My boy with red hair

🚑 — Его состояние крайне тяжелое, он без сознания, подключен к аппарату. Повезло, что это случилось около клиники, его сразу же забрали. Если это вообще можно назвать везением… Сокджин и врачи сейчас делают все возможное… — водитель Юнсоля опускает голову, тяжело вздыхая. Днем все собрались в гостиной, узнав ужасную новость. Сняв очки, Намджун сжимает пальцами переносицу. — Неужели Хосок? — он устало смотрит на Юнги и Тэхёна. Мин гладит коленку всхлипывающего Чимина. — Это странно… Юнсоль-то, что ему сделал? А если он узнал, что это Юнсоль дал мне фальшивку? — Юнги задумчиво жует губу. Но тогда этот выродок непременно позвонил бы мне… — Стреляли из соседней машины, — продолжает водитель. — После выстрела сразу скрылись. Я не успел заметить ни номеров, ни кто был за рулем. Я побежал к боссу… — Может, посмотреть по камерам? — Тэхён с надеждой заглядывает в глаза Намджуна. — Ты сможешь договориться, чтобы достать запись? Нам это поможет? — Маловероятно, но я попробую. Сто процентов номера будут неродными… Нежелательно привлекать сюда полицию, если начнут копаться, проверять будут всех… Вам сейчас нельзя высовываться, понятно? Здесь вы в безопасности, буду связываться с вами по телефону, другого выхода пока нет. Я распорядился, чтобы в клинике Сокджина выставили охрану… Вечером Юнги подключает всех своих людей, с целью узнать все возможное о случившемся, требует не спускать глаз с Хосока и докладывать абсолютно обо всех его передвижениях. — Иди сюда… — он притягивает к себе поникшего Чимина, обнимает за плечи, целуя в лоб. — Все будет хорошо, Чимин-и… — Он ведь выживет? — Чимин смотрит с надеждой. — Конечно выживет, детка. Он крепкий мужчина, выкарабкается… Раздается стук в дверь, и Юнги не выпуская из рук Пака, громко говорит: — Войдите. Взлохмаченный Тэхён просовывает в проем голову, оценивая ситуацию, и тихо заходит в комнату, прикрывая за собой дверь. — Сокджин звонил… Чимин резко делает судорожный вдох. — Юнсоль?! — Эмм… Нет, с ним все без изменений. Он звонил по поводу ДНК-теста… — Какого теста? — Чимин потерянно переводит взгляд с одного на другого. — Чимин-и, мы тебе не говорили… — Юнги глазами спрашивает разрешения у Тэхёна продолжать, и когда тот еле заметно кивает, снова обращается к Паку. — Юнсоль... Он возможно является отцом Чонгука… — Что?! — у Чимина расширяются глаза, он открывает и закрывает рот, не зная что сказать. — Ни хуя себе… Как это?! Почему вы мне ничего не сказали?! — Потому что ты болтун, Чимин! Скажи тебе, и абсолютно все будут в курсе, даже прислуга! Ты не можешь держать язык за зубами! — Тэхён пытается не повышать голос, чтобы его случайно не услышал Чонгук. Чимин обиженно надувает губы и прижимается к Юнги. — Ну зачем ты так, Тэхён? — Мин осуждающе поднимает брови, глядя на Кима. — Так что с тестом? — Он действительно его отец… Сокджин взял на себя ответственность сообщить нам об этом, потому что Юнсоль… Он может не выжить… — Тэхён с трудом произносит эти слова, переходя на тихий шепот, — Чонгук имеет право узнать это, пока он еще жив. Мы должны сказать ему… Чимин всхлипывает, пряча лицо в ладонях, и Юнги бережно его гладит по голове. — Мы скажем ему. Только пусть сначала Чимин успокоится, иначе — он напугает своим видом Чонгука… 🚬 — Какого хуя он жив?! Я вывалил ему кучу бабла за то, чтобы он избавил меня от него! — Хосок кричит так, что у него трясутся руки. — Он очень тяжело ранен, скорее всего не выживет, в чем проблема? Зачем тебе вообще понадобилось убивать Юнсоля? Он ничего плохого тебе не сделал! — Заткнись! Он отказался от моего товара, я такого не прощаю! — Ты становишься неуравновешенным. Я с трудом узнаю тебя. Может ты уже сам