the complexities of love

Сону просыпается неспешно, несмотря на орущий на всю комнату будильник. Быстро сообразив, отключает его свободной рукой, поскольку другая занята спящим на ней Чанхи, и переводит взгляд на вторую половину комнаты. Двухъярусная кровать, судя по нерасправленным с вечера постелям, пустовала всю ночь, а значит Чанмин и Кевин так и не возвращались. Он переключает свое внимание на Чанхи, сладко спящего на его груди и сопящего куда-то в ключицу. Рука, которой он обнимает парня затекла уже до онемения настолько, что даже больно, но будить Чхве не хочется от слова совсем. Сону смотрит на его умиротворенное лицо и на подрагивающие длинные ресницы, вслушивается в спокойное дыхание. Хочется остаться в этом моменте навечно. Однако будильник звонит во второй раз, а за дверью начинает копошиться остальная группа, поэтому Сону нехотя все же осторожно трясет парня за плечо, в попытках разбудить. — Хён. Хён, пора просыпаться, — тихо зовет Ким, но Чанхи лишь сильнее жмется к чужому телу, обнимая. Младший смущенно краснеет и снова пихает хёна в плечо, на этот раз чуть сильнее, а Чхве наконец открывает глаза. Потягивается, глупо оглядывается по сторонам, а потом смотрит на Сону. Щеки медленно розовеют от понимания, что он всю ночь использовал Кима как чертову подушку, да и в принципе уснул с ним в одной постели, и парень мгновенно отскакивает от младшего на безопасное расстояние, чуть не свалившись с кровати. Тот его ловит, осторожно притягивая обратно с мягкой улыбкой и не менее горящими чем у самого Нью щеками, а потом неожиданно морщится от укола боли в затекших мышцах. — Прости, — хрипло извиняется старший, раздумывая стоит ли помочь, но Сону решает все за него, неловко отстраняясь — прикосновений Чанхи на таком интимно-маленьком расстоянии между ними он точно не выдержит. — Ничего, все нормально, — улыбается, старательно игнорируя промелькнувшую в чужом взгляде обиду, и торопливо садится на кровати, чтобы избежать неловкости. Парень принимается аккуратно разминать затекшую руку, а Нью устремляет взгляд в стену, съеживаясь под одеялом и задумываясь. Все происходящее кажется ему неловким, но эта неловкость приятная, не такая, как с Ёнхуном. Ему уютно и тепло, просто немного непривычно, до слабой щекотки под ребрами и румянца на скулах. Может это связанно с тем, что в последний раз в одной постели они ночевали еще до ухода из группы Хваля, а может с чем-то другим, Чанхи не уверен, но он неожиданно понимает, что скучал поэтому. Он переводит взгляд на Кима. С тех пор многое изменилось. Сону сменил одеколон на более взрослый, незаметно для Нью вырос не только в росте, но и в плечах и возмужал. «Но точно не поведением», — проносится в темноволосой голове и Чанхи тихо смеется, глядя на донсена, который не может дотянуться до собственных лопаток, чтобы размять и их. Чхве уже не сдерживаясь заразительно хохочет, Сону грозно смотрит на него через плечо, впрочем, тут же сам начиная смеется и рассеивая неловкость между ними. — Хорошо спалось? — спрашивает он, полностью повернувшись к старшему. — Да, отлично, — потягивается, — А тебе? Ким отвечает тихим «угу». — Впервые за последнюю неделю так много проспал. — Тогда может мне стоит чаще к тебе приходить? — шутливо бросает Чхве. Сону не знает, что на это ответить, краснеет кончиками ушей и совершенно по-идиотски пялится на старшего. Тот смотрит в ответ наигранно лукаво и Ким окончательно теряется, старательно сдерживая себя от вертящегося на языке «да, стоит». Именно поэтому в лицо Нью летит подушка. Парень глухо хохочет откуда-то из-под нее, пытаясь скинуть с себя и ее и навалившегося сверху донсена. Тот тоже громко смеется, начиная щекотать старшего. Между ними завязывается шуточная битва, в которой почти побеждает Сону, но неожиданно раздается громкий стук в дверь. — Эй, вы двое, вы выходить собираетесь? — спрашивает вроде как Ханён. Чанхи уже открывает рот, чтобы ответить, но Сону жестом говорит быть тише, отрицательно мотая головой и с трудом сдерживая смех, — Не прикидывайтесь спящими, я слышал, как вы ржали на всю квартиру. Парни переглядываются и не сдержавшись снова громко смеются под удаляющиеся шаги раздраженного одногруппника. Ким скатывается с лежащего под ним Чанхи, все еще смеясь, и тепло улыбается ему. — Идем? — наконец успокаивается младший, Чхве в ответ лишь кивает и поднимается с постели. В общей комнате уже кипит жизнь: Джуён и Хёнджэ разбираются с завтраком, Ханён им помогает, а Эрик как обычно не принимает в подобных делах никакого участия, отвлекая хёнов и таская еду со стола, за что получает по рукам от Джуёна. Работать по дому его может заставить только Санён, который — к сожалению остальных и к счастью младшего — все еще не вернулся со студии. Поэтому Эрик продолжает докучать старшим, из-за чего уже Хёнджэ не сдержавшись прикрикивает на него. Макнэ смеясь сбегает за стол и первым замечает Сону и Чанхи, наконец-то вышедших на завтрак. Эрик никогда не считался самым умным или сообразительным участником группы, но он был страшно любопытным. И поскольку Чхве сегодня не ночевал в их комнате, младший еще с вечера поставил себе цель выяснить, где же он тогда был. И сейчас, глядя на вошедших в комнату одногруппников он сразу же все понимает. Смотрит то на одного, то на второго и, сложив два плюс два, переводит взгляд на Кима, ухмыляясь и играя бровями. Сону эта знающая усмешка бесит до невозможности, и он одними губами шлет друга нахрен, на что тот лишь заливисто смеется. Чанхи же смотрит попеременно на обоих, совершенно ничего не понимая, сухо бросает «доброе утро» и уходит к старшим. — Неужели наконец поговорили? — шепотом интересуется Эрик, взбудораженный очередными сплетнями, как только Нью переступает порог кухни. — Отстань, — смущается Ким и собирается уйти следом за старшим чтобы помочь сбежать от приставучего макне, но, как назло, хёны отлично справляются и без него, а значит от Сона отделаться не получится. Репер тихо цыкает, но молчит, пока младший перевозбуждено скачет вокруг него. — Так значит поговорили. Еще и спали вместе, — подначивает Эрик, а щеки Сону — он уверен — уже одного цвета с волосами, — Ну хён, ну расскажи. А я тогда с тобой снеками вкусными поделюсь. В подтверждение своих слов Сон достает из кармана шорт какой-то батончик, который Ким смутно где-то видел. Парень выхватывает сладость из чужих рук, рассматривает упаковку, пока ее не отбирает владелец, и непонимающе уставляется на Эрика. — Эй, ты где их взял? Это мои снеки. — Ничего не знаю, мне их Чанмин хён вчера отдал. — Но это мое, я на свои деньги покупал. Отдавай давай. — Ни за что, они у меня, а значит они мои. — Ах ты… Сону не договаривает, срываясь на бег за несносным младшим, который хохоча убегает от него. Они носятся по общей комнате, чуть не сбивают вышедшего из душа Ёнхуна, от чего тот недовольно кричит на них, и врезаются в наконец-то проснувшихся Кевина и Джейкоба. На крики из кухни прибегают Джуён и Чанхи, глядя на происходящий из-за двух младших участников хаос. — Так, а ну успокоились и перестали носиться по комнате, — командует Чхве и Сону с Эриком мгновенно слушаются. Сон, издевательски помахав злосчастным батончиком, скрывается в их с Нью комнате, пока Ким бесится из-за несправедливости этого мира. — Но Кью хён отдал ему мои снеки, я их за свои деньги купил. — Боже, я куплю тебе новые, только успокойся, — раздраженно бросает Нью. Сону просияв благодарно улыбается, но тут же меняется в лице, когда к Чанхи подходит