***
— Сфи-и-инкс, — тихий голос, я уже не различал чей, звучал почти над ухом. — Говорила тебе Руна следить за тем, сколько ты спишь по ночам. Я почувствовал слабый пинок ноги в тяжёлом ботинке — это была нога Лэри. Тогда я с трудом открыл глаза. Проснулся в Четвёртой без какого-либо чувства, что отдохнул. Запах пряностей и мыла не внушал никакого доверия. Картинка неохотно собралась перед глазами. Рядом со мной сидели Слепой и Македонский. Первый делал вид, что не знает меня, Мак протягивал чашу с чем-то, что не пахло чаем даже отдалённо. — Ты спал чуть ли не сутки! — вопил Табаки почти над моим ухом. — Мы думали, коньки отбросил. Гипс снимают, клиент уезжает! За Македонским стояла Феникс с короткой стрижкой. Я устало взвыл и перевернулся на другой бок, не желая наблюдать этого болезненного напоминания о кошмарном сне, в котором я прожил один день. Мне быстро объяснили, что новый вид Вожака Седьмой объясняется новым этапом в жизни стаи целиком, мол, «надо входить в светлое будущее светлым человеком, а не тем, у кого волосы за гвозди цепляются». Я тогда посмеялся. И где она только достала гвозди? У изголовья кровати Лорд, Идея, Загадка и разыгрывали партию в покер. Я с радостью присоединился к ним через время, забыв об усталости. На все расспросы состайников и Июлистов пожимал плечами и говорил, что переутомление никому на пользу ещё не шло. — Знаете, мне снился странный сон, — у меня на руке благоприятные карты, они позволяли мне вести себя более свободно, — в нём ты, Лорд, уверял, что азартные игры — это плохо. — Ты головой ударился, я не пойму? — судя по манере нашего Белого Дракона, на руках у него не менее благоприятные карты. — Конечно, это плохо. Поэтому я сейчас играю. — Похоже на то, — проворчала Загадка справа от меня. Позже я поговорил с Капитаном и Сорокой. Кукушка планировала превратить стайную в новое Гнездо и принесла нам ещё пару растений — Паула и Эшу (это чтобы алоэ не скучало), Горбач ответственно взял на себя обязанности по уходу и поливу. В общем, для меня всё встало на свои места.О том, как могло бы быть
5 апреля 2023 г. в 09:00
Я проснулся в Четвёртой, в нос ударил привычный мне запах пряностей с нотками мыла. Самые обычные ощущения, но что-то напрягало меня в том, что я видел, хоть и видел я мало, моё зрение ещё не сфокусировалось. А когда всё прояснилось, я вдруг подумал, что кое-кто сильно ударился головой (ещё не разобрался: я или все остальные).
Передо мной сидел самого оживлённого вида Слепой и вёл себя так, словно всматривался во все детали моего лица. Странно было не то, что он «всматривался», а то, с какой энергичностью это делалось. Вожак, словно муха или комар, маячил передо мной, не давая разобрать ничего, что происходило за ним. Самое большое движение с его стороны последний раз я видел, когда он чесал за ухом на протяжении часа, и было это в день, когда Лэри разбил наше зеркало.
— Всё в порядке? — спросил я чуть хрипловато, словно действительно можно было ожидать вменяемый ответ от Слепого.
— В полном, дружище, — звонко выдал он, и тогда я точно понял, что-то не так.
Я уселся на общей кровати, стал рассматривать внимательней Слепого. Внешне всё тот же Хозяин Дома, только в свитер чистый одет (явно ненадолго) и без следов недавно съеденной мыши.
— Ты спал почти сутки, парень.
— И что за это время произошло? — ответа не последовало, Слепой отвлёкся на человека, появившегося в дверях стайной. То был новичок из Седьмой — Капитан. Мы ещё не беседовали.
Наконец я заглянул за спину Вожаку. Тогда мною был замечен целый список вещей, которые мой мозг попросту отказался воспринимать. Из таких вещей выделялся Македонский в чистейшей белой рубашке, задающий Курильщику какой-то вопрос, на который колясник лишь отмахнулся и закатил глаза в манере Лорда, Горбач, дерущийся с вороной, и Табаки, засевший в самом безлюдном уголке стаи и не подающий вида.
Я словно оказался на другой планете.
Спешно перебрался в туалет, по пути шатко обогнул Лорда, чьи глаза сверкали так, словно он выиграл в лотерею годовую путёвку на Изнанку, а в руках у него я заметил ручное зеркальце. В туалете на меня сразу же уставилось моё же отражение в зеркале, что отвлекло от всего остального. Там был всё тот же я, чуть сгорбленный и лысый, без граблей. Только в этом зеркале ничего не менялось, как мне казалось.
Через какое-то время отражение криво ухмыльнулось; в этом я прочитал «Ну ты и влип, парень». Сразу же захотелось смыть эту ухмылку с зеркала, и я, не раздумывая, плеснул в него водой. Отражение, конечно же, расплылось, а на моей душе не стало ни на грош больше спокойствия.
Я вернулся в стайную и снова внимательно вгляделся. Здесь были не только мои состайники, но и самопровозглашённые Июлисты, что часто засиживались у нас. Решил пока понаблюдать за ними, и почти сразу заметил тихую беседу между, пожалуй, самыми неожиданными людьми на свете.
