Сону полночи не может уснуть, копошась в постели и выбешивая Кью, пока тот с завидной регулярностью сквозь сон шипит ему успокоиться. Ким слушается и снова пытается наконец провалиться в сон, но из-за назойливых мыслей в голове ни черта не получается. Попытки заглушить их музыкой тоже не венчаются успехом, поэтому парень окончательно перестает прилагать хоть какие-то усилия вместо этого пялясь в потолок и обдумывая произошедшее.
Понимание того, что перед Чхве надо извиниться пришло почти сразу после случившегося, но легче от этого не стало, потому что Ким понятия не имеет как это теперь сделать. Нью его ни за что не простит, Сону в этом уверен, и старшего здесь винить не в чем. Однако парень упертый и все равно пытается хоть что-то придумать, даже несмотря на то, что это бесполезно.
В голову как обычно кроме бредовых идей не лезет совершенно ничего и Сону уже начинает бесится из-за этого, бьет от безысходности ногами по кровати, снова разбудив Чанмина, но внезапно его осеняет. План очевидный, но при этом очень сложный для самого Кима, потому что в основе искренность — то, чем младший орудовать в разговорах с Нью не умел совершенно. Есть большой риск спалиться и сделать что-то не так, но он должен показать, что ему действительно жаль, что ему стыдно и что Чанхи ему как никак дорог. Даже несмотря на то, что в их отношениях это уже ничего не изменит.
От этой мысли Сону мгновенно снова становится грустно. Чанхи скорее всего его ненавидит, потому что именно он причина по которой старший сегодня плакал и кричал больше часа и по которой он не спит ночью. Киму противно от самого себя и снова хочется плакать из-за своей же тупости, но он держится, отворачиваясь к стене.
Оставшуюся часть ночи Сону просто лежит пялясь в темноту, а на утро по первому же будильнику подскакивает с кровати и бежит в ближайшую кофейню для осуществления своего плана.
…
Чанхи просыпается от назойливо светящего прямо ему в лицо солнца и, потянувшись на кровати, нехотя открывает глаза.
Оглядевшись по сторонам, парень понимает, что уснул даже не переодевшись и не задернув шторы, что и стало причиной его пробуждения. На экране телефона высвечивается почти девять утра, пара звонков от Санёна и сообщение от Ёнхуна, которое Нью успешно игнорирует. Голова болит адски, все тело ломит из-за вчерашней истерики, а горло охрипло от криков. Суммарно с плохим сном состояние действительно херовое, но ничего не поделаешь — репетиции и скорый промоушен никто не отменял. Поэтому он наконец поднимается с кровати и плетется в душ.
Прохладные струи воды помогают наконец хоть немного расслабиться и почти забыть о случившемся. Однако Чанхи все еще понятия не имеет как себя вести и что делать со всеми тремя причинами своих проблем. В голове полная каша, а от обилия мыслей кипит мозг, но ему нужно хоть что-то придумать. Как никак они в одной группе и им необходимо взаимодействовать перед камерами.
Все в чем Чхве уверен, так это в том, что ему как можно скорее нужно поговорить с Чанмином. С Сону он планирует сегодня не пересекаться вообще, потому что знает, что дальнейших издевок он просто не выдержит. Хотя из-за стоящей в расписании общей репетиции вечером сделать это будет крайне трудно.
Сложнее всего получается с Ёнхуном. Нью совсем не хочет его как-либо расстраивать, но и спокойно общаться со старшим у него вряд ли получится. Поэтому Чанхи выбирает позицию тотального игнорирования, хотя бы на сегодняшний день. Хвала небесам в новой хореографии у него есть взаимодействия только с Кевином и Джейкобом, а значит все должно пройти по плану.
Слабо кивнув своим мыслям и окончательно смыв с себя следы вчерашнего вечера и остатки сна, уже в домашней одежде, парень направляется на кухню.
В общей комнате как обычно стоит гул и шум. Нью крадется тихонько, почти бесшумно, надеясь, что его не заметят, но не тут-то было.
— Выглядишь дерьмово, хён, — выдает Эрик, тем самым привлекая внимание остальных участников к вошедшему в комнату Чхве.
Все мгновенно затихают и переводят взгляды на вокалиста, пока тот мысленно проклинает Эрика.
— Ага, спасибо, — бубнит в ответ он и занимает свободное место за столом, которое — вот неудача — находится прямо напротив Ёнхуна.
Когда их взгляды встречаются, старший слабо улыбается, надеясь подбодрить одногруппника, но тот старательно отводит взгляд. Вместо этого он глазами выискивает среди присутствующих Сону, которого, как заверяет Кевин, с самого утра никто не видел, а потом смотрит на Чанмина. Тот капитально игнорирует его, с большим интересом глядя в свою тарелку и у Чанхи сердце кровью обливается из-за этого. Собственный завтрак тут же проигрывает в привлекательности, а в голове снова витает куча мыслей.
Им определенно нужно поговорить и как можно скорее.
Завтрак проходит в напряженной тишине, которую старательно заглушают Эрик,
Хёнджэ и Кевин, болтая без умолку. Нью молча ковыряется в своем омлете,
чувствуя на себе обеспокоенные взгляды остальных, из-за которых становится еще
более некомфортно. Несмотря на то, что вина в данной ситуации в большей степени не его, парень все равно считает себя причастным к произошедшему. Именно поэтому он отрывается от еды, неожиданно громко откладывая в сторону вилку, пугая всех присутствующих и заставляя обратить на себя внимание.
— Я хотел извиниться за вчерашнее, — хрипло произносит Чхве, когда молчание становится максимально неловким, — Простите за то, что стали свидетелями всего этого, я не хотел вас беспокоить.
— Тебе не за что извиняться, мы все понимаем, — тут же отзывается Джейкоб и все остальные согласно кивают.
— К тому же, Сону действительно был весьма груб вчера, — соглашается Кевин.
Группа снова дружно кивает, заставляя Нью улыбнуться. Ёнхун в знак поддержки
кладет свою ладонь на руку Чанхи, но парень на это лишь снова сдавленно улыбается и осторожно уходит от прикосновения, пока у наблюдавшего за этим Чанмина закипают нервы. Он старается не выдавать этого, но получается весьма херово, потому что Чхве видит его насквозь. Парень смотрит пристально, пытаясь понять масштаб нанесенного ущерба, а Кью не смотрит на друга вовсе, в быстром темпе закидывая в рот остатки своей порции.
— Всем спасибо за завтрак, — благодарит танцор, когда заканчивает и, натянуто улыбнувшись, быстрым шагом сбегает в свою комнату. Вокалист почти подскакивает следом, чтобы догнать друга, но его останавливает Санён.
— Чанхи, можно тебя на минутку? — просит лидер.
Тот слабо кивает и следует за старшим подальше от ненужных ушей, параллельно высматривая Чанмина.
— Как ты? —обеспокоенно спрашивает Санён, когда они остаются наедине.
— Н-нормально, — хрипит в ответ вокалист, все еще не оправившись после вчерашнего, а лидер устало трет переносицу.
— Значит так, — тяжело вздыхает он, — Сегодня на вокал ты не идешь, я отменю твое индивидуальное занятие. Но от общей репетиции, к сожалению, я тебя освободить не могу.
— Конечно, я понимаю. Спасибо, Санён хён, — Нью едва заметно кланяется, смеша своим поведением старшего.
— Не за что, — слабо улыбается тот, но вмиг вновь становится серьезным, — Ты эм… Не хочешь поговорить о произошедшем?
Чхве непроизвольно задумывается всего на мгновение. Конечно было бы намного проще разобраться со всем, будь рядом человек, который был бы в курсе происходящего, но это точно должен быть не Санён. У него и так слишком много забот в качестве лидера группы, свалить на него еще одну проблему Чанхи попросту себе не позволит.
К тому же ему все еще очень нужно догнать Кью, так что сейчас ему точно не до долгих разговоров.
