Отголоски памяти

Белое. Белое. Белое. Почему всё вокруг белое? Этот цвет слишком давит на мозги. Его вообще можно считать за цвет? В техническом смысле белый является не цветом, а оттенком. Но мы не об этом. Хосок руками обхватывает голову в попытке закрыться от реальности. И вроде бы немного удается, пока тишину не нарушает голос: — Мистер Чон, идите за мной, — зовут немного грубо, но да ладно, плевать. Брюнет поднимается с кровати, которая одиноко стоит в углу. Кроме нее есть только маленькая тумбочка в другом конце комнаты. Но пользы от нее мало, вещей-то практически нет. Коридор такой же белый. Как же бесит. В глаза попадаются редкие горшки с цветами, которые не мешало бы почаще поливать, а то скоро превратятся в веники. Несколько человек прогуливаются по коридору, словно вполне неплохие косплеи на зомби. И множество врачей, которые на вид не лучше тех самых зомби, их серые лица не выражают ничего, словно их душу высосали дементоры, оставив лишь жалкую оболочку. Кабинет, в который его приводят, хоть немного, но отличается от того, что он привык видеть. Стены украшают картины. Хотя картинами их сложно назвать, больше похоже на мазню трехлетнего ребенка. Но даже несмотря на это, они наверняка стоят тысячи или даже миллионы. Интересно, с каких пор искусство пошло по пизде? В центре у окна стоит стол, за которым сидит женщина средних лет. Если не приглядываться, то можно и не заметить, что тон её тонального крема светлее, чем кожа, а тушь слегка осыпалась. — Пожалуйста, присаживайтесь, — она жестом указывает на место, которое, по видимому, предназначено для переговоров с пациентами. Перед началом женщина включает диктофон, который кладет на журнальный столик между ними. Чон хмыкает и снова переводит взгляд. — Итак, начнем. Сегодня 17 сентября 2021 года, время 11 утра. Меня зовут Хан Джиён. Господин Чон, Вы знаете кто я? — Хосок нехотя смотрит на женщину. Пейзаж за окном все-таки был интереснее. — Не сложно догадаться. Вы мой психотерапевт. — Верно, Госп… — Давайте без формальностей, просто Хосок. — Хорошо. Хосок. Помните ли Вы, как здесь оказались? Хосок тихо мычит, словно пытаясь вспомнить причину, по которой он здесь. — Если честно, то не совсем. Моя сестра и друзья настояли на этом, но я не понимаю, в чем причина. — Мы здесь для того, чтобы в этом разобраться, — она несколько секунд что-то быстро записывает и продолжает: — Во время сеанса я буду задавать Вам вопросы. Отвечайте, пожалуйста, предельно честно и открыто. Все, что Вы скажете, останется между нами, — она ждет какой-нибудь реакции от Чона, но, получив лишь незаинтересованный взгляд, продолжает: — Расскажите о себе. Ваши увлечения, друзья, семья, работа. — Меня зовут Чон Хосок. Мне 26 лет, родился и вырос в Кванджу. Отучился на хореографа, после университета открыл свою студию в Сеуле, где и работаю, — Хосок задумывается. — Рассказывайте всё постепенно, шаг за шагом. Мы никуда не торопимся. — Про детство, думаю, не стоит рассказывать, там не было ничего примечательного. Родился в состоятельной семье, пара друзей, собака. Самое интересное началось в старшей школе, — Хосок замолкает. Доктор терпеливо ждет, даёт время на раздумья. Flashback Это был первый раз, когда отец поднял руку. — Ты позор семьи! — за словами следует ещё одна громкая пощечина. — Мы воспитывали тебя нормальным сыном, и вот как ты отплатил, сопляк! — Ещё удар. Хосок держится рукой за красную щеку и улыбается, хоть и сам не знает почему. Жжет неимоверно. Вторая щека, кажется, онемела, потому что боль уже не чувствуется. Из рассеченной губы течет тонкая струйка крови, медленно капая на некогда белоснежную футболку. — Ты хоть понимаешь, какой скандал будет, если кто-нибудь узнает, — Хосок краем глаза замечает мать. Та стоит, опустив голову. — Что, отец, стыдно? Сын самого Чон Юнчоля оказался педиком, — Хосок смеется еще громче. — Заткнись, паршивец! — старший нервно потирает переносицу. — Через месяц ты закончишь школу и переедешь в Сеул. Пока ты будешь там, не вызывай мне новых проблем. В этот дом ты не вернешься до тех пор, пока не вылечишь эту мерзость. — Ты забываешь, отец. Это не болезнь, ее не вылечишь. Это я. Тот, кем я являюсь. И если после этого Вы не считаете меня за сына, мы с вами больше не увидимся. End flashback — С тех пор мы не виделись, не разговаривали. Ничего. Меня просто стерли из их жизни. — А Ваша сестра? — Мы с ней общаемся, она всегда меня поддерживала. За что я не раз ее благодарил. Если бы не она и не мои друзья, я бы сломался. — Расскажите о ваших друзьях, — женщина внимательно слушает все сказанное Чоном, стараясь не пропустить ничего, что может быть важным. — Мой самый близкий друг — Ким Тэхён. Когда я только переехал в Сеул, он помог мне с жильем. Мы снимали квартиру вместе с ним и еще одним парнем, Ким Намджуном, он тоже мой друг. Мы учились в одном универе, с тех пор и дружим. Это прошло уже… Ого, 7 лет. Именно они настаивали на терапии, я знаю, что они не желают мне ничего плохого, но я полностью здоров, я здесь только чтобы доказать им, что они напрасно волнуются. — Они объяснили Вам, по какой причине они беспокоятся? — Конечно, я спрашивал. У меня бывают проблемы со сном, поэтому с некоторых пор они периодически ночуют у меня. — Расскажите подробнее, что именно Вас беспокоит? — У меня появилась бессонница, и я не знаю, как это описать. Я пугаюсь во время сна. — Что Вам снится? — Эм. Я не помню, — доктор Хан делает еще пометки. — Я дам Вам блокнот, — женщина достает блокнот и передает его Чону. — На протяжении всей нашей терапии записывайте в него все, что Вас беспокоит: Ваши сны, переживания и мысли. Постарайтесь детально описывать то, что Вам снится. Я пропишу Вам пока только легкие препараты, их выдадут во время обеда, — она быстро смотрит на наручные часы. — На сегодня мы закончили. Встретимся завтра в это же время, но если Вас что-нибудь будет беспокоить, я всегда здесь. — Ага, до завтра, доктор Хан, — все эти разговоры до жути утомляют. Тот же самый мужчина проводит его обратно в палату и закрывает за собой дверь. И снова тишина. Если до этого Чон был нормальный, то здесь он точно свихнется. Блокнот, который дала доктор Хан, похож на книгу в кожаном переплете. На обложке которого нарисована мультяшная белка. — Белка…белка, — что-то знакомое есть в этом слове, — бельчонок.