Ёнхун, неловко обнимая парня и поглаживая его талию. Чхве слабо улыбается, смеется над чем-то, что говорит ему старший, немного смущается, а потом неожиданно переводит взгляд на Сону, глядя прямо в глаза и улыбаясь. Ким вздрагивает слабо и робко отводит взгляд. — Смотрите как засмущался, — стебет вернувшийся в общую комнату Эрик прямо на ухо старшего, за что получает подзатыльник. Макнэ смеется, Ким снова пытается начать погоню, но наконец приехавшие из агентства Санён и Кью явно не будут также добры, как Нью, поэтому Сону бросает эту затею. Они наконец садятся завтракать. Ким подумывает тайком пересолить еду сидящему рядом Кью за то, что тот отдал Эрику его снеки, но в итоге решает направить весь свой нерастраченный гнев на болтающего с Чанхи Ёнхуна. А потом Санён говорит про участие в Road to Kingdom и Мунбэ наконец признаются в том, что встречаются, отвлекая Кима от грустных мыслей. Не то чтобы он хоть немного удивлен этому заявлению, но он искренне рад за этих двоих и восхищен их смелостью, тайно надеясь, что когда-нибудь тоже так сможет — признаться Нью в своих чувствах. Парень переводит взгляд на Чанхи. Рассматривает давно изученные черты и умиляется мягкому смеху, раздающемуся в ответ на идиотскую шутку Кью. А потом Чхве неожиданно вновь смотрит на него, улыбаясь. Сону неуверенно отвечает тем же, сразу смущенно отворачиваясь. Они сталкиваются так взглядами еще несколько раз, у Кима в груди от этого приятное тепло разливается, пока Эрик тихо смеется с них, переводя взгляд с одного на второго. Это замечает Кью, сидящий между младшими, спрашивает у Сону что происходит, но тот полностью его игнорирует. Тогда старший докапывается до Эрика, а Ким мысленно уже копает тому могилу, потому что он сливает Чанмину всю подноготную произошедшего. Отлично, теперь еще и перед Кью объясняться. Собрание за завтраком наконец подходит к концу. Они обнимаются все вместе, чтобы поддержать переживающего за объявление об их с Джейкобом отношения Кевина, потом Санён отправляет участников с индивидуальным расписанием в агентство, и Сону, как один из них, уходит собираться, надеясь успеть свалить до возвращения в комнату Кью. Но когда он выходит из душа, старший уже сидит на его кровати, выжидающе глядя на репера. — А теперь колись, что такого произошло за те пять часов, что я был в агентстве. — Не понимаю, о чем ты, — бурчит Сону, собирая вещи. — Все ты прекрасно понимаешь, не прикидывайся. Я знаю, что вы вместе ночевали, вас Эрик спалил, так что выкладывай. Младший понимает, что его загнали в угол, раздраженно цыкает и не придумывает ничего лучше, чем перевести стрелки. — А ты не хочешь первым объясниться? — поворачивается к соседу, сложив руки на груди, — Например рассказать, что ты там ему наговорил, когда вы гуляли несколько дней назад? — Про что конкретно? — Про якобы мое чувство вины перед ним. — Так я и не соврал. Ты сам говорил, что тебе стыдно. Просто я не сказал всей правды. Кью смотрит на младшего, прямо в глаза, пока Сону рассматривает чужое уставшее лицо. Под красными заплаканными глазами залегли небольшие синяки, да и лицо немного опухло и Ким, понимая причину, начинает злиться. — Ага, зато напиздел о том, что спокойно отнесешься к его отношениям с Ёнхуном, — раздраженно парирует Ким, а Чанмин лишь устало потирает глаза. — Я справлюсь. — Я вижу твои красные глаза, хён. Ты снова плакал, — констатирует младший и садится рядом, — Может хватит? — Разберись сначала со своими отношениями, а потом в мои лезь, — шипит Кью, посылая парню свой убийственный взгляд. Сону поднимает руки вверх в знак капитуляции и немного отодвигается. — Воу-воу, ладно. Оба замолкают — Кью, явно уставший и раздраженный, а Ким попросту не знающий, что сказать. Он неловко теребит край одеяла на своей все еще незастеленной кровати и смотрит в пол, пока не решается снова заговорить. — Санён хён знает про мои чувства к Чанхи, мне пришлось все рассказать, — выдает младший. Чанмин смотрит на него с недовольством и одновременно непониманием во взгляде и Сону торопится объясниться. — Не совсем все, про вас с Ёнхуном я и слова не сказал, как и про их поцелуй. — Хорошо, — танцор успокаивается и выжидающе смотрит на Сону, — Я все еще жду истории о том, как вы с Чанхи оказались в одной кровати. От подобной формулировки щеки Кима немного пунцовеют, он теряется и снова впяливается в пол. — Ну, я плакал ночью, а он услышал и пришел, — неуверенно начинает он, — Сказал, что уже давно простил меня и что не влюблен в Ёнхун хёна, просто хочет попробовать дать ему шанс. Я тогда попросил его остаться, потому что ни тебя, ни Кевина хёна не было, а мне было плохо. Ну, он и остался. Закончив, младший поднимает взгляд, натыкаясь на недоумевающего старшего, и хмурит брови. — Что? — Неужели ты не понимаешь, что у тебя есть шанс? Сону лишь хмурится сильнее, видимо реально чего-то не догоняя, а Чанмин закатывает глаза. — Поухаживай за ним, прояви заботу, не знаю. Просто в конце концов перестань быть идиотом, — советует он, — Я уверен, что он что-то к тебе чувствует, потому что по-другому терпеть твои выходки просто невозможно. Может он сам еще этого не понимает, но что-то там точно есть. Ким сомневается и невольно задумывается. В его словах есть логика. Сону может попытаться как минимум быть добрее и внимательнее к Чхве, что, если постараться даже не будет казаться странным, в отличие от неожиданного признания. Однако какова вероятность, что он не спалится и что-то не пойдет не так? — Думаешь стоит попробовать? — на всякий случай уточняет Ким, Кью уверенно кивает. — Конечно, а потом признаешься и все будет отлично. — Не собираюсь я ему признаваться. В этот момент в комнату наконец возвращается Кевин, сразу же непонимающе уставляясь на соседей. — Что я пропустил? — Историческое событие, у нашего Сону вроде бы наконец начал работать мозг. — Рад за вас с Джейкобом, Кевин хён, — Ким игнорирует чужой обидный комментарий и тепло улыбается Муну. — Не переводи тему, — ворчит Чанмин, но младшему абсолютно все равно. — Признаться было очень смелым решением, — и Сону действительно имеет это в виду, потому что то, что сделали Кевин с Джейкобом правда заслуживает похвалы. — Спасибо, — скромно благодарит парень, немного смущаясь. — Ага, вот и бери пример. — Не буду я признаваться Нью, из этого ничего не выйдет, — отрезает Ким, Кью опять раздраженно закатывает глаза, пока Кевин обеспокоенно смотрит на своих младших. Из коридора слышится как кто-то зовет Сону, и он беспокойно смотрит на часы. — И вообще, я опаздываю, — бросает он напоследок и выбегает из комнаты. Джуён, Хёнджэ, Чанхи и Эрик уже ждут его в машине, ворча из-за того, что он всех задерживает. Репер извиняется и занимает единственное свободное место, которое «неожиданно» оказывается рядом с Чанхи, чему Ким совершенно не удивлен. Он оборачивается, грозно глядя на виноватого в этой подставе Эрика, на что тот лишь пожимает плечами, якобы он здесь вообще не причем, а Сону тут же забивает. Всю дорогу он молчаливо пялится в окно, думая о том, что ему сказал Чанмин. Он совершенно не уверен в том, что все в итоге не пойдет по известному месту. Но он может хотя бы попытаться, сделать хоть что-то. Потому что отпускать Чанхи он не готов, не тогда, когда у него есть хоть маленький шанс на взаимность. Он может быть с ним если действительно постарается и перестанет — как сказал Чанмин — вести себя как придурок. Продолжая думать об этом, парень переводит взгляд на Чхве, задумчиво глядящего в противоположное