— Прости, хён, я не могу, — наконец отвечает Чанхи, чуть замявшись, — Мне нужно идти.
После этого вокалист чуть ли не сбегает, стремясь догнать Чанмина, который уже
мог уйти в агентство.
(Тем временем в общей комнате)
Как только Санён возвращается на кухню, в общежитие влетает Сону, держа в руках полные разных напитков подставки для кофе и по дороге сшибая Хёнджэ и Джуёна.
— Твою мать, Сону! Можно поаккуратнее? — ворчит старший из них, когда не него чуть ли не проливают кофе.
— Прости.
Хёнджэ на это лишь закатывает глаза и, прихватив под руку Джуёна, собирается наконец сесть в ожидающую их машину, но репер их останавливает.
— Нет, никто пока никуда не уходит. Все на кухню, — и чуть ли не силой заталкивает одногруппников обратно в дом.
Парни непонимающе переглядываются, но делают как им было велено. Остальные тоже не заставляют себя долго ждать, вскоре почти полным составом собираясь в общей комнате.
— И к чему все это? — раздраженно интересуется Ёнхун, скрестив руки на груди, пока Сону собирается с силами.
— Я хотел извиниться перед всеми вами за то, что произошло вчера. Я подвел группу и сорвал репетицию, плюс к этому испортил всем настроение и заставил волноваться. Мне очень стыдно за свое поведение. Прошу простите меня. И в качестве извинений я купил всем ваши любимые напитки за свой счет, так что угощайтесь, — тараторит Ким, уважительно кланяется и ставит купленное на стол.
Остальные радостно вопят на весь дом, разбирая свои стаканы и благодаря Сону. Все давно привыкли к его сложному характеру, поэтому почти сразу прощают, обнимая, немного ругая и ободряюще похлопывая по спине и плечам. Все кроме Ёнхуна. Тот все это время прожигает взглядом в младшем дыру, а когда остальные начинают орать и вовсе покидает комнату. Сону это замечает, но никак не реагирует, предпочитая игнорировать старшего для его же блага.
— Так я прощен? — вместо этого на всякий случай уточняет репер.
— Конечно, придурок, — заверяет Ханён, кидаясь на шею друга со спины и тормоша его волосы, — Правда, Санён хён?
— До тех пор, пока в очередной раз не решит довести Чанхи, — лидер скрещивает руки на груди, неодобрительно поглядывая на младшего, а тот резко вспоминает про главную часть плана.
— Где он? — схватив стакан, предназначенный для Чхве, неожиданно резко спрашивает Сону.
— В твоей комнате вроде, за Кью побежал, — только и успевает проговорить старший, как Ким мгновенно выбегает из комнаты. Остальные тупо смотрят ему вслед, не понимая причин резкой смены настроения, а Санён устало трет переносицу.
— Боже, что не день, то цирк, — бурчит он себе под нос и тоже покидает комнату.
(В это же время Чанхи)
Оказавшись у комнаты Сонкью и Кевина, Чхве недолго мнется и наконец стучит в дверь. Кью открывает почти сразу.
— Чанхи? — искренне удивляется танцор, — Чего тебе?
— Может впустишь для начала?
Чанмин нехотя выполняет просьбу, делая шаг назад и разрешая Чанхи пройти в комнату. Тот сразу же занимает излюбленное место на кровати младшего и, дождавшись пока парень усядется рядом, наконец решает объясниться.
— Я уверен, ты в курсе о произошедшем вчера. Я пришел извинится. И не говори, что все нормально и ты не злишься: я не тупой и не слепой.
Кью на это ответить совершенно нечего, потому что он действительно злится и
ревнует. Поэтому танцор молчит, отводя взгляд и с б
ольшим интересом рассматривая узоры на покрывале, которым застелена постель.
— Прости. Я стараюсь, но у меня просто не получается, — наконец честно признается младший.
— Я понимаю, — искренне заверяет Чхве, поглаживая друга по плечу.
В комнате повисает неловкое молчание. Каждый думает о своем, совершенно не зная, как разобраться со всем этим и что говорить друг другу. Однако вскоре тяжело вздохнув, Чанмин наконец прерывает тишину.
— Чанхи, ты не обязан…
— Нет, обязан, — тут же перебивает парень, — Я…я не ответил ему, в плане, не поцеловал в ответ, потому что не влюблен в него. Да даже если и был бы, я бы ни за что не поступил так с тобой.
— Спасибо конечно, но правда не стоило, — пытается успокоить друга танцор, — Все в порядке, я пойму, если вы начнете встречаться. Ты ему нравишься, это очевидно. А еще он красивый, милый и заботливый.
— Да, я знаю, но…слишком много всего происходит, понимаешь? Я запутался. Этот поцелуй, еще и Сону. Я не могу выбросить его из головы, — признается Нью, съежившись на своем месте, а Чанмин уставляется на него полными непонимания глазами. Вокалист, заметив это, тут же отмахивается, — Не в этом плане. Я просто не понимаю, что с ним происходит и меня это жутко злит и я волнуюсь и…просто очень много эмоций.
— Это да, наш придурок тебе много чего лишнего наговорил на вчерашней репетиции, — соглашается младший и мысленно ставит галочку напротив «в очередной раз отвесить люлей Сону» в своем ежедневном расписании.
Неожиданно их разговор прерывает скрип открывающейся двери и в комнату, запыхавшись, вваливается Ким собственной персоной, с каким-то стаканом в руках.
Как там говорится? Вспомнишь солнце, вот и лучик?
— Кстати о придурках. Привет, Сону, — здоровается Чанмин, посылая ему свою самую неестественную улыбку, а Нью тут же испуганно подрывается с места.
— Я тогда пойду, — почти шепчет он и быстрым шагом ретируется в сторону двери, но его останавливают.
— Нет, хён, подожди, — осторожно просит Сону, поймав старшего за запястье, — Я как раз тебя искал.
Кью в ответ на это аж присвистывает, но получив озлобленный взгляд младшего, сразу же успокаивается.
— Тогда, пожалуй, пойду я, — бросает он перед тем, как свалить из комнаты.
Как только дверь за парнем закрывается, вся уверенность Кима тут же улетучивается. Он наконец выпускает руку Чанхи из своей хватки, при этом краснея кончиками ушей и пялясь в пол. Собрать мысли в кучу не получается совсем, но Сону очень старается, а Чхве терпеливо ждет, непонимающе пялясь на донсена.
— Я хотел извиниться, — наконец выдает он и поднимает голову, — Я вчера сказал тебе много неприятных вещей. Я был не прав и на самом деле не имел в виду ничего из этого. Просто Эрик дурак спровоцировал меня. Прости меня пожалуйста, хён, если сможешь.
На этих словах Сону даже учтиво кланяется, протягивая старшему тот самый стакан, что Чанхи заметил еще тогда, когда младший только зашел.
— Я понимаю, что простых извинений тут будет мало, поэтому принес твое любимое
клубничное молоко. Я знаю, что ты больше любишь холодный кофе, но я все еще считаю, что он очень вреден для твоего здоровья, — заявляет младший, — А про вас с Ёнхуном я никому ничего не рассказал, разве что Чанмин хёну.
Репер переводит взгляд на старшего, пока тот пребывает немножко в шоке и в принципе в весьма смешанных чувствах, тупо пялясь на стакан с напитком в своих руках.
Сону действительно извинился перед ним. На следующий же день, искренне извинился, снова вводя Чхве в ступор своим поведением.
— Спасибо, Сону-я, — наконец выдавливает из себя Чанхи и поднимает голову, но младшего уже и след простыл.
Нью глупо оглядывается по сторонам, словно он откуда-нибудь сейчас выпрыгнет, крича «Сюрприз» и издеваясь над старшим за то, что он повелся. Но этого не происходит. Сону попросту снова сбежал. Устроил ему гребанные американские горки и сбежал, оставив с кучей вопросов и колотящимся сердцем.
