Не было бы счастья...

      Ближе к часу обеденному докатился клубок волшебный до заставы. О частокол ударился и прямо в руки купца прыгнул.       — Кто таков? — спросил охранник у ворот.       — Никанор Иванович — купец столичный.       Посмотрел дружинник на коня черного и кликнул своего воеводу. Стал тот купца расспрашивать про коня его черного, потому что по данным разведывательным у Чуда-Юда, вот впрямь такой же. И рассказал ему Никанорушка, как проснулся ночью тёмной у реки Смородины, как увидел Чудо-Юдо шестиголовое, от русского духа разум теряющее от возбуждения. Как вступил с ним в связь греховную, за что и получил коня черного. Умолчал лишь о старухином вареве, хер его превратившем в орудие тотального удовлетворения.       В круг собралась тогда дружинушка, на «камень, ножницы, бумага» скинулась, и троих победителей в дозор к мосту калиновому воевода отправил.       Купца, крошки хлеба во рту не державшего, накормили, напоили и спать уложили.       Утром спозаранку вернулись дружинники, на Никанора уважительно глянули.       — Как ты один справился? — спросили его бойцы, вернувшиеся изрядно потрепанные, но духом не павшие, прибывшие за подкреплением. - Там троим-то с Чудом-Юдом никак не сладить, удовлетворяючи.       Купец только улыбнулся в бороду и пошел к воеводе, его ожидавшему:       — Рассказывай, Никанор Иванович, куда путь держишь?       — Путь держу я на Перекрёсток. Хочу забрать оттуда своего любимого.       Покивал головой воевода:       — Путь тебе предстоит не длинный - не короткий, не простой - не сложный, не прямой - но и не извилистый. Место это находится между мирами зримыми. Ведёт туда дверь, что на берегу стоит недалече. Но войти в неё сможет только тот, кто держит камень за пазухой. Есть у тебя такой камень-ключ? - спросил воевода с прищуром, этим Ягу-костяную ногу очень сильно напомнив.       — Нет. Не обзавелся.       — А у меня он есть.       — Могу предложить за камень-ключ коня черного, — проявил деловую смекалку купец.       — Мне твоя животина без надобности. Своих я коней имею в достатке.       — Чего ж не хватает?       — Развлечений, — усмехнулся воевода в усы пышные. — Давай, Никанор, мы с тобою условимся. Отдам я тебе камень и поедешь дальше куда следовал, если угадаешь, у кого он из моих парней сегодня находится.       — А если не угадаю?       — Пока тебя будет ебать дружинник тобою выбранный, у тебя будет время подумать и выбрать второго тщательнее.       — И сколько у меня будет попыток?       — Столько, сколько выдержит твоя задница, - рассмеялся воевода, ударив по столу раскрытою ладонью.       Очко у Никанора инстинктивно поджалось от свалившегося на него количества желающих. Но, вспомнив о колечке, Ягой подаренном, согласился на «рулетку» с воеводою и тридцати тремя его дружинниками.       Выстроились крУгом служивые, портки до колен спустили. Никанор в центр круга вошёл и руку с неприметным колечком на мизинчике вперёд вытянул, Описал круг вокруг себя, поочерёдно на каждого дружинника указывая.       Результата от колечка не было. Никанор не на шутку разнервничался, опасаясь за целостность своей задницы. А дружинники посмеивались, тряся херами стоящими, предлагали подойти и пощупать их, вдруг станет понятнее.       Согласился купец, подумав:       «Если колечко меня не выручит, то сам своим разумом вычислю того, кто держит камень за пазухой».       Подошёл он к первому дружиннику, и давай уд его поглаживать, а сам на лицо смотрит, изучает реакцию. Так «прощупал» он дюжину молодцов, под скабрезные шуточки и щедро даруемые обещания. Крепко было Никанорово устремление, не поддался он прессингу психологическому. И вот, на елде тринадцатой, нагреваться колечко стало. Отдернул купец руку от междуножия, и, указав на дружинника, изрёк:       — У него камень за пазухой.       — Верно, — протянул воевода разочарованно. — Отдай камень ему, Петрушечка, а сам задницу готовь, за утерю сейчас отработаешь.       Получил Никанор ключ-камень, и, вскочив на коня чёрного, под ноги клубок волшебный бросил, и в открытые ворота за ним поскакал.       Вскоре привёл клубок волшебный Никанора на берег реки высокой. Арка на нём стояла каменная. Слез купец с коня чёрного, и вокруг арки обошёл, рассматривая. Вытащил он из мешка заплечного ключ-камень размером с мизинчик, рассуждая:       «Если камень есть ключ, то замок к нему надобен».       Обошел он арку по кругу. Три раза. Пощупал кладку. Постучал, всковырнул мох, меж камней растущий, и сел на травушку в тень думать.       Ровно в полдень черный конь всхрапнул громко, на реке лягушки заквакали, а в тени появилась яркая проплешина. Поднял голову Никанор, ища в арке отверстие, через которое солнечный свет пробивается. Монолитной как скала арка оказалась, там не то что отверстие - нож между кладки камней просунуть было невозможно.       