***

Столовая в этом месте оставляет желать лучшего. Это не те кафешки, в которые привык бегать Чон на обеды или просто встретиться с друзьями. Еда и того хуже. — Привет, — напротив плюхается рыжеволосый парень с подносом в руках. — Тебе чего? — ну, не обязан Хосок всем и каждому улыбаться. Настроение не то. — Я Пак Чимин. А тебя как зовут? — местный сумасшедший, делает для себя вывод Чон. — Хосок. — Ты здесь недавно? Я тебя не видел раньше, — парень, кажется, не собирается отставать, и Чон тяжело вздыхает. — Типо того. Надеюсь, что ненадолго, — Чимин на это лишь смеется. — Я сказал что-то смешное? — Пак утирает капли слез, которые появились от смеха. — Все так говорят. Остальная часть обеда проходит в тишине, даже Чимин больше не произносит и слова, погрузившись в свои мысли. Но ведь Хосок здесь и правда ненадолго. Ведь так? Намджун, Тэхён, Джиу — все они говорили так. Они ведь не оставят его здесь? Жить без телефона и интернета тяжело. В четырех стенах даже развлечь себя нечем. Хосок пытался что-нибудь написать в блокноте, но после пары закорючек ручкой положил его обратно на тумбочку. — Эй, там! — Хосок несколько раз постучал по двери. Через минуту показался все тот же мужик. — Мне нужна музыка. — Парень странно смотрит на него, а после также безмолвно уходит. К удивлению Чона, здоровяк возвращается с небольшой колонкой. — Доктор Хан разрешила дать это, — он протягивает маленькое устройство и уходит. Колонка небольшая, сразу видно — дешевая. В разъем вставлена флешка, а значит, у него будет хотя бы музыка. Хосок нажимает на кнопку включения, и из динамиков раздается первая песня. Звук так себе, но в принципе сойдет. Чон танцует под всё, неважно, медленная или быстрая песня. Подобрать ритм легко. А в этом Хосок мастер. Танцы — это единственное, что удерживает его. Не будет музыки — он точно сойдет с ума. Хосок падает на кровать, пытаясь восстановить дыхание, музыка продолжает играть. Следующий трек, который включается — незнакомый. Хосок прикрывает глаза, вслушиваясь в голос исполнителя и текст. Песня немного депрессивная, но почему-то расслабляет.