(В это же время Сону)
Он правда старается сделать все правильно, но в итоге все равно снова проебывается.
От одного только взгляда на Чанхи хочется сбежать как можно дальше, чтобы не видеть его и больше не делать больно. Сердце колотится так, что вибрацией отдается где-то в горле и трясутся руки. Сону не может дышать, ему стыдно и страшно, поэтому он просто продолжает бежать от Чанхи, по пути хватая со стола на кухне свои вещи и сбегая в агентство.
Он больше так не может. Не может быть рядом, потому что теперь рядом с Нью Ёнхун, а он попросту больше не нужен. От этого Ким снова плачет и принимает для себя очередное сложное решение — забыть про чувства к старшему.
«Так будет правильно», — шепчет внутренний голос, но от этого ни капли не легче.
…
Чанхи сам не замечает, как план по однодневному игнорированию Ёнхуна плавно перетекает в как минимум трехдневный. Он на самом деле не считает, потому что сейчас совершенно не до этого — подготовка к камбэку идет полным ходом. Наверное, поэтому и сам Ёнхун перестает проявлять инициативу в попытках понять, что между ними происходит. Хотя может быть это из-за того, что он пытается разобраться со своими проблемами с другим человеком — Кью, который агрессирует на него больше чем обычно. Чхве знает причины такого поведения лучшего друга, но не лезет — во-первых, сами разберутся, а во-вторых, их отношения с Чанмином ненамного лучше.
Про Сону и говорить нечего. С момента их последнего разговора и попытки младшего извиниться, тот почти не появляется в общежитии, прячась в агентстве и с головой зарываясь в работу. Пару раз Нью слышит, как Кью ругается с ним по телефону из-за того, что младший не приходит в общежитие, хреново ест и спит. Единожды ему с Санёном даже удается силой притащить Кима в общагу чтобы тот сходил в нормальный душ, а не тот, что в агентстве и поспал, но на утро парень снова сбегает в агентство. Поэтому с Сону Чхве видится только на общих репетициях. Он заметно худеет, быстрее выматывается на тренировках, чуть ли не падая в обморок под конец, а под глазами появляются синяки. Чанхи за него очень волнуется, но сказать ничего не может, потому что как только он пытается поговорить, младший либо сразу же сбегает, либо просто его игнорирует. На телефонные звонки Чхве он тоже не отвечает, как и на сообщения. Впрочем, бывают и исключения, когда в ответ на чанхово «Сону, тебе нужно высыпаться» приходит «спасибо за заботу, хён». И все, а кровать Сону все так же пустует.
Чанхи это все порядком подбешивает, потому что из-за поведения младшего он сам не может спать уже несколько ночей подряд, молча глядя в потолок или скроля ленту соцсетей. Эрик постоянно спрашивает все ли у него хорошо, на что Чхве только улыбается, молча кивая. Видно волнуется. Остальные тоже переживают за них четверых, спрашивая у них что произошло и чем им помочь, пока даже сама четверка не понимает, что между ними происходит, а как объяснять происходящее остальной группе — и подавно.
…
Чанхи снова не спится. Парень в очередной раз переворачивается на другой бок, надеясь наконец уснуть, но все тщетно — сон совсем не идет. Тогда он переводит взгляд на Эрика, сладко спящего на соседней кровати, и тихо смеется. Младший лежит с открытым ртом, пуская слюни на подушку. Его левая нога свисает с кровати, а одеяло едва ли прикрывает тело, но парню кажется все равно. Впрочем, не удивительно — столько энергии за день тратить.
Все еще тихо посмеиваясь, Чхве поднимается с постели и осторожно укрывает макнэ почти упавшим на пол одеялом. Тот слабо улыбается сквозь сон, и старший улыбается в ответ.
— Такой ребенок еще, — шепчет в тишину Нью и возвращается в свою кровать.
Но уснуть так и не получается, поэтому он решает немного проветрится.
В общежитии тихо — все либо спят, либо сидят за работой в агентстве, переводя остатки энергии в творчество. Чанхи и сам уже подумывает съездить туда и поделать что-нибудь в студии, но вовремя вспоминает, что помимо возможности плодотворно провести ночь там есть Сону, который его даже видеть не хочет. А судя по прохладе в квартире на улице достаточно холодно, поэтому желание куда-либо ехать отпадает окончательно.
За этими мыслями Чхве не замечает, как забредает в общую комнату. В ней также тихо, как и в остальной квартире, разве что слышно гудение холодильника и редко проезжающие за окнами машины. Не включая свет и довольствуясь освещением, которое дает уличный фонарь, парень проходит на кухню, чтобы попить воды, но тут замечает странное копошение в гостиной.
— Не спится? — неожиданно раздается со стороны дивана, и Нью аж подскакивает на месте, быстро распознавая нарушителя своего покоя по голосу.
— Господи, Ёнхун хён, зачем так пугать? — шепотом ругает парень, с огромным трудом сдержавшись от того, чтобы закричать на всю общагу.
— Прости, я не хотел.
Нью, насупившись, отворачивается и возвращается к своему делу, полностью игнорируя Ёнхуна. Тот вскоре не выдерживает и, тяжело вздохнув, поднимается с насиженного места.
— Долго еще меня игнорировать будешь? — интересуется старший. Надо же, Чхве даже не заметил, как тот оказался совсем рядом.
— Я не игнорирую тебя, — стушевавшись, нагло врет он.
— А что, по-твоему, ты делаешь?
«Избегаю проблем», — учтиво подкидывает внутренний голос, но сам Чанхи молчит, сжимая в руке пустой стакан.
— Чанхи, хватит делать из меня дурака. Ты уже пятый день от меня бегаешь. Долго еще продолжать собираешься?
Ким раздражен, это видно, но Нью все также ничего не отвечает.
— Это из-за того, что я поцеловал тебя тогда? — громче чем нужно наконец озвучивает вижуал, а Чхве тут же испуганно закрывает его рот рукой.
— Тише ты, услышит кто-нибудь.
Старший смотрит на него с непониманием и обидой, а Нью, поняв, что немного переборщил, тут же отстраняется, смущенно пялясь в пол.
— Прости, — извиняется он, — Д-да, это из-за поцелуя. Мне просто…было немного…некомфортно.
Ким ненадолго задумывается, пока Нью все еще рассматривает пол. Он чувствует
пристальный взгляд старшего на себе, заметно краснея и радуясь, что из-за темноты в комнате этого не видно.
Как же неловко. Нужно срочно чем-то занять себя. И спасение тут же находится во все еще пустующем стакане в его руке. Точно, он совсем забыл за чем вообще пришел на кухню.
Парень отворачивается к раковине, наконец набирая воды и тут же опустошая стакан, как его снова вводят в ступор.
— Тогда давай попробуем начать сначала? — неожиданно предлагает Ёнхун, а младший чуть водой не давится, непонимающе уставляясь на одногруппника, — Признаю, я тогда обложался и немного поторопил события, но, как я уже говорил, я так больше не сделаю. Можем просто проводить время вместе, гулять, например, на свидания ходить. И я знаю, что ты сейчас снова скажешь, что не заинтересован во мне в этом плане, но я вижу, что это не так. По крайней мере не на сто процентов.
Чанхи на это хочет возмутиться, но получается только глупо открывать и закрывать рот туда-сюда как рыба, силясь хоть что-то ответить. Ёнхун видит его насквозь и Чхве не знает хочется ему из-за этого снова смутится или врезать парню хорошенько за его самоуверенность. Поэтому он выбирает третий вариант — молча пялится на Кима, пока тот как-то грустно улыбнувшись снова не начинает говорить.
— Я лишь прошу дать мне шанс, потому что мне действительно очень хочется быть с тобой, Чанхи. Сообщи о своем решении потом, хорошо? — просит он и, потрепав младшего по волосам, уходит, еще сильнее усложнив ситуацию.
