Судьбы утопающих в его руках

Это место так давно потеряло свою душу, свою изюминку. Антураж замка, где они с сестрой провели всё своё детство, превратился в пустоту. В ничто. Посещение этого места каждый раз причиняло неимоверную боль. Потому что это было то, что он не в силах изменить. Потеря. Смерть. И он не властен над Танатом Появление отца было странным, неожиданным, потому что Люциус зарёкся не посещать Виндзор, он клялся Драко, что больше не появится в Британии, потому что не в силах находиться в месте, где потерял свою любовь. Навеки. Но он не сдержал клятвы. Как в прочем и всегда. Драко прошёл в гостиную, где сидел отец, закинув ногу на ногу, а по правую руку от него сидела девушка, лет двадцати на вид, с белокурыми длинными локонами, маленьким курносым носиком, одетая в алое платье, обшитое золотом. Драко видел её впервые. И это странно. В это место не водят посторонних. — Драко, как хорошо, что ты здесь, — Люциус заметил сына и рукой указал на кресло возле него, слева, — мне нужно познакомить тебя кое с кем. Девушка подскочила со своего место и протянула правую руку в такой же алой шёлковой перчатке, как и её наряд. Принц аккуратно взял кончики пальцев и слегка прикоснулся губами. — Моё имя Кэтрин. — Девушка смотрела на Драко с горящими глазами. Тот самый случай, когда она знает о нём всё. А он даже не знал о её существовании пару минут назад. — Кэтрин Дезири Р…— она закашляла, стирая из памяти присутствующих то, что хотела сказать, — Дальгейм. Кэтрин Дезири Дальгейм. — Рад знакомству. Драко Люциус Малфой. Но по её глазам сразу было понятно. Они просто кричали: «Я знаю, как тебя зовут, знаю какой твой любимый цвет, и что ты ел в семь лет на завтрак каждый понедельник». Драко вежлив и знаком с этикетом. Он не станет обращать на это внимание. Во всяком случае пока. — Могу я узнать, зачем вы здесь, отец? — Кэтрин — дочь самой влиятельной семьи во Франции, не считая нашей, конечно, — Люциус никогда не упускает возможность подчеркнуть своё величие, — ты, как наследник нашего трона, должен присутствовать на скором подписании договора с её матерью. Оно пройдёт через несколько недель, а после будет небольшой бал, для узкого круга. Я подумал, что тебе стоит заранее познакомиться с мисс Дальгейм. Для более комфортного сотрудничества. Конечно, именно поэтому нужно было ехать из Франции. Исключительно ради этого. Годы идут, а отец так и не научился лгать. — Это всё? — Драко встал с кресла, — было очень приятно познакомиться с мисс Дальгейм, но мне пора. У меня учёба, — он направился к выходу. — Драко, я не договорил, — король остановил сына, он рассчитывал на более длительную аудиенцию, — ты и Катерина… — Прошу меня простить, ваше величество, но у меня через несколько минут начинается Зельеварение, а профессор Снейп терпеть не может опоздавших. Пошёл ты. Драко покинул комнату. У него нет сегодня занятий. Но находиться под взглядом одержимой ним девушки он просто не в силах. Она будто раздевала его глазами. Да и отец. Невыносимо слушать предложения, в которых через слово восхваляют собственное «я».

