***
— Вы осознаёте, что говорите?! — Вскрикнула Анастасия. — Что за чушь вы чёрт возьми несёте? Все уставились на императрицу, хранитель опустил глаза в пол под её строгим взглядом. — Ваше Величество, я… В гробовой тишине прозвучал стук каблуков, императрица стремительно направилась к хранителю и, взяв того за галстук на шее, притянула к себе. — Моя дочь находится под охраной в своей собственной комнате, — сквозь сжатые зубы произнесла она, — в моей стране и в моём дворце. — Но, — дрожащим голосом произнёс дворецкий, — у девушки, что была найдена мёртвой, проявился знак вашей династии, и я подумал, что … — Замолчи, закрой свой поганый рот! — взвизгнула она. Анастасия обернулась к гостям и громко произнесла, чтобы слышали все присутствующие. — Моя дочь в данный моментнаходится в Российской Империи. Она жива и в полном здравии, нет ни единого повода для беспокойства. — Но вы даже не прове… — снова попытался сказать своё слово хранитель. — Ты, жалкий прислужник, смеешь сомневаться в моих словах? — Анастасия кинула грозный взгляд на слугу, — Радецкий. — Слушаю, Ваше Величество, — перед императрицей возник высокий мускулистый мужчина в белом кителе, увешанном орденами. — Казнить лжеца. Мужчина коснулся плеча хранителя, и оба испарились. Мерлин, это должно было произойти, кто-то должен был сорвать коронацию Теодора, иначе и быть не могло. — Ваше Императорское Величество, — обратился Нотт к Российской правительнице, — вы, не проверив слова моего слуги, смеете выносить ему приговор в моём собственном дворце? — Он сделал шаг вперед и, не отводя взгляд от глаз императрицы, продолжил своё слово. — Вы сейчас же вернёте хранителя этого дворца в мою страну. Что бы ни сказал этот человек, правду или ложь, он будет наказан по моим правилам, это ясно? Молодость короля Германии не означает его слабость. Да, он совершенно не смыслит в правлении, может совершать необдуманные действия, высказываться на эмоциях, но он — король. А для короля честь его страны и его самого, как правителя — превыше всего. И он может постоять за своих подданных. — Никто из присутствующих в этой комнате и где-либо ещё не смеет решать судьбу моих слуг, не смеет трогать народ Германии. — Он продолжал говорить уверенно, ни единая мускула не дрогнула на лице Теодора. Подумать только, он, семнадцатилетний новоиспеченный король, перечит слову Великой Российской императрице. И что самое главное — имеет на это полное право. — Ваше Величество, — съязвила Анастасия, — этот щенок задел честь моей семьи, и я не … — Я сказал, что сам разберусь, это не ясно? — Нотт сделал ещё один шаг вперёд, — если он действительно солгал — то получит по заслугам, я в состоянии разобраться со своими поддаными. — Что ж, — императрица слегка склонила голову на бок, оценивающе смотря на короля. В её глазах он лишь ребёнок, однако эта ситуация забавляла её, — Радецкий. — Слушаю, моя императрица. — Произнёс вновь возникший из неоткуда мужчина. — Приведи лжеца юному королю, — Анастасия ухмыльнулась, — его Немецкое Величество волен сам наказать щенка за клевету, — она вновь обратила взгляд на Теодора, натянув улыбку, — Мы правильно вас поняли? Радецкий вновь исчез, однако уже через пару секунд появился с хранителем немецкого дворца. — Праздник продолжается! — Обратился Нотт ко всем присутствующим. А сам, взяв за воротник обвиненного мужчину, покинул тронный зал.***