«Порой я боюсь самого себя, спасибо моей ненависти к себе И депрессии, которая снова появилась Мин Юнги уже мертв (я убил его) Прошло много времени с тех пор, как повседневная жизнь стала убивать мой энтузиазм и я стал сравнивать себя с другими»

Хосок резко вскакивает с кровати, пытаясь не забыть обрывки сна и хватает блокнот. Обычно сны для него не имели особого значения, поэтому он даже не старался их запомнить, но в последнее время это все больше его беспокоит. » 18.09.21. Пианино. Мне приснилось пианино, но с ним что-то было не так. Я не могу объяснить, что именно, но меня к нему будто влекло. Это как притяжение магнитов друг к другу. Я уверен, что оно мне уже снилось» Хосок откладывает ручку в сторону, потирая заспанные глаза. Это сумасшествие, это полное сумасшествие. Что с ним может быть не так? Он ведь нормальный, обычный парень. Чон снова садится на свою кровать, задумываясь. Но вот, что самое странное, он уже не помнит своего сна, вообще. Буквально 5 минут назад, в голове еще были отрывки, а сейчас ничего. В руках блокнот, в котором кратко описано, а в голове пустота.

***

— То есть, Вы не помните даже отрывок, который записали? — доктор Хан протягивает блокнот Чону. — Именно, он просто исчез, — Хосок закидывает ноги на журнальный столик, но, увидев пронзающий взгляд, скидывает обратно. Доктор снова что-то записывает в свою тетрадь, слегка хмурясь. — Что-то не так, доктор Хан? — Смотря с какой стороны посмотреть. Продолжайте записывать, чтобы мы могли понять, что с Вами происходит. — Кстати, — Хосок уже на выходе разворачивается.— Когда я могу увидеться с друзьями? — Я объяснила Вашим друзьям и сестре, что посещение разрешено по понедельникам, средам и пятницам, время они знают. Вы также можете воспользоваться телефоном раз в неделю. У двери, как и ожидалось, ждет уже знакомый медбрат. Хосок начинает к нему привыкать, может подружиться с ним, хоть какое-то развлечение. — Как тебя зовут, то? — парень поворачивается своим фирменным каменным лицом. — Биби, — также невозмутимо отвечает парень и Хосок еле сдерживается, чтобы не засмеяться. — Биби? — не удержавшись, прыскает Чон. — Прости, прости, это не смешно. Просто у тебя такой серьезный вид всегда, что имя совсем не вписывается в картину, — парень отворачивается с еле заметной улыбкой, но Чон замечает. — Я Хосок. Сколько тебе лет? — 30, — уже чуть мягче отвечает Биби. — О, так ты мой хён. Я могу называть тебя Биби хён? — усмехается все ещё не привыкший к такому имени Хосок. — Можешь. Как говорят: «Первое впечатление бывает ошибочно». Хмурый и злой с виду Биби, в жизни оказывается совсем не злым, а даже наоборот. Да, он, возможно, и не такой общительный, как Хосок, но каждому нужно время, чтобы привыкнуть к человеку. Может быть, сегодня, Хосок нашел нового друга. Хотя говорить еще рано. — Я хочу позвонить, — Биби коротко смотрит на него. — Пойдем. Мобильным телефоном пользоваться запрещено и единственное средство связи с внешним миром — это обычный стационарный телефон. Благо он помнит наизусть номер Тэхёна и Джиу. Гудки идут чудовищно долго, Хосок уже теряет надежду на ответ, пока на том конце, наконец не поднимают. — Алло. — Тэтэ, чего так долго поднимаешь, я уже думал освободить тебя от должности лучшего друга. — Хён! Как я рад тебя слышать, как дела? — Хосок по голосу слышит квадратную улыбку друга, от чего на душе становится тепло. — Ну, как бы сказать. Если не учитывать того, что я в чертовой психушке, то пойдет, — Тэхён снова смеется. — Хён, ты ведь знаешь, что мы тебя любим и желаем только добра, — Хосок слегка грустно улыбается. — Да, конечно. Я звоню с просьбой. — Я слушаю. — Ты ведь приедешь завтра? — Чон закусывает губу, будто боясь отрицательного ответа. — Конечно, хён. — Можешь привезти мандаринов, чем больше, тем лучше. — Мандаринов? Хорошо, конечно, — Тэхён звучит немного растерянно, чему Хосок не придает особого значения. — И еще мой гель для душа и шампунь, мятный такой, помнишь? И что-нибудь из одежды. — Да, хён, я привезу. — Люблю тебя, Тэтэ, — женщина за стойкой указывает на время. — Ладно, мне пора, до завтра. — И я тебя люблю, Хо. Любую стену можно разрушить. Хосок всегда считал себя стеной, тщательно скрывая свои чувства и эмоции, под яркой улыбкой. Его слезы видели лишь двое человек, слезы- это показатель уязвимости. Сейчас привычная обстановка, сменилась унылыми днями взаперти, наедине с собой и своими мыслями. Прошло всего 3 дня, а в стене уже появилась первая трещина.