***

Сидеть сложа руки не в её стиле. Прошла неделя с первого за этот год посещения Виндзора, или два года, а может даже три. Каждый раз, находясь в том месте, хотелось забыть, стереть всё, что она увидела. Вновь. Хотелось помнить только мамину улыбку, смех Драко и вечные наставления отца. Хотелось помнить что-то невинное, детское, беззаботное. А не бездыханное бледное тело и плачь. Вой. И холод. И пусть у нее не было чувств. Но то ощущение, что оставалось после этого места, словно мелкими иголками прошлись по каждому кусочку кожи. Медленно проводя по дерме, сначала надавливая и резко отпуская, потом снова надавливая. И так сотни раз. Это было неприятно. Физически. А во сне было и морально. Каждый раз, засыпая, она больше не видела маму. Не видела день похорон или Драко, кричащего на неё. Ария видела себя. Каждый раз она видела свою душу, горящую в пламени. Теперь это её новый ночной кошмар. И во сне было больно. Нет. Не физически. Во сне у неё были чувства. Скоро она перестанет спать вовсе. Или же наоборот — будет спать постоянно, лишь бы хоть что-то чувствовать. И она старается. Правда старается повернуть выключатель. Она старается включить их. Но эту дурацкую кнопку заело, она заржавела. И Ария не в силах починить её. Она не знает, у кого найдутся эти дурацкие силы. Лаконичное чёрное платье, изумрудный галстук, под которым скрывался серебряный кулон с маминой колдографией и кольцо. Фамильное. Возможно, она потеряла чувства, изредка теряет память. Но никогда. Никогда она не перестанет быть Блэк. Она никогда не потеряет свою династию. Ария вышла на занятия. Спустя недели отсутствия Британская принцесса решила посетить уроки. Но она не была бы самой собой, если бы пошла туда просто так. Ради знаний. Нет, она давно выучила весь курс зельеварения. Причём лично с профессором Снейпом. Точнее Северусом, близким другом её покойной матери. Она не просто так пришла на занятие. Ей нужна Гермиона Грейнджер. Возможно, Ария и бесчувственная, но явно не глухая. А Драко и его другу стоит разговаривать тише, зная, что в башне есть кто-то, кроме них самих. — Мисс Блэк, — профессор резко поднял голову, когда в аудиторию зашла ученица, которую он знал с рождения. С пелёнок. В кабинете было тихо, что удивительно. На стихийныхпарах практически всегда слышен шёпот, мелкие издёвки и яростные ответы. Насмешки, обзывания, восхваление, но никак не тишина. А возможно все умолкли, когда зашла она. — Я рад, что вы решили почтить нас своим присутствием. Северус не ругал её, не осуждал, все прекрасно понимали обстоятельства и причины. Но лишить себя удовольствия вклинить лёгкую нотку сарказма, он не мог. — Рада, что достойна вашего внимания, профессор. Ария прошла немного в глубь кабинета и села за свободную парту. Одна. Хотя место рядом с Дафной было свободно. Было настолько тихо, что она слышала дыхание, нервное, отрывистое, учащённое. Нотт, волнуешься, как первокурсник, первый раз прогулявший пару. После того, как Снейп закончил с заполнением журнала, снова возобновился шёпот студентов. Снова Гойл начал обсуждать гриффиндорские «подвиги», а слизеринки новую устаревшую юбку какой-то студентки львиного факультета. Всё вернулось на свои места. Лишь дыхание Теодора осталось по прежнему учащённым. Спустя муторных полтора часа урок был окончен, все студенты стремительно покинули кабинет, лишь королевская пятёрка всё ещё осталась на своих местах. И Гермиона Грейнджер. — Блэк, я, — гриффиндорка подошла к Арии, да, она знала, что снисхождения от Британской принцессы ожидать не стоит. Да, она знала, что скорее услышит насмешку, нежели спокойны ответ, но что-то внутри просто не давало взять и уйти, не поговорив, — слушай, я рада, что Драко успел тогда. И прости, что влезла в твою жизнь, но я просто… — Куда ты влезла, Грейнджер? — Блэк дорисовала последний завиток в своей тетради и подняла голову на девушку. — Я знаю, что не должна была подслушивать тот разговор, но всё же, я рада, что ты жива. Ну, конечно. Героически спасший сестру Драко Малфой терял свои регалии ежесекундно. — Спасибо, Гермиона. — голос Арии резко смягчился, — благодаря тебе я избежала ошибки. Гриффиндорка опешила. Ария Блэк разговаривает с ней как с …. подругой? Хорошей знакомой? Так, будто уважает, а не считает мусором? Что? Слизеринцы, наблюдавшие за этой картины буквально открыли рты от шока. Она уже два года так ни с кем не разговаривала. Нормально. Без издёвок. Так, будто у неё есть чувства. — Я не… стой. — Правда, спасибо, Гермиона, — принцесса убрала тетрадь и перо в сумку и встала со своего места, — могу я отправиться с тобой на обед? Мне хотелось спросить про некоторые предметы. Я довольно много занятий пропустила. Что? — Д…да, мы можем пройтись, и ты задашь свои вопросы. — Гермиона, ты и Ария Элладора Блэк. Пройтись? Ты думаешь, что несёшь? — Спасибо, тогда прошу, — девушка указала рукой на выход, и они покинули аудиторию. И Ария даже взглядом не одарила своих друзей. — Вы тоже это видели? — первым решился Блейз. — У нас массовые галлюцинации? У тебя массовая атрофия мозга, Драко. — Ей что-то нужно. — Единственный, кто был не удивлён данному представлению — Тео, да, именно представлению. И взгляды резко упали на него. — Да что вы так смотрите? Это же абсолютно очевидно. Она бы не включила чувства, даже если бы захотела. — Нотт поправил сумку, которая соскальзывала постоянно с плеча. — Вы так удивлены, будто знаете её несколько месяцев. Эта девушка никогда. Ничего. Не делает просто так.

