Cherubim

Прошло так много времени. Начало казаться, что Филза просто забыл. Если бы он так сделал, в этом не было бы ничего плохого. Ведь это не вина Фила, что он не может вспомнить те части своей жизнь, которые он решил прожить вместо него. Стая сказала ему, что Бенихиме не существует – это всего лишь фантазия, которую он со временем перерастет. Бенихиме позволил этому случиться. Стая была надежным местом, но в то же время небезопасным. Семья верила в настоящего Фила, который состоял из страшной болезни, хрупких костей, боли и вещей, которые он даже не мог вспомнить. Он был тем, кого они, возможно, смогли бы выдать за нормального ребенка, которым можно было бы гордиться. Стая хотела, чтобы Филза побыстрее вырос, перестал набивать шишки и синяки и спокойно прожил то, что ему отведено. На какое-то время они даже подумали, что это возможно. (Рэн был безопасным, Рэн был стаей, и Рэн всегда был на его стороне. Только Рэна теперь здесь нет.) Так что не было ничего плохого в том, что Филза забывал некоторые вещи. Бенихиме все еще был здесь, такой же настоящий и стойкий, как черные крылья за его спиной, и если со временем Фил нуждался в нем все меньше и меньше, это тоже было прекрасно. А потом он умер. Филза перестал существовать, а затем появился вновь только уже в качестве Ангела Смерти. Ангел Смерти был… он был чем-то большим. И Бенихиме стал больше вслед за ним. Внезапно он пробудился с такой ясностью, которой раньше никогда не было. Он больше не был просто крыльями за чужой спиной, уже нет. Его просят… … быть. Поэтому он просто пытается существовать. Он пытается понять, во что превратилась жизнь Филзы. … Он не понимает незнакомца, который представляется ему Технобледом. Техноблейд знает Филзу. Знает его размеры, его фигуру, его движения, его привычки. Техноблейд – это Кровь Завета, и он движется в сознании Ангела Смерти так, словно они всегда существовали друг возле друга. Бенихиме пытается вспомнить, что это значит, что значит тот факт, что он носит некоторые вещи этого человека в своем инвентаре. Он пытается вспомнить, почему белая шаль, перекинутая через его плечи, расшита тем же позолоченным узором, что и синяя на плаще Техноблейда. И Бенихиме знает, что, возможно, он никогда не сможет этого понять. Бенихиме знает, его присутствие было никак не связано с приятными аспектами жизни Филзы – если он так мало помнит об этом человеке, это значит только то, что рядом с ним Фил счастлив. Но теперь Бенихиме – это не просто щит, защищающий от страданий. Он живет и дышит вместе с Филом и пытается понять, что ему делать, а этот человек просто смотрит на него с такой нежностью (пониманием) (осторожностью) (чуткостью) (мягкостью )(любовью?) и он не понимает. Он ничего не понимает. КТО ТЫ ТАКОЙ? Хочется закричать ему. КТО МЫ ТАКИЕ? КТО МЫ ДЛЯ ТЕБЯ? (Почему это заставляет меня чувствовать себя так?) Я не понимаю. Я не понимаю. (Я хочу понять. Я пытаюсь понять.) Он смотрит на Техноблейда и видит воспоминания о ком-то, кто отдал жизнь за Ангела Смерти, и не может вспомнить, почему. Сама вселенная не смогла полюбить тебя, птенец. Почему ты ожидаешь, что ее дети будут любить тебя больше? Она любила Ангела Смерти. Бенихиме может смириться с тем, что Леди любит Своего Ангела. Она хочет понять своего Ангела во всех его формах. Он хочет понять, почему кто-то любил его раньше и, возможно, любит даже сейчас. Но почему он? Почему Техноблейд? Он не понимает. Он не понимает этого большого человека с ясными глазами и окровавленными клыками, он не понимает его грубых заботливых слов и звенящих молитв. (Колокола, молитва, они должны волновать сердце Филзы, но этого не происходит. Он похож на стаю, но все же ею не является. Стая была надежной, но небезопасной.) Техноблейд молится, иногда он молится за ангелов, и Бенихиме ждет, когда его тон измениться, он ждет проповедей о кармическом рождении, о предзнаменовании и божественном наказании, но этого так и не приходит. Техноблейд безопасный и… и все. Ничего больше. Ни требований, ни крайностей. Бенихиме не понимает. И тогда это происходит. Понимание приходит медленно. (Как и большинство вещей, но смерть – образец терпеливости). Он собирает Техноблейда по частям – в короткие промежутки времени, когда смотрит на мир глазами Филзы, но так и не занимает его место полностью. Все начинается с… с самых странных вещей. Внезапного осознания, что Техноблейд предпочитает картофельный хлеб зерновому. Он наблюдает за тем, как закипает тушеное мясо и понимает, что если добавить туда больше четырех порций незеритовой соли это гарантирует, что пиглин съест всю чертову кастрюлю, потому что по какой-то причине он любит эту розово-золотистую дрянь. Когда Бенихиме натыкается на Техноблейда, который делает одну из своих утренних зарядок, приходит осознание, что в этом есть смысл, ведь он делал так всегда. Бенихиме вспоминает, как хватался за кого-то руками и ногами, чтобы спустить их обоих с огромного утеса в Нижнем мире. Он помнит, как охотился на фантомов ради того, кто не мог уснуть. (Отчаянные молитвы о том, чтобы кто-то не умирал.) Испуганный нервный смех, который разлетается по саду, когда они спрыгивают с поваленного оливкового дерева. Тревожный вид пустого дома, головокружение от чего-то слишком драгоценного, оказавшегося у него в руках. Его сердце, колотящееся от едкой радости, когда они в сотый раз кричат друг на друга из-за какой-то нелепой глупости. Тихая настороженность во время наблюдений за тем, как кто-то засыпает. Он помнит Ангела, которому нечего дать, кроме самого себя, который держится за дымящуюся черную розу и слишком долго не отпускает ее. Бенихиме видит их отражения в воде, ловит свет изумрудных звезд, раскачивающихся в их ушах, и, кажется, начинает понимать.