Вейсхаупт

Хоук открыл глаза. Он был жив. Это было неожиданно. Все тело ломило, за каждый вдох приходилось бороться, словно удар чего-то тяжелого пришелся в грудную клетку. Хоук заставил себя приподнять голову и оглядеться. Походный лазарет, наскоро установленная кровать с матрасом, набитым соломой, парусина палатки слегка колышется над головой. Над Адамантом ветер. Он осторожно повернул голову. — Варрик?.. Голос звучал хрипло и надтреснуто. Он даже не понял до конца, сорвался ли с его губ хоть один звук, или только показалось, что позвал. Гном дремал в походном кресле рядом с кроватью Услышал, встрепенулся — значит, голос не сел все-таки совсем, и улыбнулся широко: — Хоук, приятель, вот ты нас напугал. — Где мы? — В Адаманте все еще. Раненых много, Инквизитор велел сначала поставить всех на ноги, а потом выдвигаться обратно в Скайхолд. — Слушай, а как… — Я б тебе двинул, да раненых не бьют, — насупился Варрик. — Нельзя так с друзьями. — Подожди, я же собирался сразиться с Кошмаром, так как… — Дориана потом поблагодари. Он, кстати, второй в очереди на коллективное избиение. — Какого… хрена, — Хоук приподнялся на локтях. Все тело ныло так, словно его хорошенько избили. Или переломали все кости. Или он уже умер, а Варрик — это его вечный кошмар, на который он обречен. Смешная шутка, Кошмар. Очень смешная. Потом Хоук заходится кашлем и понимает — ни хрена он не мертв, не бывает так больно в Тени, не бывает так тошно и плохо. — Логейн?... — тихо. Варрик качает головой. — Прости, Хоук. Он решил, что так будет лучше для всех. — В смы… В смысле? Он решил? — У него все в некотором роде позади. Все успел: и зло причинить, и добром искупить. Так он сказал. — Подожди, он… — Хоук зажмурился. Нет, нет, нет. Он же все решил. — Логейн выбрал остаться в Тени вместо тебя, — безжалостно сказал Варрик. Слова пробивались как сквозь стену. Как сквозь вату. Сквозь неверие и отрицание. Нет. Нет. Нет. — И мы все ему благодарны, — угрюмо продолжил Варрик. — Хоук, ты нужен здесь. Нужен там. Как бы ты оставил Блондинчика, подумай? У него кроме тебя никого нет. И Бет. Она бы не простила. Да и я… Перебился бы как-то, но мир, в котором нет Защитника Киркволла, мне даром не нужен. А я очень нуждаюсь в мотивации продолжать его спасать после всего того дерьма, что тут увидел. — Кто меня вытащил? — Мы все. Пришлось, правда, приложить тебя по голове, но Дориан с этим отлично справился. — Я ему тоже в морду дам, — прошипел Хоук. — Логейн погиб… Бля… — Остался в Тени, — сказал Варрик. — Мы не знаем, погиб он, или будет вечно сражаться с Кошмаром, или скитаться по Тени, или найдет оттуда выход, или станет демоном. Мы не знаем, Хоук. Инквизитор сказал всем, что Логейн погиб героем. Его будут помнить таким. Хоть сам он всегда помнил себя иначе. — Проклятье, — Хоук провел рукой по лицу. Это отняло последние силы. Он рухнул обратно на кровать. — Проклятье, — повторил он перед тем, как рухнуть в тяжелый, утомительный сон. *** Вставать Хоук смог через пару дней. Сделать несколько полноценных шагов — только в конце недели. Инквизитор отправил основные отряды с Калленом и Кассандрой в Скайхолд, но сам оставался рядом с ранеными. Дориан хмурился. Но Хоук прекрасно понимал Тревельяна. Одно присутствие Инквизитора вселяло надежду в раненых — и в кучку оставшихся Серых Стражей, чудом выживших, присягнувших на верность Инквизиции. Когда-то Защитник Киркволла вселял такую же надежду в жителей города. Все это осталось в прошлом. Взорвалось, сгорело, потонуло в красном лириуме. Воспоминания жгли глаза. — Я собираюсь набить тебе морду, — сказал вдруг Дориан. И правда вдруг — он сидел у постели Хоука с какой-то книгой, отпустив Варрика поспать. Они особо не разговаривали — Хоук особенно не разговаривал. Сложно разговаривать, когда все время спишь под лечебными зельями. Был бы здесь Андерс, он бы в момент