***

Привет, милая. Сегодня твои глаза опухли сильнее. Персефона Элоиза Паркинсон, каждый раз ты тушишь свой огонь новой порцией цунами. Прекрати. Доверься ему. Но письма… Она прочла уже десятки писем от отца, в которых он требует расторжения брака. В которых он требует перестать любить. Сломать сердце пополам, переступить через себя. Продать свою любовь. Но так нельзя. Блейз и Пэнси венчаны. Они клялись перед Мерлином. Такие браки священны, их нельзя расторгнуть. Она не может отвернуться от своей любви. Este patético italiano se niega a dar Sicilia. Война? Какая к чёрту война, какие территории? Какая Сицилия, папа? Este patético italiano decidió que usted decidiría los asuntos territoriales.Vosotros.Dos niños Они будут править вместе. Италия и Испания не должны воевать, они должны быть опорой друг друга. Блейз и Пэнси станут великими правителями. ¿Qué maldita boda? EXIJO EL DIVORCIO. Последнее пришедшее письмо стало ещё одним осколком в её сердце. NO QUIERO TENER NADA QUE VER CON LOS ITALIANOS. Lo siento, papá. Pero si no quieres, yo sí. Yo lo amo. Y solo la muerte nos separará. Персефона поставила точку дрожащими руками. Так больше продолжаться не может. Блейз стал её светом в этом мраке. Они суждены друг другу. И даже король Испании не в силах изменить этого. Никто не в силах. Они не позволят. Возможно, утром она получит пергамент, где Джерардо, гневно продавливая каждую букву, отрекается от своей дочери. Возможно, сова так и не долетит до получателя. Возможно, завтра они умрут, и проблема решится сама собой. Есть множество возможно. Но пока завтра не наступило, Пэнси привязывает пергамент к лапке своей совы и уходит. На встречу к своей запретной любви.