сидишь на своем товаре? — Кто ты, блять такой, чтобы задавать мне эти вопросы?! Твое дело — выполнять мои приказы, остальное тебя не касается! — Хосок трясущимися руками прикуривает сигарету. — Пошел вон! Помощник Хосока молча уходит, а когда остается наедине с собой, тихо ворчит себе под нос: — Хорошо, что я приказал его только ранить… Что с тобой творится, Хосок… ❤️ Вопреки всеобщим ожиданиям, Чонгук даже не удивился, и не заплакал, когда узнал, что Юнсоль является его биологическим отцом. Он молча сидел на кровати, и казалось полностью погрузился в себя. Испугавшись, что это может быть ступор, Тэхён выгнал Юнги с Чимином из комнаты и присел перед ним на корточки. — Гуки… Не молчи, солнышко… Он погладив его руку, поднес ее к губам и поцеловал пальцы. — Скажи хоть что-нибудь? Ты не рад? — Рад… — Как-то это не очень заметно… — Тэхён обеспокоенно ищет ответ в его глазах. — Скажи мне, что не так? — он садится рядом и разворачивает Чонгука к себе, нежно обнимая. — Гуки… Внезапно Чонгук отталкивает Тэхёна и яростно смотрит на него. — Ты тоже сможешь бросить меня? Оставишь, как отец? — Малыш, что ты такое гово… Парня начинает трясти от злости, и он выплескивает всю свою боль в эмоциях: — Ты даже представить не можешь, как нам с мамой было трудно, она работала, как проклятая, чтобы накормить и одеть меня! Все эти годы мы не жили, а выживали! Едва мне исполнилось пятнадцать, как я потерял маму и остался совсем один! А он… — Чонгук шумно хватает ртом воздух. — Он в это время… Зачем ему сын, если он обо мне даже не вспоминал?! — Чонгук… — Тэхён осторожно берет его за руки, — он не знал, что ты есть на свете… В молодости Юнсоль встречался с твоей мамой, но они расстались, и он понятия не имел, что она была беременна тобой… Малыш? Такое случается… — Почему все плохое случается только со мной?! — И я? Чонгук вдруг осекается, сообразив, что только что сказал, тянется к грустному Тэхёну, окольцовывая его за шею. — Прости, Тэ… Прости, ты самое лучшее, что есть у меня. Я так тебя люблю… — И я люблю тебя, Гуки… А еще тебя очень любят Юнги и Чимин. Сокджину ты очень понравился и Намджун всегда улыбается, когда смотрит на тебя. И, ты знаешь… Сокджин сказал, что Юнсоль готов был заплакать от счастья, когда узнал, что ты и правда его родной сын… Он бежал к тебе, хотел сам сказать об этом, но… Чонгук, выслушав слова Тэхёна, начинает кивать. Слезы катятся по щекам, и он опускает свою голову ему на плечо. — Тэ… — Поплачь, мой мальчик… Это помогает… — Ким раскачивает его в своих объятиях, целуя в волосы. — Я всегда буду рядом с тобой, Гуки… 🏥 Сокджин ни на минуту не отходит от Юнсоля, следя за каждым малейшим изменением его состояния. Прооперированный Кан бездвижен, словно мумия, отчего у Джина все сжимается внутри. Сквозное ранение пробило легкое, едва не задев сердце, из-за чего он потерял много крови. — Очнись, друг… Ты же был самым сильным из нас, помнишь? Самым отчаянным! — Сокджин поглаживает прохладную руку. — Тебя ждет твой сын! Ты же так и не успел все рассказать Чонгуку… — вздыхая, Джин мнет в руках свой белоснежный халат. — Вернись к нам… «Маленький Юнсоль играет с машинкой, катая ее по полу. Мама на кухне готовит вкусный ужин и ароматные запахи разносятся по всему дому. — Мамочка, а когда папа придет? — Он теребит ее фартук, привлекая к себе внимание. — Папа на работе, сынок. Не переживай, он скоро придет, и мы все вместе сядем ужинать, хорошо? — Да… — Юнсоль бежит к окошку, которое выходит на крыльцо их дома, и смешно плющит нос, прикасаясь к стеклу. — Папочка, где же ты? Возвращайся скорее. Вернись к нам…» Сокджин вздрагивает, когда каменная рука Юнсоля вдруг начинает шевелиться. Он вглядывается в его