А Нью с трудом сдерживается чтобы не разбить несчастный стакан в руке о стену или о чью-нибудь голову.
…
Очередная репетиция идет полным ходом. Группа продолжает оттачивать хореографию для нового альбома, репетируя уже третий час подряд и не собираясь на этом останавливаться. Все работают на износ, особенно Сону, который все еще ходит мрачнее тучи и с огромными синяками под глазами. Репер видимо решил окончательно переселиться в студию — пару дней назад Чанхи видел, как Ханён складывал вещи младшего в сумку, а потом возвращался с ней же, но почти пустой. Чхве пытался заговорить с Кимом еще несколько раз, но тот все также слал его куда подальше, даже не глядя на одногруппника. Поэтому Нью окончательно сдался.
У него и так проблем хватает, одну из которых он, кстати, прямо сейчас пытается решить.
Парень попеременно смотрит то на Кью, то на Ёнхуна, пытаясь понять, что ему делать. С одной стороны, после вчерашнего разговора он действительно хочет дать шанс Ёнхуну. Но с другой Чанмин ведь его лучший друг, он не может с ним так поступить.
— Чанхи, соберись, — неожиданно доносится откуда-то словно сквозь вату голос Джуёна, который наконец вырывает вокалиста из мыслей.
— А? — глупо отзывается тот, — Да, извините.
Остальная группа обеспокоенно смотрит на Чхве, впрочем, тут же по команде Джуёна продолжая репетицию.
Оставшаяся часть тренировки проходит спокойно. Все справляются на отлично за исключением постоянно косячащего из-за недосыпа Сону, за что Чанмин и Джуён его ругают, правда совсем недолго, почти сразу сжалившись над младшим. Кью снова пытается уговорить Кима ночевать в общежитии, но тот непреклонно заявляет, что с ним все нормально. Тогда танцор, тяжело вздохнув, в очередной раз бросает эти попытки и вскоре заканчивает репетицию.
Группа начинает собирать вещи, как обычно громко переговариваясь и споря, кто в общежитии первым пойдет в душ. Кью готов одним из первых и уже собирается выходить, прихватив с собой Сону, как Чанхи его останавливает.
— Кью, стой, — уже у самого выхода тормозит парня вокалист, — Не хочешь сходить куда-нибудь перекусить?
Чанмин на мгновение задумывается.
— Да, конечно, — наконец соглашается он, переведя взгляд на Сону. Тот смотрит на друга как ребенок, у которого только что забрали игрушку и обиженно фыркнув уходит, а Кью на это лишь тихо смеется.
Они решают посидеть в небольшой кафешке недалеко от агентства. Там всегда было мало людей и весьма вкусная еда, так что это было идеальным местом чтобы поговорить. Поэтому, заняв свободные места, они делают заказы и принимаются ждать.
Как только официантка отходит от их столика, повисает неловкая тишина, которую никто не стремится нарушать. Чанмин, прячась от неловкости между ними, копается в телефоне, а Нью просто смотрит по сторонам, нервно постукивая пальцами по столешнице.
Через пару минут им уже приносят напитки. Благодарно кивнув официантке, Чанхи делает первый глоток своего айс американо, исподлобья глядя на парня напротив. Тот заметно напряжен — тоже спасается за стаканом с напитком и разглядыванием рисунка на лежащей на столе салфетке.
— Как у Сону дела? — неожиданно даже для себя спрашивает Чхве, снова отпивая из стакана и наконец нарушая затянувшееся молчание. У младшего тут же заметно расслабляются плечи, а на губах появляется слабая улыбка.
— Да как всегда. Ведет себя как пубертатно конченый подросток. Корит себя за то, что тогда тебе наговорил. Вот теперь и прячется в агентстве, игнорируя просто потому, что боится, что снова сморозит что-нибудь не то, — порядком
заебавшись с поведения младшего выдает Кью и делает глоток своего бабл ти, пока вокалист пялится на него полными удивления глазами, — Только ему про это не говори, а то он меня прикончит.
Так вот оно что.
— Конечно, я могила, — тихо смеясь заверяет Чхве и Чанмин тоже слабо улыбается.
Им приносят оставшуюся часть заказа и оба тут же торопливо принимаются за ее
поедание, приканчивая каждый по три бутерброда буквально за пару минут. Объевшись, оба устало откидываются на спинки стульев, попивая свои напитки.
— Помнишь, как мы в до дебютные времена часто объедались самых дешевых бургеров в макдональдсе? — мечтательно улыбнувшись вдруг спрашивает младший.
— Да, у нас потом еще животы постоянно болели, — вспоминает Нью, тоже с улыбкой на лице.
Оба смеются, продолжая вспоминать забавные и не очень моменты прошлого. Напряжение между ними наконец рассеивается, чему Чанхи очень рад, но самое сложное еще впереди. Поэтому, собравшись с силами он взволнованно начинает:
— Я…Тогда, когда я приходил к тебе извиниться за поцелуй с Ёнхуном…ты был честен, когда сказал, что будешь не против, если мы начнем встречаться?
— Да.
— Но…
— Нью, я правда желаю тебе самого лучшего, — перебивает танцор, — В том, что вы нравитесь друг другу нет вашей вины. И если вы действительно хотите попробовать что-то построить, то я не в праве вас останавливать. Я, конечно, погрущу, но общаться с тобой из-за этого не перестану. Мы же лучшие друзья. Как там говорится? Братву на члены не меняют? — с самым серьезным выражением лица выдает Кью и Чанхи тут же пробивает на смех.
— Я уверен, что так никто не говорит.
— Ты понял, что я имею ввиду. Я правда не против, что он тебе нравится. И поверь мне, я тебя прекрасно понимаю, — заверяет Чанмин, вгоняя старшего в краску.
— Ну, он не то, чтобы мне нравится. Я хочу попробовать дать ему шанс, понимаешь?
Танцор на это лишь согласно кивает и тепло улыбается.
Они болтают еще немного пока единогласно не решают, что пора бы возвращаться в общежитие. Поэтому, расплатившись за еду и поблагодарив официантку, они покидают заведение.
Солнце понемногу приближается к горизонту из-за чего на улице становится заметно холодней. Чанхи кутается в шарф, стараясь не заморозить и не простудить хотя бы горло, потому что руки уже замерзли даже в карманах. И Кью это замечает, отдавая другу одну из перчаток, а вторую руку греет своей теплой ладонью. Старший в ответ на такую заботу улыбается и благодарит одногруппника, но тот не реагирует, думая о чем-то своем.
Пройдя еще пару десятков метров Чанмин неожиданно останавливается посреди улицы, заставляя притормозить и Чхве.
— Прости, если своей холодностью я заставил тебя думать, что злюсь на вас двоих, — извиняется младший, — Я имею в виду… Конечно я злился первые несколько дней, но потом… Просто…это правда будет грандиозный камбэк, и я не хочу подвести группу. Поэтому весь мозг забит практиками, репетициями и тренировками.
— Да, я понимаю, — успокаивает одногруппника и снова слабо улыбается, чтобы подбодрить, — Я очень рад, что мы наконец разобрались со всем этим.
— Я тоже, — соглашается Кью и протягивает Чанхи руку с выставленным вперед мизинчиком, — Теперь мир?
— Мир, — кивает вокалист, отзеркаливая действия младшего и заключая перемирие.
Оба слабо улыбаются друг другу и наконец продолжают путь в сторону общежития. По дороге, недолго думая, Нью решает сразу написать Ёнхуну, поэтому, быстро выудив телефон из кармана пальто, набирает сообщение.
Чанхи
Ёнхун хён
Я подумал о твоих словах
Ответ приходит мгновенно.
Ёнхун
И?
Чанхи
Я хочу попробовать дать тебе шанс
Ёнхун
Отлично, я очень рад это слышать)
Может тогда прямо сегодня вечером и погуляем? Не против?
