Последний раз

- Последний раз, - бесцветным голосом произносит Венти, взбалтывая остатки пива в жестяной банке. Залпом допивает и лишь затем смотрит на него. - Раз бухла у тебя нет... Давай переспим?.. Последний раз, - повторяет Венти, и банка с глухим стуком падает из его рук. В этой перестрелке обошлось без травм. Не пришлось даже тащить Венти на себе и тратить алкоголь на промывание ран - только смотреть с ним из укрытия, как пуля прошибает голову трём из пяти их товарищей, отвечавших за этот район. - Венти, это не твоя вин... - Ты трахнешь меня или нет? - резко повторяет Венти, и Двалин без раздумий откидывает журнал и стаскивает с себя толстовку. Венти мгновенно оказывается рядом и помогает ему не запутаться в вороте и рукавах, затем вцепляется в свою рубашку и зачем-то произносит: - Венесса ушла к родным... тех... Вместе с Бореем... Я должен отдыхать, но я... И его номер опять недоступен... Бездна, он всегда недоступен, на что я вообще надеялся... Футболка, рубашку, шорты, носки - быстро, дерганно, невероятно, невозможно, Венти снова, Венти сам предложил, Венти больше не... Слова Венти доходят до него с запозданием, застревая в опьянении то ли дешёвым пивом, купленным на последними деньги, то ли такой невероятной и долгожданной возможностью. Опьянение держится секунд пять - пока Двалин не понимает, кому пытался дозвониться Венти перед тем, как прийти сюда. Пока не понимает, что главная, если не единственная причина, почему он здесь, почему они здесь, судорожно скидывают одежду, словно боясь, что сейчас передумают, - Моракс в Ли Юэ. Моракс где-то в своих сраных горах командует своей ебанной армией без связи, а то и вообще без телефона - иначе Венти не стоял бы перед ним с этой грустной виноватой улыбкой и чуть ссутуленными плечами. О нет, Венти бы сейчас сидел в тёплой армейской куртке на пять размеров больше, пил горячий чай и слушал очередную до смерти занудную лекцию с таким видом, будто хоть кому-нибудь не насрать на то, как правильно лить этот ебанный кипяток на высушенные листья; или ещё что-нибудь настолько же омерзительно милое, сладкое до боли в зубах, до тошноты, здоровое, правильное. Но Моракса здесь нет. Поэтому Венти стягивает трусы, не глядя откидывает их в сторону и тянет его к себе, упирается коленом в пах и присасывается поцелуем к шее, всё так же - не глядя. В этом нет и не будет ничего правильного. Они оба понимают это, когда Венти охотно обхватывает губами его пальцы и ловко проходится языком вокруг каждой фаланги, заставляя штаны натянуться почти до боли, а затем сам расстегивает ему ремень и ширинку. Они знают - это будет быстро и грязно, без резинок и со слюной вместо смазки, так, как Моракс никогда не позволил бы сделать. Двалин думает о том, что надо начать с поцелуев, с объятий, которые Венти любит, но когда он пытается приблизиться к его лицу, Венти обхватывает его голову и прижимает к шее с рваным шёпотом: - Давай уже просто... без всякого... Двалин не замечает, как пальцы привычным жестом оказываются возле тугого кольца мышц и несколько секунд массируют кожу в ответ на ритмичные сокращения, а затем проникают внутрь, один за другим, и тут же оказываются возле нужной точки. Венти резко и коротко втягивает воздух, рефлекторно сжимаясь, и усилием воли заставляет себя расслабиться обратно. На второе движение пальцами с его губ срывается мелодичное "Мммм...", Двалин довольно опускает взгляд - и видит лишь едва заметную эрекцию, вместо обычного возбуждения почти до дрожи. - Венти... - Забей, - быстро роняет он. Пожалуй, даже слишком быстро. - Забей, я втянусь в процессе. Только тогда Двалин наконец решается посмотреть на него, внимательно, трезво, насколько это вообще сейчас возможно - и больше не хочет ни думать, ни останавливаться. Венти улыбается, Венти всегда улыбается, когда пьян. Или плачет; и видит Селестия, лучше бы он плакал!.. Тогда к нему можно было присесть, обнять, погладить по спине, боку, затем ниже, ниже, пока Венти сам бы не повалил его на диван, и все было бы