лицо, наполовину спрятанное за кислородной маской. На мониторе жизненных показателей выслеживается заметная динамика, и у самого Джина сердце начинает быстрее биться. — Давай, Юнсоль. Ты сможешь… 🚬 Хосок втягивает носом очередную дорожку кокса, и блаженно улыбается, словив моментальный кайф. «Это великолепно… Столько энергии и новых мыслей… Я чувствую себя королем мира…» 🏠 Чонгук ковыряется палочками в еде, уставившись в свою тарелку. — Эй, малыш? Ты здесь? — Юнги пытается улыбнуться, чтобы разрядить обстановку и поднять настроение. Они обедают вчетвером в небольшой кухне для прислуги, отказавшись от пафосности и этикета. — Чонгук-и, ты как? — Чимин обеспокоенно дотрагивается до его руки. — Отлично… Не каждый день узнаешь, что у тебя есть отец, да? Который сейчас без сознания, после огнестрельного ранения… Тэхёну не нравится такой саркастический настрой Чонгука, и он прочистив горло, непринужденно предлагает: — Не хочешь прогуляться в саду? Сегодня не так жарко. — Да, наверное… Сад Юнсоля не уступает своей красотой самому особняку. Здесь регулярно следят за цветами и деревьями, вовремя увлажняют почву и стригут траву… Тэхён с Чонгуком сидят на кованой скамейке в тени кленов и каштанов. — Чонгук, ты переживаешь? — Ким двигается ближе, опуская свою ладонь на острую коленку парня. Чон смотрит некоторое время на руку и накрывает ее своей. — Это все, как во сне, Тэхён. Будто это все не со мной. Месяц назад я и подумать не мог, что встречу тебя. Полюблю всем сердцем… А потом появился Юнги, — Чонгук тихо усмехается, — я сначала боялся его, представляешь? А он оказался очень добрым и заботливым… Я познакомился с Чимином — это не человек, а маленький торнадо! — Засмеявшись, он вдруг затихает. Потом был Хосок… — Чонгук хмурит брови, когда чувствует как рука Тэхёна сжимается на его колене. — Мне было больно, но я верил, что меня ищут. Я знал это… — Прости, Гуки… — Не надо. Не вини себя. Я хочу забыть это, как ночной кошмар… Затем я очутился здесь, в доме господина Кана. В доме своего отца… — Чонгук сглатывает и смотрит бездонными черными глазами на Тэхёна. — Все слишком быстро, Тэ. Я боюсь, что не выдержу всего этого. Но больше всего я боюсь потерять тебя… — он снова опускает голову, прикрывая веки. — Я хочу увидеть его. Хочу посмотреть на него другими глазами, понимаешь? — Понимаю, малыш… Но… У Тэхёна звонит телефон, и он бросив короткое «извини» достает его из кармана. — Это Сокджин… Чонгук вмиг покрывается красными пятнами, жадно глядя на Тэхёна. Ким ободряюще держит его за руку и отвечает на вызов. — Джин? Что?! Правда?! — Тэ улыбается сквозь слезы, до боли сжимая пальцы Чонгука. — Да, хорошо. Спасибо Джин… — Ну?! Что там, Тэ?! — Твой отец очнулся… Чонгук ахнув, бросается ему на шею. — Я знал, Тэ! Я это знал… 🏥 Сокджин улыбается, глядя на открывшего глаза Юнсоля. Он еще слаб и дезориентирован, но радует то, что его взгляд осмысленный. — Как ты, друг мой? Ты нас так напугал… — Джин говорит ласково, чтобы не выдавать своих истинных чувств. — Что произошло? — В тебя стреляли, помнишь? — Не совсем… Помню небо… — Юнсоль закрывает глаза, и Сокджин напряженно всматривается в его лицо. — Юнсоль? — шепчет он, держа его за руку. — Чонгук? С ним все хорошо? — Кан вновь открывает глаза, а Джин облегченно вздыхает. — Да, с ним все хорошо. Он у тебя дома и все остальные тоже. Все ждут, когда ты очнешься. Надо позвонить Тэхёну, обрадовать… — Джин? Я не успел сказать ему, — Юнсоль говорит с трудом, морщась от боли. — Сказать, что мне жаль. Я узнал так поздно. — Никогда не поздно, друг. Я взял на себя смелость и рассказал все Тэхёну, так что Чонгук в курсе. — Спасибо… Ты как всегда бежишь вперед паровоза… Сокджин тихо