрудными чернилами: «Шалаш в лесу». — Ну… вы немножко ошиблись насчёт шалаша. Мы взяли с собой палатку. В поход с дядей ходили, на неделю. *** МакГонагалл расспрашивала Гарри почти полчаса. Она не любила ошибаться — но на этот раз была искренне рада, что была неправа. Рядом с ней сидел вполне счастливый ребёнок, уж точно не жертва домашнего насилия. Да его даже и сиротой назвать язык не поворачивался, хоть и рос без родителей. Правда, какой-то Гарри был… иной. Словно его забросило из одной волшебной сказки в другую. Законы и суть похожи — но есть неуловимые отличия. На алхимических научных конференциях МакГонагалл мельком видела Алистера Дауге. В полноценные разговоры с ним она не вступала — лишь один раз задала вопрос по теме доклада. Но в его поведении и речи явно прослеживалась та же «странность», что и у воспитанника. Они оба словно были укутаны невидимой серебристой шалью… Гарри, судя по всему, был главным помощником старого алхимика. Шрамы, по крайней мере, оттуда: мальчик рассказал, как в детстве (будто он сейчас прямо взрослый…) нечаянно взорвал котёл, разнеся пол-лаборатории. Надо будет поискать, вдруг в какой-нибудь из статей в «Вестнике алхимии» как соавтор указан некто Г. Дж. Эванс? Кстати, намечалась определённая сложность. С таким прошлым и настоящим легко представить, чего именно Гарри ждёт от школы больше всего. Если за «свою» часть алхимии — трансфигурацию — МакГонагалл была спокойна, то с зельеварением у Гарри могли возникнуть проблемы. Мальчик явно не слизеринец, да и на Когтевране вряд ли приживётся. Либо Пуффендуй, либо Гриффиндор. А нормально преподавать свой предмет Снейп мог либо своим подопечным, либо «воронятам»: остальных студентов он иррационально ненавидел или презирал. Руководство школы пыталось сгладить это неравенство: Гриффиндор занимался зельеварением вместе со Слизерином, а Пуффендуй — с Когтевраном. Но помогало это только частично…