Чанхи
Нет, звучит отлично)
Ёнхун
Тогда зайду за тобой в 6)
В ответ на сообщение Чанхи улыбается одними уголками губ и торопит Кью, чтобы успеть собраться на встречу. Тот же начинает подшучивать над другом и тихонько посмеивается, за особенно смущающие шутки пару раз получая по башке. Впрочем, младшему видимо все равно, потому что подколы не иссекают в отличии от терпения Чхве, который все-таки не выдерживает и срывается на бег за несносным донсеном. Они носятся по улице словно дети, пока неожиданно для самих себя не оказываются у общежития, запыхавшиеся и уставшие словно после еще одной тренировки.
— Ну чтож, удачной свиданки, — бросает напоследок Чанмин и сбегает в свою
комнату, зная, что за такое точно огребет, а Нью застывает на месте.
Свидание.
Если задуматься, это действительно можно назвать свиданием, учитывая
происходящее между ними, ведь он нравится Ёнхуну, а Ёнхун вроде как нравится ему. И да, он сам согласился на прогулку, но от этого ситуация не становится менее неловкой и смущающей. Они и до этого часто гуляли вдвоем, но тогда все было по-другому, не так странно, интимно и лично. От подобных мыслей парень заметно краснеет, мотая головой чтобы отогнать их. Но нихрена не работает и Чанхи думает об этом все время пока собирается на встречу.
Неожиданно его мысли прерывает оповещение о сообщении в общем чате группы.
Эрик
Кто еще в агентстве можете забрать в общагу мою толстовку?
я забыл в зале для практики
Сону
Какую? Серую?
Эрик
кто-нибудь кроме Сону, он в общаге не живет уже дней пять
я заебусь ждать
Точно, Сону.
»…потому, что боится, что снова сморозит что-нибудь не то»
«Так вот почему он себя так ведет. Думает, что я его не простил», — проносится в голове Чхве.
Мысли о Ёнхуне тут же вытесняются мыслями о Сону и о его причинах такого
поведения. Следом приходит мысль о том, что нужно снова попытаться поговорить с младшим и объясниться перед ним, пока размышления вокалиста снова не прерываются сообщениями.
Сону
пойду тогда выкину ее
Эрик
нет, Сону, стой!
Джуён
Все нормально, я спас твою толстовку
Эрик
мой герой
спасибо 💋
Чанхи глядя на переписку тихо смеется, пока его опять не прерывают. На этот раз стуком в дверь.
— Да, войдите, — произносит Нью, отрываясь от мобильного.
— Ты готов? — в проеме появляется голова Ёнхуна
— О, Ёнхун хён. Уже пора? — Чхве перепугано смотрит на часы и точно — стрелки показывают без пяти минут шесть вечера.
— Я даже не заметил, — признается он, на что вижуал понимающе кивает.
— Ничего, я подожду, — и закрывает дверь.
Вокалист в очередной раз смущенно краснеет и отворачивается обратно к зеркалу, оглядывая свое отражение. Слабо кивнув, он наконец выходит из комнаты.
Ёнхун находится уже на улице, бесцельно листающим ленту в твиттере, но тут же отвлекается, когда замечает Чанхи. Оглядев парня с ног до головы, Ким зависает, засматриваясь на младшего.
— Классно выглядишь. Тебе очень идет, — наконец выдает он с теплой улыбкой.
— Спасибо, — смущенно проговаривает Чхве и прячет руки в карманы.
Ему все еще очень неловко. Парень молчит, надеясь на то, что старший заговорит первым, что тот убрав телефон и делает.
— Идем? — спрашивает Ёнхун, на что Нью лишь тихо угукает.
Они гуляют долго, обойдя, наверное, пол города. Ким, как и обещал больше не делает ничего смущающего, поэтому неловкость пропадает почти сразу. Парни много смеются и болтают обо всем на свете. Ненадолго даже заходят в любимое кафе старшего, в котором Чанхи до этого никогда не был. Ёнхун не смотря на сопротивление Чхве оплачивает им двоим кофе. Тот лишь тихо благодарит, краснея, а потом они возвращаются к общежитию, неторопливо гуляя по знакомому району.
Нью смотрит по сторонам, разглядывая давно известные места. Вон около того
продуктового они с Сону и Кью еще в пред дебютные времена катали друг друга в
продуктовых тележках. На том перекрестке Сону упал в лужу, когда они гуляли вдвоем и попали в ливень. А в том парке они вдвоем с Кимом валялись прямо на траве, уплетая еду из ресторанчика с фастфудом. Приятные воспоминания заставляют улыбнуться, но вскоре улыбка сползает с лица и это не остается незамеченным Ёнхуном.
— Чанхи, все хорошо? — обеспокоенно спрашивает он.
— А? — отзывается тот, глупо хлопая глазами, — Да, все отлично. Просто задумался немного, — объясняет Нью и натянуто улыбается. Ёнхун же этого вроде не замечает, улыбаясь в ответ.
Весь оставшийся путь до общежития Чанхи больше не может выбросить Сону из головы. Парень даже не замечает, как они доходят до дома, обращая внимание на происходящее вокруг только тогда, когда его осторожно трясут за плечо.
— Эй, Чанхи, мы пришли. С тобой точно все хорошо? — снова беспокоится Ким,
заставляя младшего вынырнуть из размышлений.
— Да, прости, просто устал, — снова прячется за улыбкой тот, — Спасибо за вечер. Я отлично провел время.
— Ага, это взаимно, — тоже улыбкой отвечает вижуал и отводит взгляд, краснея, — Могу я… Можно обнять тебя?
— Д-да, конечно, — смущаясь соглашается Нью. Сразу после этого его заключают в мягкие объятия.
Это все ощущается до ужаса неловким, странным и малоприятным, но Чхве надеется, что привыкнет. Вскоре Ёнхун отстраняется, заглядывая в глаза младшего и заставляя его еще сильнее покраснеть. На это Ким лишь улыбается и приглашающе открывает дверь в дом, учтиво пропуская Чанхи вперед.
Ёнхун провожает его вплоть до комнаты и, пожелав спокойной ночи, уходит, а Чанхи
пытается понять какого хрена с ним происходит и почему он половину свидания с парнем, которому он нравится думал о Сону.
(В то же время Сону)
Сону уже давно потерял счет времени, бесцельно валяясь на диване в студии. На повторе играет какой-то случайно включенный плейлист, проигрываясь, наверное, уже раз пятый, а репер все также лежит, почти не шевелясь и молча пялясь в стену. Неожиданно раздается стук в дверь. Ким не отвечает, на что пришедшему явно все равно, потому что в итоге он заходит без спроса.
— Долго еще будешь из себя девочку подростка изображать? — недовольно
бурчит вошедший в комнату Чанмин и ставит на рабочий стол пакет с едой.
Кью смирился с нежеланием младшего возвращаться в общежитие, потому что знает, что тот упертый до невозможности. Но факт того, что тот плохо ест он терпеть не собирается, поэтому стабильно хотя бы раз в день либо притаскивает ему еду из общаги, либо просто что-нибудь заказывает и они этим вместе ужинают.
— Отвали, — шипит в ответ Ким.
Старший слушать его, конечно же не собирается, внаглую садится за стол и принимается распечатывать принесенный им ужин.
— Какой же ты идиот, Сону. Вместо того, чтобы плакать и прятаться в студии мог бы просто с ним поговорить, — ворчит вслух танцор и тяжело вздыхает, — Ты ведь так его окончательно потеряешь.
— Ты о чем? — не понимает парень, наконец оживляясь и поворачиваясь к старшему.
— Он сегодня ходил на свидание с Ёнхун хёном.
От этой новости у Сону больно колит в груди, а голову будто чем-то тяжелым огрели.
— Откуда…ты знаешь? — запинаясь спрашивает он.