— Мерлин, ты издеваешься надо мной? — Вскрикнул Теодор. Покои были пусты. Нет ни тела, ни вещей, которые могли остаться от погибшей. Ничего. — Я защищал тебя перед императрицей, ради чего? Ради чёртовой лжи? — Но, Ваше Величество, — дрожащим голосом проговорил слуга, — она правда… — Она что? Воскресла, собрала свои вещи и сбежала? — Продолжал Нотт, повышая тон. — Ты — жалкий лжец! — Он занёс свою ладонь над слугой, но сразу же отдёрнул её и резко развернулся к мужчине спиной. Сын своего отца — Убирайся прочь, — еле слышно произнёс король, а после повысив тон, — убирайся прочь! Чёрт, чёрт, чёрт Он оплошал, дал слабину, нельзя Теодор, слышишь? Нельзя становиться им. — Неплохой спектакль, — послышалось Нотту из-за спины, — «если он действительно солгал — то получит по заслугам», — повторив слова, которые Теодор произнёс несколько минут тому назад, — Так он солгал? Тео с первой секунды понял кто это. Обернувшись, он увидел девушку, облокотившуюся о дверной проем. Шикарное платье цвета изумруда, украшенное серебряными нитями, что было на ней. Чёрт. Надо отдать должное, как бы ни была черна её душа, выглядела Ария просто потрясно. Ладошки вспотели. Они не говорили один на один довольно долго, Салазар, как же он скучает… — Так он солгал? — девушка повторила свой вопрос. — Солгал. — Ответ неверный. — Она сделала шаг в комнату, прошла к идеально застеленной кровати, провела по покрывалу рукой и что-то прошептала. — Твоя проблема всегда была в том, что ты обращаешь внимание лишь на то, что на поверхности. Именно поэтому ты видишь только пустые идеально чистые покои и больше… — Девушка указала рукой на дверь, ведущую в ванную. — Ничего? — Я не понимаю, к чему ты клонишь. — Если бы ты смотрел глубже, то заметил бы, что около той двери ещё не остывший след магии, в ванной, в которую ты даже не удосужился зайти, засохшие капли воды на плитке и всё еще влажное полотенце, на которое человек, что пытался замести следы, не удосужился обратить должного внимания. К тому же, — Ария взяла стоящий на прикроватной тумбочке флакон из-под обычной туалетной воды, которая стоит в каждых покоях, и открыла колпачок, — оборотное зелье, замаскированное под туалетную воду. Ну, и вишенка на торте, — Блэк взяла его за руку, отчего у Теодора пробежали мурашки, и отвела в правый дальний угол комнаты. Мерлин, её руки такие холодные, — присмотрись. Кресло, что стоит прямо противоположно тебе. — Перстень. — Нотт подошёл к темно-коричневому кожаному креслу, наклонился, просунул руку поглубже. Ария закатила глаза и скрестила руки на груди. — Ты мог просто отлевитировать его. Теодор вытащил перстень из-под кресла и осмотрел его. — Так ответь на мой вопрос, Нотт. Тот слуга солгал?***
Следующие двое суток король Германии провел в своих покоях, разбирая письма с жалобами подданных и бесконечно крутя найденное кольцо в руках. В голове постоянно крутились несколько вопросов. Зачем солгала российская императрица? Очевидно, украшение, что Тео держал в руках, принадлежало цесаревне Катерине: на нём фамильная гравировка с гербом династии Романовых, а также аккуратная буква К. Алмаз, расположенный на кольце — уникального оттенка «Розовый бриллиант Графа», кажется, около семидесяти лет этот драгоценный камень был продан неизвестному частному коллекционеру, а после подарен императрице. Почти двадцать пять карат нежно-розового бриллианта, вправленного в жёлтое золото и уникальную оправу, состоящую из альянса белого золотого и бриллиантов прямоугольной формы. Кольца такой красоты Нотт не видел никогда. Мерлин, оно стоило целого состояния, примерно пятьдесят миллионов. По меркам его имущества, одно такое кольцо стоит, как три его дворца. Уму не постижимо. Однако, как бы его не поражала цена этого кольца — речь совсем не о нем. Анастасия солгала, это очевидно, но цель ему по прежнему не ясна. Нотт размышлял над этим двое суток. Ложь о смерти дочери не приносит никакой выгоды для Российской