окно. Да, игра определенно стоит свеч. За своими мыслями Ким не замечает, как их такси доезжает до агентства. Все торопливо покидают машину, стараясь успеть на свои тренировки и репетиции, но Нью почему-то идет в противоположную от лифтов сторону. — Чанхи, ты куда? — спрашивает Хёнджэ, затормозив у одного из них. Остальные тоже непонимающе уставляются на Чхве. — Схожу за кофе, — натянуто улыбается и снова разворачивается в сторону любимой кофейни. Сону думает ровно три секунды перед тем, как выпалить ему вслед: — Я с тобой. Он срывается с места под недоумевающими взглядами остальных и, поравнявшись со старшим, слабо ему улыбается, что тот старательно игнорирует. Ким с трудом настаивает на покупке кофе для Чхве, в конце концов довольно протягивая на кассе свою карточку. Чанхи бросает тихое и почему-то раздраженное «спасибо», заставляя младшего в очередной раз задуматься о том, что он успел сделать не так. Они отходят от прилавка, Нью быстрыми шагами идет к лифтам, пока Сону торопливо следует за ним, как верная собачка. — Если ты так все еще пытаешься передо мной извиниться, то можешь уже перестать, — просит Нью, когда они отходят подальше. Вот оно что. — Я что теперь не могу хёну кофе просто так купить? — с усмешкой интересуется Ким. — Эм, нет. — С каких это пор? — С тех самых, как ты около полугода назад превратился в невыносимого идиота, — огрызается Чанхи. Он зол и раздражен, Сону это видит, но самое главное, он видит чужую боль, причиной которой является он сам. — Прости, — тихо извиняется репер, опустив голову, — Я не хотел тебя ранить. — Но ранил, — перебивает старший, тыкая кнопку вызова лифта, — Сону, умоляю, сегодня все было классно и мне приятно, когда ты так мило относишься ко мне, но давай без этих эмоциональных качелей. Я прекрасно знаю, что после подъема будет резкий спуск, поэтому не перетруждайся. Сону застывает на месте, не зная, что на это ответить. Наконец приезжает лифт, который Ким чуть не пропускает, ошарашенный словами Чхве. Они заходят в кабину, отходя друг друга на максимальное расстояние, пока Сону утопает в ненависти и отвращении к самому себе. От боли и усталости в чужом голосе противно режет в груди, а пустой взгляд старшего добивает окончательно. Да, исправить все будет сложнее, чем Сону поначалу думал. — Я знаю, что очень накосячил, хён, — раздается сквозь тихий скрежет кабинки, — И когда-нибудь, если ты захочешь узнать правду о том, почему я начал себя так вести, я обязательно расскажу. Но сейчас я просто хочу вернуть нашу дружбу обратно и исправить все, что натворил. Чхве на него даже не смотрит, но Сону это и не надо. Лифт останавливается и младший, грустно улыбнувшись выходит, оставляя Нью позади, как и свою стопроцентную уверенность в том, что ему удастся что-то между ними изменить. … Чанхи заканчивает свое занятие по вокалу раньше Сону. На три раза проверив не встретятся ли они на парковке или не окажутся ли в одном такси, парень оказывается в машине, витая в своих мыслях. Еще по дороге из общежития Чхве задумался о произошедшем утром. О том как добр к нему был Сону и как приятно ощущалось снова общаться с ним так. На душе было тепло, хотелось также ярко улыбаться в ответ и глупо смеяться. Но здравый смысл очень быстро вернул парня с небес на землю, напоминая о предыдущих случаях подобных приколов младшего, которые он устраивал, ненадолго забываясь. Поэтому на этот раз Чанхи решил пресечь все на корню, отгораживая себя и сердце от подобных эмоциональных встрясок. Но перед глазами все еще чужой раскаивающийся взгляд и искреннее желание заботится, из-за которого Чхве уже не в чем не был уверен. Парень смотрит на свое отражение в окне, не менее запутавшееся, чем он сам и тяжело вздыхает, совершенно не зная, что делать дальше. Общежитие встречает его полной тишиной, в которой лишь изредка слышаться приглушенные голоса, что Чхве очень на руку. Он как можно незаметней проскальзывает в их с Эриком комнату, закрывает дверь на замок и забирается под одеяло, скрываясь от всего мира. Но в дверь стучатся, видимо заметив новую пару обуви на пороге, и нервно дергают ручку. — Чанхи, это я, Ёнхун. Не откроешь? — слышится из-за двери мягкий голос. Нью никак на него не реагирует и Ким начинает беспокоиться, — Чанхи, у тебя все хорошо? Открой пожалуйста, и мы поговорим. Молчание затягивается, но Ёнхун слышит чужое тяжелое дыхание и копошение, а значит Чхве как минимум жив и в безопасности. Это немного успокаивает и вижуал слабо стучит еще раз, просто на всякий случай. Ответа так и не следует. — Хорошо, я понял, тебе надо побыть одному, — с грустной улыбкой произносит Ким, — Надеюсь завтра тебе будет лучше, и я смогу снова пригласить тебя куда-нибудь. Или мы просто что-нибудь посмотрим вместе. Главное, чтобы у тебя все было хорошо. «Это вряд ли», — проносится в темноволосой голове под аккомпанемент чужих удаляющихся шагов и Чхве тяжело вздыхает, сильнее кутаясь в одеяло. (В то же время Сону) Ким возвращается из агентства на два часа позже нужного времени, и то только из-за того, что ему начинает названивать Санён, напоминая про их уговор. Парень, не раздеваясь сразу плюхается на свою кровать и зарывается лицом в подушку. — Какой же ты придурок, Сону, — злится на самого себя Ким. — Неужели наконец понял, — саркастично отвечает вернувшийся в комнату Кью — младший даже не заметил, как он зашел. — Тебя не спросил, — бурчит куда-то в подушку. Чанмин тяжко вздыхает и падает на чужую кровать, приземляясь рядом с уже распластавшимся на ней телом. Поддерживающе гладит плечи младшего с большим сомнением, что это хоть чем-то поможет. — Что ты на этот раз наделал? — спрашивает он. — Решил действовать по твоему совету, — Сону отрывает лицо от подушки, глядя на старшего, словно это он виноват в его проблемах. Чанмин смотрит в ответ, непонимающе хмурясь и шепча тихое «И?». — Это будет сложнее чем я думал, — репер снова прячет лицо в подушке, а старший возобновляет поглаживания по чужой спине. — Но ты сделал хоть что-то, — пытается приободрить он, убирает руку с лопаток, пару раз хлопает по бедру младшего и поднимается с кровати, — Все будет хорошо, Сону. Кью берет свое полотенце и скрывается за дверью, отсалютовав напоследок. — Я в этом уже не уверен, — бубнит Ким в тишину и переворачивается на спину, впяливаясь в потолок. Вспоминает чужой пустой взгляд, разбитый голос, немного ссутулившиеся плечи и усталость в любимом лице. И, удивительно, но именно это возвращает Сону желание все исправить. Потому что он слишком влюблен в Чанхи. Потому что не отдаст его другому. Потому что больше не позволит кому-либо сделать ему больно. Даже самому себе. — Решено, — уверено проговаривает он, подпрыгивая на месте от переполняющей его решимости. Но надолго ли это? … Проблемы у Сону начинаются почти сразу — у группы выходит новый альбом, за которым следует промоушен со всеми из него вытекающими в виде участия во множестве программ, трансляций, съемок и прочих подобных вещей. Они возвращаются в общежитие по ночам, очень уставшие и сонные. Поспать иногда получается от силы пару часов, едят они тоже в основном, когда приходится, поэтому на воплощение своего плана у Кима почти нет времени и сил, но он старается. Постоянно спрашивает у Чхве как он себя чувствует, хорошо ли он спал и ел сегодня; иногда покупает ему напитки в кофейне на первом этаже агентства; уменьшает количество подколов и шуток раза в два, чтобы не обидеть старшего; постоянно говорит комплименты; заботится и старается