хорошо, все было бы как обычно; без этой обреченной улыбки одними губами, без этих "последних разов" и попыток сделать все быстро, быстрее, ещё быстрее, чтобы никто из них не успел задуматься. Венти не хочет секса. Венти хочет забыться, отвлечься, переключиться с мыслей на тело, и у Венти кончился алкоголь - вот что сейчас происходит, и если бы на его месте был отвратительно правильный Моракс, он бы отказал. Но Моракс в Ли Юэ, а Венти здесь, рядом, так близко, что он чувствует запах его кожи и жар слизистой вокруг пальцев, и это сильнее его, сильнее остатков разума и совести, он не может, не хочет отпускать Венти, когда тот уже в его руках. - Хорошо, ладно... Но если ты, блять, снова выкрикнешь "Моракс" в процессе!.. Ничего. Ничего Двалин ему не сделает. Не после того, как из-за прошлой вспышки он лишился его насовсем. - Не выкрикну. Не бойся. "Ты не похож на Моракса", - отчётливо виснет в воздухе, и Двалин чувствует, что больше не может смотреть ему в глаза. - Не развернешься? Так будет удобнее. Венти кивает и переворачивается на живот, подтянув к себе подушку и приподняв бедра. Они оба знают, что такой прелюдии недостаточно, но Двалин все равно спускает белье и, помогая себе рукой, медленно входит под сдавленный вздох Венти. Больше они не говорят - молча двигаются давая тяжелому дыханию смешаться со скрипом старой кровати и постепенно увеличивая темп. Через несколько минут Двалин спохватывается, опускает руку, проходясь по напряженному животу Венти, и обхватывает его член, давая тому наконец затвердеть. Венти благодарно вздыхает и наконец расслабляется, давая его пальцам кольцом скользить по всей длине, играть с крайней плотью и поглаживать головку под дрожь, изгибающую спину и выбивающую из лёгких воздух. Когда Венти наконец начинает стонать, тиски в груди разжимаются, и Двалин только сейчас понимает, насколько был напряжен. Он наклоняется вперёд, прижимаясь грудью к выступающим лопаткам и оставляет поцелуй на задней стороне шеи, чуть ниже слипшихся от пота волос. - Мм-мых... Мм... люблю... люблю тебя... - забывшись, шепчет Венти между стонами. Секунда - и все, его тело замирает. А затем заходится в нервном беззвучно смехе. - Хах... прости... Прости. "Прости" Слово бьёт между рёбер навылет, оставляя после себя лишь зияющую дыру в груди. "Не оборачивайся. Не оборачивайся" Но Венти оборачивается, и дыра превращается в пропасть, где нет ничего кроме затянутых пьяной дымкой и обесцветившихся в полумраке глаз, становящихся дальше с каждой попыткой вдохнуть. Бездна, ему надо меньше пить. Нет, больше, ещё больше, много больше, столько, чтобы он без зазрений совести мог свалить всё это на алкоголь. - Продолжишь? - уточняет Венти и несколько раз сжимает его внутри. Двалин кивает, бездумно, почти на автомате, пытается двигаться и понимает, что приятное напряжение внизу живота давно исчезло, оставив после себя лишь тянущее чувство... обиды? вины? ревности? Он пытается, пытается думать о нежной коже под его руками, о тонком цветочной запахе шампуня и звонком голосе, выкрикивающем... нет, нет, не "Моракс", не "прости" и уж точно не "последний раз", что угодно, только не это. Но он чувствует: он уже, они уже не могут. И Венти отстраняется первым, подавшись вперёд сильнее обычного, и устало откидывает со лба чёлку. - Прости, - повторяет он. - Это была тупая идея... Венти рассеянно оглядывается и стягивает со спинки кровати свою рубашку. Накидывает на плечи и тут же тянет края вниз, словно пытаясь спрятать давно упавший член. - Венти, я... - Прости. Может, алкоголь так действует... Я, наверное, просто лягу спать. Он наугад хватает край одеяла и тянет на себя, прячась под него с головой. Двалин садится рядом, тянется к его плечу, но вспоминает Моракса и неловко спрашивает: - Могу я... - Лучше не надо, - тихо слышится из-под одеяла, и почему-то он уверен, что если бы просто обнял Венти, тот не стал бы возражать. В голове против воли всплывает: "Вот поэтому я не спрашиваю" И ему не хочется думать над тем, что это значит.