смеется, промокая пальцами глаза. — Я рад, что ты снова с нами… 🏠 Намджун возвращается из больницы с хорошими новостями: — Он еще очень слаб, но состояние стабильное. Сокджин сказал, что прогнозы весьма неплохие, — улыбаясь Чонгуку, Намджун говорит тихо: — Скоро ты сможешь с ним увидеться… Чонгук после этих слов тычется носом в плечо Тэхёна, скрывая скромную улыбку. — Слава Богу! — Чимин прижимает ладошки к груди, — я так переживал… — Ты узнал что-нибудь о стрелявшем? — на лице Юнги читается сосредоточенность. — Там все глухо, как в танке… Едва ли мы узнаем всю правду. О Хосоке тоже ничего неизвестно. — Мои сказали, что он собирается за новой партией кокса. Сегодня, завтра он уедет из Сеула… Даже, если он не замешан в этом, надо избавиться от этой крысы! — Не кипятись, Юнги, — Намджун похлопывает его по плечу, — есть и другие методы, как наказать этого нелюдя за Чонгука… Тэхён непроизвольно сжимает своего мальчика в объятиях, и Чонгук ластится котенком, опуская веки… — Тебя с Юнсолем одним молоком вскармливали что ли? — Юнги ухмыляется, — вы все время ищете другие методы. — Поступая опрометчиво, ты сам уподобаешься Хосоку. Я считаю, что жизнь сама его накажет за все. Должна же быть справедливость на этом свете? Юнги, взглянув по очереди на Чонгука, Тэхёна и Чимина, вдруг улыбается краешком рта. — Может, ты и прав, Намджун. Должна быть… ❤️ Последующие дни Чонгук не находит себе места. — Может, уже можно к нему поехать? — Гуки, во-первых: это опасно, во-вторых: Сокджин сам позвонит, когда Юнсоль будет готов принимать посетителей. Наберись терпения, мальчик мой. Как только это будет возможно, мы возьмем охрану и поедем к нему, обещаю… — А если, ему неприятно будет меня видеть? Тэхён смеется тихо, подходя ближе к Чонгуку. — Что за глупости? Я знаю его, и уверен, что он очень рад будет тебя видеть, вот увидишь! — он обхватывает его узкую талию, любуясь большими глазенками. — Гуки… У тебя завтра день рождения… — Откуда ты? Аа-а… Юнги-хён… — У тебя есть какие-то особенные пожелания? Мы могли бы… — Есть! — Чонгук не дает ему закончить и задорно растягивает губы в улыбке. — Я хочу сделать кое-что, но только мне для этого нужен Юнги-хён. — Неожиданно… Могу я узнать, что именно? — Тэхён неторопливо ведет пальцами по предплечьям, — мм? — Это секрет, Тэ… Надеюсь, тебе понравится… — Ты пугаешь меня. Что ты задумал? — Увидишь… 💇 Юнги крутится вокруг загадочного Чонгука, сцепив обе руки за спиной. — Ты реально сделаешь это? — Да, а что? — Нуу… Я думал, что тебе и так хорошо… — Хён, я очень тебя люблю, но и Тэ я люблю не меньше, разреши мне… — Да конечно, малыш! Делай, как считаешь нужным, — Юнги фыркает себе в кулак: — Хотелось бы посмотреть на реакцию Чимина… Он ждет его в машине вместе с охраной Юнсоля. Двое охранников сейчас находятся рядом с Чонгуком, и Мин отпускает свою тревогу за младшего. Откидываясь на подголовник, Юнги закрывает глаза, и в его памяти проносятся обрывки ярких воспоминаний. Чонгук… Наивный мальчишка… Светлый, неиспорченный и доверчивый. Как же так получилось, что он надежно поселился в его сердце? Юнги и сам не помнит, в какой момент он осознал, что Чонгука необходимо любить и оберегать… Даже приближенные Юнги стали замечать в нем изменения, стали чаще улыбаться и шутить. Раньше Мин такого бы не потерпел, а сейчас… Сейчас он скромно тупит взгляд, когда охрана пытается подстебнуть его. Надо же, как бывает… Юнги молча улыбается, погружаясь в свои мысли. Чимин-и… Мой самый ласковый, самый любимый, самый желанный… Спасибо Богу и Юнсолю за то, что подарили счастье — узнать такого солнечного человечка… Намджун прав: справедливость есть на этом свете… Внезапный стук в стекло заставляет Юнги