***

— Хей, Хо! — младший активно машет рукой, привлекая к себе внимание. — Малыш, Тэтэ! Как же я рад тебя видеть! — Чон бросается с объятиями на друга. — Рассказывай, как там моя студия. — Боже, Хо. Тебе выпал шанс отдохнуть от работы, и первое, что тебя интересует это студия, — Ким показательно вздыхает. — Расслабься, твоя студия в надежных руках. — Отдохнуть? Тэ, я не на грёбаном курорте. — Хосок! — оба инстинктивно развернулись на крик, замечая, как к ним стремительно приближаются два парня. — О, нет, — разочарованно бормочет Чон, готовясь к словесной атаке от этого прилипалы. Парень рядом с Чимином, выглядит немного удивленным, пока тот тянет его за рукав куртки. Он значительно крупнее самого Пака, его волосы выкрашены в блонд и собраны в небольшой пучок. Если не смотреть на его тело, то можно сказать, что парень точно младше их на несколько лет. И это вовсе не из-за его невинных, широко раскрытых глаз. — Привет, Хосоки хён, — начинает Пак, а Хосоку уже хочется исчезнуть, — к тебе тоже посетитель? Приятно познакомиться, я Пак Чимин, — он одаривает обоих улыбкой и пожимает Тэхёну руку. — А это Чонгук, мой брат. Чонгук, это Хосок, мой новый друг, я тебе рассказывал только что про него, — парень согласно мычит, скользя застенчивым взглядом. Тэхён ждет пока Хосок их представит, но из-за того, что старший показательно делает вид, что его здесь нет, представляется сам: — Я Тэхён, друг Хосока, приятно познакомится, — Ким толкает старшего локтем, на что тот шипит на него, но руку Чонгука в ответ пожимает. Неизвестно, каким образом, эти трое за 10 минут стали чуть ли не давними друзьями, но именно так это и выглядит со стороны. Тэхён, вовсю заливается смехом, время от времени падая на плечо Хосока, Чимин с радостью рассказывает о себе, Чонгук не забывает подшучивать над братом, а Хосок… А что Хосок? Ну, он слушает, пытаясь не поддаться чарам детей, что выходит так себе, если честно. Ладно, возможно, Чимин неплохой парень, просто Хосок был врединой. Когда приходит Биби, напоминая, что время посещения уже истекло, Хосок нехотя прощается с Тэхёном, взяв с того слово, что они будут приходить к нему в открытые дни. Он еще некоторое время провожает фигуру удаляющегося Тэхёна и Чонгука, и, развернувшись, направляется обратно. Будь сегодня хорошая погода, можно было бы еще немного погулять, но, увы, пронизывающий осенний ветер заставляет поёжится от холода. Чимин тихо идет рядом, будто истратив весь свой заряд. А может, это просто Хосок его отпугнул.