всегда быть рядом. Пару раз он даже зовет его гулять во время мини выходных, длиной в один день. Чанхи выходить из общаги совершенно не хочет, но после кимово «у тебя кожа вон какая бледная, надо хоть немного воздухом дышать» сдается. Они много разговаривают по ночам, когда обоим не спится, за что получают люлей от других участников. Пару раз после долгой болтовни незаметно для самих себя засыпают вместе, на утро неловко улыбаясь друг другу пока выпутываются из-под переплетенных между собой в основном по вине Нью конечностей. Чанхи вообще становится очень тактильным, каким был до этих нескольки месяцев молчания между ними, а для Сону это и дар, и проклятие. Старший может спокойно схватить его за руку, когда смеется; постоянно прячется за его спиной, когда страшно; обнимает по десять раз на дню, из-за чего Сону приходится отбиваться. Потому что он боится, что не выдержит и наделает глупостей, а он и так по своему скромному мнению сильно палится. Но несмотря на это, за месяц промоушена они вместе с Кью снова становятся той самой неуправляемой и дерзкой троицей друзей, которая постоянно смеется и делит на троих какие-то свои идиотские шутки. Чанмин этому очень рад — он больше всех скучал по их общению втроем и сейчас счастлив, что его лучшие друзья наконец снова нормально общаются. Конечно, пару раз они все же ссорятся, но Ким, переборов свое упрямство, извиняется первым, потому что почти всегда сам и виноват. Остальная группа тоже рада, что все наконец вернулось на круги своя, не смотря на постоянный ржач и проблемы, которые следуют за этими тремя. Рады все, кроме Ёнхуна. Он сразу понимает, что Сону пытается сделать и бесится из-за этого, совершенно не желая возвращаться на второе, а то и третье место среди претендентов на внимание Чанхи. Поэтому сам начинает активно проявлять к Нью знаки внимания, превращая происходящее если не в войну, то — как шуточно называет ее Чанмин — в битву за руку принцессы. Сону же называет это цирком. Ёнхун с Чанхи и правда становятся ближе: младший уже не так сильно его смущается, понемногу отвечает на чужие знаки внимания и спокойно соглашается на редкие свидания. Сону от этого больно и грустно, он закрывается ото всех, уходя либо в работу, либо в себя. Но потом Чхве приходит к нему, плюхается на лежащее под одеялом тело и говорит, что скучал или что с Сону ему интереснее, чем с кем-либо или просто зовет покушать вместе. И это все что Киму надо, чтобы верить в ответные чувства старшего. … — Вот нахера надо было брать целый ящик колы? — ворчит Ким, держа его в руках. Они с Чанхи возвращаются с очередной прогулки. На улицы уже давно опустилась ночь и вокруг очень темно, лишь несколько фонарей освещают им дорогу. Свет от них, конечно, никакой, но его хватает хотя бы на то, чтобы видеть хоть что-то под своими ногами. Но Сону все равно пару раз запинается, Чанхи ржет над ним, а младший грозится выбросить злосчастный ящик, за что получает слабый подзатыльник. — Не ворчи, — бросает Чхве отстающему от него на пару шагов Сону, — Тебя вообще никто не просил помогать. Я бы и сам донес. — Смешная шутка, — кивает младший. Нью тут же оборачивается и замахивается на него, поздно понимая, что в его руках все еще купленный самим Чанхи ящик. — Ударил бы, если б не моя кола у тебя в руках, — обещает он, а Ким лишь посмеивается, шепча что-то типа «ну да ну да». Чанхи его слова игнорирует, ворчит и снова уходит вперед, пока Ким за ним волочится. Задумывается. С того разговора в лифте агентства прошло больше месяца, а Чхве все еще ничего не понимает. Сону становится очень заботливым, милым и добрым к нему, постоянно держится рядом, помогает и в принципе активно подтверждает то, что сказал в тот раз. Но Чанхи все еще страшно доверится и поверить в чужую искренность. — Хён, стой, мне нужно отдохнуть, — слышит он сквозь пелену мыслей в голове и тормозит на месте. Смотрит на младшего, пока тот пытается отдышаться, оперившись руками в колени, рядом с ящиком. Нью слабо усмехается и переводит взгляд в ночное небо. Как там Сону говорил? «Если ты захочешь узнать правду о том, почему я начал себя так вести, я обязательно расскажу.» Почему-то Чанхи кажется, что именно его ответ на этот вопрос решит все проблемы Чхве. Но, с другой стороны, ему немного страшно узнавать правду — может в этом всем все-таки была его вина и это он заставил Сону чего-нибудь себе надумать. Он не знает и вряд ли узнает, если не спросит. Однако страх услышать то, что ему не понравится оказывается сильнее и парень, встряхнув головой, прячет эту мысль куда подальше. Оставшийся путь они проходят в полной тишине, за исключением тихого ворчания Сону ему в след. Наконец доходят до общежития и сразу идут в комнату Нью и Эрика. — Все, готово, — оповещает Ким поставив ящик. — Спасибо, Сону-я, — благодарит старший и обнимает, а Ким как обычно отталкивает, Чанхи смеется, — Останешься сегодня? Эрик в агентстве вроде бы. Младший отвечает слабым «угу», уходит к себе чтобы переодеться, возвращаясь спустя пару минут. Нью уже ждет его, тоже в домашнем, двигается на своей постели, освобождая Сону место. Тот садится рядом, смущенно улыбаясь. Они недолго копошатся, устраиваясь удобнее. Залипают в телефонах, читают комментарии в соцсетях, изредка показывая друг другу смешные картинки и видео. Комната погружена в уютную тишину, к которой оба уже привыкли. Они часто так делали — уставшие, просто занимались своими делами, сидя рядом и иногда переговариваясь. Оба находили в этом своего рода успокоение после тяжелого дня. Вскоре телефоны надоедают обоим, и они болтают обо всем подряд, затрагивая различные темы, иногда спорят или смеются. Чанхи любит разговаривать с Сону больше, чем с кем-либо в группе, потому что не смотря на часто приписываемый ему образ клоуна и весельчака, младший не по годам умен и интересен. Нью всегда любопытно узнавать его мнение на тот или иной счет, даже если это перерастает в абсолютно глупые споры по типу «Что было раньше: курица или яйцо?». Его очень интересно слушать. И может дело в том, как он рассуждает или в его выражении лица в эти моменты или в вопросе, про который неожиданно сегодня вспомнил старший и которым он задается уже полгода как, но Чхве в который раз засматривается на парня напротив, завороженно ловя каждое его слово. — Хён, все хорошо? — спрашивает тот, заметив это. Ким выглядит обеспокоенным и Чанхи ничего не может поделать с расползающимся из-за этого теплом в груди. Он слабо кивает. — Просто задумался немного. — Ты выглядишь взволнованным. Тебя что-то беспокоит? Сону не веселится, спрашивает серьезно, явно волнуясь за хёна и тот, думая, что атмосфера действительно располагает, решается. — Помнишь тогда в агентстве ты обещал, что расскажешь почему вел себя так со мной? Я…я подумал, что хочу знать, — Чхве старается чтобы это звучало уверенно, но что-то ему подсказывает, что получается совсем наоборот. Однако младший все равно застывает, смотрит на Чанхи большими глазами, потом взгляд отводит, начиная им бегать. — Я не хотел мешать вам с Ёнхун хёном, — тихо произносит он и чешет затылок, пока Чхве обрабатывает полученную информацию. — Чего? — Ну это же очевидно, что ты ему уже тогда нравился. Вот я решил, что… — Сону, ты совсем придурок или прикидываешься? — Нью злится, потому что выданная Сону причина явно одна сплошная ложь или как минимум весьма далека от правды, — Кью тогда тоже с нами общался, но он же этой фигней не страдал. — И ты сам прекрасно знаешь почему. Ладно, может не так