встрепенуться. Он смотрит в окно машины и его рот сам по себе открывается: — Ебать… Опять… Чонгук весело запрыгивает в салон, присаживаясь рядом с Юнги и выгнув вопросительно брови, выдает: — Ну? Чего стоим? Кого ждем? Погнали, хён! — Погнали… Тэхён нервно курит на балконе сигарету за сигаретой… «Почему, я такой дурак, не дал ему телефон? Ну вот где его черти носят, три часа уже прошло! А Юнги тоже молодец: все сам увидишь, все сам узнаешь… Тоже мне друг…» Ворота автоматически разъезжаются в стороны, и охрана пропускает машину на подъездную площадку. «Господи Боже! Ну наконец-то!» Тэхён в нетерпении гасит окурок и бежит в сторону гостиной встречать Чонгука. — Это… Это что, Гуки? — Ким медленно подходит к парню, вылупив глаза. — А я говорил! Я предупреждал! — Юнги! Съебись в туман нахуй, а? Тэхён не глядя на Мина, не спускает глаз с Чонгука. — Понял… — Гуки… — он подходит и как будто впервые его увидев, жадно ощупывает взглядом. — Тебе не нравится? — Чонгук меняется в лице и растерянно прячет глаза. — Что?! Ты с ума сошел?! Да я даже представить себе не мог, что ты исполнишь мою мечту! — Тэхён притягивает Гука, обнимая и сладко шепчет в ухо: — мой ангел… — Ангел? — шепотом. — Любовь моя… Ты самый красивый… — он проводит губами по щеке, скуле, останавливаясь влажными губами на закрытых веках, — Спасибо… — отодвинувшись, Тэхён едва касается кончиками пальцев ярких малиновых волос. — Мой… 💙 — Я тоже хочу, Юнги! — Чимин пыхтит, разбрасывая свои вещи по комнате. — Ему можно, а мне нельзя?! — Я не сказал, что нельзя! Я сказал, что тебе это не нужно! Это разные вещи. Ты и так самый лучший для меня, зачем все портить? — Портить?! Ты видел, как Тэхён с него глаз отвести не может? Ты называешь это — испортить? — Боже мой, Чимин-и, я тоже глаз с тебя не свожу! Просто ты и так идеальный, детка! — Юнги всячески пытается успокоить дерганого Пака. Ничто в твоей внешности не может изменить мое отношение к тебе! Ну? Котенок, мой… — он ласково его стискивает в руках, не позволяя пошевелиться. — Ты и так самый уникальный, самый красивый, любимый… Я люблю тебя, Чимин-и… — Скажи еще раз… — Чимин насупившись, горячо дышит Юнги в щеку. — Люблю… Больше жизни люблю… Слышишь? — Правда, красивый? — бубнит Пак. — Самый красивый на свете… Дай поцелую, дурачок мой… ❤️ Тэхён, как привязанный ходит за Чонгуком, того и гляди, слюна струйкой побежит. А Чонгук, чувствуя какое производит впечатление, пользуется этим моментом и кокетливо поправляет свои нереальные волосы. — Гуки, ты долго меня дразнить будешь? — Я и не дразню… — Так! Все, иди сюда! — Тэхён резко притягивает его к себе и сжимает в объятиях. — Не пущу тебя! Понял? — Да я и не собирался никуда, Тэ! — Чонгук от души смеется. — Я серьезно, Чонгук. Обещай мне, что навсегда останешься со мной? Чонгук вдруг перестает улыбаться и отвечает тихо: — Да мне и идти-то некуда, Тэ… Кому я вообще нужен… — Мне… — Ким поднимает его лицо, держа за подбородок. — Ты мне очень нужен. Весь, без остатка… Я за каждую твою ресничку, за каждую родинку умереть готов. Только будь со мной… — Тэ… — Обещай… — Обещаю… Поцелуешь? — Чонгук сам тянется к красивым губам, тут же закрывая глаза. — Мой мальчик… — он целует его несдержанно, страстно. Сгребает в охапку податливое тело и опрокидывает на кровать, нависая сверху. — Хочу тебя, малыш! — Я весь твой, Тэ… — Чонгук без стеснения снимает с себя футболку и домашние шорты, оставшись только в боксерах. — Возьми меня… В комнате становится ощутимо душно, их запахи смешиваются, а от пошлых звуков кружится голова. Чонгук в позе наездника прогибается в пояснице, держась руками за колени Тэхёна. — Ты такой узкий, малыш… Такой сладкий… Гук млеет от этих