— Чанхи сам сказал. Спрашивал меня как я отнесусь к подобному, когда мы гуляли с ним.
— И что ты ему ответил?
— Соврал конечно, — словно само собой разумеющееся выдает Чанмин, доставая из пакета палочки. Сону не понимающе смотрит на друга, на что тот разводит руками, — А что я сделаю, если они нравятся друг другу? Я его лучший друг и желаю только лучшего им обоим. Даже если это идет против того, чего хочу я.
Киму ответить на это совершенно нечего, поэтому он молчит, садится на диване и
грустно улыбается.
— То есть в итоге, мы оба остались на обочине?
— Ага и нам не остается ничего, кроме как замутить друг с другом, — шутит Кью, насмешливо пихая младшего локтем в ребра.
— Фу, боже, да не в жизнь, — тут же отмахивается тот с выражением максимального отвращения на лице.
— Да ну, я красавчик.
— Иди нахуй.
— А ты приглашаешь?
Сону от такого вопроса краснеет, потом бледнеет и не придумывает ничего лучше, чем спихнуть надоедливого друга со стула. Тот валится на пол смеясь и Ким смеется тоже, наконец занимая соседнее место и доставая из пакета свою часть ужина.
— Придурок, — с улыбкой выдает он, а когда старший поднимается с пола, вместе с ним наконец принимается за еду.
…
Положение вещей не меняется ни на следующий день, ни через день, ни через два: Ким все также прячется от Чанхи в агентстве, с головой зарываясь в работу. Каждый день к нему заходит Чанмин, который чуть ли не силой заставляет его есть хоть что-то, реже — другие одногруппники, переживающие за его состояние (в основном Джейкоб с Кевином и Санён). Ханён продолжает таскать ему сменную одежду, а Эрик старается отвлекать от работы как может, но получается, мягко говоря, хреново — суммарно за все эти дни Сону спит от силы часа три, остальное время проводя за тренировками, репетициями или написанием песен.
Вот и сейчас репер сидит над очередным текстом, пытаясь собрать мысли в голове в кучу и красиво изложить их на бумаге, как его отвлекает оповещение о пришедшем сообщении. Сону переводит недовольный взгляд на дисплей, мысленно грозясь убить написавшего ему человека за то, что тот согнал только пришедшую музу. Но желание убывать мгновенно пропадает, как только он видит на экране сообщение от лидера в общем чате.
Санён
сегодня в 8 вечера общее собрание группы
быть ВСЕМ
Сону реагирует мгновенно, стараясь придумать отмазку, из-за которой он не сможет присутствовать.
Сону
у меня индивидуальная репетиция
Чанмин
нихера подобного
я знаю твое расписание
так что не отмажешься 😈
Сону
гандон
Чанмин
💋
Санён
Сону, что из фразы «быть всем» тебе не понятно? Никаких отмазок, ты приходишь иначе я пошлю за тобой Чанмина, а он тебя уже притащит
Ханён
и не думаю, что живым
Хёнджэ
да, он в последнее время бешеный
Чанмин
нахуй пойдите
*Чанмин вышел из чата*
Санён
не группа, а сплошной цирк 🤦♂️
Хёнджэ
Сону, это он за тобой поехал
Сону
ага, уже пошел прятаться
Ким тяжело вздыхает и обессиленно бьется головой о стол, осознавая, что откосить не получилось, а значит в общаге придется остаться ночевать, ведь его оттуда теперь вряд ли выпустят. Громко ругнувшись из-за этого, репер все же возвращается к работе, впрочем через пару часов уже оказываясь в машине на пути в общежитие.
Как парень и предполагал, студию, скорее всего, он сегодня больше не увидит — едва он успевает переступить порог, на него с двух сторон кидаются довольные до невозможности Ханён и Эрик, радуясь возвращению друга. И если от старшего
получается отделаться уже спустя пару минут, то их тактильный макнэ бесит Сону
долгие минут двадцать, пока его не отгоняет Чанмин, выпроваживая Кима в ванную. Тот слушается, мгновенно скрываясь за дверью. Парень торопливо принимает душ, наслаждаясь такой роскошью как горячая вода, которой не блещет душ в агентстве, и надеется, что сегодня не получит люлей от одногруппников. В идеале еще бы
Чанхи с Ёнхуном не встречать вообще, но что-то подсказывает Киму что слишком
многого он хочет.
С этими мыслями репер наконец заканчивает водные процедуры и выходит из комнаты, в дверях — надо же — сталкиваясь с Нью. Тот слабо кивает в знак приветствия, что Сону полностью игнорирует, предпочитая обратить все свое внимание на подпирающего стену в коридоре Чанмина, копающегося в телефоне.
— Ты теперь следишь за мной? — бурчит Ким, параллельно вытирая волосы полотенцем.
— Да, — честно отвечает тот и убирает мобильный в карман домашних штанов, — Думал, ты уже свалил через окно обратно в агентство.
— Мне итак, судя по всему пиздец, зачем теперь скрываться и прятаться.
— И то верно, — соглашается старший.
В этот момент входная дверь резко распахивается, являя собой уставшего и чем-то сильно недовольного Санёна. Остальные по непонятным Сону причинам тут же прячутся по комнатам или просто стараются занять себя чем-то, пока лидер как-то через чур дергано разувается и снимает верхнюю одежду, громко хлопая дверцами.
— Чего это с ним? — шепотом спрашивает Ким у Чанмина, который все это время тоже молчаливо наблюдал за старшим.
— Сами не знаем. Он весь день такой, — признается Кью.
— Через десять минут жду всех в гостиной. И без задержек, а то заставлю драить посуду в течение недели, — гаркает на всю квартиру лидер, по дороге в его с Джейкобом комнату, напоследок оглушающе громко хлопнув дверью.
— Что ты там говорил? Думаешь тебе пиздец? По-моему, пиздец нам всем, — красноречиво подмечает Чанмин и собирается уходить, но Сону остается на месте, тупо пялясь на дверь, за которой только что скрылся старший, — Ты идешь? Или хочешь целую неделю мыть посуду?
После этого Ким мгновенно подрывается с места, а через пару минут уже вся группа
собирается в общей комнате. Вскоре присоединяется и лидер, усаживаясь на свое место, пока остальные, кажется, даже не дышат.
— Во-первых, я хотел бы извиниться, если напугал вас своим сегодняшним поведением, — начинает он и участники сразу же облегченно выдыхают, — В последнее время много всего навалилось, плюс близится промоушен, важность которого, я надеюсь, вы все осознаете. Поэтому первым делом поговорим именно о нем.
Начинается обсуждение их подготовки к камбэку. Группа обговаривает, что у них уже отработанно на достаточно хорошем уровне, а что все еще требует доработки, что возможно стоит поменять и прочие важные вопросы. Напряженность между участниками постепенно пропадает. Разговор понемногу разбавляется шутками и подколами, плавно перетекая в оглашение и обсуждение ближайшего расписания, а когда и эта тема исчерпана, Санён, мгновенно посерьезнев, переходит на последнюю, не менее важную.
— И наконец, главное на повестке дня, а точнее всей предыдущей недели. Вы четверо, — выдает он, поочередно тыкая пальцем в сторону Сону, Чанхи, Чанмина и Ёнхуна, и тяжело вздыхает, — Я не знаю, что между вами произошло, но мне порядком надоела эта драма и постоянная напряженная атмосфера. Особенно много вопросов у меня к вам, — продолжает лидер, попарно указывая на Сонью и Ббанкью, — Даже менеджеры и некоторые другие люди из стаффа заметили, что что-то не так. Народ, мы группа, семья. Я все понимаю, гормоны играют, возможно чувства, а может просто нервы сдают от жизни в одном помещении с еще десятью людьми, но неужели так сложно не устраивать спектаклей и не портить отношения в группе?
Сону на словах про чувства заметно краснеет, переводя взгляд на Чанхи, а тот не отрываясь смотрит в ответ, да так внимательно и смущающе, что младший тут же отворачивается.