она и далека. — Я тебе все равно не верю. Это не могло быть причиной, по крайней мере, не главной. Ким тяжело вздыхает, отводит взгляд и замолкает, явно собираясь с мыслями, что для него — человека, который привык говорить, что думает — не свойственно совершенно. Поэтому Чанхи терпеливо ждет. — Я на самом деле сам не знаю почему, — наконец честно признается он. Чхве поднимает на него глаза, — Просто решил для себя, что не стоит продолжать дальше близко общаться с тобой. Мне казалось, что тебе это не надо и что тебя не интересует общение со мной. Чанхи застывает на месте, шокированный подобным заявлением. Он ожидал любой причины, но точно не чего-то подобного. Парень смотрит на смущенного донсена, все еще отводящего взгляд, и не верит на самом деле почти не единому его слову, потому что они звучат максимально по-идиотски, даже для Сону. Хотя… Неожиданно даже для себя Чхве смеется, лбом утыкаясь в кимово плечо. Тот наконец смотрит на него полными непонимания глазами. — Ты точно придурок, Ким Сону. — Да, я знаю, — усмехается и осторожно берет Нью за руку, заставляя поднять на него взгляд. Его ладонь теплая, немного больше, чем у Чанхи и так приятно ощущается под собственными пальцами, что Чхве сдавленно выдыхает, наконец концентрируясь на чужом лице. — Прости за то, что делал тебе больно. Я больше никогда так с тобой не поступлю, хён. С этих пор я всегда буду рядом, обещаю. Сону говорит с ним так открыто впервые за очень долгое время и от этого так тепло на душе становится, что Нью добровольно сдается — вновь открывает ему свое сердце, надеясь, что на этот раз не пожалеет. … Начинается апрель, группа понемногу готовится к предстоящему шоу на выживание, а на горизонте маячит день рождения Сону. Чанхи паникует — у него совершенно нет подарка, как и времени на его поиски. По этой причине он почти не спит уже которую ночь, безрезультатно ломая голову. Парень ищет любые варианты, просит помощи у Чанмина, даже к помощи остальных участников прибегает. И спасение находится в Санёне, который предлагает ему заняться покупкой и декорированием торта, про который они все совсем забыли из-за все той же подготовки к шоу. Чхве, просияв благодарит лидера и уже со спокойной душой ждет двенадцатого числа, прикидывая в голове идеи декора. Сону они начинают поздравлять уже в полночь, прервав репетицию. Говорят ему приятные слова, пожелания и кидаются с объятиями на шею. Именинник смущенно сияет своей улыбкой, вежливо благодарит одногруппников и смеется так, что у Нью сердце замирает. Младший выглядит действительно счастливым и это заставляет Чанхи улыбаться. После этого группа возвращается в общежитие, чтобы немного поспать и вернуться к репетициям с новыми силами. Чхве приходит в кровать к Киму, уже даже не спрашивая на то разрешения, потому что знает, что он не против. Сону ему мягко улыбается, подтверждая предположения старшего, обнимает со спины, и оба почти сразу вырубаются. Проснувшись и позавтракав, вместе со всеми уезжают обратно в агентство. Они репетируют до позднего вечера, сильно выматываются, но улыбаются. Во время очередного перерыва Чанмин начинает в шутку драться с Сону, а Нью под шумок сваливает за тортом, который они купили по дороге в агентство. Он быстро и как можно аккуратнее украшает его клубникой и шоколадными шариками, втыкает свечки. Заканчивает с декорированием он спустя минут десять. В надежде что Ким не заметил его отсутствия, Чанхи возвращается в зал, немного топчется у дверей и наконец заходит в комнату. Парень напевает песенку-поздравление, остальные тут же на него оборачиваются и начинают подпевать. Сону в прямом смысле этого слова светится, смотрит на хёнов и Эрика с улыбкой и благодарностью. — С днем рождения, Сону-я, — поздравляет Чхве, улыбаясь, когда подходит к парню. Тот благодарно кивает, поворачивается к остальной группе и немного кланяется. — Спасибо, — тихо произносит он и на именинника снова набрасываются с обнимашками. — Надо провести трансляцию, — напоминает Хёнджэ, когда от Кима наконец отлипают, — Включите лайв кто-нибудь. Чанмин забирает у Нью торт, а Санён начинает трансляцию. Поскольку торт оказывается в руках у Кью, группа подшучивает над зрителями и именинником, поздравляя с днем рождения не его, однако он тут же исправляет эту несправедливость, отбирая торт у друга. Все смеются, поздравляют уже Сону, зажигают свечки. — Время загадывать желание, — орет кто-то из толпы. Ким давно знает, что загадать, уже около месяца мечтая лишь об одном. Да, возможно это глупо: ему двадцать один, а он так серьезно подходит к загадыванию желания на день рождения, но он почему-то действительно верит в это небольшое чудо. По крайней мере, он сделает все возможное, чтобы оно сбылось. «Пусть Чанхи хён никогда больше не будет плакать из-за меня», — загадывает он и задувает свечи, пока остальная группа хлопает и улюлюкает. — Кстати, этот торт был сделан вручную, — неожиданно выдает Нью и Сону переводит на него взгляд, широко улыбаясь. Остальные тихо галдят где-то на фоне. — Кто его делал? — спрашивает Санён и сам же отвечает на свой вопрос, наведя камеру на Чанхи, — Это сделал Нью. Ким наконец отрывается от разглядывания Чхве и переводит взгляд на торт в своих руках. Надо же, он действительно сам его украсил. — Смотрите, смотрите, — не унимается вокалист, тыча пальцем на шоколадные шарики на верхушке торта, — Вот эти Малтизерс это Сону, а клубника изображает его красные волосы. Торт целиком это апрельское солнце, видите это? Группа внимательно слушает его рассказ, а именинник тихо посмеивается с хёна. — Ты действительно классно все сделал, — восторженно произносит Эрик и Сону с ним полностью согласен. Он тырит парочку украшений с верхушки, Хёнджэ и Кью подшучивают над ним, остальные болтают и смеются. Несмотря на усталость, все веселятся, пусть и не долго, ведь репетицию никто не отменял. Ким смотрит на одногруппников, потом в камеру и понимает, что действительно счастлив сейчас: быть в этот день рядом с людьми, которые стали для него семьей, с фанатами, с друзьями и с любимым человеком. Это все, что ему нужно. … Почти сразу после промоушена и дня рождения Сону начинается подготовка к Road to Kingdom и само шоу. Они репетируют номера и готовятся к выступлениям, почти целыми сутками пропадая в агентстве, спят и едят там, где приходится, когда выпадет свободная минутка. Они очень много работают и сильно устают, Сону зачем-то вызывается добровольцем для выполнения почти всех сложных трюков, как и Чанмин, который на пару с Джуёном тащит большую часть хореографии. Первый вообще все время подготовки ходит убитый, добровольно зашиваясь больше всех, старается довести все свои движения до идеала. Но Ким то знает, что причина не в этом — Кью таким образом выбивает из головы любые мысли о Ёнхуне, отвлекая себя работой. И Сону его за это не разу не винит, потому что сам постоянно бесится из-за старшего и из-за его подкатов к Чанхи. Репер не смотря на вселенскую усталость действует смелее, сильно подставляясь, потому что остальная группа уже смеется над ним, но парню все равно, до тех пор, пока Чхве выбирает его. Ёнхун играет грязно, начиная приставать к Кью каждый раз, когда включена камера. Чанмин на глазах рушится, не высыпается, сбегая в агентство по ночам и забываясь в танцах, и за это прибить старшего хочется только сильнее. Остальных его состояние тоже изрядно беспокоит, но он как обычно отмахивается, а Сону советует следить за продвижениями в собственных отношениях, что