Beyond the Power of Reason / За гранью разумного

      У Реджины была своя теория всего случившегося с ними. И однажды, когда они вместе лежали в постели, созданной магией, и болтали до поздней ночи, Эмма смогла вывести бывшую королеву на откровенность.       В незапамятные времена, когда Реджина была юной, потерянной и озлобленной на весь мир, она попросила Румпельштильцхена обучить её магии. Она мечтала о заклинании, которое принесёт ей безграничное счастье, но для окружающих во главе с Белоснежкой обернётся страшным проклятием. В тот самый момент, когда тёмная магия высвободилась, и родилась Эмма. Истинная любовь Реджины. Древнее заклинание исказило время и пространство, чтобы принести королеве её счастье. Сначала в лице Генри, а потом — Эммы. Семьи. Да, для застрявших в Сторибруке, всё это было страшным проклятием, но для Реджины и её семьи это было заклинанием, наполненным отчаянным желанием измученной души, которое, в конце концов, исполнилось.       — Ух ты… — выдохнула Эмма в ответ на размышления. — Стало быть, никакого давления извне. — Смех получился хриплым и неестественным. — Это хорошо.       Реджина, закатив глаза, перевернулась и легла на неё, и от неловкости не осталось ни следа. Это чувство вернулось позже, когда они потные и обессиленные лежали в кровати, и Реджина разглядывала её с какой-то спокойной невозмутимостью, от которой всё внутри сжималось. Эмма сломалась в считанные секунды.       — Что?       Реджина глубоко вздохнула. Зажмурилась.       — Я никогда не делала этого раньше, — пробормотала она. — Чтобы вот так… по-настоящему… — она придвинулась вплотную и, открыв глаза, пристально посмотрела на неё. — Как только что.       Эмма отвела взгляд.       — Новизна пройдёт очень быстро. Мне говорили, я перетягиваю одеяло.       Царящая в их маленьком коттедже тишина была приятным разнообразием в сравнении с просторными залами дворца, где людской гомон не умолкал ни на минуту. Эмма рвано выдохнула. Кожа, в тех местах, где Реджина выводила пальцами незамысловатые узоры, горела огнём. Движения были ленивыми и успокаивающими. Карие глаза скользили по её фигуре с рассеянной ленцой. Нежно. Но по-своему пугающе.       Реджина пялилась на неё с того самого момента, как они воссоединились, и Эмма думала, что это со временем пройдёт, но чёрта с два. Придётся, наверное, привыкать, что на неё смотрят, как если бы она была сокровищем. Бесценным. Непостижимым. Сокровищем, которое нужно держать за семью замками, ибо его потеря может причинить физическую боль. Любимым.       — Просто раньше было как-то неправильно, — с придыханием прошептала пристыженная Реджина. — Меня контролировали. Полностью. Да, я без особых усилий перехватила власть. Получила Генри. Но всё же… — она покачала головой. Волосы раскинулись по подушке. — Я думала, что не могу насладиться победой из-за того, что Снежка сбежала. Я знала, она где-то там, живёт своей жизнью, и считала, что душевная пустота вызвана именно этим. Сын принес мне счастье, какого я никогда не знала, но даже он не смог заполнить зияющую дыру, — она провела кончиками пальцев по руке Эммы, вызывая тысячи мурашек. — Я не подозревала, что жду тебя.       Эмма судорожно сглотнула. Открытое и простое признание. Никакого сарказма. Ни намёка на коварство.       — Чёрт, — выдохнула она. — У тебя это получается намного лучше, чем у меня.       Тяжесть, нависшая над ними, рассеялась, когда Реджина негромко рассмеялась, и Эмма поймала себя на мысли, что могла бы жить этим звуком вечно. И плевать, что отношения назовут неправильными и презираемыми, а впереди ждёт самое тяжелое испытание в жизни, потому что она верила в Реджину.       Верила в них.       В их магию.       Их любовь.       Их сказку.       Эмма знала, что всё получится. Должно.       Им просто нужно немного веры.

к о н е ц