поставил на ноги… Андерс! Мысль ударила молнией. Как он там… Надо отправить ему письмо. Надо сказать… что жив. И что долго еще не вернусь. Хоук знал — теперь кристально-ясно понимал это, — что он должен идти дальше с Серыми Стражами, должен идти в Вейсхаупт. После того, как Корифей попытался обманом переманить на свою сторону древний сильный орден… Нельзя, совершенно нельзя оставлять их на произвол судьбы. Он вернется в Вейсхаупт с ними и сам поможет. Исправит… то, что случилось. Это должен был быть Логейн. Логейн уважаемый Страж. Хоук — так себе Защитник. Выбор очевиден. Для Хоука — очевиден. …но Логейн почему-то сделал другой. — За что? — прокашлявшись, спросил Хоук. — За Андерса, — просто ответил Дориан, и с силой захлопнул книгу. — Ты вообще головой думаешь хоть иногда? Хоук непонимающе моргнул. Дориан закатил глаза. — Создатель! Вас с Максом из одного текста вылепили. Хлебом не корми, только дай за других пострадать, и, желательно, отдать при этом жизнь. А то, что есть люди, которые любят вас и не хотят этого — вы об этом думаете? — Я думал, что потерял Андерса, — тихо сказал Хоук. — Я думал, что потерял Макса, — вздохнул Дориан. — Когда он упал. Но я падал вслед за ним, и думал — пусть хотя бы так. Создатель, пусть хотя бы так. — Я думал, что потерял Андерса еще в Киркволле, — еле слышно продолжил Хоук. — Когда он… взорвал Церковь и объявил об этом посреди площади. Уничтожил возможность компромисса… Так он сказал — вернее, Справедливость в нем. Я… хотел его убить. Ярость затмила мне глаза. Я думал, что от Андерса ничего не осталось, что это все демон. А потом он посмотрел мне в глаза, и я опустил нож. И я иногда думаю: правильно ли я поступил? Было ли милосердием оставить ему жизнь, подарить надежду на третью — четвертую — какую по счету попытку для него нормальной жизни? Я опять провалился. Милосердием было убить его. Дориан привстал со стула и очень аккуратно постучал Хоука книгой по голове. — Сильно головой приложился, да? — с поддельным сочувствием спросил он. — Отвали, — Хоук со стоном перевернулся на другой бок. — Знаешь, — тихо заговорил Дориан. — Я никогда не был свободен любить кого пожелаю. В Тевинтере это плохо кончалось. В лучшем случае — скандалом. Но я слышал и о нескольких случаях самоубийств из-за того, что юноши из благородных оказывались в центре скандала из-за любовных предпочтений. Максвелл сразу стал обращаться со мной как с партнером. Не пытался скрывать, оказывал знаки внимания. Вся Инквизиция знает… — Ты это к чему? — проворчал Хоук. — К тому, что вы с Андерсом гребанные счастливчики, и я вам завидую, — Дориан вернулся на стул и снова открыл книгу. — Так что сделай милость, отправляйся к нему и будь счастлив. А если не будешь, я тебя все-таки поколочу. *** Через две недели они вернулись в Скайхолд. Отряд Серых Стражей временно расположился в пустующей строящейся башне магов, но Хоук настаивал, что пара дней на отдых — и они двинутся дальше в Вейсхаупт. Путь был неблизкий, а венатори совсем сошли с ума. И демоны постоянно лезущие из разрывов, на пару с гарлоками из Глубинных троп, не сулили никакой радости. — Это будет трудный путь, — сказал Хоук, стоя у крепостной стены рядом с башней, которую делил с Логейном. В башню он так и не зашел. — Уверен, что стоит в него идти? — спросил Варрик. — Я должен. Перед глазами вновь пронеслись залитые кровью Стражей стены Адаманта. Последний бой стража Кларель. Мудрый, печальный взгляд Логейна. — Я должен, — упрямо повторил Хоук. — Иначе… Я не смогу себя уважать. Я получил жизнь в долг от Логейна, и я свой долг отдам. — Что ж… Я предполагал, что так будет, — вздохнул Варрик. — Что рано или поздно дорога приведет тебя в Вейсхаупт. Надеюсь, все будет не зря. — Все будет не зря, — кивнул Хоук. — А сейчас прости, друг. Я должен написать Андерсу. *** На рассвете Серые Стражи покинули Скайхолд.