— Вон, берите пример с Мунбэ, все как у людей, мирно и без драм, — тем временем продолжает Санён.
— Да вы задолбали! — негодует Кевин из-за очередного подкола по поводу их возможных отношений с Джейкобом, но тот осторожно кладет свою ладонь на руку Муна, и парень сразу же успокаивается, пока остальные тихо посмеиваются или устало закатывают глаза.
Лидер же на это никак не реагирует, продолжая говорить:
— Поэтому настоятельно рекомендую вам разобраться со всей этой ситуацией до камбэка. Иначе я самолично закрою вас всех в одной комнате и не выпущу, пока вы не поговорите.
— Вот это весело будет, — восторженно заявляет Хёнджэ.
— Пиздец общаге, — поддакивает Эрик, за что получает тычок локтем в ребра от Ёнхуна.
— Но я очень надеюсь, что до этого не дойдет и вы сами со всем разберетесь как
взрослые люди.
Чанмин же на это тихо усмехается.
— Ну, тут бы я поспорил…
— А и Сону, — резко вспоминает Санён, перебивая Кью, — С этого дня твое посещение агентства под моим строгим контролем. Ходишь туда только по расписанию. Студию можешь посещать чаще, но ночуешь обязательно в общежитии.
— Но…
— Никаких «но», а то стилисты с тобой раскошелятся на тональниках, — отрезает старший и поворачивается к группе, обращаясь уже ко всем, — Всем все
понятно?
Те лишь слабо кивают.
— Отлично. Значит быстро разгребаем срач, который вы развели здесь за день и садимся ужинать, — командует Ли, а остальные тут же слушаются и принимаются за работу, уже через полчаса рассаживаясь за столом и принимаясь за еду.
Ужин проходит намного спокойней, чем собрание. Одногруппники уютно болтают и шутят, Санён наконец успокаивается и даже улыбается, а неугомонные Эрик, Хёнджэ и Ханён почти затевают битву едой, но лидер им сразу же обламывает все веселье.
Один только Сону со своими не очень радостными мыслями не вписывается во
всеобщее веселье. Из всей «проблемной четверки» (как после собрания их
окрестили остальные одногруппники) лишь Ким выглядел подавленно. Ёнхун как всегда холоден и лишь изредка поглядывает то на Чанхи, то на Чанмина. Последний вообще ведет себя как ни в чем не бывало, спокойно болтая с главным вижуалом, словно не у него сейчас сердце крошится на куски от всей той боли, что он испытывает. Но, пожалуй, страннее всего себя ведет Нью, весь вечер странно поглядывая на Сону и пропуская все слова Ёнхуна под боком мимо ушей. Младший под этим взглядом лишь тушуется и прячется за своей порцией, переставая понимать вообще что-либо.
Ким пропускает тот момент, когда кто-то (вроде бы Джейкоб) предлагает после ужина посмотреть всем вместе фильм. В себя он приходит только когда группа спорит по поводу того, выбирать им из комедий, мелодрам или фильмов ужасов, и то только потому, что считает необходимым отдать свой голос против последнего. Но каким-то образом они все же выбирают фильмы ужасов, автоматически предоставляя право выбора конкретной картины Кью. Остальным же достаются другие дела, такие как мытье посуды, уборка со стола, поход в магазин за снеками и подготовка
места для просмотра. Сону вместе с Кевином и Эриком отправляют за покупками, последний из-за этого долго ворчит в отличии от довольного распределением Кима, которому лишь бы подольше не видеть ни Чанхи, ни Ёнхуна.
…
Нью выпадает мытье посуды, поэтому он вместе с Хёнджэ и Джейкобом отправляется на кухню, все еще пытаясь придумать как в конце концов поговорить с вечно убегающим от него младшим. Потому что после прогулки с Чанмином он никак не может выбросить из головы то, что тот сказал про Сону. Про чувство вины, которое гложет Кима и из-за которого парень полностью его игнорирует и постоянно сбегает. Хотя что-то смутно подсказывало Чанхи, что это было не единственной причиной, но с остальными он разберется как-нибудь позже. Сейчас, когда Сону больше не может скрываться в агентстве, было идеальное время чтобы наконец все разъяснить, потому что Чхве уже достала эта долбанная игра в молчанку между ними. Плюс к этому он искренне волновался за одногруппника.
Неожиданно его мысли прерывает чужая рука на плече.
— У тебя все хорошо, Чанхи? — обеспокоенно интересуется Хёнджэ, вырывая парня из размышлений, — Выглядишь подавленным.
— А? — тот глупо хлопает глазами, — Да, все хорошо.
— Уверен? Ты же знаешь, что всегда можешь поделиться со мной? — напоминает Ли, подмигивая, и возвращается к мытью посуды, — Я постараюсь помочь всем, чем смогу.
— Все нормально, правда. Просто слишком много мыслей разных.
— В таком случае постарайся с ними разобраться поскорее. Нам во время камбэка нужна твоя улыбка, — улыбаясь подбадривает уже Джейкоб и Чанхи невольно улыбается в ответ, чувствуя себя немного лучше.
— Ну вы долго еще? — неожиданно врывается в комнату Ханён, — Все уже готово, только вас ждем.
— Почти все, включайте пока, — командует вижуал и убирает на место последнюю тарелку.
Они заканчивают с оставшейся посудой за пару минут, слушая споры о том, кто куда сядет, доносящиеся из гостиной, и тихо смеются.
Вернувшись в общую комнату Джейкоб мгновенно занимает свободное место на полу рядом с Кевином, Хёнджэ — рядом с Джуёном, а Чанхи не остается ничего кроме как сесть рядом с Ёнхуном, разместившемся на диване. Тот сразу же начинает неловко липнуть к младшему на любом хоть немного страшном моменте и Чхве с этого тихо посмеивается, впрочем, тут же сам пугаясь очередного скримера на экране и пряча лицо в ладошках. Снова открыв глаза, он переводит взгляд на Кима. Их взаимоотношения так и не сдвинулись с мертвой точки, хотя Ёнхун очень старается и делает все для этого: зовет гулять, покупает кофе и любимые снеки, осыпает комплиментами и постоянно спрашивает выспался ли он и хорошо ли себя чувствует. Чанхи благодарен, ему приятно и со старшим даже интересно, но на этом все. Он не чувствует этих пресловутых бабочек или разрядов тока, когда их пальцы случайно соприкасаются. Все что он чувствует, это постоянную неловкость, царящую между ними, чего не было до того глупого поцелуя. Воспоминания о том дне мгновенно всплывают в памяти, и взгляд Нью незаметно для него самого перемещается на сидящего на другом конце дивана Сону, который — надо же — тоже смотрит на него. В его глазах Чхве видит непонятную смесь из грусти, злости и отчаянья, настолько сильного, что самому больно становится. А потом Ким резко отводит взгляд, подрываясь с места и сбегая в свою комнату.
…
Сону готов проклинать себя за излишнюю эмоциональность, но что-либо сделать он с ней не может, поэтому просто снова сбегает, закрываясь ото всех в своей комнате.
Он понимает, что сам все разрушил, но спокойно наблюдать за Чанхи и Ёнхуном вместе все еще не может. И если с первым работает «больно смотреть на губы, которые не можешь поцеловать», то со старшим это превращается в «больно смотреть на лицо, которое не можешь разбить». Поэтому остается только продолжать держаться подальше от обоих, что репер и сделал, снова сбежав.
В комнате темно, лишь редкий свет от фонарей за окнами освещает хоть что-то, поэтому парень лежит в темноте и молчаливо пялится в стену, пока в дверь не стучат. Сону не отвечает, стук повторяется, но Ким все еще игнорирует происходящее. Тогда нарушитель его спокойствия заходит без спроса, по пути включая свет, отчего репер жмурится и недовольно бурчит.