Ким и делает, раздраженно на него цыкая. Однако в чужие все равно лезет, всячески отвлекая друга и помогая ему. Он сидит со старшим до утра и успокаивает, когда у того случаются истерика от усталости. Носит ему еду, потому что Кью из-за подготовки про нее забывает. Ходит вместе с ним ночью на репетиции, чтобы потом ныть, что хочет домой, тем самым заставляя ехать в общежитие вместе с ним. В редкие выходные постоянно ошивается рядом, подключая к совместному безделью еще и Чанхи, лишь бы Чанмин не оставался один и не начинал надумывать. Чхве слава богу не тащит за собой Ёнхуна, поскольку тот и сам не хочет находится в одной комнате с ними тремя дольше положенного. Вообще, у них с Нью по этому поводу какие-то свои терки и проблемы — парень сам пару раз слышал их споры. Сону в них лезть совершенно не желает — у него есть дела поважнее и это состояние его лучшего друга. Тому постепенно становится лучше, он перестает агриться на заботу со стороны младшего и чуть больше улыбается. Слов благодарности Ким от него не слышит, но чувствует ее на кончиках чужих пальцев, что ерошат его выцветшие красные волосы или когда Чанмин засыпает, лежа головой на его коленях. Сону улыбается и Кью слабо улыбается ему в ответ, выражая свою признательность. И этого достаточно обоим. … Чанхи валяется на своей постели, копаясь в телефоне в поисках фильма, который они с Сону и Чанмином могли бы посмотреть, но уже почти час не может найти совершенно ничего. На соседней кровати лежит Эрик, как обычно в полусонном состоянии смотря что-то на ютубе. Менеджеры сегодня дали им незапланированный выходной в преддверье начала трансляции шоу, так что группа со спокойной душой могла наконец немного отдохнуть. К тому же, завтра у Чанхи день рождения и это стало для него отличным подарком. Поэтому он был очень рад возможности провести время с друзьями за просмотром чего-нибудь интересного. Но только вот это самое «интересное» совсем не хотело находиться. Парень уже начинает психовать, открывает очередную вкладку браузера, но раздается стук в дверь, и он отрывается от своего занятия. — Войдите, — разрешает Чхве. Дверь тут же открывается и в комнату заглядывает Ёнхун. — Ты готов? — с улыбкой спрашивает он и переступает порог, — Джуён только что уехал в агентство, поэтому мы никому не помешаем. — Ты о чем? — непонимающе спрашивает Чанхи. — Мы договаривались провести вечер вместе, помнишь? Нью немного подвисает. Его мозг с трудом выхватывает из памяти воспоминание примерно недельной давности, где они с Кимом действительно обсуждали возможность провести вместе ближайший выходной, но эта информация совершенно вылетела из его головы. Черт, он действительно забыл про это. Парень обессиленно падает лицом в подушку и тихо стонет. — Боже, хён, прости. Я совсем про это забыл, — Чанхи поднимает на старшего свой взгляд и следом встает с постели, — Я уже договорился посмотреть фильм с Сону и Чанмином. — Ну, ты всегда можешь отменить планы с ними. — Но я хочу провести время со своими друзьями. Ким потихоньку начинает терять терпение, это видно, но он упрямо продолжает попытки улыбаться и выглядеть спокойным. Однако Чанхи все равно замечает чужую злобу, потому что Ёнхун все еще очень плох в сокрытии своих эмоций. Он опирается спиной на дверной косяк, руки сложены на груди. Чхве же стоит напротив, глядя на старшего и стараясь сохранять привычное спокойствие. Атмосфера между ними накаляется и напряжение разрастается настолько, что даже резко проснувшемуся Эрику становится некомфортно. — Ты итак проводишь с ними много времени, мог бы и мне уделить немного своего внимания, — натянуто продолжает Ким. — Ты можешь присоединиться к нам, я думаю они будут не против. — Зато я буду против, — раздраженно заявляет старший. Его злость все-таки достигает критической точки, — Боже, Чанхи, мы еще неделю назад договаривались об этом. — Я, пожалуй, схожу попью водички, — шепотом оповещает Эрик и сваливает из комнаты, но на это никто совершенно не обращает внимания. — Я забыл, и я за это уже извинился. Мы можем провести вечер вместе завтра, потому что сегодня я уже договорился с Сону и Чанмином и менять свои планы я не собираюсь. — Завтра у нас репетиция до позднего вечера, плюс трансляция по поводу твоего дня рождения, — напоминает парень и всплескивает руками, — Почему ты не можешь просто сделать как я прошу? Нью честно собирался не доводить ситуацию до ссоры, но Ким справляется с этим за них двоих, выводя Чхве, поэтому тот не выдерживает. — Потому что я не собираюсь делать то, чего я не хочу, — честно признается он, — На тебе свет клином не сошелся, Ёнхун. Ты мог бы войти в мое положение и провести время со мной и моими друзьями. Я же тусуюсь с тобой и Джуёном, когда он тоже в комнате, а ты постоянно отнекиваешься и сбегаешь. В чем твоя проблема, я не понимаю. Это окончательно выбешивает Кима. Он резко поднимает взгляд и в два шага оказывается рядом с Чанхи. — Хочешь знать, в чем моя проблема? — выплевывает в чужое лицо, — А в том, что я не собираюсь вне камер находиться в одной комнате с человеком, который мешал тебя с дерьмом полгода. Он доводил тебя до слез столько месяцев, а ты все равно за ним бегаешь как пес тупорылый, хотя я тот, кто утешал тебя все это время и был рядом. Я именно тот, кто помогал тебе, когда этот козел в очередной раз плевал тебе в душу. Нью в шоке от того, что старший вообще способен на такое, что говорит нечто подобное. Он всегда был очень мил и вежлив, а сейчас — словно подменили. Чхве поднимает на него взгляд, смотрит прямо в глаза. Карие омуты, которые всегда смотрели с лаской и теплом, в данный момент не вызывают ничего кроме злости и отвращения. Да, Сону дурак и много раз делал ему больно, но он все еще его друг и Чанхи не позволит кому-то говорить такое о его друзьях и уж тем более о самом себе. В крови закипает ярость и Чанхи делает уверенный шаг вперед. — Не смей так говорить про Сону, — шипит он, тыкая пальцем в чужую грудь и подталкивая к двери, — Я простил его, потому что он искренен со мной и понимает меня, в отличии от некоторых. — Так может ты не того человека для возможных отношений выбрал? — зло выпаливает Ким и замолкает. Слова Ёнхуна бьют оглушающей волной, вышибая все мысли из головы. Нью совсем не это имел ввиду, он должен сказать об этом, о том, что он все правильно выбрал, выбрал Ёнхуна, но он не может — молчит словно язык проглотил, пялясь в пол. Ким понимает это по-своему, грустно усмехается и уходит, напоследок громко хлопнув дверью. Чхве от резкого звука вздрагивает, переводит взгляд на закрытую дверь, смотрит на часы на прикроватной тумбочке. Те показывают почти восемь вечера, а значит Сону и Чанмин его уже ждут, но из-за произошедшего идти к ним совсем не хочется. Чанхи обреченно смотрит в потолок, старательно сдерживая подступающие слезы. Почему Ёнхун такой? Почему с ним так сложно? Зачем он постоянно заставляет Нью выбирать? Чхве не хочет разрываться между ними тремя, он всеми дорожит одинаково. «Не правда», — шепчет внутренний голос, и парень горько усмехается. Когда-нибудь он перестанет лгать самому себе. На все тех же часах синим загорается восемь вечера. Чанхи тяжело выдыхает, вытирает рукавом слезы в уголках глаз и выходит из комнаты. По коридору разносится громкий смех Чанмина и крики Сону, от чего Чхве невольно улыбается, неторопливо шагая в сторону их комнаты. Дверь оказывается открыта поэтому вокалист заходит без предупреждения, падает на кровать Кима, обнимая его и кладя голову на