***

Слизеринцы прошли в Большой зал и сели на свои места. А после них вошли двое. Гермиона Грейнджер и Ария Блэк, мило беседуя. Они сели за гриффиндорсикй стол, и Британская принцесса принялась за куриный суп. Ария ела что-то, что не похоже на яблоко или кофе. Она съела целую тарелку супа и запила кружкой тыквенного сока. — Она издевается над нами? — Пэнси весь обед наблюдала за этой картиной. Когда-то они были близкими подругами, теми, кто рассказывает все секреты друг другу, имеет собственный язык жестов, может продолжать предложения и понимать друг друга с полуслова. А сейчас они даже не разговаривают. Вообще никак. И Ария сидит за гриффиндорским столом с людьми, которых призирала всю жизнь. Немыслимо. Нотт поднял голову на девушку и снова опустил взгляд в тарелку — Она издевается над ней. — он вновь оторвал взгляд и вилкой стал указывать на девушку, — посмотрите на её пальцы, она тянет нитки в её сознание. Ария решила покопаться в голове у Грейнджер. — сделал выводы Теодор. — Но я абсолютно не понимаю зачем ей это. —Кстати, — пока Драко копается в библиотеке своих мыслей, Блейз пытается спасти ситуацию. Потому что он знает, что Блэк ищет в голове у Гриффиндорки. Ответы, — Нотт, ты был пару дней назад в Германии, как там Адальберт? Ему не нужно знать об этом. Теодору. О их секретах, о том, что разнюхивает Ария. Рано. Пусть разберётся со своими проблемами, новые всегда успеют добавиться. — Он болеет, — снова опустив глаза в тарелку произнёс Тео, — надеюсь смертельно. — Нотт размазывал пюре вилкой, что создавало еле слышный скрежет, — этот ублюдок решил женить меня на Дафне. На Дафне блять Гринграсс. Я надеюсь, он сдохнет раньше нашей помолвки. — Знаешь, Тео, — вступила в разговор Пэнси, — никогда не думала, что буду понимать тебя. Но это было бы кстати. — Проблемы в Раю? Со стороны девушки прозвучала до боли знакомая усмешка — Да. Он превратился в Ад.

***

Теодор восхищался её актёрской игрой. Потому что она работала на всех. Эта харизма, образ доброй и милой девушки, готовой прийти на помощь. Образ невинности и чистоты. Эта игра работала на всех, но не на нём. Это всё — давно проработанная схема. Нотт знает сценарий, лично знаком с продюсером и режиссёром, знает их фишки, их изюминку. Ария может обмануть кого угодно, но только не его. Обед прошёл и ученики отправились по кабинетам, но она не собиралась посещать остальные пары. Ария отправилась в башню, потому что «забыла учебник по Трансфигурации». Бедняжка. Она его даже не открывала никогда. Видимо, всю нужную информацию из сознания Грейнджер слизеринка вытащила, постепенно, по ниточке. Ей больше нечего делать среди кучи идиотов, которые раздражают принцессу каждым вздохом. — Блэк, ты так быстро справилась. — окрикнул её Тео. Девушка остановилась, но не резко. Она замедляла шаг, будто специально, чтобы он догнал её. — Что ты хочешь? — Ты же специально вела себя не как последняя сука с Гриффиндорцами. Что тебе нужно от них? — А ты догадливый. — Ария снова возобновила шаг, — десять очков слизерину за внимательность. — Она ухмыльнулась, смотря на раздражённое лицо Теодора. Выводить людей из себя — её кредо. — Твоя слежка прогрессирует, Нотт. Надеюсь, ты подсчитал количество ложек, которые я съела. Боюсь, без этой информации ты вряд ли уснёшь. Тринадцать. Тринадцать ложек супа и четыре небольших глотка тыквенного сока. И даже это она знала. В прочем, не удивительно. — Что тебе нужно от Грейнджер? — вторил Теодор. — Отвали, Нотт. — Зачем тебе эта Гриффиндорка? Почему не я. Залезь в мою голову, я не буду сопротивляться. Тебе откроются все двери. Лишь посмотри, взгляни, прошу, хотя бы глазком. — Тебя повеселить, — парировала Ария, — подумала, что тебе надоело смотреть на то, как я ем, моргаю и закатываю глаза. Мне никогда не надоест смотреть на тебя. — Ты же знаешь, что я не поверю в эту чушь. — А ты думаешь, что я мечтаю, чтобы ты поверил? — Блэк ухмыльнулась и произнесла пароль.Они подошли к башне старост, слишком быстро. Тео даже не заметил, как прошёл половину замка. — Ты мне наскучил. Надеюсь, больше не увидимся. И дверь, что вела в башню, закрылась громки хлопком. 1:0 в пользу Нотта. Раздражение тоже своего рода чувство.