Феникс всегда появлялась в поле зрения со своими длинными огненно-рыжими волосами, они успели даже изрядно мне надоесть; сейчас же чудо-птица сидела на подоконнике, вороша на голове короткую стрижку. Это ещё полбеды. Феня разговаривала с Волком, даже не пытаясь его задушить, не раздражаясь и, видимо, даже не сильно была против этого. Про себя я решил уже не удивляться, только подобрался поближе и вслушался.
— Да ладно тебе, всё отлично. Помпей скоро станет новым Хозяином Дома, Слепой передохнёт, Вожаче Псов будет спокоен на его новом посту, — Волк, похоже, сошёл с ума.
— Может, ты и прав. Но я лично с радостью бы поборолась за это место с Помпеем, — Феникс зевнула и отложила нетронутый чай в сторону. — Но что-то мне неохота.
По другую сторону стайной я видел Лорда, голубоглазую Загадку и Идею в фирменной жилетке, ушитой пуговицами, и медленно перекочевал к ним, ибо выглядели они менее дико. Ребята расселись у изголовья общей кровати, оградившись от остальных людей парой одеял. Девушки из Седьмой перекидывались в карты с явно оживлённым видом.
— Сколько раз я должен повторять, что азартные игры — это неправильно? — Лорд курировал всё это дело, не отрывая осуждающего взгляда от Идеи, что обыгрывала состайницу.
Я потрогал свой лоб, чтобы понять, есть температура или нет, ведь, по ощущениям, на меня напал самый настоящий бред. Не бывало такого в моей жизни никогда, и Сорока не стала бы при виде новейшей блестящей цепочки на тумбочке так нагло её игнорировать, не мог появиться так неожиданно Лэри в чистейшем синем свитерочке, без единого прыща на лице, и не существовало Кукушки, которая костерила алоэ, которое сама же принесла месяц назад. Настолько фальшивая картина, что меня начинало тошнить, и радовало здесь лишь одно — похоже, здесь на меня не особо обращали внимание.
С чего-то я верил в то, что странность затронула только комнату Четвёртой, поэтому за решением этой страшной проблемы решил обращаться к Седому.
Брёл я по коридорам с совершенно подавленным видом, пока не нашёл Рыжего. Внутренне даже как-то слегка оживился. Но Крысёныш, пройдя ещё пару шагов в мою сторону, сорвал с лица свои очки, посмотрел на меня своими глазами ангела, полными горечи и печали, от которых я так и встал на месте, провожая взглядом Крысиного Вожака, а он, не говоря ни слова, продолжил свой путь по коридору. Достаточно долго я совершенно не понимал, что происходит вокруг меня, и это непонимание уже начинало отдаваться головной болью, но я до последнего надеялся на избавление от этого. Не замечал в себе столько оптимизма раньше.
По пути я встретил Мираж на Перекрёстке; её окружили разношёрстные дамы и пара Псов. Июлистка оживлённо рассказывала о пользе арбузов в сочетании с чилийским перцем, все слушали внимательно. Стоит ли мне говорить о том, что я никогда не видел Мираж в центре внимания?
Даже стены вели себя странно. По пути на глаза мне попалась чья-то цитата: «Смысла лишён всяк, кто не пробует новые образы». Остальные надписи не просто были лишены смысла, написаны они были настолько бездушно, словно и не люди писали это вовсе. Хотя, возможно, я был слишком угнетён и додумывал всё сам.
Дверь десятой комнаты казалась совершенно обычной, ничем не отличавшейся от других. Для меня же различия были налицо. Отсюда веяло прежним родством так, словно я прожил здесь много лет. Я толкнул дверь коленом, она послушно приоткрылась. И, несмотря на всё мои тёплые чувства и надежды, Седого не обнаружилось в комнате. Мои мечты рассыпались мелкими осколками, как зеркало, которое грохнул Лэри три года назад.
Меня встретили почти полная темнота, запах сырости и Иволга, который сидел на матрасе Седого и что-то перебирал в руках.
— Где Седой? — мой вопрос прозвучал слегка грубовато, но Иволгу, похоже, это не задело.
— И тебе привет. Он где-то там же, где Мавр. Они сегодня вечером на публику анекдоты травят, но я не из этой тусовки.
— Несмешная шутка, — истерический смешок вышел непроизвольно, вовсе не по моему желанию.
— Я вообще редко шучу, не замечал?
И чего я только ожидал?
Я ещё сильнее пнул дверь, та со стуком ударилась о стену. Надеялся я на то, что никогда не придётся видеть, как Седой травит анекдоты.
Лекарства нет, и я был один в этом слетевшем с катушек мире.
Впрочем, мне оставалось лишь стоять у стены коридора и наблюдать за тем, как Персефона бранила Волка на чём только Дом стоял, за Стервятником, поглаживающим по головам вовсе не своих птенцов, а щенков, которых мы оставили без вожака (но здесь-то Помпей жив и, вроде как, вот-вот станет Хозяином Дома), за Вольто и Мышью, демонстративно отворачивающихся друг от друга в какой-то обиде. И чего только стоил Чёрный, который на моих глазах хохотал в компании Слепого, проходя мимо.
Я понял, что настолько сильно устал от всего, даже привык немного. Мертвец с пакетом в руках уже казался скорее обыденностью. Я никогда не следил за временем, так что не знал, когда на полусогнутых ногах вернулся в Четвёртую. Не говоря ни слова, упал на кровать и моментально отрубился. И снилась мне темнота.