— Сону-я, не хочешь присоединиться к нам? — добродушно спрашивает Санён, а кровать прогибается под чужим весом, когда старший присаживается с краю. Сону в ответ отрицательно мычит.
— Это из-за того, что Кью ужастик выбрал? — в голосе лидера слышится волнение, — Я могу поговорить с остальными, включим что-нибудь другое.
— Все нормально, я просто не хочу, правда.
Санён тяжело вздыхает и — Ким уверен — устало потирает переносицу. Он постоянно так делает, когда его «дети» окончательно его выбешивают.
— Сону, я не понимаю, что с тобой происходит, но мне это все уже порядком надоело, — подтверждает он догадки младшего, но тот все также молчит.
Лидер снова тяжко выдыхает, пытаясь вспомнить хоть что-то, что поможет ему понять причины такого поведения донсена и к его счастью, его вскоре осеняет.
— Это из-за Чанхи и Ёнхуна да? — предположение бьет в точку и Сону, не ожидавший такого, мгновенно оборачивается.
— Как ты.?
— Рассказывай, — твердо отрезает Санён, голосом не терпящим возражений и Ким тут же сдается.
Он рассказывает обо всем, кроме того злосчастного поцелуя этих двоих и чувств
Кью к Ёнхуну, посчитав раскрытие этого секрета предательством лучшего друга. На протяжении всей истории лидер не произносит ни слова, молча слушая и изредка кивая, а когда младший заканчивает, наконец все понимает.
— То есть, все это время твое поведение… Как же я раньше не догадался?
— В любом случае это уже не важно, — грустно заверяет Сону, — Ему нравится Ёнхун хён, а мне надо просто забить на это все. Не волнуйся, хён, до камбэка это пройдет.
— С чего ты взял, что ему нравится Ёнхун? — удивляется старший.
— Ты видел, как они друг на друга смотрят? У меня нет шансов.
— Да, тут и дураку ясно, что Ёнхуну нравится Чанхи, но это не в обе стороны работает.
— Но…
— Чанхи смотрит на него так же, как на остальных участников, Сону. Остальное
дорисовывает твоя ревность.
Ким задумывается, не зная, что на это ответить и пытаясь понять, где он проебался.
— Подумаешь об этом потом, а сейчас мы идем смотреть фильм, — отрезает Санён и
поднимается с насиженного места.
— Спасибо, Санён хён, но сейчас я хочу побыть один.
— Уверен? — спрашивает старший, явно волнуясь.
— Абсолютно, — тепло улыбается Сону, и лидер улыбается в ответ.
— Ладно, возвращайся к нам если что, — выдает он напоследок и, потрепав младшего по голове, уходит.
…
Время давно перевалило за полночь. Фильм закончился около часа назад, некоторые уже разошлись по комнатам, а оставшихся разгоняет Санён, ссылаясь на ранний подъем утром. Хотя сам, оставив за главного Джейкоба и прихватив с собой Чанмина, уезжает в агентство. Чанхи попрощавшись со всеми устало плетется в их с Эриком комнату, где младший уже скорее всего видит десятый сон. По дороге проходит мимо почти пустой комнаты Сонкью и Кевина, потому что Кью уехал в агентство, а Кевин ушел к Джейкобу. Значит в комнате только Сону, который так больше и не выходил к остальным. Не сумев перебороть любопытство, Чхве осторожно подходит к двери, прислушиваясь. Поначалу мерное дыхание резко сбивается и следом раздаются тихие всхлипы изредка становясь громче и снова затихая.
«Он плачет», — проносится в голове, и не думая о том, что делает, Нью стучит в дверь. Ответа нет.
— Сону? — осторожно зовет Чанхи, но в ответ все еще тишина, поэтому он проходит в комнату.
Ким лежит на кровати лицом к стене, свернувшись калачиком, сжавшись всем телом и тихо плача.
— Сону? — снова окликает старший и аккуратно касается чужого вздрагивающего плеча.
Вопль младшего слышно скорее всего на всю квартиру. Он испуганно подскакивает
на кровати, тут же замечая Чхве, вытирает рукавом домашней худи слезы и, выключив наушники, поворачивается к старшему.
— Ты что здесь делаешь? — недовольно шипит парень.
— Я услышал, как ты плачешь. Вот и зашел, — честно признается Нью.
— Со мной все нормально. Можешь идти, — отрезает Ким и отворачивается обратно к стене. Но Чанхи делает в точности наоборот, садясь на его постель и молча разглядывая красноволосый затылок.
Сейчас или никогда. И плевать, что его пошлют.
— Ты все еще коришь себя за то, что тогда наговорил мне?
Повисшее молчание служит ему положительным ответом, и парень грустно усмехается.
— Значит, Кью был прав, — бурчит он себе под нос, а Сону напоминает себе прибить Чанмина за его длинный язык.
Чанхи больше не говорит ни слова и младший уже думает, что тот собирается уходить, но вокалист продолжает:
— Я простил тебя, Сону. Еще давно. Да мне было очень больно слышать это от тебя, но я видимо слишком привык к твоим заскокам. Поэтому перестань уже себя мучать и ночуй в общежитии, пожалуйста. Я волнуюсь за твое здоровье. Мы все.
Ким снова его игнорирует, пока у самого сердце разрывает от теплоты и заботы в голосе старшего, но ответа так и не следует. Поэтому Чхве, снова грустно усмехнувшись, поднимается с места.
— И еще, — неожиданно вспоминает он, — Спасибо, что сдержал слово и никому не рассказал про нас с Ёнхун хёном. Я очень ценю это.
После этого слышатся удаляющиеся шаги и Сону не выдерживает.
— Вы встречаетесь? — шепчет вопрос куда-то в подушку.
— А?
— Вы теперь вместе? Как пара? — переспрашивает младший, наконец повернувшись к хёну лицом.
— Нет, но я точно нравлюсь ему.
— А он тебе?
— Не знаю. Это сложно. Я решил дать ему шанс, но я совершенно не знаю, что из этого выйдет, — честно признается Чанхи и переводит заинтересованный взгляд на донсена, — Зачем спрашиваешь?
— Не твое дело, — тут же тушуется тот, краснея и отворачиваясь обратно к стене.
— Не расскажешь из-за чего плакал? — спустя пару мгновений Чхве неловко переводит тему.
— Я не плакал, — отрицает Ким, впрочем, совершенно неубедительно.
— Ага. Подушку хоть переверни чтоб я поверил, а то она от слез вся мокрая.
— В жопу пойди, бесишь.
На этот раз старший не выдерживает.
— Сам туда пойди, придурок. Каждый раз одно и то же. О нем заботишься, а он нахуй шлет, — раздраженно выплевывает он и собирается в который раз за время этого разговора уйти, но его останавливают.
— Ладно, прости, — извиняется Сону, мягко сжимая запястье Нью, — Останься пожалуйста. Чанмин хён в агентстве, Кевин хён у Джейкоба, а я не хочу быть один сейчас.
И Чхве задумавшись всего на мгновение согласно кивает и залезает к нему под
одеяло. Они укладываются спина к спине, потому что по-другому кажется слишком
неловким. Чанхи не понятно от чего краснеет и в принципе чувствует себя максимально странно, а окружающая тишина совсем не помогает улучшить ситуацию.
Вроде наконец успокоившись, оба пытаются уснуть, но неожиданно Нью ощущает возню младшего позади, а потом осторожное прикосновение теплой даже сквозь ткань футболки ладони к своей талии.
— Спасибо за то, что простил меня. И извини еще раз, — шепчет Сону куда-то в темный затылок и в его голосе слышится столько искреннего сожаления, что Чанхи окончательно его прощает. Ничего не отвечая, он берет чужую ладонь в свою, уверенней укладывая ту на своей талии и позволяя обнять крепче. Ким краснеет нещадно, но руку не убирает, вскоре засыпая с улыбкой на лице.