правительницы, когда как новость о её кончине даст ей некий иммунитет на какое-то время. Она могла носить траур и избавиться от всякого внимания, включая хранителей кодекса. А в этом нуждается каждый самодержец государств священных семи. Мотив её лжи совершенно неясен. Второй вопрос, на который Нотт так и не смог найти ответ: Как Катерина Романова оказалась в его дворце, так еще и в отдельных покоях? Он просмотрел списки прибывших гостей. По прибытии Российская императрица сообщила о болезни цесаревны, Тео не мог перепутать. Они с Анастасией общались около получаса, прежде чем зайти в замок. Императрица упомянула болезнь, ранее неизвестную немецкому королю, но, как ему показалось, с довольно забавным названием — Зипуля, именно она и овладела цесаревной. Так как она попала в замок? Следующий вопрос, который его мучал: Кому была выгодна смерть Катерины? Российская империя не имела явных врагов, наоборот — она сотрудничала с большинством стран, а также материально поддерживала многие, как входящих в перечень священных семи, так и не входящих в данный список. Возможно, это был личностный вопрос императрицы или же её дочери. Даже если так. Как убийца проник в замок? А главное — как он выбрался из него? Вокруг находились сотни солдат, охраняющих покой королей и королев, графов и графинь. Всех присутствующих на торжестве. Как ему удалось избежать внимания стражников? Но и на этом вопросы не кончились. Отправив кольцо во внутренний карман пиджака, Нотт наконец встал с кресла, на котором просидел несколько часов, занимаясь рутиной. Он кинул взгляд на зеркало, поправил правой рукой кучеряшки на своей голове и воцарил на них корону, изготовленную из осмия и украшенную черными сапфирами. В замке было довольно тихо, что безумно радовало короля. Гости покинули его владения ещё вчера, поэтому он мог спокойно прогуливаться по коридорам, не встречая на данный момент «лишних» особ. Голова была забита чёртовыми мыслями об убийстве, и его это совершенно не радовало. А самая навязчивая из мыслей не давала ему спать. — Ты всё ещё здесь. — Вот она, причина его бессонницы. — Сто очков Слизерину. — Произнесла девушка, не отрываясь от какого-то письма. Он не хочет думать об этом, но думает. Он не в силах каждый раз представлять её там, но её облик, её действия маячат у него перед глазами. Он отрицает, но понимает, что это возможно. — Почему ты была там? — Теодор сделал паузу. — Почему именно в тот момент ты оказалась там? Потому что она могла. Она или её гениальные натренированные солдаты. Только её люди могли пробраться в замок незамеченными и также покинуть его. Только её люди способны на такое. Он знает. У неё нет чувств, нет сердца. Она безжалостная. Она руководствуется лишь разумом, и он уверен — у Арии нашлись бы свои причины, логичные для неё причины. В тот день, когда Теодор оказался в тех самых покоях, Ария появилась спустя пару минут. Может, потому что она шла проверить работу своих солдат? А после встречи с Теодором грамотно составила себе алиби — помогла отыскать ему улики. Почему там не было тела? Даже если всё это ложные подозрения, и она просто тщательно осмотрела покои — когда? Когда она успела сделать это? Если между сообщением о кончине Цесаревны и появлением Теодора в покоях прошло максимум десять минут? Каково бы ни было участие Блэк в данном преступлении — что-то тут не чисто. В этом Нотт был абсолютно уверен. — Ты осмотрел кольцо? — Ария прервала мысли юного короля, однако всё также не отрывалась от какой-то бумаги. — Почему ты не уехала? — Он запутался. Тео не хочет винить её сердцем, но и найти оправдания ей тоже не в силах. — Я обязана перед тобой отчитываться? Дай