***

Тэхён, как и просил Чон, принес всё необходимое, положив в придачу несколько плиток любимого шоколада. Хосок решает, что сможет продержаться. Достав заряженную за день колонку, он включает музыку, делая громкость чуть тише, чтобы просто разбавить тишину и достает пакет с мандаринами. Цитрусовый запах сразу наполняет комнату и Хосок медленно вдыхает аромат свежих фруктов. Слух снова режет знакомая песня, заставляя прислушаться. Не то чтобы Чон был фанатом рэпа, но это ему нравится. Чуть шепелявый, приятный голос исполнителя, немного контрастирует с агрессивной читкой, но исполнение полностью подходит под текст. Хосок снова берет блокнот, размышляя, что написать. «19.09.21. Сегодня приезжал Тэхён. Не знаю, что бы я делал без них. У меня появились новые знакомые (пока еще не друзья). Биби хён, оказался классным парнем, хотя судить рано, мы мало общались, но я чувствую, что он не такой уж и злобный, как мне впервые показалось. Еще есть Чимин, я считал его прилипалой, но он довольно-таки дружелюбный, и с Тэхёном они быстро нашли общий язык. Благодаря музыке, я тут еще не умер от скуки, хоть какое-то развлечение. Я сегодня просыпался ночью, не помню от чего, но долго не мог уснуть. Почему я чувствую себя подростком, который записывает все в дневник, как из того сериала: «Дорогой дневник, сегодня бурундук спросил, как меня зовут. Я ответил, что Джо. Теперь эта ложь будет преследовать меня вечно». Я без понятия, что я должен написать, чтобы поскорее свалить отсюда, буду писать то, что придет в голову» *** — Доктор Хан, здравствуйте. Это Ким Тэхён, друг Хосока. — Здравствуйте, да, я Вас помню. Что-то случилось? — женщина сразу достает свою тетрадь, в которой она делает заметки и ставит вызов на громкую связь. — Это насчёт Хосока, сегодня я был у него. Он попросил меня привезти мандарины и шампунь с мятой, — Джиён быстро делает пометки. — Почему Вас это беспокоит? — Дело в том, что это не его. Он не любил мандарины и не пользовался мятным. Я думаю, он перенял его привычки, сам того не осознавая, — Тэхён тяжело вздыхает. — Спасибо, что сообщили. Надеюсь, Вы ничего не говорили ему? — Нет, конечно, нет. — Это хорошо, если будет что-то еще, обязательно сообщайте мне. Мы будем стараться как можно мягче преподносить ему информацию, потому что не знаем, как его мозг ее воспримет. — Да, да. Он ведь будет в порядке? — с надеждой спрашивает Ким. — Мы не знаем. Его мозг полностью стёр все воспоминания о нём, это такая защитная реакция, в следствии чего у него появилась диссоциативная амнезия*. Пока это легкая стадия ПТСР, но если он испытает шок, то не исключено, что это может обернуться весьма плачевно. Именно поэтому, мы будем понемногу восстанавливать его память. — Спасибо Вам, правда спасибо, — на том конце слышится тихий всхлип, это не первый раз, когда Джиён сталкивается с подобным, но каждый раз это больно. Любовь — это не всегда светлое чувство, боль от ее потери бывает слишком сильна.

***

Все та же комната, то же пианино. Хосок оглядывается по сторонам, рядом никого. Он снова смотрит на инструмент и медленными шагами подходит ближе. Он никогда не умел играть, но есть в нем что-то особенное. Тонкие пальцы застывают над клавишами, не решаясь прикоснуться. Кажется, будто дотронешься- обожжет. Сердце быстрым ритмом бьется в грудной клетке, словно вот-вот выскочит. Хосок опускает ладони на колени, склоняя голову, тяжело вздыхая. — Смелее, Сок, я ведь обещал научить тебя играть.