***
Первое приглашение на вечеринку с ночёвкой Эмма Свон получила в семь лет. — Я никогда не была на вечеринках, — объяснила она Патти, подружке, которая её пригласила. Они с матерью постоянно переезжали. Никогда долго не засиживались на одном месте. Патти, заплетавшая длинные золотистые волосы Эммы в косы, ответила, что всё это должно быть очень грустно и одиноко. Эмма возразила, что оно того стоит. Они не просто так переезжают. Они пытаются найти её отца и потерянное королевство. Она — принцесса, которой напророчено спасти своих подданных из когтей злой ведьмы, пытающейся разрушить счастье их семьи. Патти с восторгом выслушала историю и весь вечер называла её Принцессой Эммой, а потом спросила: — Если ты принцесса, значит, твоя мама — королева? — Да, — Эмма была рада поделиться с подружкой. — И какой у неё титул? — спросила Патти, с волнением кусая губу. Эмма вздёрнула подбородок. — Королева Белоснежка, — объявила она гордо. И тогда Патти захихикала. — О, Эмма… — она завязала её косы резинками. — Обманывать нехорошо. Эмма в замешательстве нахмурилась, но тоже захихикала. В кочевой жизни с подругами было совсем плохо, и она не хотела терять тех немногих, которыми успела обзавестись. Вот почему Эмма ничего не сказала, когда Патти предложила посмотреть перед сном интересный мультфильм. — Тебе понравится, ваше величество, — дразнящим голоском пропела она. «Белоснежка и семь гномов». Вот как назывался мультфильм. Эмма смотрела на экран с широко раскрытыми глазами. Имена совпадали, но… Всё остальное было неправильно. Совсем неправильно. Её мать долго и упорно сражалась, у них с отцом были грандиозные приключения, и она не пела ему над колодцем. Мама добровольно взяла отравленное яблоко, чтобы спасти свою Истинную любовь, а не повелась на дурацкую уловку. И ведьма, Злая королева, живее всех живых. Она наслала тёмное проклятие, а не рухнула со скалы. Она могущественная и злобная. У Эммы на роду написано стать её заклятым врагом. Женщина, которую она обязательно уничтожит, когда вырастет. — Всё было совсем не так, — воскликнула в ужасе Эмма, когда пошли финальные титры. Не переставая хихикать, Патти забралась в спальный мешок и сказала: — Ложись спать, глупенькая. Первым делом, когда мать приехала за ней, Эмма забросала её вопросами. Смущаясь и запинаясь, она пересказала ей сюжет мультфильма. — Вот именно, — мама нежно провела пальцами по её щекам. — Мы просто истории, Эмма. И в этих историях очень много неточностей. Эмма ничего не поняла, но всё равно кивнула. В этот вечер она легла спать с очень необычным ощущением. В животе у неё как будто завязался узел. Неприятно и неуютно. Многим позже она узнала, что именно так выглядит сомнение.***
Когда Эмме Свон исполнилось восемь лет, её мать решила, что она достаточно взрослая, чтобы научиться правильно защищаться в настоящем бою. В субботу они пошли в открытый парк, что находился по соседству с приютом, в котором они временно поселились. Пока остальные дети бегали и играли на детской площадке, Эмма дралась с матерью на палках, точнее, пыталась. — Очень хорошо! — подбадривала та. — Очень хорошо! У тебя настоящий дар! Как у твоего отца! И Эмма улыбалась похвале, так же старательно, как игнорировала любопытные взгляды зевак.***
В девять лет Эмма Свон недоедала и в целом выглядела не ахти, из-за чего на неё обратили внимание социальные службы. Когда она в очередной раз заявила, что является Спасительницей сказочных персонажей, её забрали у матери и определили в приёмную семью. В тот год Эмма узнала, что сказки — это всего лишь сказки, и её психически неуравновешенная мать страдает параноидальными иллюзиями. Взрослые в приёмной семье частенько шептались об этом.***
В двенадцать лет Эмма Свон попалась на краже коробки пирожных с корицей из круглосуточного магазина, за что от неё избавилась первая приёмная семья.***
Когда Эмме Свон исполнилось тринадцать лет, она сломала руку приставучему мистеру Джейкобсу, который несколько увлёкся, и её выставили из второй приёмной семьи.***
Пятнадцатилетняя Эмма Свон сделала простенькую татуировку цветка на запястье, потому что это был единственный шаблон, который она могла себе позволить. Эмма соврала в салоне о своём возрасте, и когда Робби, который с самого первого дня терпеть её не мог, проболтался об этом, её выставили из третьей приёмной семьи.***
В шестнадцать Эмма Свон сама сбежала из четвёртой и последней приёмной семьи. Она влезла в старый «Жук», припаркованный на обочине, и попыталась его угнать, не подозревая о том, что на заднем сиденье спит парень по имени Нил.***
Эмме Свон было семнадцать, когда её во второй раз в жизни предали, и сделал это единственный человек, помимо матери, которого она осмелилась полюбить. Её посадили за преступление Нила. В тюрьме она узнала о беременности. В тюрьме родила. И там же, не глядя на ребёнка, решила от него отказаться.***
В двадцать шесть лет Эмма Свон знатно набралась и решила разыскать мать. На всё про всё ушло шесть часов и две личные услуги, но она справилась. Женщина, называющая себя Белоснежкой, коротала безрадостные дни в отделении психиатрической больницы в Коннектикуте. Эмма заказала себе ещё пива и решила оставить её там гнить.***
В двадцать восьмой день рождения Эмма Свон, открыв дверь квартиры, обнаружила на пороге свою мать. Она была маленькой и худой, в её глазах стояли слёзы, когда она смотрела снизу вверх на свою взрослую дочь. — Я нашла тебя, — с трепетом выдохнула она. — Я знала, что найду тебя. Эмма сглотнула и вцепилась в дверную ручку с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Они выпустили тебя? У её матери хватило наглости улыбнуться, будто это воссоедиение было радостным событием. — Выпустили. — Почему? — Я сказала им, что перестала верить. — А ты перестала? — осторожно спросила Эмма. — Ни за что, — парировала мать. И в этом по большей части была она вся.