Взял Никанор камень- ключ, да и положил его на пятачок света в тени. Заблестела тень, заискрилася, и тут же в одну точку схлопнулась. Оглянулся купец на арку, а она словно дверь открытая в место другое - лесистое. Взял под уздцы коня черного Никанор, и смело через арку прошёл. Оглянулся назад, а берега, с которого пришёл - уже не было, и тени не было, лишь лежал на земле камень- ключ, на земле истоптанной.       Поднял его купец, убрал в сумку, обернулся и видит терем перед собой высокий. Окошечки в нем слюдяные, наличники резные, петушок золотой на крыше от ветра крутится. Завитушки да цветочки на перилах, колонны резные крышу над лестницей поддерживают. А перед теремом, где дороги перекрещиваются и уходят лучами в разные стороны, упираясь в арки разномастные, стоят разодетые в диковинные одежды люди и нелюди. Были здесь и тягловые, и верховые животные вида всяческого непривычного.       Никанор, обойдя спорящих людей и нелюдей, привязал своего коня чёрного за коновязь, что торчала подле лестницы и, поднявшись по ее ступеням, открыл в терем дверь скрипучую.       В большом зале, в пёстром свете, что через окна разноцветные пробивается, толпа разномастная шумела. Ела, пила, играла, и беседы вела. И средь этой суеты харчевни, увидел Никанор силуэт знакомый, с вплетенной красной лентой в косу длинную.       — Васильюшка! — крикнул купец.       Оглянулся окликнутый, и, отставив поднос серебряный, поднял руки вверх и закричал радостно:       — Никанорушка!       Бросился купец к любимому, обнял нежно, в сахарные уста поцеловал.       — Я пришёл за тобою, Васильюшка.       — Я ждал тебя, сердце моё.       — Вижу, — Никанор перекинул косу любимого, и погладил ленту алую.       — Люб ты мне, — произнёс Василий, прижимаясь к груди любимого.       — И я люблю тебя, Васильюшка. Выходи за меня. Свадьбу сыграем. Будем жить с тобой чин по чину.       — С радостью!       Взял на руки Никанор суженого, и только шаг собирался сделать, как перед ним прямо из воздуха появился чёрт лысый.       — Это куды ты моего работника тащишь?       — Условие твоё выполнено. Любит меня Никанор, и явился он за мной, как уговаривались, — Василий показал язык чёрту лысому.       — А не опоил ли тебя ведьмак своими травками? Если опоил, то не считается, — Достал чёрт истины кружку глиняную и протянул купцу настойчиво. — На вот, испей антидотик, к зелью любовному.       — Не было такого условия, — забеспокоился племянник Яги Ягинишны, подменивший берестяной туесок купцу, пока он бродил по лесу.       — Ищет только тот любви доказательства, кто в нее не верует.       — Что б ты провалился с ведьмаком своим, — произнес черт лысый, и хвостом прищелкнул. Потемнело всё вокруг, и пропала харчевня. Осознал себя Никанор, стоящий в поле, крепко к себе Василия прижимающим, сквозь поцелуи шепчушего:       — Любовь наша истинная, коль отпустил нас Перекресток. Опустил Никанор Василия на траву. — Позволь любить тебя, Хоть моя. — Позволить тебе? Требую, — произнес ведьмак купца к себе притягивая.       Гордо въезжал во двор дома собственного на черном коне Никанор Иваныч, везя перед собою Василия.       — Вернулся наш батюшка! Люди добрые, посмотрите! Жив, живёхонек-здоровехонек.       Сыновья на встречу ему выбежали, с женами своими и детьми грудными.       — Уж год минул, как отправился ты в темный лес, — произнёс Иван.       — Мы уж ждать перестали, надеяться… - повинился Илья.       — Вижу. Ваши добрые молодцы девицами стали и от тягости благополучно разрешились. Рад за вас, — купец спрыгнул с коня черного и помог спуститься любимому. — Познакомьтесь, муж мой — Васильюшка.       — Муж?! Васильюшка?! — удивились дружно сыновья Никаноровы.       Ведьмак руку протянул с улыбкою       — Василий.       — Что-то не вижу на лицах ваших радости, - сдвинул брови Никанор Иванович.       — Отчего же? Я рад всем сердцем, — Иван руку пожал Василию. — Позволь называть тебя "матушка"?       — Почту за честь, "доченька".       Отдёрнул руку Иван Никанорович.       — Рад с тобою, Василий, познакомиться, — пожал руку Илья, дождавшись своей очереди. — А какого ты сословия?        — Я — ведьмак из рода древнего.       Убрал руку Илья Никанорович с опаскою: "Колдун-мужеложец, такого и врагу не пожелаешь".       Переглянулись сыновья Никаноровы, связываться с ведьмаком побоялись. Приняли выбор батюшки, в чем его красноречиво заверили и пожелав "молодым" счастия, удалилися.       - Испугались они.       — Глупости. Ты им глянулся, — приобнял купец расстроившегося мужа за талию и в шею белую поцеловал.       — Главное, любовь моя, чтобы я тебе нравился.       — Ты мне больше, чем нравишься… Я люблю тебя, Васильюшка.       Стали они в согласии жить поживать, да добра наживать. Тут и сказочке конец, а кто дочитал, тот — молодец.