хоть одну зацепку, хоть один повод думать иначе. — Это слишком просто. — Блэк подняла глаза на парня, а после вздохнула. От усталости. Она тоже не могла уснуть уже вторые сутки. — Ты слишком громко думаешь, Нотт. Во-первых, я бы не стала так глупо подставляться. — Девушка уменьшила пергамент и убрала к себе в сумочку, — Во-вторых, мои люди — солдаты высшего класса, ни один из них не совершил бы тех ошибок, что совершил убийца. Неубедительно. — В-третьих, ты идиот. — Блэк подошла почти в плотную к парню, накрутила его галстук себе на палец и придвинула к своему лицу. Теодор буквально слышал её дыхание. — Тебе необходимо думать, что я злодей, потому что в этой голове я антагонист. Ты хочешь так думать, чтобы найти хоть одну причину для ненависти ко мне. Но все твои попытки тщетны. Они не дадут тебе свободу от этих мыслей. Ты будешь думать, что я безжалостная убийца, и это будет сжирать тебя изнутри. Ты будешь сжирать себя изнутри. И поверь мне, ничем хорошим это не закончится. — Ария сделала ещё один оборот галстука вокруг пальца. — Посмотри на меня. — Блэк сверлила его взглядом. Он не отрывал глаз от её губ. — Ты хочешь стать таким же? Хочешь видеть пустоту вместо людей, которых раньше любил? — Она сделала паузу. Если бы Ария могла, возможно, именно сейчас она бы заплакала, — Я скажу это в первый и последний раз. Мы расстались, потому что уже в тот день я была мертва. Ария, что ты знал погибла пятого ноября тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Хочешь ты этого или нет, ты примешь это, Теодор. Потому что это был её осознанный выбор. И как бы больно сейчас тебе ни было, — она сделала паузу, следя за его реакцией, — ты должен осознать: ты не спасёшь меня, как бы сильно ты ни старался; ты не сможешь сделать меня своим врагом, потому что, — и вновь она сделала паузу, — потому что у тебя не хватит на это сил. И самое главное. Я никогда не смогу тебя полюбить вновь. Как бы сильно я этого ни хотела. Я не могу. Компенсация. Это его компенсация, моральный ущерб. И как бы ни старался — Ты можешь простить меня за всю причинённую тебе боль, а можешь не прощать. Потому что мне не нужно твоё прощение. Оно нужно тебе. — Ария медленно размотала галстук и аккуратно заправила его под пиджак. Никак Она пригладила самовяз рукой, а после, оперевшись своей ладонью о его грудь, встала на носочки, потому что он всегда был выше примерно на десять сантиметров, осторожно поцеловала его, еле прикасаясь холодными губами к щеке и покинула комнату, заперев за собой дверь. Никак Теодор остался один в огромных покоях, где всё ещё пахнет её духами. Приложил свою ладонь ко всё ещё влажной от поцелуя щеке. Стекла одинокая слеза. Никак Теперь он понял. Это то, что она не сказала ему тогда. В тот день, когда сообщила, что их больше нет. В тот день, когда он погиб. Тебя мне разлюбить никак — Я прощаю тебя. — Еле слышным шёпотом произносит он. Ради себя.***
Одна из причин, почему Драко терпеть не мог светские вечера, торжества династий и в целом все мероприятия, из-за которых они пропускали учёбу — отработки. После трёх дней «веселья» на коронации Теодора им всем приходилось жертвовать своим свободным временем на изучение пройденного материала, который они пропустили. И если зельеварение ему давались легко — травология или та же трансфигурация была для Малфоя адом. Муторной скукой. Слава Мерлину, сегодня день зельеварения и ЗОТИ. И Драко уже ожидал профессора Снейпа возле входа в его кабинет. Северус Снейп был для него, на данный момент, самым родным человеком в Хогвартсе, не считая Арию. Будучи близким другом Британской королевы, во дворце он появлялся раз в два дня, иногда