слов и облизывает пересохшие губы. Его колом стоящий член сочится смазкой, но он не дотрагивается до него. Хочет полностью ощутить в себе Тэхёна, и когда приближается пик наслаждения, он внезапно соскакивает и приникает к пухлым губам. — В чем дело, Гуки? Больно? — Я хочу подольше, Тэ… Хочу растянуть удовольствие. — Глупый… У нас вся ночь впереди… — Всё равно… Мне всегда мало… Поцелуй меня… Тэхён усмехаясь, целует нежные губы и переворачивает горячее тело. — Хочу вылизать тебя… — Мммм… — Чонгук выпячивает свой упругий зад, игриво прикусывая губу и оборачиваясь на Тэхёна. — Вылижи, Тэ… Пока язык Кима кружит по сжатой дырочке, Чонгук закатывает глаза, изнемогая от приятных ощущений. — Тэ… Я не могу больше, трахни меня! — Ты где слов таких нахватался, проказник? А? — Тэхён смеясь, звонко шлепает его по ягодице, тут же поглаживая это место и целуя. — Как скажешь, мой ангел… Каждый скользкий толчок проходится по нервным окончаниям, и Гук не может сдержать звонкий протяжный стон. — Еще, Тэ… Да-а-а! Член Чонгука качается в возбужденном состоянии, разбрызгивая по простыни прозрачную, тягучую смазку. Тэхён заводит руку за его талию и проводит пару раз по напряженному стволу, собирая прозрачные капли пальцами. Не раздумывая, он облизывает их и мычит от кайфа. — Чонгук-и, ты такой вкусный… Мой любимый… Тэхён впивается пальцами в бедра, оставляя на них красные отметины, кончиком языка проводит по вспотевшей спине так, что Чонгук покрывается мурашками. Он кричит, хрипит в экстазе, когда молочные капли семени марают все вокруг, а Ким готов плакать от одной только мысли, что Чонгук сейчас полностью принадлежит ему… Вдвоем они обнажают души перед друг другом, сплетаются капиллярами, сливаются единым организмом, растворяясь друг в друге до последней клеточки, и умирают ярко, громко, очутившись вместе на вершине блаженства… Затраханный, голый Чонгук сонно моргает, распластавшись среди подушек. Его шея, живот и внутренняя сторона упругих бедер покрыты засосами, и если бы не счастливый вид парня, можно было бы подумать, что его избили. Такой же голый Тэхён копается в кармане пиджака, а когда возвращается к кровати не может сдержать улыбки, глядя на свое «искусство» — Кажется, утром тебе придется подыскать водолазку… — он садится на край, нежно обводя каждый засос. — Извини… — Ты вроде что-то искал? — Гук с любовью смотрит на Тэхёна. — Да… Я долго думал, что же тебе подарить такое, чтобы ты понял, насколько сильно я люблю тебя… — Так подари мне себя. — Я и так твой, Гуки… Поэтому, — он протягивает ему связку ключей, — вот… С днем рождения, любовь моя… — Что это? — Чон непонимающе смотрит то на ключи, то на Тэхёна. — Это ключи от моей квартиры. Другого дома у меня нет, поэтому я отдаю тебе все чем владею. Ты же мечтал о собственном жилье, верно? Теперь она твоя… Намджун подготовил дарственные документы, только нужен паспорт и твое согласие… — Что?! Я не могу, Тэ. Ты совсем что ли? Я не могу так! — А как? Как мне еще доказать, что ты единственный человек, которого я хочу видеть рядом с собой каждую секунду? — Тэхён… Не надо ничего доказывать, я верю тебе. — И все же возьми их. Если меня не станет, тебе не придется думать о том, где жить… — Как это: не станет? Ты что болтаешь? — Чонгук моментально поднимается, обнимая Тэхёна. — Никогда не говори так, даже не думай! Если тебя не станет, то и меня тоже… — на груди Кима слышится всхлип. — Я не буду жить без тебя, не хочу… — Гуки… Ангел мой… Я не смогу без тебя… — И я… — Чонгук снова всхлипывает, и ощущает тяжесть ключей в своей руке. — Приютишь бездомного? Обещаю вести себя примерно. — Дурак! — он смеется и целует Тэхёна в мягкие губы. — Я люблю тебя. — Это мои слова…