чужое плечо. Тот едва заметно вздрагивает и обращает внимание на пришедшего друга. — Хён, все хорошо? — обеспокоенно спрашивает Сону. Сидящий рядом Кью тоже смотрит на него взволнованно, но Чанхи сейчас совсем не хочется об этом говорить. Он отводит взгляд, слабо кивает, бросает тихое «угу». — Просто устал, — произносит едва слышно. Остальные молча переглядываются. Сону копошится на постели, возится под его боком и неловко обнимает в ответ, Чанхи немного успокаивается. Они наконец включают фильм, какую-то второсортную американскую комедию, изредка смеются и комментируют происходящее. Чхве старательно концентрирует все свое внимание на фильме, лишь бы не видеть Кима, но это оказывается слегка невозможным, когда он им буквально обвит со всех сторон. Чужой запах въедается в одежду, пробирается под кожу и Нью словно в западне оказывается, однако убегать и прятаться больше совсем не хочется. В голове туман и все еще мелькают фрагменты их с Ёнхуном ссоры, слова, брошенные сгоряча, но и это вскоре исчезает под натиском громкого смеха где-то над его макушкой. И Чанхи сдается. Наконец расслабляясь и смеясь вместе со всеми, решает ненадолго отпустить ситуацию и разобраться со всем завтра. Но на утро понятнее ситуация не становится. Ёнхун сухо поздравляет его с днем рождения гребаным сообщением в катоке, отчего Чхве злится на него еще больше и решает по возможности сегодня игнорировать. Но Ким подобных его решений не разделяет — молчаливо пялится на парня за завтраком, пока остальная группа галдит громче чем обычно, поздравляя именинника. Сону и Чанмин, смеясь, кидаются ему на шею, Нью тоже смеется и улыбается в ответ, не обращая никакого внимания на Ёнхуна, а того это злит до невозможности. После еды все расходятся по комнатам чтобы успеть собраться на репетицию, Ким же следует за Чанхи. Выловить младшего ему удается только у дверей в их с Эриком комнату. — Отпусти меня, — шипит Чхве, когда его хватают за запястье, с силой утягивая на себя. Ёнхун в ответ шикает на него, оглядывается по сторонам и снова дергает на себя, несмотря на попытки Нью высвободится из чужой хватки. — Долго еще будешь себя так вести? — шепчет старший, Чанхи на него лишь скалится. — Столько, сколько потребуется, — выдает он и одергивает руку, сразу скрываясь за дверью, хлопает ей в надежде закрыть прямо перед носом хёна, но тот не дает этого сделать, останавливая полотно носком кроссовка. Заходит в комнату следом за младшим. На второй кровати Эрик складывает вещи в сумку, замечает Кима. — Доброе утро, Эрик, — приветствует он, неловко топчась в дверях. Макне слабо улыбается, кивает, предлагает пройти, и Ёнхун принимает приглашение, присаживаясь на его постель. Они начинают болтать о чем-то незначительном, раздражая кружащегося по комнате в поисках одежды Чанхи. Отыскав несколько вариантов, он уходит спросить совета у Сону, надеясь по возвращении не застать в комнате Ёнхуна, но тот все также сидит на кровати Эрика. Тогда Чхве уходит в душ, возвращается спустя примерно полчаса, уже переодетый и готовый ехать в агентство — Ким все так же находится в комнате, только уже без Сона, который, наверное, уже собрался и ушел мешать кому-нибудь из хёнов. Нью бесится только сильнее, старший что-то говорит ему, но тот его полностью игнорирует, копаясь в шкафу в поисках обуви. Находит несколько вариантов и нехотя поворачивается к парню. — Помоги с выбором обуви, — просит он, прерывая поток глупых извинений и показывает обе пары. Вижуал рассматривает каждую пару секунд и кивает в сторону понравившейся. — Я думаю, лучше вот эти. Они более… — договорить ему не дают — Чанхи быстро напяливает кроссовки и хватает со своей кровати сумку. — Ага, спасибо, — бросает он и покидает комнату, оставляя Кима сидеть с открытым ртом. Чхве предельно доволен собой, но это ненадолго: Ёнхун мстит, совершенно по-дурацки, грязно и во всеуслышанье. Во время вечерней общей трансляции по поводу дня рождения Чанхи липнет к Кью, несет какую-то чушь про то, что они созданы друг для друга, тем самым сильно смущая и расстраивая парня, настолько, что тот от него сбегает, прячась за Чанхи. Старшему врезать хочется до невозможности, но тут неожиданно помогает Сону, перетягивая внимание Нью на себя. Ким вообще очень странный сегодня: постоянно ошивается где-то рядом; делает все, что Чхве не попросит; обнимает и в принципе просто очень добр к нему. Когда Чанхи загадывает желание и задувает свечи, Сону говорит какие-то совсем уж дурацкие вещи и обещает купить все, что тот захочет. Старший смеется и улыбается, почему-то ни разу не сомневаясь в этом, и на происходящее с Ёнхуном становится немного все равно. … На следующий день Санён просит Чанхи, Сону и Чанмина провести трансляцию с распаковкой нового мерча группы, просто потому что остальные заняты, и они почти беспрекословно соглашаются ведь не то, чтобы у них есть выбор. К ним неожиданно присоединяется Ёнхун, из-за чего в комнате с самого начала витает напряжение. Старший постоянно препирается с Чанмином, а Чанхи просто с ним не разговаривает, почти полностью игнорируя. Сону не понимает, что происходит, шепотом спрашивает о случившемся у Нью, но тот лишь отмахивается и делает очередной глоток кофе. «Все нормально» следует за этим, но Киму почему-то так не кажется. Они начинают трансляцию, как обычно болтают с Доби и смеются, старательно перекрывая напряжение между ними. Кью и дальше препирается с Ёнхуном, Чанхи продолжает игнорировать любые знаки внимания с его стороны и извиняющиеся взгляды, большую часть лайва разговаривая и смеясь с Сону, а тот и счастлив: осыпает старшего комплиментами, заботится, смешит, иногда немного подбешивает, потому что без этого никак, но в основном беззастенчиво пялится. Чхве отвечает ему едва заметными и быстрыми прикосновениями, как обычно проявляя свою тактильность, и чудесным смехом, от которого Сону улыбается в ответ. И Ким уверен, что Чанмин потом его заебет своими наблюдениями о том, какие они два влюбленных идиота, а он пошлет его за это куда подальше. Но это будет потом. Они заканчивают с обсуждением мерча, Ёнхун уходит на тренировку и в комнате становится немного спокойнее. Сону с Кью и Нью обсуждают какие-то глупости и много смеются. К ним заглядывает Джуён, которого они, не сговариваясь пранкуют по поводу карточки из нового бокса. Тот как обычно наивно ведется, милашничает с Чанмином и вскоре тоже уходит. Они посмеиваются над старшим, продолжают рассказывать смешные истории и шутить. Сону очень нравится дружеская, даже семейная атмосфера, царящая в комнате. Немного сумасшедшая, сумбурная и странная, но такая родная. До тех пор, пока он сам — дурак — ее не портит. — В настоящее время он босиком, — отвечает на комментарий Ким вместо Нью, которому этот вопрос был адресован. — Я думаю Доби это заметили, — парирует Чанмин, Чанхи тоже пытается что-то сказать, но Сону перебивает. — Покажи нам свои пальчики на ногах, — просит он, вообще не понимая, что несет, видимо из-за сонливости. Кью на них не смотрит, смеется негромко — Сону уверен, что потом докопается, а докапываться определенно есть до чего. Ким не понял, как это вышло. Просто в какой-то момент влюбленности в Чхве он начал засматриваться на его ножки, миниатюрные и аккуратные по сравнению с собственными. И поначалу все казалось безобидным, пока эта его странность не разрослась до размеров Юпитера. Распространению проблемы способствовала любовь старшего походить по общежитию босиком и в шортах, что окончательно свело с ума