просто навещая малюток: Драко и Арию, а иногда обучая их. В семьях династий детей обучают с самого рождения, не дожидаясь поступления в школу Магии и Волшебства. Причин есть несколько, и все очевидны: наследники — лицо государства, его будущее; с десяти лет они начинают участвовать в делах государства, именно поэтому, будучи учениками, пропускают занятия. Много занятий. И ударять в грязь лицом они попросту не могут. Необходима подушка безопасности. Северус Снейп был педагогом, что учил двойняшек Малфой-Блэк с самого детства, вкладывал в них основы магии и наук. Драко любил его. Своей особенной любовью. Они много проводили времени вместе, обсуждая редкие компоненты зелий, различные уникальные заклинания, о которых почему-то не говорили в Хогвартсе, они обсуждали чувства, эмоции. — Ты просто импульсивный подросток, цепляющийся за любое проявление заботы. — Мужчина выставил колбы на стеллаже. Идеально чистые. — Не стоит называть любовью любое положительное чувство, которое ты испытал к не совсем привычному для тебя человеку. Когда Драко был маленьким, Нарцисса много говорила о любви, как о самом великолепном из чувств. — Благодаря любви ты чувствуешь себя живым, хочется смеяться и плакать, петь и кричать. — Нарцисса протянула семилетнему Драко руку и затянула в пляс. Они кружились, танцевали, а после мама отдышалась, присела на корточки и обратилась к нему. — Хочешь, я попрошу Тинки приготовить твой любимый десерт? Маленький Драко закивал головой, и через пару минут на столике его ждала кружка тёплого какао и шоколадный торт. — Вкусно? — обратилась мама к нему. Драко молча уплетал ложку за ложкой, не обращая ни на что внимания. — Запомни, милый, — вновь обратилась к нему Нарцисса, — Любовь, она как самый-самый вкусный шоколадный торт с шоколадным кремом и глазурью. Когда ты найдешь её, то почувствуешь тот самый вкус у себя на языке. Тот самый шоколадный вкус Он действительно чувствовал тот самый вкус, или он хотел думать, что чувствует? — В любом случае, — профессор прошёл к своему столу и сел в кресло, — даже если это так называемая "любовь", хотя более подходящим определением всё же будет влюбленность, это бессмысленно. Это правда. Драко не мог любить. Любить кого-то, кроме Астории, потому что так написано в кодексе. Его судьба была предопределена еще до его рождения, так же, как и судьба его матери. Или Арии, однако ей повезло куда больше. — Мама так не считала. — Он сжал ладонь до боли в пальцах. — Она говорила, что нужно бороться за любовь, что нужно… — От неё же она и погибла. — Профессор был холоден. Но не равнодушен. Драко знал это. Он видел слёзы Северуса на похоронах Британской королевы, хоть тот и пытался их тщательно скрыть. — Учись на ошибках других, Драко. Не будь глупцом. У него нет времени. Драко знает, он прекрасно понимает, что конец близок. Ведь так? У него нет времени ждать. Даже если этот вкус горького шоколада на языке — мнимый, он может просто попробовать, верно? Попытаться полюбить. Попробовать хотя бы в последние годы, месяца, недели, а может даже и дни побыть счастливым. Он не знает, когда это закончится. И закончится ли. Возможно, погибнет он сам, но то что сидит в нём — будет жить вечно. Возможно, они умрут оба. Сотни возможно и ни одного чёткого ответа. Всё также — неизвестность. Пустота. Он больше не хочет терять время, потому что не знает, сколько ему осталось. Нет, он не болен, хотя… Мерлин, он понятия не имеет как ЭТО называть. До сих пор. Информации нет. Её просто, чёрт возьми, нет. Болезнь ли это, сумасшествие, тёмная магия, да что угодно. Он понятия не имеет. Однако всё же одно он знает точно. ЭТО его убивает. И не только его...