извращенный видом Чанхи мозг Сону. Он перечитал сотню статей в интернете на эту тему, разумеется, через инкогнито вкладки, просто на всякий случай. Он даже устроил себе проверку, тайком разглядывая ноги других участников, но не один из них не вызывал непонятного трепета в груди и спертого дыхания, поэтому Ким пришел к неутешительному выводу — у него гребанный фетиш на ноги Чхве. Он понятия не имел что с этим делать, просто старательно избегал неловких ситуаций между ними, но все равно после почти каждого вечера, проведенного у старшего в комнате, сбегал в туалет, чтобы облегчить ситуацию. И все вроде бы даже шло успешно, а потом случился этот лайв и сонливость Кима, из-за которой видимо его мозг решил перестать фильтровать то, что он говорил. Нью замирает немного ошарашенно, переводит взгляд на свои ноги. — Показать мои пальцы будет очень… — он снова смотрит на ступни, подгибая одну ногу. — Разве это не мило? Твои пальчики на ногах, — продолжает Сону, поздно понимая, что, возможно, это звучит немного двусмысленно и, возможно, он совсем немного палится. — Ты не можешь? — смеясь спрашивает Кью, делая ситуацию менее странной. — Нет, я могу, но… мне неловко. — Твои пальцы…они как детские, — вновь восхищается вслух младший, но его игнорируют. Либо старательно делают вид. Чанмин успешно переводит происходящее в шутку, за что Сону ему очень благодарен. Они быстренько заминают эту тему, продолжая шутить и смеяться, пока Ким копает себе могилу, мысленно обзывая идиотом. Вскоре он немного успокаивается и вникает в диалог. Все трое снова обсуждают странные вещи, читают комментарии и хохочут. Они ведут трансляцию еще примерно час, договариваются об ужине и, попрощавшись с фанатами, уезжают в общежитие. По приезде, Нью, как и обещал готовит им мясо, Кью моет посуду, а Сону как самый ленивый младший тихо сидит рядом, играясь в телефоне. Впрочем, совсем скоро ему надоедает, и парень принимается доставать хёнов, обнимая со спины каждого по очереди и вешаясь на шею. Те ворчат, смеются и просят отвалить, с трудом наконец доделывая ужин. На запах еды приходят Эрик и Хёнджэ, которые, оказывается, тоже уже вернулись из агентства. Они впятером рассаживаются за столом и принимаются за еду, разбавляют ужин непринужденной болтовней и обсуждением подготовки к шоу. Быстро доев и убрав за собой, парни расходятся по комнатам. Уже у себя Ким наконец выдыхает, падая на кровать лицом в подушку. — Не знал, что ты в футфетишисты заделался, — выдает Чанмин, едва переступив порог следом за младшим и закрыв дверь, — Может мне стоит на всякий случай носки в комнате надевать? Старший ржет, Сону его веселья не разделяет, сильнее зарываясь лицом в подушку. — Пойди нахуй, Чанмин, я итак сегодня очень сильно налажал. — Это да, ты был ужасен и палился до невозможности, — Кью как всегда прямолинеен, скидывает свою спортивную сумку у кровати, а Киму хочется разбить голову либо себе, либо ему. Старший по-доброму усмехается и плюхается на парня сверху, отчего тот чуть-ли не задыхается. — Но, если тебе это поможет, Чанхи тоже был очень очевиден, и я все еще уверен, что он к тебе что-то чувствует. Взять хотя бы факт того, что он весь день Ёнхуна игнорировал, — мечтательно глядя в потолок произносит он. — Они могли просто поссориться. — Вот именно! — Чанмин аж подскакивает на месте и поднимается с кровати младшего. Подходит к шкафу, берет сменную одежду и полотенце и уходит в душ, по пути причитая чтоб Нью его уже не занял. Ким нехотя провожает его взглядом и, как только дверь за парнем закрывается, снова падает на постель. — Боже, — стонет Ким, пряча лицо в руках и думая, какой же он все-таки идиот. … Чанхи с Ёнхуном почти не говорят друг с другом уже третий день. Точнее это Чанхи с ним не разговаривает, полностью игнорируя, пока Ким с завидной для него регулярностью пытается извиниться. Чхве же постоянно сбегает, ссылаясь на несуществующие срочные дела. Ну, и все еще немного на него обижается. Старшему эта беготня надоедает, но сделать что-либо он не может, поэтому лишь терпеливо ждет, когда Нью успокоится. Этого не происходит, а терпение Ёнхуна заканчивается, и он не придумывает ничего лучше, как подкараулить парня у своей комнаты и затащить его туда на серьезный разговор. На третий день тишины между ними Ким так и делает: ловит парня в коридоре, заталкивает в свою комнату и закрывает дверь за ними на замок. Джуён на его удачу еще утром уехал в агентство вместе с Сону и Чанмином, а значит им никто не помешает. Парень переводит взгляд на Чанхи. Тот смотрит на него немного испуганно, но грозно при этом выглядя по-глупому мило, от чего Ёнхун невольно усмехается. Младший непонимающе вскидывает брови и складывает руки на груди. — Зачем бы ты меня сюда не притащил, я жду, — сурово бросает он. — Я хотел извиниться. — Ты это миллион раз за эти три дня сделал, что на этот раз изменится? — Ты все это время бегал от меня, а сейчас у тебя нет выбора, поэтому ты меня выслушаешь, — немного раздраженно констатирует Ким, а Нью тяжело вздыхает. Старший тут же успокаивается и смягчается. — Я прошу прощения за все, что тогда наговорил про тебя и Сону, — начинает он, — Я злился и не контролировал свои слова, прости. Я не хотел этого говорить и уж тем более кричать на тебя. Ёнхун говорит искренне, Чхве это слышит, но, как бы это не было грустно, ему абсолютно все равно на чужие извинения — он попросту ничего не чувствует. В груди зияет пустота, успешно прикрываемая пониманием и состраданием во взгляде, но это все ложь. Ким тем временем подходит ближе и осторожно берет парня за руки, переплетая их пальцы. — Прости меня пожалуйста, я больше не буду, правда, — несколько раз целует в костяшки и поднимает взгляд, — Я стану лучше ради тебя, если ты этого хочешь, потому что ты мне нравишься. Я хочу быть с тобой, Чанхи. Нью смотрит на него, прямо в глаза, натянуто улыбается и шепчет тихое «хорошо». Старший улыбается порывисто обнимает его, и вокалист неловко обнимает в ответ, поглаживая спину и глядя в одну точку. На глазах наворачиваются слезы. Последние три дня Чанхи много думал: о ситуации, начавшейся еще до промоушена, о их ссоре с Ёнхуном и его словах, о своих чувствах. Он окончательно понял, что не чувствует к Ёнхуну ничего, кроме искренней дружеской привязанности и продолжает пытаться построить с ним отношения просто из жалости. Как бы он не пытался, он так и не смог влюбиться в ответ, наплел всю это ложь, из которой уже не выбраться, поздно. Он боялся отказать, потому что знал, что Ким его любит и правда его убьет, как убивает и самого Чанхи. Но больше его убивает понимание того, что Ёнхун был прав — он выбрал не того. Не Сону. Он не был уверен, что это действительно что-то значит — с младшим ему просто было комфортнее. Но с каждым днем он все больше понимал, что его чувства далеко не дружеские. Да, возможно это было своего рода временным помутнением, на что Чхве искренне надеялся, но ситуация от этого проще не становилась. С Сону было сложно: он не управляемый, раздражительный, агрессивный и упертый. Но Чанхи к нему словно тянуло. Каждая минута, проведенная с ним, была словно взрыв эмоций, положительных или отрицательных, неважно. Чхве словно оживал рядом с ним. Парень пока не давал эти чувствам определения, это было не нужно. Ему было достаточно чувствовать, что сейчас он бы с радостью оказался в объятиях другого, не Ёнхуна. Он плачет, старательно сдерживая всхлипы, а в его голове все наконец встает на свои места. Он влюбляется в Сону.